На подножке «Тигра», с той стороны, где тень, сидел бравый вояка неопределённого возраста. Фуражка на затылке, медицинская маска на одном ухе болтается, в зубах зажата самокрутка, с пеплом до середины. Смахивать бойцу явно лень и он, прислонившись к дверце, отрешённо смотрел на редкие облачка в выгоревшей синеве неба. Гимнастёрка расстёгнута до пупа, автомат дулом вниз лежит на коленях.
— Часовой? — удивлённо спросил Шрам, издали заметив безалаберного охранника.
— Бери выше, — хмыкнул Малюта, — Ванька-Мухомор. Один из лучших следопытов. Видимо, трезвых дружинников после вчерашнего праздника не нашлось.
— Как в целом? — вместо приветствия спросил безопасник, подходя ближе.
— Хреново, — равнодушно ответил охотник.
— Значит в мире всё стабильно, — подвёл итог Малюта, — Доложи Василию Ивановичу, что мы ждать пышных проводов не стали и по-тихому свалили.
— Вообще-то не велено, но кто я такой, чтобы спорить.
От слов пепел с цидульки упал на камуфляж и рассыпавшись, оставил на груди пыльный след. Отряхиваться Ванька не спешил, даже не повернул головы к прибывшим.
— Отличная выучка у бойцов Лешего, — съязвил Шрам и, обращаясь к Духану, приказал, — Проверь, не спёрли ли запаску и зеркала.
— Я не боец, — пояснил Ванька, — Был тут часовой, но я его спать отправил. Вопросы у меня имеются. Личного характера.
— Валяй, — разрешил Малюта.
— Вы точно никакой пакости роду не удумали?
— С чего такой вывод? — удивился безопасник.
— Я ещё вчера обнюхал все травинки на месте вашей стычки с ассасинами. Живыми вы их брать не собирались. Положили быстро и чётко. За это уважуха, но на тебя, Григорий Лукьянович, совсем не похоже. Ты же пока все жилы на локоть не намотаешь, да всю подноготную не прознаешь, не успокоишься. Неужто неинтересно кто и зачем их послал?
— Живыми взять не было возможности, — отрезал Малюта, не понимая, куда клонит следопыт.
— А мёртвых вспарывать на кой? Так с противником только мразота бандитская поступает или чернокнижники. Честные люди трупы уважают и хоронят. А не потрошат, будто свиней! Эти москвичи, Григорий Лукьянович, точно те, за кого ты их принимаешь? Не засланцы чернокнижников?
— А если и так? Что ты нам сделаешь?
Вскипев от наглости какого-то непрезентабельного на вид субъекта, Шрам сделал шаг вперёд, одновременно отщёлкивая предохранитель.
— Убью, — спокойно сказал Мухомор, поднимая от бедра готовый к бою «Стечкин».
Малюта знал, конечно, на что способны лучшие охотники рода, но и он не ожидал, от внешне расслабленного утренней негой человека, подобной прыти. Ванька оказывается всё это время держал их на прицеле, совершенно не сомневаясь в собственной ловкости и меткости.
— Ты бы пореже ганджубас свой пыхал. Когда-нибудь бошку окончательно снесёт и пристрелишь кого.
— Это не ответ.
— А какой тебе нужен?
— Я тебе доверяю, Григорий Лукьянович, — начал, прозванный Мухомором Ванька, — Доверял во всяком случае. А теперь сомневаюсь. Может московские гости шантажируют тебя чем? Так ты скажи. Сейчас закроем этот вопрос.
Из-за машины донёсся звук подающего тела и раздался тревожный крик коростели от складских погребов. Похоже, вырубили выполняющего приказ сержанта Духана, а сигнал означал только одно: в засаде Ванька всего лишь приманка.
— Ещё не хватало перестрелять друг друга, — смачно выругался Малюта и, принудительно опуская стволы автоматов ближайших спецназовцев, крикнул, — Сердюк! Твоя работа? Мстишь, что в планы не посвятили или просто перед Лешим выслуживаешься? Это ведь не твоя епархия! Я в учёт и строевую подготовку не лезу. С чего ты в мои дела нос суёшь?
От навеса, прикрывающего вход в продуктовый схрон, отделилась крупная фигура замвоеводы по тылу. Накинутый на плечи маскхалат «Хамелеон» мешал сосредоточиться, рассеивая внимание наблюдавшего.
— Ошибся, Лукьяныч, — умышленно повышая голос, пробасил Сердюк, — Всё с ведома Василия Ивановича. Сам бы переть супротив тебя не осмелился. Приказано доставить в штаб для беседы.
— Меня?
— Тебя и того, который отзывается на позывной Шрам.
— Остальные?
— Следопыты присмотрят. Даже чаем угостят. Если за стволы хвататься не будут.
Хвала всевышнему, у Сердюка хватило ума не провожать до штаба под конвоем. Вот бы кумушки и сплетники потешились, почесали языки.
В кабинете, в массивном кресле с высокой спинкой, позаимствованном в брошенном офисе какого-то административного центра, восседал, насупив брови, Василий Иванович. Едва пленников ввели в комнату, Леший махнул рукой, отпуская сопровождавших. Замявшегося заместителя воевода поблагодарил и предложил сесть за стол.
— Знают двое — знает и свинья, — напомнил Малюта, опускаясь на противоположный от Сердюка стул.
— Не тот случай! — отрезал Леший, внимательно рассматривая сержанта ликвидаторов, — Успокоить народ празднованием победы, как и предвидел, получилось. Только поползли новые слухи. Будто я, дабы избавиться от ассасинов Инессы, заключил сделку с Москвой. Не всем это по нраву.
— Сам знаешь, чего стоит пьяный базар. Проспятся и забудут о чём болтали.
Василий Иванович нервно побарабанил пальцами по столешнице. Видно было, что решение он уже принял, просто раздумывал, как бы его тактичнее преподнести начальнику службы безопасности. Малюта, заметив это, решил сам подсказать.
— Опасаешься, что едва я с чистильщиками покину гарнизон, народ взбунтуется и предъявит за сговор с Москвой? Напрасно. Роптать могут такие как Сердюк. Да другие, вкусившие власть, но чином пока не вышедшие. Простые поселенцы однозначно на твоей стороне. Авторитет главы рода незыблем, и никакая мышиная возня его не пошатнёт. Поэтому давай без предисловий и театрального драматизма. Времени у меня мало. Или ты списал своего крестничка на небоевые потери, ввиду форс-мажорных обстоятельств?
Воевода недовольно крякнул, разозлённый выводом Малюты.
— Любую смуту я в состоянии подавить сам!
Василий Иванович сопроводил заявление столь мощным ударом кулака по столу, что трубка на телефоне подпрыгнула и завалилась на бок.
— Моё слово — закон! Но вода, как известно и камень точит. В данном случае слухи, вернее, появившиеся сомнения. Такие пересуды чреваты в будущем вырасти как снежный ком и похерить под собой все наши стремления к мирной жизни. А оно, будущее, у нас весьма туманно. Силой можно превозмочь многое. Но даже двадцать побед не решат главной проблемы. Нашего места в строящемся государстве! Мы не сможем бесконечно отбиваться от врагов! Нужны союзники. Нужно договариваться. А для этого важно иметь подле себя не просто подчинённых, готовых выполнить любой приказ, а соратников, понимающих смысл оного.
— От меня-то ты чего хочешь? — выслушав спич воеводы, спросил Малюта.
— Я подготовил список наиболее доверенных лиц. Через полчаса они прибудут сюда и Шрам поведает всем о целях своего визита в усадьбу. После чего ты вкратце обрисуешь нашу с тобой задумку и что собираешься предпринять для её реализации.
— Ты вчера с крыльца не падал? — попытался отшутиться безопасник, но видя во взгляде Сердюка фанатичную готовность выполнить любое распоряжение командира, сменил тактику, — Не узнаю тебя. Покоя не даёт обида? А как же: дело превыше личных амбиций?
С этими словами Григорий Лукьянович полез во внутренний карман и достал бардовую корочку удостоверения. На ней золотым теснением выделялась надпись: Службы внутренней разведки Российской Федерации.
— Знаешь, что такое СВР?
— Служба внешней разведки.
— Так было до 2030 года. После исчезновения большей части внешних угроз, решено было создать второй отдел, занимающийся исключительно событиями, происходящими внутри государства. Со временем его работу признали основным направлением деятельности. Все эти губернаторы, возомнившие себя мелкими царьками, прочно сидящими на людских и производственных ресурсах, требовали более пристального внимания, чем вымершие от РНК-вакцины острова бывшего Соединённого Королевства.
— Значит, тебя заслали следить за мной?
— Вспомни, как и с чего начинался твой род! Кому ты был нужен? Новый Батька, собравший вокруг себя ватагу единомышленников. То ли бандит, то ли очередной гуру секты выживальщиков. Меня послали помогать тебе! Чтобы твоё поселение окрепло, а связи упрочились.
Не выдержав такого унизительного сравнения, воевода вскочил и багровея от ярости схватился за бакелитовую кобуру, пытаясь вытащить «Стечкин». Злость — отвратительный помощник. Тем более, что кобура-приклад выполненная по образцу «Маузера К96» это совсем не тот гаджет, который предназначен для облегчения и усовершенствования жизни. Скорее он служит чисто для придания статусности его владельцу. Мгновенно извлечь из него оружие довольно сложный процесс, даже для спокойного и опытного человека. Пальцы торопливо шарили по пластику, пытаясь нащупать кнопку пружины, отщёлкивающую крышку кожуха.
От неловкости момента Сердюк смутился. Зато Шрам абсолютно невозмутимым голосом предложил.
— Может чайку?
При этом сержант ловко извлёк из кармашка разгрузки свой «Грач», передёрнул затвор и протянул Василию Ивановичу, держа за ствол, рукоятью вперёд.
— Мне ваши разборки ни к чему. Хотите пристрелить своего начальника службы безопасности? Да ради Бога. Мне его услуги не требуются. Только заканчивайте побыстрее эту пьесу с пропагандистско-политическим душком и давайте вернёмся к реальному положению дел. Ваш проводник ведёт группу радикально настроенных учёных, возомнивших себя творцами нового эволюционного витка. Они не строят планы изменить государственный строй. Им плевать, будет ли Россия едина или распадётся на независимые регионы. Они вообще не интересуются политикой.
Леший, сначала опешивший от предложенного ликвидатором оружия, взял себя в руки. С шумом выдохнув накопившийся внутри негатив, он вернулся в сидячее положение. Положил левую ладонь на сжатый кулак правой, словно удерживал его от желания вмазать кому-нибудь по челюсти.
— Мотя!!! — неожиданно гаркнул он так, что у сидящего ближе всех безопасника, заложило уши.
Рыжая шевелюра мгновенно образовалась в проёме приоткрывшейся двери.
— Гости желают чая. Сообрази по-быстрому.
— Закуску? — спросил новый ординарец, проверяя правильно ли понял смысл слова «чай».
— Сказал же чай! — выплёскивая скопившееся в осадке недовольство, попытался прикрикнуть Леший, но вышло не убедительно. Запал угас и изображать обезумевшего сумасброда расхотелось. Понял это и Мотя, продолжая маячить за дверью.
— Думаю, тем, кто остаётся в гарнизоне не помешает что-нибудь покрепче, — не обращаясь ни к кому, выдвинул идею Шрам, — Стресс чаем не снимешь.
— Лимончику порежь! — велел Василий Иванович, и голова исчезла.
Доставив поднос с набором для чаепития, Мотя ловко расставил посуду и, не проронив ни слова, исчез за дверью. Парень на лету хватал условности штабного этикета и вполне мог рассчитывать на малозаметность, если бы не его броская внешность.
— Ты прекрасно знаешь, Иваныч, что я никогда не интересовался политикой. Мне лишняя изжога не нужна. Хочешь играть в демократию или автократию — флаг в руки. Моя задача состояла в другом, и я с ней справлялся. Ни одна падла не смела проникнуть на территорию поселения и мутить тут воду. А теперь что? Надоело мнить себя стратегом, по примеру твоей любимой Древней Греции. Понимаю. Ребята плохо кончили. Только не стоит очертя голову менять сложившийся порядок. Совет избранных, коллегия архонтов или как там решил назвать кандидатов в думу — это худшее, что можно придумать. Хочешь, предскажу итог?
Малюта отхлебнул глоток бодрящего напитка и выжидательно уставился на воеводу. Тот не просто перегорел, казалось начисто потерял интерес к происходящему. Впрочем, Григорий Лукьянович хорошо знал Лешего, чтобы купиться на его равнодушие. Поэтому продолжил:
— Сначала твои избранники оценят твоё доверие. Разовьют бурную деятельность, дабы показать свою преданность. Заодно, чтобы убедить всех в том, что ты не ошибся в выборе. Пройдёт немного времени, год, максимум два, и они возгордятся новым положением, а дальше просто зазнаются. Не все. Наиболее тупые. Остальные захотят ещё больше приблизиться к кормушке власти. А как завоевать доверие и упрочить свои позиции? Совершить подвиг? Это сложно учитывая, что ты решил договариваться и искать союзников. Значит, начнут использовать древнейший способ продвижения по службе. Врать, лицемерить и подсиживать друг друга. Всё будет как в твоём любимом бояръ-анимэ. Помнишь, ты рассказывал про такой книжный жанр? Кланы, интриги, реки крови и прочее дерьмо. Этого хочешь?
Леший мрачнел всё сильнее и сильнее. Даже челюсти сжал с такой силой, что набухшие на скулах желваки побледнели от напряжения.
Малюта за пару глотков допил чай, кивнул смакующему напиток Шраму и закончил:
— Итог подводи сам. Мне власть не нужна, а вот за Данилу, которого ты отправил с паломниками, беспокоюсь. По сему предлагаю следующее решение. Вы с Сердюком разбираетесь с кандидатами в народное вече сами, а мы со Шрамом завершаем эту эпопею с чернокнижниками и возвращаем твоего крестника живым и здоровым.
Василий Иванович вскочил, будто сидел на взведённой пружине, но вместо ожидаемого Малютой мордобития, достал из бара бутылку коллекционного «Двина» и наполнил две рюмки.
— Мы обсудим с Семёном Романовичем твоё предложение, — заявил Леший, слегка ударяя по снифтеру своего зама, — А вы возьмёте водителем Петьку. Пора парню к делу приобщаться, а не паркет в штабе полировать.
— Да на кой ляд… — начал было возмущаться Малюта, но сержант так больно ткнул средним пальцем под ребро, что слова застряли в горле.
— И то верно, — поддержал Шрам, — У меня в команде баранку крутить некому. Обязанности каждого заранее расписаны. Вот думал, капитана за руль пригласить. Прикольно было бы. Не было ещё у нас водителя-офицера. Но ваш вариант, воевода, вполне годный.
Бойко, ждал внизу, сидя на лавке. Оказалось, что парень заранее успел облачиться в комплект хорошо подогнанного «ратника», собрать рюкзак и вооружиться не новой, но пристрелянной СВД.
— Это подстава, — шепнул на ухо сержант, — Всю эту сцену твой начальник специально разыграл, чтобы пристроить к нам своего оболтуса.
— Да и хрен с ним, — одними губами произнёс Малюта и уже громко добавил, — Нам скрывать нечего. Дневальный, зафиксируй время отбытия.
Бойко вел бронемашину уверенно, а что особенно оценил Малюта, не выпендривался и не лихачил. Он вспомнил, что ещё месяц назад, бывая допущенный до серьёзного разговора взрослых, постоянно пытался как бы невзначай встрять, вставить ценное на его взгляд замечание. Парень то ли повзрослел, то ли получил чёткий наказ воеводы молчать и не вмешиваться. В том, что Василий Иванович начинал готовить собственную службу внутренней разведки, безопасник не сомневался.
Первым объектом для посещения выбрали естественно Погореловку. Не потому, что выселки стояли на пути их следования. Григорию Лукьяновичу требовался совет Зинаиды Матвеевны. Женщина, которую никто в здравом уме не решался назвать старухой, не только помнила события почти вековой давности, но имела огромный опыт и знания, не поддающиеся логическому объяснению.
— Как ты относишься к ведьмам? — спросил Малюта сержанта, уступившего место на переднем сидении Карачу.
— К чернокнижникам?
— Нет. Про этих уродов даже поминать не хочу. У нас поговаривают, что их магия основана на тёмной энергии. Может, будешь смеяться над нелепостью слухов, но мы в провинции всё упрощаем. Для облегчения понимания. Так вот. Рассказывают, что орден первых чернокнижников появился в самый разгар пандемии. Будто несколько колдунов и алхимиков устроили дикую оргию на Пифагорейском пентакле, чем вызвали демона из потустороннего мира. Не знаю, правда это или нет, но демон научил первых адептов открывать проходы между мирами и пользоваться древними заклинаниями. Я про ведьм от природы. Без всякой метафизической абракадабры.
Шрам, мечтательно улыбнулся.
— Я женат, если помнишь.
— Я про местных ведуний, знахарок и травниц.
— Не доверяю. Впрочем, тебя ведь не это интересует? Скажем, лояльно. Знакомо слово? В Москве полно гадалок, ясновидящих и прочих медиумов. На девяносто девять процентов сплошь шарлатанки либо мошенницы. Если первые в основном безобидны, то вторые зарабатывают на людских страхах и горе. Этих терпеть не могу. Но, сам понимаешь, не мой профиль. По службе не встречал. Сталкиваюсь только на бытовом уровне. Жену развести пытались. Соседку на кругленькую сумму облапошили, пообещав общение с духами детей и мужа. На мой взгляд это мерзко. С какой целью интересуешься?
— Хочу подготовить к встрече с одной из них. В смысле, не с мошенницей, а натуральной ведьмой. У нас это слово не используют, табу, но иного подобрать не получается. Все благопристойные эпитеты к ней явно не подходят.
— Как же её называют?
— За глаза бабой Зиной. По аналогии с бабой Ягой. А в лицо уважительно: Зинаида Матвеевна.
— Считай подготовил. Ты мне другое скажи: препятствовать ликвидации радикалов будешь?
— Нет.
— Подумай хорошенько, чтобы потом угрызений совести каких не возникло. Пандемия от либерального гуманизма не всех избавила. Девочки-то реально беременны.
— Я читал документы. И чем беременность от «контейнера для образца» отличается, понимаю. Ответь мне на встречный вопрос, раз уж затронул эту тему.
— Валяй, — разрешил сержант.
— То, что они родят, действительно настолько опасно, что приказали ликвидировать всех, а не доставить в Москву для изучения?
— Такой информации у меня нет. Но я разумею так. С моим допуском к различным секретам врать мне бы не стали. Если приказали ликвидировать, значит не видят возможности доставить их в Москву. Или опасны настолько, что взять живыми, без потерь с нашей стороны, не получится.
— Как гемоды?
— Эти просто боевая машина. А изменённые — какая-то запредельная хрень. Есть только предположения на что они способны, но никакой конкретики. Смотрел фильм «Пятый элемент»?
— Конечно. С тех пор как Голливуд вымер, этот шедевр крутят по телеку постоянно. Для многих фильм, как Библия. Даёт надежду на выживание.
— Есть мнение, что изменённые обладают способностями Лилу.
— Что в этом плохого?
— Жизнь не кино. Рисковать остатками человечества никто не хочет.