Паулус сидел, привязанный к стулу с шипастой спинкой, и отчаянно всматривался в темноту комнаты. «Бесполезно, — он вздохнул. — Ничего не видно, сколько ни напрягайся».
Поймали его стражники — новички, не прослужившие в Ордене и года. Когда его закрыли в отгороженной внутри потайного зала камеры, к ним присоединился мужчина. Паулус его раньше не видел, но не жалел об этом. Вид у незнакомца был премерзкий — вытянутый, как жердь, лицо и руки изрезаны морщинами и шрамами. Облегающий костюм делал его похожим на проглотившую палку змею. Кем бы ни был незнакомец, именно он пытался соединить Паулуса с эмоциоником. Не вышло. Ни в первый, ни во второй, ни в двадцатый раз. В какой-то момент Паулус начал жалеть, что ничего не получается. Каждая процедура сопровождалась головной болью и судорогами по всему телу. А еще жаром — Паулуса будто пытались выжечь изнутри и на месте пепелища посадить ростки чего-то нового. Перед глазами все плыло, а ладони немели от переизбытка энергии, которая вышвыривала эмоционика обратно. И при этом уничтожала, судя по возмущенным воплям. «По крайней мере я сократил количество этих тварей», — утешал себя Паулус.
Сколько его удерживали, он не знал. Судя по ощущениям, с момента, когда незнакомец ушел, прошло полдня. «Значит, я здесь не меньше суток», — думал Паулус. Он отлично понимал, что его не отпустят. Но как поступят? Будут шантажировать магистров, угрожая его убить? Или начнут пытать, чтобы выяснить, куда сбежали Элеонора и Зоя?
Паулус попробовал пошевелить руками — по ним прошелся разряд электричества. Видимо, заговорщики использовали электрошнур господина Зеглера. Таким же шнуром ему обмотали ноги до коленей. В основе изобретения господина Зеглера был стальной сплав, так что двигаться было тяжело и без подачи тока. Но чтобы окончательно обезопасить себя от способностей Паулуса, ему на запястья надели наручники.
Какая бы участь его не ждала, от нее не сбежать. Но он бы предпочел пытки. Ведь это значит, что врагам ничего не известно об их плане. «Плана у нас, правда, нет, но это не так важно», — хмыкнул Паулус. А еще это означает, что потайной ход не смогли открыть, и Элеонора спаслась.
Паулус прикрыл глаза и улыбнулся. Ситуация могла сложиться намного хуже.
Перегородка отъехала, включился свет — одна жалкая стенная пластина. Внутрь зашла стражница. Хезер.
«Вот ситуация и стала хуже».
— И ты с ними, — Паулус вздохнул. Когда-то эта бойкая девушка была близкой подругой Нобуо. Паулус помнил, как Мацусита восхищался ее стойкостью в сражениях и как ругал за несерьезность в остальное время. Паулусу же нравилось чувство юмора Хезер. К тому же своими кудрями она напоминала его отца и тетушку, а маленькой, крепко сбитой фигуркой и невероятной ловкостью — мать-эльфийку. А вот Элли ни шутки Хезер, ни ее внешность не нравились. Забавное совпадение, верно?
— Мне жаль, Паулус, — сказала Хезер. Исследователь вздрогнул: показалось, что подруга говорила искренне.
— Но мы вынуждены это делать. Так нужно.
— Я тоже обследовал подвалы не забавы ради. Так было нужно, — подражая ее тону, ответил Паулус.
— Верю, — она хмыкнула; будто действительно ничего не случилось, и она не предавала Орден. — А еще я верю, что ты не глупец и сам всё расскажешь.
— Всё? Что ж, могу всё рассказать. Никто точно не знает, когда и кем была создана вселенная. В Желтом мире…
— Я не об этом!
Хезер метнула обеспокоенный взгляд на перегородку. Судя по приглушенным голосам, там был кто-то еще.
— Прошу, не глупи. Скажи, куда сбежали твои спутники, назови их имена, назови тех, кто вообще знает о нашем существовании…
— И о вашем предательстве…
— Паулус! — Хезер стукнула его по затылку; в ушах зазвенело, хотя удар был несильным. — Ради всего святого, включи мозги. Не сознаешься — силой заставим. Ну что тебе этот Орден дал, а? Зачем за него цепляться?
— Хейз… Дамтум, как же тебе, оказывается, подходит это прозвище[1], — у Паулуса вырвался смешок. Стражница не отреагировала — продолжала буравить его испытующим взглядом.
— Орден дал мне немного, ты права. Но я не могу предать своего магистра — я слишком его уважаю. И своих друзей я не предам. И свой мир. Вы ведь и туда придете со временем.
— В том-то и дело, что нет! Нам достаточно одного мира. Понимаешь? Нам нужен дом.
— Нам? Это кому же?
— Нам — новым созданиям, рожденным из слияния безродных и людей. Мы…
— А-а-а-а, так вы создали кружок по человеководству…
— Паулус, прекрати свои шутки! — Хезер крутанулась на месте — она так часто делала, когда ею овладевало отчаяние.
— Я знал, что ничего не выйдет.
Внутрь зашел еще один незнакомец. Он выглядел стариком, пожалуй, на два десятка лет старше Матиаса Зеглера.
— Ладно, спаэль Нобили-субе, раз ты не послушал свою подругу, будешь слушать меня.
Старик крикнул за перегородку.
— Заносите!
По спине Паулуса побежали мурашки. Даже в сумраке он легко узнал Рейна Глаубера. Выглядел тот неважно: порванная рубашка, порезанные руки. Очков, которые вечно носил Рейн, не было.
Глаубер был без сознания. На глазах Паулуса, Рейна примотали ко второму стулу. Кажется, электрошнурами, но в полумраке нельзя было определить наверняка.
— Значит так, — старик указал на Рейна. — Господин Глаубер скоро станет одним из нас. Инсвенон уже провел соответствующую процедуру.
— Думаете, Глауберу хоть что-то известно? — Паулус изо всех сил разыгрывал презрение. Вдруг заговорщики решат, что Рейн бесполезен, и освободят его от эмоционика.
— Почти уверены. Но даже если он ничего не знает, он все равно станет нашим собратом. Пусть магистра Сабенн-кури мы не смогли сделать одной из нас, зато мы получим ее заместителя.
Паулус попробовал дернуть ногой — без толку. Оставалось только продолжать этот фарс, называемый разговором. Он бросил взгляд на Хезер. Та стояла в проходе, не сводя с него умоляющего взгляда. «Словно прежняя Хейз», — он покачал головой.
— И что вы от меня хотите? Аплодисментов вашему гениальному плану?
— Нет. Нам нужны ответы. Те, которые мы не сможем получить от господина Глаубера.
— С какой стати я должен вам помогать? Вы не отпустите меня и не освободите его.
— Видишь свою ошибку, сестра Тернер? — старик повернулся к Хезер. — Его не убедить. Поэтому будем действовать иначе. Брат Бойд, намекни спаэлю Нобили-субе, что может случиться с господином Глаубером.
К затылку Рейна приставили бластер.
— Нам необходимо, чтобы заместитель магистра Сабенн-кури стал одним из нас. Но это не обязательно должен быть Рейн Глаубер.
— И вы готовы вместе с Глаубером убить вашего собрата?
— Нет. Мы разделим их, и Инсвенон станет временным носителем для безродного. Ты думаешь, мы настолько глупы в своей жестокости? — сердито фыркнул старик.
«Я не думаю, я все проверяю, как и подобает исследователю,», — кивнул себе Паулус.
Старик сверлил его взглядом. Хезер заметно нервничала. Паулус продолжал молчать.
— Раз ты не хочешь говорить, мы уходим. Не слишком далеко. Решайся скорее.
Все пятеро вышли, погасив свет и оставив Паулуса наедине с бесчувственным телом Рейна. Только прерывистое дыхание напоминало о том, что Глаубер жив. Паулус напряг все органы чувств в попытках ощутить эмоционика внутри Рейна. Мощные вибрации, исходящие от тела, он уловил мгновенно. Но они почти не отличались от тех, что исходили от темпераментных людей, вроде Элли. Паулус окончательно сник. Он ничем не поможет Дереку и остальным. «Была бы с нами Мила», — подумал он с грустью. Но посланница находилась далеко и, возможно, влипла в еще более неприятную ситуацию. «Духи милостивые, пусть у них с Реджинолдом все получится!» — взмолился Паулус, хотя не очень верил, что его мольбы что-то изменят.
Вдоль стены пронеслась тень. Исследователь присмотрелся. Перегородка оставалась неподвижной, а комната — тихой и темной.
— Ни звука, — прошептал возникший возле Паулуса мальчик. Не успел исследователь вздохнуть, как ребенок вернулся к привычному облику.
— Господин магистр?
— Тс-с-с-с.
Иэрос опустился на колени и принялся развязывать шнуры на ногах Паулуса. Исследователь же мысленно благодарил духов за своевременную помощь. Он так зациклился на Миле — и на Элли, но это не важно — что забыл о дхеосах. «Наверное, Аминта убедила Иэроса помочь нам», — радовался Паулус, уже предвкушая побег и торжественное возвращение к Элеоноре и Зое.
Фобос выдохнул. В руках он держал развязанные электрошнуры. Паулус встал и сразу рухнул обратно, оцарапав спину о шипы. Пережатые шнурами конечности еле двигались, боль отдавалась волной иголок под кожей. Иэрос нахмурился. Особенно его беспокоили наручники — он не мог снять их без ключа.
Паулус мотнул головой в сторону Рейна, но Иэрос отрицательно покачал головой. «Что?! — лицо Паулуса исказило негодование. — Мы не можем его бросить!». Вслух он ничего не сказал, но фобос понял и так. Он виновато пожал плечами и подошел к перегородке.
Паулус собирался возразить, но замер, пригвождённый к месту. На него накатила волна животного страха — та, из-за которой ты мчишься в ближайшую пещеру и прячешься, закрыв глаза и уши. Паулус сполз под стул, но чудище схватило его за руку, а когда он попробовал закричать, заткнуло рот шипастой ладонью со вспухшими венами.
— Успокойся, Паулус, — шикнул на него монстр с неясными чертами лица. Постепенно проступил тонкий нос и заостренные скулы Иэроса, потом его темно-синие глаза, затем его вытянутый рот. Наконец, Паулус немного оправился и понял, кто перед ним.
— Хвала мудрости предков, — выдохнул фобос и убрал руку со рта исследователя. В этот момент оба вздрогнули, услышав пронзительный крик. Резко толкнув перегородку, Иэрос метнулся в основной зал, где хранилось оружие. Паулус скрипнул зубами и заковылял следом. Каждый шаг давался с трудом, и причина была не только в физической боли. Крики пугали больше, чем жуткие образы Иэроса. Добравшись до перегородки между комнатами, Паулус хотел перевести дух. Но едва заглянул внутрь оружейной, как вдох застрял в горле.
Находившиеся в зале люди сжались в комочки на полу — даже здоровяк, которого старик назвал Бойдом. Их тела сотрясались в конвульсиях. Ближе всех к Паулусу лежала Хезер. Он хотел подойти к ней, но не мог. Даже на расстоянии метра он чувствовал взбесившегося эмоционика внутри нее.
— Им — существам внутри людей — больно, и они мучают их, в смысле людей, — попытался он обратиться к Иэросу. Тот понял. И снова виновато развел руками и направился к выходу.
— Я могу немного сдержать свою силу. Но стоит мне прекратить, как они придут в себя и схватят нас. Если хочешь, чтобы они перестали мучиться, ковыляй к выходу как можно скорее.
Никогда еще Паулус не испытывал одновременно и чувство благодарности, и обиду. И немного стыда: «Это несправедливо. Хезер не должна мучиться из-за меня. Рейна нельзя бросать ради меня. Если кто и должен в судорогах биться об пол, то кто-то бесполезный. Вроде меня».
— Может, мы все-таки вытащим господина Глаубера?
— Он будет ценнее в качестве носителя эмоционика. Предатель, за которым можно следить.
— Но…
Иэрос резко качнул головой. Разговор окончен.
Наплевав на боль в каждом мускуле, он шагал к дверному проему, выбрасывая ноги далеко вперед, чтобы ускорить движение. Иэрос в это время возился с тремя охранниками — теперь и они смогут оценить прочность стальных шнуров. Когда фобос закончил, он за секунду оказался возле двери, куда только-только добрался исследователь. Паулус опять увидел перед собой чудище и потому закрыл глаза. Когда Иэрос находился так близко, избавиться от иллюзии было невозможно, страх окутывал, словно плотное склизкое одеяло.
Паулус глубоко вдохнул. А следом ощутил чужой выдох на своем лице. Щелкнули механизмы, и стискивавшие запястья наручники исчезли. Зажужжала отъезжающая дверь. Наконец, чьи-то руки оторвали Паулуса от земли и понесли вперед.
— Какого Кешиссе?! — возмутился он, открывая глаза. Его нес Иэрос. Без пелены страха он выглядел вполне нормально, если не считать того, что он стал крупнее и сильнее.
— Держись крепче.
Фобос ускорился и прошиб головой дверь тюремной камеры.
«Это вообще возможно?!» — окончательно растерялся Паулус, зажмурившийся в момент столкновения с панелью.
— Где тоннель, по которому сбежали Элеонора и Зоя?
Паулус указал на дальнюю стену. Иэрос метнулся в конец коридора, на ходу бросив взгляд назад. Паулус тоже оглянулся — никого. «А говорил, что они мигом очнутся», — подумал исследователь, вспомнив о скорчившейся на полу Хезер.
— Откроешь проход? — спросил Иэрос, когда они оказались у стены. Паулус отыскал нужную плитку и, пустив легкий разряд заклинания, вдавил ее внутрь каменной кладки. Дверь начала подниматься.
Не дожидаясь, пока проход откроется полностью, фобос велел исследователю нажать на плитку еще раз, и проскользнул внутрь тоннеля.
— Может, хватит меня на руках таскать?! — не выдержал Паулус. — Я вам кто? Принцесса?
— Нет. Но скромному рыцарю вроде меня хватит и прелестного пажа, — губы Иэроса изогнулись в улыбке.
— А как же Рейн? Он челядь, которая не в счет?
Фобос не ответил.
В туннеле за стеной было еще темнее, чем в комнате, где держали Паулуса. Не видя даже собственных рук, он мог надеяться только на способности Иэроса.
Впрочем, судя по тому, что они едва не врезались в стену, надеялся он зря.
— Прибыли, о, прекрасный…
— Спасибо, я понял, — затараторил исследователь, пытаясь сползти на пол. Фобос пожал плечами и подошел к металлической двери с вентилем.
«И как девочки ее открыли?» — удивился Паулус, глядя на то, как напрягается Иэрос, чтобы сдвинуть вентиль с места.
Когда проход открылся, Паулус услышал шелест листьев и шум дождя. Выглянув наружу вслед за фобосом, он увидел пелену воды, накрывшую весь лес. Сквозь посеревшую листву проглядывало небо, затянутое черными тучами.
— Этот ливень надолго, — Иэрос будто озвучил мысли Паулуса.
Паулус кивнул и потянулся к потокам жизненной энергии. Его лицо тронула легкая улыбка — так всегда случалось, когда он находился среди живой природы. Сила, дарующая жизнь — так называла подвластную эльфам энергию его мать. Бабушка выражалась проще: жизнь. Для Аядаиле эта энергия была святой, как и эльфы, которые управляли ею. Обычно Паулус думал иначе. Но сейчас, когда он ощущал бесчисленные потоки, питающие каждый росток вокруг, он верил ее словам. Жизнь священна, как и власть над нею, как и обладающие этой властью эльфы.
— Паулус, все хорошо? — магистр потряс его за плечо. Паулусу пришлось открыть глаза и сосредоточиться на разговоре. Ощущение безграничной мощи моментально исчезло. «И что на меня нашло?» — исследователь хмыкнул. Теперь он чувствовал только тяжелые капли, бьющие по голове и лицу. Он отбросил намокшие пряди и обернулся к Иэросу:
— Все в порядке, господин магистр. Я…
Паулус вдруг осознал, что, погрузившись в поток жизненной силы, почувствовал кое-что важное.
— Я ощущаю скопление энергии недалеко отсюда. Кажется, там есть люди и фэйри.
— Тогда не будем терять ни секунды, — Иэрос развел руки в стороны, готовясь подхватить Паулуса.
— Спасибо, я сам дойду, — попытался отказаться исследователь, но выражение лица магистра говорило о, по меньшей мере, неразумности этой идеи.
— Садись на спину.
Мысленно проклиная нехватку времени, непогоду и отсутствие в Зеленом мире летающих зверей, Паулус забрался к магистру на спину. Как ни странно, боли в ногах он почти не ощущал. Зато спина, сутки упиравшаяся в утыканную шипами доску, мучительно заныла.
— Указывай, куда нам.
— На восток.
Иэрос дернул руками — встряхнул ношу, так сказать. Ноша закусила губу от боли, но промолчала.
— А теперь рассказывай, о каких сущностях внутри людей шла речь?
— Простите?
— Ты сказал, что внутри людей в подвале были какие-то сущности. Будь добр, объясни сейчас, пока у нас есть возможность. Только коротко.
«Долго не получится — мы почти ничего о них не знаем», — Паулус тихо вздохнул и принялся объяснять Иэросу, что именно произошло в Долине фэйри.
Когда рассказ был окончен, Иэрос молча кивнул и ускорился — ему больше не было смысла держать спокойный темп. Разумеется, ровно удерживать Паулуса у него не получалось. Но тот решил молчать — все равно он сам сейчас не обогнал бы даже черепаху.
— Нам прямо? — уточнил Иэрос спустя некоторое время.
— Да, — отозвался Паулус, цепляясь за спину магистра.
— Спасибо… Принцесса.
«Хотя бы Элли не видит», — утешил себя исследователь. И тут же сжал скользкую куртку фобоса: он очень боялся, что среди людей, которых он почувствовал, Элеоноры не будет.
Между тем источник жизненной энергии становился все ближе. Вглядываясь вперед, насколько это было возможно при бьющем в лицо дожде, Паулус заметил, как полоска зелени обрывается, уходя вниз.
— Я думаю, люди находятся в том овраге, господин магистр.
— Наверняка, — фобос затормозил. Размокшая от воды почва заскользила под ногами, и он накренился вперед. От падения удержала лишь вовремя попавшаяся под руку ветка.
— Повезло, — выдохнул фобос, остановившись. — Еще бы немного и… Тьфу, химера!
Ветка оказалась частью раскидистого куста с клейкими листочками.
Позволив Паулусу сползти со спины, Иэрос принялся стряхивать липкую растительность. Провозившись несколько минут, он чертыхнулся и от облика крепкого мужчины вернулся к молодому юноше. Листва во время метаморфозы разлетелась сама собой. Паулуса кольнула зависть. Он тоже хотел легко избавляться от помех вроде маленького роста или хлипкого телосложения.
Теперь магистр и исследователь осторожно продвигались к краю низины. Иэрос предложил точку обзора — между вздыбившимися корнями дерева. Паулус покачал головой.
— Некоторые виды фэйри могут получать сигналы от деревьев, — пояснил он, вспомнив рассказы Дерека.
Фобос указал на другую сторону — там земля вздымалась, образуя маленький холмик на краю склона. Исследователь поднял вверх большой палец — забавный жест одобрения, принятый в Синем мире. Иэрос кивнул. Пригнувшись, они перебрались за поросший мелкой травой бугор, легли на землю и осторожно заглянули в низину.
При первом же взгляде Паулус готов был кричать от радости: Элли была там. С такого расстояния рассмотреть ее как следует было невозможно, но, кажется, она не пострадала. Рядом сидели Зоя, магистр Клэптон и одна из стражниц, Херта.
— Отлично, — прошептал Иэрос, радостно потирая ладони. — Нашли всех сразу — всех сразу и заберем.
— Сомневаюсь, — пробормотал Паулус, оглядывая толпу фэйри, невдалеке от которой сидели люди. Некоторые из них напоминали крандов, однако из их тел торчали металлические лезвия и штыри. Образовав большой круг, они о чем-то переговаривались своей помесью скрипа и взмахов ветками. Вокруг суетились зелигены — яркие лесные цветы. Помимо них, Паулус заметил маленьких серо-коричневых существ, смахивающих на лягушек, и похожие на клубни создания. «Картошка на ножках», — усмехнулся он, оглядывая округлые тельца с копной яркой травы на голове, являвшейся одновременно и телом. Ходячие клубни носились по долине, мешая другим фэйри, но остановить их никто не пытался. «Дети? Молодняк?» — предположил Паулус. Он перевел взгляд на Элеонору. Рассмотреть выражение ее лица не получалось из-за пыли. Клубов пыли и пепла.
Паулус впервые задумался, почему местность внутри низины выжжена. Причем граница между живым лесом и сгоревшим была такой точной, словно пожар отгородили защитным полем. Учитывая, что Орден ни тушением, ни поджиганием лесов в Зеленом мире никогда не занимался, вывод напрашивался только один.
— Это работа эмоциоников и их марионеток, — Паулус стиснул кулаки. «Видимо, эти фэйри решили, что Дерек, Элли и остальные пришли их уничтожить, как другие люди уничтожили их дом».
— О чем ты?
Оказывается, Паулус говорил вслух. Он повернулся к Иэросу:
— Эмоционики и подчиненные им люди — думаю, они сожгли эту долину. А фэйри приняли магистра Клэптона и остальных за врагов и поймали их.
— Вот как, — фобос поскреб кончик носа. — Тогда будем ждать.
Заметив, как нахмурился Паулус, он добавил:
— Если мы там покажемся сейчас, то нарвемся на драку, верно? Ты уверен, что мы сможем выбраться из этой драки вместе с остальными? Неизвестно, чем фэйри их обрызгали.
— Обрызгали?
Иэрос указал на маленькие клубни.
— Не думаю, что они просто так пыльцу разбрасывают.
Теперь Паулус понял, откуда столько пыли в низине. Понял он и то, почему никто из пленников не шевелился. Они либо спали, либо потеряли сознание. «Либо умерли», — следом подумал исследователь, но отогнал эту мысль подальше. Однако именно она продолжала впиваться в сознание, рисуя картины бездыханного тела Элеоноры в фиолетовом гробу.
Долго Паулус бы не выдержал, он вообще нервный и дерганный по натуре. Поэтому он стал искать решение. Как ему вытащить людей и не вступить в схватку с фэйри? Из-за выжженной растительности спрятаться внизу негде. Если только заставить фэйри уйти. «Может, напугать их?» — Паулус перевел взгляд на фобоса.
— Господин магистр, а как действуют ваши заклинания?
— Это не заклинания, это естественное воздействие, — заметив, как насупился Паулус, Иэрос вздохнул. — Я точно не знаю. Мы всегда опасались обследований с помощью технологий Синего мира.
— А как же исследования профессора Креспена? Я знаю, он не выдвинул официальной теории, но неужели он не озвучивал свои догадки?
Магистр поднял глаза к небу, пытаясь вспомнить.
— Кажется, это связано с волнами разной частоты. Точно не помню. Тео недолго занимался этим вопросом, он быстро переключился на теорию информационного поля. Тео… Да благостно было его слияние, — закончил Иэрос тихо, но с чувством. Паулус кивнул: покойный профессор Креспен проработал в Ордене всего пять лет, но его успели очень полюбить. Раньше имя Тео Креспена упоминалось довольно часто, особенно среди исследователей-теоретиков, к которым относился Паулус.
«Не о том думаешь! — Паулус помотал головой, повторяя про себя ответ магистра. — Волны… Дерек говорил, что фэйри очень чувствительны к вибрациям, а это тоже разновидность волн. Но ведь совершенно иного типа… Какхе, неужели на эти растения не подействует сила Иэроса?!»
Дождь, давно превратившийся в мелкую изморось, совсем прекратился.
— Господин магистр, — начал Паулус, не сводя взгляда с фэйри. Подобия крандов продолжали обсуждение, в то время как зелигены согнали лягушат и клубни к дальнему склону.
— Да?
— Вы сможете дотянуться своими волнами до этих существ?
Иэрос окинул взглядом расстояние от холмика до фэйри и глубоко вдохнул.
— Я постараюсь.
Он поднялся с земли и пополз к краю низины.
[1] Хэйз (англ. Hathe) созвучно с английским haze — туман, отсутствие ясности в мыслях