— Всем стоять! Водитель гиромобиля Сиван Ким-моторс, один-девять-девять-эф-о-ю-ар, прекратить движение!
Либер не сбавлял скорость. Гиромобиль мчался вперед, оставляя затор позади.
— Зачем?! — крикнула Мила, чувствуя, что вот-вот вырвет ручки у сиденья.
— Наш гость произнес заклинание и унесся на книге-самолете, — ответил Либер, резко дернув руль — другие машины оставались на месте, так что дорога превратилась в настоящий лабиринт.
Подняв взгляд, Мила увидела иномирца, скакавшего по крышам машин. «И правда, книга-самолет», — поразилась она, увидев, как фолиант машет обложкой, словно крыльями.
Иномирец повернул к съезду, уводившему к невысоким постройкам первого яруса. Либер мчался следом. Скорость была такая, что свист ветра за стеклом заглушал и гудки встревоженных водителей, и крики полиции, и перестук капель. Мила, конечно, любила американские горки, но этот аттракцион ей не нравился.
— Либер, это бессмысленно. Пусть полиция его ловит.
— Ага. А потом они, или точнее Старшие друзья, выкинут нас отсюда. Видите ли, с работой мы не справляемся, так зачем терпеть наше присутствие.
Несмотря на то что Либер сосредоточился на погоне, говорил он эмоционально, с душой. Если, конечно, у человека с пятью эмоциониками в теле осталась душа.
— Либер, он не слепой. Он легко нас увидит. И точно услышит — нам не сигналит только ленивый.
— Скорее уж тот, кто смерти не боится, — хмыкнул Либер. — Но ты права. Нас легко заметить.
Либер повернул руль, направив гиромобиль к высокому ограждению путепровода.
«Жизнь, ты надо мной издеваешься?» — мысленно застонала Мила. К счастью, жизнь была к ней добра. А еще добрее оказался компьютер, сообщивший:
— Смена центра гравитации. Пристегнуть ремни.
— Держи, — Либер вытащил из отсека гиромобиля какой-то камень и кинул ей. — Направь туда свою энергию и прикажи создать вокруг нас воздушный барьер. Мой гиромобиль может не удержаться на стене горизонтально.
— Как я прикажу? Это ж камень!
— Представь! Скажи! Все вместе!
Гиромобиль приближался к заграждению.
— Давай же!
Мила вцепилась в полупрозрачный камень, представляя, как энергия питает его, в то время как воздушный вихрь переносит их машину на другую сторону ограждения.
Гиромобиль оторвался от земли, но не упал. А через мгновение все накренилось. «Хорошо, что у меня развитое воображение», — подумала Мила, удерживая в голове нужный образ.
— Ты что натворила?!
— А что?
Мила выглянула в окно. Под ними раскинулся газон с первыми признаками желтизны — в Синем мире тоже близилась осень.
— Что?! — рассердился Либер. — Ты понимаешь, что мы не по ограждению движемся?
— А по чему?
— По воздуху! Потому что ты все портишь!
Мила потупила взгляд. Теперь она заметила, что гиромобиль накренился, но ехал не параллельно земле. Она попыталась представить, как машина соприкасается со стеной.
— Не надо. Я ошибся. Лучше подними машину и опусти сверху на ограждение. Не сейчас, — он вновь перевел взгляд на дорогу. — Так, пока чуть-чуть повыше.
Посланница сосредоточилась.
— Слишком высоко. Ниже. Нет, чуть выше.
— Может, еще «левее — правее» скажешь?
— Я хочу видеть иномирца. И перехватить его неожиданно. Немного выше. Вот, теперь опускай.
Колеса гиромобиля с глухим стуком коснулись ограждения. Мила выдохнула.
Машина качнулась.
— Убить нас решила?!
— Извини.
Мила зажмурилась и продолжила представлять спокойный поток, кружащий вокруг серебристого гиромобиля.
— А почему мы не можем полететь над дорогой?
— Потому что, несмотря на все достижения техники, местные не привыкли, чтобы по небу машины летали.
Вцепившись в сиденье, посланница продолжила удерживать воздушный барьер. Ей так хотелось ощутить азарт погони. Но нужно сконцентрироваться, чтобы в любой момент изменить направление потока. «Вдох-выдох, успокойся», — повторяла она про себя.
— Какхе! Давай, Мила!
Мила не совсем поняла, почему Либер выругался. Но времени размышлять не было. Мила представила, как поток наклоняет гиромобиль и переносит наверх.
— А теперь опускай.
Не зная, как убрать из головы образ, Мила просто разжала пальцы.
Камень с глухим ударом упал на сиденье. Гиромобиль с грохотом приземлился.
— Опускай, а не отпускай. Ты моего красавца совсем разломать решила?!
— Было бы что ломать! — бросила в ответ Мила. Но Либер не слышал: он уже разогнал машину и соскочил на дорогу. Гиромобиль опустился на асфальт с не меньшим шумом и наверняка не меньшим уроном, но свои действия Либер не критиковал.
Теперь Мила могла открыть глаза. Сначала картина расплывалась. Вскоре Мила увидела их иномирца, бежавшего по ограждению на другой стороне. «Понятно, почему Либер ругался. Столько стараний — и все равно мы его не поймали». Мила огляделась. Дальше путепровод переходил в дорогу, пролегавшую между деревянными домиками. Транспорта было мало, и двигался он быстро. Скакать по машинам будет удобно. Зато удобно маневрировать. Гиромобиль бросало из стороны в сторону, пока Либер обгонял другие машины. Левее, еще левее, рывок вперед, немного правее — пришлось отклониться, чтобы обогнуть подобие трамвая. «Ну да, он-то точно не объедет», — хихикнула Мила и перевела взгляд на окно, испещренное хаотично разбивающимися каплями дождя. Их добыча — после такой погони по-другому его не назвать — была совсем рядом.
Мила проверила энергетический рисунок иномирца. Человеческий. А поверх него второй. Иссиня-черное пятно растекалось по книге, и несколько струек спускалось к поясу и ногам незнакомца. «Магия? Волшебный помощник?» — Мила вспомнила, как иномирец выкрикивал какие-то слова. Если он колдун, то рассеивание энергии либо не сработает вообще, либо ненадолго его задержит. Если же иномирец использует силу другого существа, заточенного в книге или камнях, то Мила легко ослабит их связь. «Стоит попытаться». Мила резко развела руки в стороны. Маслянистое пятно стекло с книги и взвилось вверх, на ходу меняя форму. Вот вытянулась передняя часть, обратившись в голову с разлетевшимися во все стороны волнами волос, вот вытянулось тело — то ли птичье, то ли человеческое. Наконец, показались и крылья, с которых срывались капли — перья. Мила вспомнила мутантов из Желтого мира. По спине пробежал холодок.
— И-и-и-ихха! — проскрежетало существо. — Пожнатешь яксвирзеца соширина!
Видимо, распрощавшись с неугодным хозяином, маслянистое существо ударилось о серое небо и исчезло. Гиромобиль со скрипом остановился. Милу бросило вперед, но ремни удержали ее на месте.
Все закончилось.
— А раньше ты не могла так сделать, волшебница?!
Мила прилипла к сиденью от испуга. Искристые пятна внутри Либера пошли рябью, его собственный энергетический рисунок пульсировал. Только сетка со спиралью мерцали ровно.
— Прости.
— Тьфу ты, — Либер отбросил назад мокрые от пота волосы и завел двигатель. Оказавшись возле иномирца — бедняга до сих пор валялся на земле, Либер выскочил из машины. Мила перешла на обычное зрение. «Похоже, он не собирается меня убивать меня», — решила она, тяжело выдыхая.
— Тяжелый же ты, — пыхтел Либер, затаскивая иномирца внутрь кабины.
— Сам разберусь, — отмахнулся он от Милы, вставшей, чтобы помочь. — Ну, дружок, будешь почетным грузом. С Грейс познакомишься.
— Вашта? Вашта зробти висосмой? — лепетал иномирец, теребя пальто своими пухлыми пальцами. «Одет почти так же, как люди из моего мира, — отметила Мила, разглядев одежду вблизи. — Интересно, откуда он?».
— Соррэ, ай до-о-оуньт андэ-э-стант, — Либер усмехнулся, коверкая английский озерским акцентом.
— С вами все будет хорошо. Уверена, к вам отнесутся по-доброму, — обратилась к иномирцу Мила. Немного подумав, она повторила те же слова на русском.
— До-бро? — переспросил он, просветлев. — До-пра?
— Допра, допра! — радостно закивала Мила, надеясь, что два слова действительно схожи по значению.
— Дажка! — отозвался иномирец, тряхнув мелкими кудряшками, делавшими его похожим на барана.
— Что, жениха себе нашла? — весело спросил Либер, разворачивая гиромобиль в сторону центральной магистрали. Мила чуть не зашипела. Удерживало лишь то, что «жених» продолжал смотреть на нее исступленно счастливым взглядом, и пугать его не хотелось.
— Нам далеко ехать? — спросила она, когда раздражение схлынуло.
— Нет. Наша база на втором ярусе, возле съезда. У конторы Грейс ярко-лиловая вывеска. Невозможно не заметить.
— Ясно. А какое полное имя Грейс?
— Среднее имя[1] не знаю, а фамилия Морель. У нее вроде дочка в крепости Ордена работает.
«Я догадалась», — Мила улыбнулась. Мать Элли не могла быть плохим человеком. На местный штаб посланцев наверняка можно положиться.
— Допра, — еще раз кивнула она их гостю. Тот растянул пухлые губы в улыбке.
Теперь они ехали спокойно. Стал слышен шум дождя. Мила прикрыла глаза и откинулась на сиденье. Но как только гиромобиль оказался рядом с центральной магистралью, Либер увеличил скорость и начал петлять.
— За кем теперь гонимся? — поинтересовалась Мила, открывая глаза.
— Гонятся за нами. Думаешь, те полицейские обо всем забыли?
— Но они едут на первый ярус, — заметила посланница, выглядывая в окно.
— И в этом наше счастье, — ответил Либер, сворачивая на главную дорогу.
Иномирец тихо сопел, прислонившись к сиденью Милы. Камни на поясе подмигивали синими отсветами, постепенно терявшими яркость. Дотронувшись до одного из них, Мила ощутила, как из камня уходит тепло.
«Интересно, если бы не заговор и появление эмоциоников, все мои дни были бы такими? — подумала она, проводя по матовым граням. — Патрулирование улиц, отлов иномирцев, игра в прятки с местными стражами порядка, доклад на базу посланцев». По спине побежали мурашки. Именно такую жизнь Мила представляла, когда оказалась в Ордене.
— Кстати, я наконец-то понял, почему тебя взяли в Орден. Ты вроде не из Желтого мира, а способности потрясающие, — Либер даже присвистнул.
Мила отдернула руку от пояса иномирца. «Надо же было так нелепо себя выдать! Теперь Либер знает о моей силе!». Она заерзала в кресле, не зная, что ответить.
— Не переживай. Я тоже особенный, знаешь ли. Не такой, как другие желтомирцы.
— Ты про талант к метанию игл?
— Нет, про сущности внутри меня.
Мила чуть не поперхнулась воздухом.
— Ты их чувствуешь, верно? — голос Либера наполнила печаль. — Я не могу пока сказать, как они проникли внутрь меня. Но их существование причиняет ужасную боль. Голову будто раздирают на части. Как и сердце.
— Мне жаль, — Мила замолчала, поразившись тому, с каким сочувствием заговорила.
— Прости за тот, кхм, трюк. Я не хотел. Это они. И принца я не хотел оскорблять. Это они. Их несколько. Все разные.
Дождь стих. Серые облака начали расходиться, и солнечные лучи быстро прорезали в них дыры.
— Наверное, ты подумала, что у меня раздвоение личности. Я прав?
Мила вздохнула. В голове было одновременно и слишком много мыслей, и ни одной.
— Я вообще не знаю, что о тебе думать.
Гиромобиль перестроился в крайний правый ряд и съехал на ветку второго яруса.
— И на том спасибо, — в голосе Либера звучала неподдельная радость. — Мы можем поговорить об этом завтра. Заодно я покажу тебе второй ярус. А лучше третий. Он самый маленький, но и самый красивый.
Мила кивнула. Здания первого уровня Снэйл-сити напоминали старинные деревянные постройки — от простых крестьянских лачуг до роскошных усадеб. На втором расположились пестрые многоэтажки больших городов. На третьем ярусе дома были сделаны из стекла или его подобия — в редких лучах солнца они выглядели особенно очаровательно.
Тем временем высокое, напоминающее стеклянный колпак здание в центре Снэйл-сити скрылось от Мила, загороженное пятиэтажкой с громоздкой фиолетовой вывеской.
Либер свернул на парковку — маленький карман слева от здания — и поставил свой гиромобиль между двумя машинами. Как Мила успела заметить, жители города пользовались небольшим, но маневренным транспортом.
— Приехали, миледи, — сказал Либер шутливым тоном. Мила отстегнулась и вскочила с сиденья.
Из дома к ним вышла целая процессия, возглавляемая женщиной в кресле-каталке. Взгляд у женщины был суровый, если не воинственный.
— Это Грейс, — Либер закусил губу. — Ей рассказали. Наверняка Гирд.
Его взгляд сместился на высокого широкоплечего мужчину, шедшего возле Грейс. Он был одет в униформу отеля миссис Креспен. Позади них плавной поступью шел второй мужчина — такой же высокий, но пожилой, закутанный в старомодный плащ. «Дхеос?» — предположила Мила и перевела взгляд на мальчика рядом. Он казался совршенно обычным, если не считать броского наряда в оттенках синего.
— Это Аркелл, — пояснил Либер, проследив за взглядом Милы. — Приемный сын Грейс. Рядом с ним в длинном плаще — наш дхеос. Мназон. Он из числа ониров.
Либер нажал на кнопку — дверь отъехала в сторону — и вышел приветствовать процессию. Мила осталась в гиромобиле. Из окна она видела, как Гирд оставил Грейс разговаривать с Либером, а сам вместе с Мназоном и Аркеллом направился к машине.
— О, привет! — на удивление дружелюбно обратился Гирд, зайдя в кабину. — Вижу, ты слегка отживела. Не может не радовать. Я Гирд Мейер, слежу за безопасностью в отеле Сесилии.
— Рада знакомству.
Улыбка Милы быстро угасла, столкнувшись со строгим взглядом Аркелла.
— Вы заставили всех поволноваться вчера.
— Да и сегодня тоже. Простите, — Мила потупила взгляд. Мназон тем временем прошелся взглядом по иномирцу, закатал рукава плаща, обнажая исчерченные темными бороздами ладони, и подхватил того за руки.
— Да пустяки, дружок, — расхохотался Гирд и принялся помогать Мназону. — Либер у нас вечный источник неприятностей. Ты тут не при чем, мы понимаем.
Мила не сдержала вздоха облегчения. Улыбка Гирда растянулась до ушей.
— Та-а-ак, Мназ, держи его аккуратнее, будем протаскивать. Чем он в своем мире питался? Такое брюхо отрастил.
Онир ответил в своей прежней манере — промолчал. Вместе с Гирдом они понесли спящего иномирца к пятиэтажке.
— Вы Мила, да? — обратился к посланнице мальчик. — Рад знакомству. Я Аркелл Морель.
— И я рада познакомиться. А ты тоже член Ордена?
— Само собой! — в голосе Аркелла сквозила гордость. — Все, кого вы тут видите, работают на Орден.
— А Сесилия?
— Нет. Но она нам помогает, — Аркелл тоже выскочил из гиромобиля. — Она давний друг моей мамы и магистра Клэптона.
Мила была удивлена. Она ничего не знала о друзьях Дерека. «Интересно, как он там? И Элли, и Паулус, и Зоя? Надеюсь, я правильно поступила, что не вернулась к ним».
— Не волнуйтесь, мы уже говорили с полицескими. Гирд все уладит — у него там бывшие сослуживцы. А мою маму даже пришельцы уважают, — сказал Аркелл, заметив помрачневшее лицо посланницы.
— Кстати, ваш друг Реджинолд тоже у нас.
— Реджи здесь? — Мила встрепенулась. Аркелл кивнул и махнул рукой в сторону дома. Принц как раз вышел на крыльцо — помогал затаскивать иномирца. При виде Реджинолда Миле стало легче. С ним она чувствовала себя не такой одинокой.
Они поравнялись с Грейс и Либером. Мила сразу поразилась облику этой женщины. Грейс сидела в кресле-каталке как королева, вытянув изящные руки вдоль подлокотников, и высоко держа голову, так чтобы волосы не скрывали строгого взгляда серо-голубых глаз. Неудивительно, что в Элеоноре столько внутренней силы. И совсем неудивительно, что Аркелл гордится своей приемной матерью и ее работой. Глядя на величественную осанку Грейс, Мила тоже ощутила прилив гордости за посланцев.
Грейс жестом заставила Либера замолчать и повернулась к Аркеллу и Миле. Когда взгляд Грейс скользнул по приемному сыну, ее лицо смягчилось. Но стоило ей обратиться к Миле, как оно вновь стало отрешенным:
— Вы, должно быть, Мила Артемева? Рада знакомству. Я Грейс Морель. Элли мне о вас рассказывала. Правда, немного, — Грейс помолчала. — Аркелл, ты не мог бы проследить, чтобы мисс Артемева отдохнула и пришла в себя? Думаю, чашка чая и хороший десерт помогут?
Голос Грейс был спокойным, но властным. И хотя Мила предпочла бы полежать на кровати, она закивала так, будто всю жизнь мечтала о чаепитии в доме Грейс.
— Чудесно.
И Грейс вернулась к разговору с Либером. Тот покорно слушал, а на вопросы отвечал без сарказма. «Неужели в нем действительно несколько сущностей?» — задумалась Мила, увлекаемая Аркеллом внутрь базы.
Когда они зашли в здание, Мила зажмурилась. Коридор освещали яркие лампочки в стенах. После дождливого сумрака улицы резкая перемена в яркости била по глазам. А вот Аркелл даже не дернулся. И не дал Миле как следует поздороваться с Реджи: ей пришлось ограничиться кивком и улыбкой. Принц ответил тем же и скрылся в одной из комнат. Когда дверь захлопнулась, Мила увидела табличку: «Вход только для сотрудников».
— А что в той комнате? — спросила она, не столько чтобы удовлетворить любопытство, сколько чтобы замедлить торопливого Аркелла.
— Там? Иногда столовая, иногда зал совещаний, иногда медпункт, как сейчас. Обычно мы используем второй этаж для своих нужд, а на первом работает мама, то есть Грейс — у нее тут аппаратура и приемная.
— А на других этажах?
— Вывеска, — Аркелл рассмеялся. — Здание очень старое, да и расположение неудачное. Мама единственная, кто арендует здесь помещения.
Они наконец-то остановились, и Мила смогла перевести дух. Перед ними была гладкая стена, обшитая оранжевыми панелями. Аркелл нажал на одну из панелей, более темную, чем остальные. В потолке открылся люк, вниз съехала лестница. Послышалось клацанье механизмов — каркас сгибался, образуя ступени.
— Не возражаете, если я вас здесь оставлю? Мне нужно вернуть к мистеру Мейеру и Мназону. А Реджинолда я отправлю к вам.
По лицу Милы было ясно, что она совершенно не возражает. Наоборот, готова стиснуть Аркелла в объятиях благодарности.
— Значит, так и поступим. Можете пока подняться на кухню. Вторая дверь с левой стороны.
Дождавшись кивка от Милы, Аркелл развернулся и помчался в столовую-медпункт-зал совещаний. Мила проводила его долгим взглядом, напоследок осмотрев двери в другие комнаты первого этажа. Она бы с удовольствием проверила каждую, но в присутствии других посланцев не решилась.
С крыльца послышались голоса Грейс и Либера. Видимо, они возвращались в дом. Мила вздрогнула, будто ее могли застать за чем-то нехорошим и быстро взбежала по ступенькам. Стоило Миле оказаться на втором этаже, как там зажегся свет. Коридор выглядел так же: цветные панели, теперь уже лиловые, и светлые двери, на каждой из которых поблескивала пластина замка. На всех, кроме одной.
«Вот и кухня», — поняла Мила и направилась к нужной комнате.
С первого же взгляда стало ясно, что это была столовая или буфет, но не кухня. Ни плиты, ни чайника, ни кастрюль или поварешек в комнате не обнаружилось. Зато стоял шкаф, за прозрачными дверцами которого виднелись яркие упаковки с местной едой, и большой, размером с тот же шкаф, автомат. Если верить многочисленным надписям, чудо техники могло как сварить кофе, так и налить водку с мартини. И даже бы взболтало, не смешивая.
— Еще раз здравствуй, — на кухне показался Реджи.
— Привет! Как ты тут? Нашел что-нибудь интересное? Как посланцы — хорошо с тобой обращались?
«Слишком много вопросов за слишком короткое время», — Мила прикусила язык. Впрочем, Реджи не обиделся, что ему устроили допрос. Отвечал спокойно, как отличник на экзамене:
— Я в полном порядке. Не считая кабинета Грейс и двух столовых, на базе только комнаты для письменной работы. Они даже похожи на те, что были в нашей канцелярии. Местные посланцы — очень хорошие люди.
— Либо врут очень хорошо, — тихо добавил Реджинолд.
Мила, вспомнив об уровне развития технологий в Синем мире, огляделась в поисках камеры. На глаза никаких устройств не попалось. «Но это не значит, что их нет. Лучше притвориться, что меня ничего не беспокоит».
— Ну и ладно, — придав голосу беспечности, отозвалась Мила. Реджи замер с открытым ртом.
— Ладно? Ты забыла, что тебя вчера чуть не убили? — он многозначительно посмотрел на повязку на ее голове. Платок успел сползти и смяться, обнажая белые бинты. Мила сняла платок и принялась заново оборачивать вокруг головы.
— Я не забыла, — прошептала она. — Но у меня не было времени подумать об этом.
Реджинолд смотрел осуждающе. От волнения пальцы Милы, и без того неловкие, стали еще более неуклюжими.
— А подумать надо о многом, — принц подошел вплотную к Миле. Она вздрогнула. Реджинолд осторожно забрал у нее платок и начала заматывать ее голову. Под его сосредоточенным взглядом Мила мигом покраснела.
— Того, кто стрелял в тебя, нашли вчера вечером. Мертвым. Того, кто это сделал, ищут. Но, похоже, не найдут. Он неплохо замел следы и спрятался, если верить мистеру Мейеру.
— М-да уж… Все еще больше запуталось.
Реджинолд кивнул. Закончив с платком, он провел руками по остриженным волосам Милы и убрал концы прядей под ткань. «Как бы я хотела, чтобы у меня были прежние длинные волосы», — вдруг подумалось ей. «Интересно, с чего бы? — спросил холодный голос рассудка. — От недовольства принца это не спасет».
Реджинолд сел за стол. Мила пристроилась рядом, продолжая смотреть на него. Принц по-прежнему был мрачнее тучи. Но почему, посланница не понимала: «Неужели из-за меня так волнуется?» «Мечтай!» — парировал разум.
— Есть еще кое-что, — немного помолчав, продолжил Реджинолд. — Я так понимаю, ты уже познакомилась с Либером Авве-кансе. Вчера, когда я зашел в свою комнату, он был там. Лежал на кровати, взлохмаченный и в грязной одежде. Возможно, это была грязь. А возможно, кровь.
— Ты думаешь, это мог сделать он?
— Разумеется, — принц не понимал, почему посланница так удивлена. — Дом, из которого стреляли, стоит рядом с отелем. Если у тебя есть ключ, и ты знаешь расположение комнат, укрыться в отеле не составит труда. Ведь так?
Мила проверила энергетический рисунок кухни. Ничего подозрительного. Правда, потоки электричества она видела плохо. «Будем надеяться, здесь все-таки нет камер», — решила она, продолжая разговор:
— Я не знаю.
— Чего не знаешь?
— Может, Либер это сделал, но, — посланница глубоко вдохнула. — В общем, он действовал не по своей воле.
Мила рассказала Реджинолду про погоню за иномирцем и про сущности, которые она увидела внутри Либера. С каждой ее фразой принц хмурился все больше. «Что с ним такое? — заволновалась посланница. — Неужели его так встревожило поведение Либера?».
Реджинолда тревожил не только Либер. На самом деле, принц немного успокоился, когда узнал, что Либер был носителем эмоциоников. Восстановив в памяти их встречу, Реджинолд всерьез задумался, почему Либер был так небрежно одет, и почему он вел себя так вызывающе, словно хотел, чтобы его выставили из комнаты без лишних вопросов. Теперь принц знал, что его подозрения имели основания.
Гораздо больше Реджинолда беспокоили интриги во дворце и беспорядки в Оморено. Он решил этим же вечером покинуть Синий мир и вернуться в Саклитус. Но беспечность Милы выбила его из колеи.
— Значит, ты считаешь, что настоящий Либер — порядочный озерник, которым управляют плохие эмоционики? — подытожил Реджинолд, когда Мила завершила рассказ. Она кивнула.
— Ох, Духи-странники, — он покачал головой. — С чего ты взяла, что он говорил правду?
— А зачем он мне об эмоциониках рассказал?
— Чтобы придать своим словам убедительности. И разжалобить тебя. «Ох, эти сущности раздирают мою душу», — притворно схватившись за сердце, застонал Реджи. Мила вспомнила боль, плескавшуюся в глазах Либера, и фыркнула.
— Кстати, как Либер понял, что именно ты разделила того иномирца и его слугу? Он же управлял машиной, на тебя не смотрел.
Мила замерла. Она не обратила на это внимания. Но доводы Реджинолда все равно казались ей малоубедительными. «Наверняка, он говорит так, потому что обижен на Либера», — подумала она, вспомнив, как Сесилия упомянула нанесенное принцу оскорбление.
— А кто еще мог это сделать? Не само же то существо улетело.
— А если само? Либер не мог знать, что именно произошло. Я сразу подумал, что с этим волессийцем что-то не так.
— Сразу, когда он тебя оскорбил? — упорствовала Мила. Реджинолд смерил ее сердитым взглядом. Она ответила тем же.
— Женщины, — он устало потер виски. — Вам одного томного взгляда из-под челки достаточно, чтобы простить мужчине все что угодно. А если он еще начнет корчить из себя страдальца…
— Либер обращался со мной еще грубее, чем с тобой, — Мила скрестила руки на груди. — Но потом… Видел бы ты его лицо — совсем другой человек. Говорю тебе, им могли управлять.
Принц молчал. Ему очень хотелось прикрикнуть на Милу, встать из-за стола и уйти — поразмышлять в одиночестве. Или же, сообразил он, можно разыграть скандал и под этим предлогом вернуться в Оморено. «Нет. Это будет бесчестно. К тому же она не поверит», — решил Реджи и попытался перевести разговор в мирное русло:
— Допустим. Тем более что он обещал тебе все рассказать, — Реджинолд еле удержался, чтобы не съязвить; вместо этого он запрокинул голову и запустил пальцы в жесткие пряди на затылке. — А что с остальными посланцами? И Сесилией? В них есть эмоционики?
— Ой! Я забыла их проверить.
Принц грохнул ладонями по столу.
— Реджинолд? — настороженно спросила Мила.
Принц окинул ее взглядом: не боится. И, кажется, раздражена не меньше него.
— Будь добра, выясни это до вечера, — он поднялся из-за стола и пошел прочь из кухни. Посланница не ответила. Даже когда он закрыл дверь, она продолжала молчать.
«Вот же глупая девчонка. Впрочем, они все такие. И с чего я решил, что она отличается от прочих?!» — чем больше Реджи думал о разговоре с Милой, тем сильнее злился. И на нее, и на Либера, и на самого себя, и даже на магистра Комнисен, убедившую его остаться на время в Ордене.
«А ведь мог наводить порядок в Саклитусе вместе с Рапак-инве», — принц хмыкнул. Если он сейчас с гордо поднятой головой вернется в Орден, его не станут удерживать. Либер, наверное, еще и пинок прощальный подарит. Но Реджинолду было жаль оставлять совсем неопытную Жоэль и, как оказалось, не менее неопытную Милу. Он ведь не виноват. Заговор, эмоционики, — это проблемы Ордена, не его. Конечно, все это может иметь отношение к перевороту в Оморено. Но даже если разрушить планы предателей Ордена, это не восстановит порядок в королевстве. Реджинолд обязан вернуться.
«Завтра», — решил в итоге Реджинолд и остановился. Он дошел до конца коридора и теперь стоял возле большого окна. За стеклом виднелась серая дорога, вдоль которой спешили разодетые во все цвета радуги человечки. У каждого человечка свои проблемы. И каждый решает их самостоятельно.
Забравшись на подоконник, Реджи прислонился лбом к стеклу. «Холодное», — отметил он с удовольствием и прижал еще и ладони. Теперь главное — на время перестать думать. Только так можно немного отдохнуть — ночью ему не удалось спокойно поспать. Постепенно мысли ушли из его головы, как вытекает вода из перевернутого ведра. «Хорошо, — принц улыбнулся. — Как же мне сейчас спокойно и хорошо».
— Реджинолд…
Мила вернулась. Реджинолд не шелохнулся. Послышался вздох.
— Я проверила. Всех. Они обычные люди. А Мназон — обычный дхеос, без странностей. Если не считать того, что он не разговаривает, — посланница хихикнула. Принц не отозвался. Ему было слишком спокойно в океане пустоты, который разлился в голове.
— Я собираюсь обратно в отель. Заодно проверю Сесилию и ее подчиненных. И постояльцев, конечно, тоже.
Послышался звук шуршащих по ковру ботинок. Шаги медленно удалялись. Силой выдернув себя из забытья, Реджинолд соскочил с подоконника.
— Постой!
Мила обернулась. Кажется, она ждала, что ее окликнут.
— Кто тебя отвезет?
— Гирд. А ты останешься здесь?
— Да. Утром я хочу поговорить с Грейс.
Мила опустила голову — то ли кивнула, то ли выразила огорчение — и пошла дальше. Реджинолд забрался обратно на подоконник.
«Поговорю с госпожой Морель — и домой», — решил он.
[1] Среднее имя — имя, обычно расположенное между личным именем и фамилией. Используется в основном в Европе и западных странах.