Первое на что обратил внимание Данила, едва выбрался из кунга: сбившийся в кучу табун ахалтекинцев. Сноровистые погонщики собрали их метрах в ста позади, выстроившегося в боевой порядок каравана, и, взяв в кольцо, не давали коням разбредаться.
— Что с товаром планируешь? — спросил он Рината, — Брать с собой глупо. Лучше стреножить или отпустить на свободу. Пусть помрут вольными.
В ответ из-под платка раздался саркастический смешок:
— У вас, русских, есть одна привычка, на мой взгляд, довольно глупая, постоянно лезть не в свои дела и давать советы. Лучше сконцентрируйся на поставленной тебе задаче.
Хужа пристегнул к карабину разгрузки ОЦ-14, предварительно передёрнув затвор и поставив на предохранитель. Затем, видимо, не желая ссорится с охотником, разъяснил.
— Никого стреноживать, тем более отпускать не собираюсь. Погонщикам передам схему с твоим планом обхода Марьинки. Пусть гонят лошадок в Казань. Аллах милостив, авось доберутся до дома с наименьшими потерями. Кстати, выделю им одну тачанку для прикрытия. Товар мне тоже важен.
— Вот скупердяй! — буркнул вслед главарю Данила и поплёлся к «Буханке».
Кажущаяся медлительность охотника указывала не на сомнения или расслабленность, а демонстрировала сосредоточенность и умение сдерживать мешающие дисциплине эмоции. Изгнаны из головы все посторонние мысли, движения размерены и прагматичны. Нога знает куда ступить, рука ведает, что схватить, палец — в какой момент нажать на спусковой крючок. Каждый ход продуман и отработан.
Такая концентрация сродни медитации. И прямо противоположна имитации бурной деятельности, которую так любят демонстрировать дилетанты. Нет нужды бегать, размахивая руками, требовать от других решительности и храбрости. Всё уже сказано. Тот, кто хочет выжить обязан следовать примеру проводника или сдаться.
Крайнов с лейтенантами быстро усвоили эти правила. Не спорили. Забрали МР-153 у женщин, патроны поровну распределили меж собой. Единственное, что отказались оставлять в УАЗике «калаши», посчитав их необходимой альтернативой дробовикам. Мало ли кто встретится за пригорком.
Таким образом, на вооружении оставшихся в «Буханке» остались табельные пистолеты телохранителей и Зуфар с бесполезной «Ксюхой». Прежде чем запереться, водитель шепнул Даниле, что в микроавтобусе предусмотрена система самоликвидации. На всякий случай, чтобы не мучиться.
«Успокоил, блин», — ругнулся про себя охотник, забираясь на багажник «Буханки».
Учитывая, что один пикап уехал прикрывать табун, силы распределили следующим образом.
УАЗ поставили в центре. На багажнике, укрываясь за титановыми бортами, расположился Данила, Крайнов и оба лейтенанта.
Сильно модифицированный пикап, в котором Данила не сразу узнал «Тойоту», занял место слева, а КАМАЗ, перевалив через канаву в кювете, вырулил в поле по правую руку.
Ринат зачем-то забрался в кабину, сдвинув вверх створку лобового стекла.
— Что он творит? — не выдержал Данила, собираясь связаться по выданной ему рации с главарём, — Оба задохнутся же от пороховых газов!
— Забей! — остановил полковник, — Начальству лучше не давать советов. Целее будешь.
— Да, — согласился охотник, вспомнив недовольство Рината его заботой о лошадях, — На собак и прочих бандитов внимания не обращаем. Это работа пулемётчиков. Всё внимание птицам.
— Ты же говорил, что они для наблюдения за дорогой? — спросил Лунь.
— И что? Цели засевших в Марьинке нам неизвестны. Предугадать их действия невозможно. Сначала с помощью птиц наблюдали, а как только пойдём в прорыв, колдун может использовать их как камикадзе. Поэтому действуем строго по моей команде. Пальба вразнобой не поможет. Стрелять нужно одновременно, в одном направлении. Иначе сметут. Птахи хоть и мелкие, но их много.
Наконец, силы сгруппировались, и из КАМАЗа раздался сигнал предупреждения. Зуфар завёл двигатель. Пару раз газанул, не отпуская сцепления.
— Мы не свалимся отсюда? — прошептал Серый, вцепившись одной рукой в борт.
— Не боись, — успокоил полковник, — Лошадники в седле хороши, а здесь лихачить не будут.
Через пару минут всем стало понятно, что слово «прорыв» слишком громкое название для неторопливого карабканья на пригорок. Километров двадцать в час, не больше.
Данила внимательно оглядывал горизонт, ожидая появления противника. Край делал то же самое, но через бинокль.
Краем глаза охотник увидел рванувших на добычу собак. Словно какой невидимый хозяин дал им команду «фас». Через несколько секунд заговорили пулемёты. Стрелки не торопились. Били осмысленно, короткими очередями, почти в упор. То ли патроны экономили, то ли их хладнокровие зашкаливало, а между ног висели яйца самого прочного на земле сплава.
Первый пёс, сначала замедлился, прошитый несколькими пулями сразу, потом завертелся, потеряв координацию движения и, наконец, завалился набок. Нелепо, с прямых ног, будто лапы не имели коленных суставов и не гнулись. Второму, которого успел заметить Данила, крупнокалиберной пулей снесло голову, но он продолжал нестись на пикап, пока очередь не разворотила грудную клетку и не отделила одну лопатку от туловища. Пёс, потеряв опору, кувыркнулся через ошмётки, торчащие из шеи. В воздухе мелькнули задние лапы и длинный, похожий на плеть хвост.
«Утёс» продолжал плеваться короткими порциями, сопровождая выстрелы, бьющим по ушам звуком. Будто безумный барабанщик в пьяном угаре колотил обрезками труб по жестяному тазу.
— Есть цель! — выкрикнул Край, отпуская бинокль и хватая дробовик, — Справа на три часа.
— Ах, чтоб… — выругался Данила, — Они же в КАМАЗ метят. Нас отрезали. Суки!
Тут же, нажав тангету, приказал.
— Зуфар стоп. Объезжай КАМАЗ сзади. Мы в мёртвой зоне. Не попади под пулемёты.
Водитель оказался понятливый и, притормозив, начал выруливать с грунтовки, обходя штабную машину сбоку. Несмотря на хорошую реакцию татарина, манёвр занял слишком много времени. Едва «буханка» обогнула кунг, и стрелки получили возможность вести огонь прямой наводкой, птицы оказались в такой близи от машины, что наизготовку времени не осталось.
— По центру. Пли! — проорал Данила, вскидывая дробовик.
Девять выстрелов, с секундной перезарядкой, практически слились в один. Рядом тявкали ружья напарников, поддерживая кучность огня. Упреждающе ухнул выстрел подствольника Рината. Затем второй. Одна граната, как ни странной, взорвалась столкнувшись с какой-то пичугой.
Расстреляв боекомплект охотник упал за титановый борт, отработанным движением загоняя новые патроны в приёмник дробовика. Но даже с его ловкостью и опытом не успел. Стая пронеслась над головой, шелестя крыльями. Звук походил на шорох сухих осенних листьев, гонимых сильным порывом ветра вдоль лесной опушки.
Птицы не могли контролировать своё движение и реагировать на препятствия. Несколько тушек смачно шлёпнули по борту, окрасив степной камуфляж кровью.
Встав на колени, Данила огляделся. Край, чертыхаясь, доставал из рюкзака аптечку. Непряхин, выбравший кличку Серый, полулежал, привалившись на ограждение. Лицо и кисти рук, на которые он тупо пялился, держа перед собой, заливала кровь.
— Я не успел укрыться, — отрешённо лепетал он, оправдываясь перед полковником.
— Молчи и терпи, — раздражённо рявкнул Крайнов. — Закрой глаза.
Он вылил на лоб подчинённого пол флакона антисептика, протёр раны салфеткой. На лице оказалось три скользящих борозды, скорее всего от когтей. А вот руки, которыми парень успел закрыться, пострадали больше.
— Стрелять сможешь? — без сочувствия спросил Данила.
— Наверное, да, — неуверенно пролепетал лейтенант, — Просто испугался немного. Сейчас трясучка пройдёт.
Охотник покачал головой и схватил за плечо полковника.
— Оставь парня. Времени нет. Пусть спускается в машину. Там его перевяжут, — и уже в рацию добавил, — Зуфар, впусти бойца. Нужна медицинская помощь.
— Делаю, — мгновенно отозвался водитель.
За время скоротечного боя уазик отстал от старших собратьев и едва Зуфар принял раненого, началась погоня за авангардом. Пикап уже перевалил за пригорок. КАМАЗ замешкался, то ли поджидая отставших, то ли встретив неожиданную преграду.
На верхней площадке кунга имелись потери. Один из наёмников лежал в траве, широко раскинув руки. Его лицо, лишённое балаклавы, представляло собой кровавое месиво. Проезжая мимо тела, охотник успел определить, что не это послужило причиной смерти. Какой-то пичуге удалось клювом вскрыть сонную артерию.
— Они могут быть заразны? — поинтересовался Лунь, обрабатывая порез на запястье.
— Если начнётся жар, вколю антидот, — успокоил Крайнов.
— Начнёшь мутировать, пристрелю, — пообещал Данила.
Когда догнали КАМАЗ, стала ясна причина задержки. Бойцы решили заменить перегревшийся ствол «Утёса», но запасной, по какой-то причине не желал входить в пазы.
Зуфар хотел остановиться, поравнявшись с машиной вожака, но Данила прокричал в рацию:
— Не вздумай! Поворачивай влево к тачанке. Птицы будут атаковать её. Кроме нас некому прикрыть ребят.
— А если ошибаешься? — с сомнением в голосе отозвался микрофон, — Нафига контролёру наёмники? Хужа здесь. Скорее всего, он главная цель.
— Не ошибаюсь, — заверил охотник, — Помнишь, какие манёвры показывала стая в прошлый раз? Если им позарез нужен Ринат, птицы бы, совершив высший пилотаж, уже атаковали бы КАМАЗ. А так взяли слишком большую дугу для разворота. Они просто выбивают живую силу. Гони, гони!
«Буханка», подпрыгивая и дребезжа на ухабах, догоняла «Тойоту», стараясь закрыть её от воздушной атаки.
— Мы основательно проредили этот рой! — доложил Крайнов, не отрывая окуляры от глаз.
— Да! Приготовиться! Строго по центру! Края стаи проскочат мимо!
Зуфар, рискуя сбросить седоков с багажника, опять успел в последний момент. Три ствола грохнули одновременно и девять раз успели повторить залп. Не раздумывая. На автомате. Глаз держит прицел, рука мягко двигает цевьё по затворной раме. Пять секунд и бойцы упали мордой в пол, прячась за броню бортов.
Когда шуршание крыльев и шлёпанье разбитых о металл тушек смолкло, Данила резко принял боевую стойку, опираясь на одно колено. Чуть медленнее среагировали соратники. Полковник, оглядев горизонт, невозмутимо принялся заряжать «Мурку». Лунь, тяжело дышал, словно пробежал в полной выкладке марш-бросок.
— Ты что так запыхался? — удивился охотник, — Мешки разгружал что ли?
— Не, — успокаиваясь, нервно хихикнул лейтенант, — Затаил дыхание перед выстрелом, как учили, а вдохнуть забыл. Так и лежал, как рыба на песочке.
— Молодец, — похвалил Крайнов, — В следующий раз голову в тумбочке забудь. Шибко сэкономим на сухпайке.
— Не получится, — на полном серьёзе возразил Данила, — Док катетер в пищевод поставит и заставит сало на мясорубке прокручивать. Ой, морока будет!
Зуфар продолжал совершать немыслимые виражи по бездорожью, демонстрируя, что он не только понятливый, но и водитель высшей квалификации. Развернувшись практически на носовом платке, он гнал УАЗик к автомобилю Рината.
— Как дела? — поинтересовался Данила в рацию.
— Нормуль, — ответил татарин, — С такими выкрутасами бензина хватит на полчаса.
— У тебя же самый маленький расход по сравнению с другими? Литров пятнадцать на сотню.
— Блин! Не учи отца и баста! — выкрикнул Зуфар, отчаянно лавируя в бурьяне, — Расход зависит от темпа хода и скорости. Чем чаще дёргаешь акселератор, тем больше жрёт движок! Я здесь с вами как пилот ралли-рейда. То дрифт, то форсаж!
— Успокойся, — перестал давить охотник, понимая, что водитель на взводе, — Как пассажиры?
— Что с ними станется? Профессор нарезал ремни безопасности из плащ-палатки. Девчонки перестали падать в проход на ухабах. Ты оказался прав: умный мужик, хоть и яйцеголовый.
— Околицу Марьинки видишь?
— Вижу движение среди домов.
— Забей! Твоя задача пристроится в хвост КАМАЗа и не отставать. Улица одна, двигаться придётся в колонне. Всё что копошится на участках, нас не волнует. Задача проскочить до центра села.
— Ясно, командир. А птицы? Вы их круто пощипали. У меня вся лобовуха в перьях!
— За топливом следи! — продолжил раздавать указания Данила, одновременно озираясь по сторонам и выслушивая доклады Крайнова.
— Не, Выживальщик, видит Аллах, ты реально отстал от жизни, сидя у себя на кордонах. Чё за ним следить? Канистры в салоне. Горловина бака здесь же. Твой боец, которому личико покоцали, заполнит бак, когда прыгать на кочках перестанем.
Бойцы Рината вели странный бой с оставшимися морфами. Данила насчитал трёх собак, круживших на безопасном расстоянии от пулемётного гнезда.
— Пять, — поправил Крайнов, не отрываясь от бинокля, — Ещё две прячутся за сараями.
— Что скажешь, полковник? У тебя опыта поболее, а я, похоже, действительно засиделся с книжками на заимке.
— Мы сейчас проехали мимо парочки трупов. Это не морфы.
— Ты что несёшь? — возмутился охотник, но тут же взял себя в руки, вспомнив странное строение тела животных, — Ваши штучки? Генная модификация?
— Не мои, — зло огрызнулся Крайнов, стараясь сохранять равновесие, которое даже сидя на пятой точке, удержать было сложно, — Я только обеспечивал безопасность лабораторий. Но таких тварей видел. В отчётах и при транспортировке.
— И кто эти монстры?
— Кибернетический организм с самообучающейся программой боевого режима.
— Киборги? — вспомнил Данила слово, вычитанное в какой-то научно-фантастическом романе.
— Симборги, — поправил полковник, — Симбиоз живой плоти и механической начинки. Во всяком случае, так эти твари проходили по документам. Вживлять электронные чипы в искусственно выращенное тело проще и дешевле, чем натягивать кожу на роботов. Джеймс Кэмерон, снимая «Терминатора», ошибался.
— Твою мать, — матюкнулся Выживальщик, не найдя для резюме цензурного определения, — Леший давно говорил, что всех учёных после пандемии следовало расстрелять, а науку запретить. Не думал, что когда-либо соглашусь с ним.
— Это не выход, — возразил полковник, — Всегда найдётся страна, готовая приютить учёных и создать условия для работы. Чтобы заработать на их открытиях или угрожать другим, стремясь к мировому господству. Пойми, Даня, полтора миллиарда, выжившие после апокалипсиса это очень много. Пусть они разбросаны по планете, ныкаются или в урбанизированных конгломератах, или в труднодоступных районах, но все они сейчас не на стороне добра. Их мысли занимает только одна проблема: выжить. И если кто-то решить, что сделать это можно только за счёт других, таких же перепуганных бедолаг, то он примет свою идею не просто за аксиому, а за руководство к действию.
— А противостоять таким уродам, могут только другие уроды, — закончил мысль Крайнова охотник, — Потому что нормальный человек не способен творить зло и создавать мерзости. Даже если всё это дерьмо вершится во благо.
— Ты сам всё понимаешь, — усмехнулся полковник.
Наконец машины вырулили на дорогу, представляющую собой хорошо утрамбованную гравийку, древнюю, как само село, с давно не обновляемым и не ремонтируемым покрытием.
Уазик пристроился к КАМАЗу. Через поле, смешно переваливаясь и подпрыгивая на рытвинах, спешил пикап, умелыми руками превращённый в тачанку.
Ребята, в пылу боя, забрали довольно далеко вправо, преследуя подраненных морфов. Оставлять в тылу живых тварей никто не собирался. Слишком большой риск для небольшого отряда. Никто не знал, сколько подобным созданиям требуется времени на регенерацию. Даже само слово «симборг» многие услышали впервые. А уж степень их живучести или способность к морфаллаксису, определять никто не решался. Возможно, Дмитрий Николаевич и знал ответы, но понимая склонность профессора к долгим и нудным объяснениям, расспрашивать его Данила не стал. Нельзя сейчас терять минуты на пустые разговоры. Лучше отложить вопрос на потом, когда отряд забаррикадируется за прочными стенами гостиницы и будет в относительной безопасности.