Ужин поселковые предпочитали устраивать в широченной беседке, совмещая венчающую день трапезу с неспешным обсуждением прошедшего дня и планированием предстоящего. С прибытием странных гостей, вооружённых и экипированных так, будто они прямо сейчас готовились вступить в последний и решительный бой с превосходящим по силе противником, традицию ломать не стали. Женщины сновали туда-сюда. Одни сервировали столы неброской деревенской утварью, другие носили с кухни продукты. Мужчины либо курили в ожидании трапезы, либо хлопотали вокруг огромного самопального самовара, спаянного умельцами из кусков листовой меди. И те и другие бросали мимолётные, но крайне настороженные взгляды на выстроившихся перед теремом Зинаиды Матвеевны спецназовцев. Присутствие вооружённых людей их не пугало. Привыкшие. Смущал внешний вид и никогда доселе не виданная экипировка, вкупе с бронированным монстром на колёсах.
К тому же беспокоило решение, которое примет хранительница выселок. Откажет пришлым в гостеприимстве или прикажет определить на постой и поставить на довольствие? Вот и староста замер, словно памятник переселенцу Дикого Запада, из золотого фонда голливудских вестернов, разглядывая из-под широкополой шляпы беседу на небольшом пятачке, гордо именуемом центральной площадью. Ожидает окончательного решения. Останутся ли бойцы тут или переберутся в походный лагерь дружинников.
Зинаида Матвеевна дважды обошла вокруг диковинной машины, беззвучно шевеля тонкими, совсем нестарческими губами. То ли проговаривая какое-то заклинание, то ли восхищаясь мощью самоходной колесницы. Сразу и не поймёшь. В руках она теребила букетик полевых цветов, который во время проведения ритуала на глазах увядал и, наконец, поблёк и высох, превратившись в пожухлый пучок травы.
Засунув гербарий за щётку дворника, старушка… ну, если честно, язык ни у кого не поворачивался назвать Зинаиду Матвеевну старушкой. Не было в её облике той ветхости, что присуща большинству пожилых людей, переступивших черту, за которой обычная повседневная жизнь, со всеми её радостями и заботами, превращается во время дожития. Даже сгорбленная годами спина указывала не на тяжесть прожитых лет, непомерным грузом лежащих на плечах, а на необходимость соответствовать общепринятому образу. Знаете, как бывает, когда молодой актрисе выпадает играть роль убелённой сединами бабушки? И грим ей сделали качественный и гардероб подобрали надлежащий, и голос она изменила, добавив бесцветности, сузив диапазон и понизив тембр, но молодое тело отказывается изображать немощность и сквозь маску проскальзывают порывистость и упругость движений.
Так частенько случалось и с Зинаидой Матвеевной. Бывало, то ли она испытывала внезапный прилив сил, то ли забывала играть полагающеюся по сценарию роль, только Малюта несколько раз, в прошлые посещения, видел её выходящей из леса с гордой осанкой, высокой и стройной, будто молодая осинка, соревнующаяся в гибкости с ясенем.
Баба Зина и в молодости скорее всего не слыла красавицей. Вытянутое лицо, прямой, несколько длинноватый нос, резкие черты лица. Зато волосы даже сейчас не выглядели, как седые старушечьи букли. Те, что выбивались из-под голубенькой в ромашках косынки напоминали цветом свежескошенную солому, не успевшую опреть в стогу под навесом.
Скорее она походила на умудрённую опытом женщину. Возможно учительницу, выпустившую в жизнь не один десяток классов. Да и язвительная манера общения, вкупе с постоянно пляшущими во взгляде бесенятами, выдавали в ней совершенно нестремящегося на погост человека.
Ведьма она или нет, только знала Зинаида Матвеевна секреты, помогающий поддерживать если не молодость, то жизненный тонус определённо.
Закончив образцово-показательный ритуал освещения транспортного средства, женщина перенесла внимание на бойцов. Подолгу вглядывалась в лица каждого, словно старалась запомнить. Для чего не понятно. Может, чтобы не перепутать потом на поле брани и отделить от трупов врагов? Если бы всё происходило не на опушке леса, перед ладненьким теремком-пятистенком, а где-нибудь в городе, в заполненном гравюрами и книгами по психологии кабинете, то Шрам вполне мог бы предположить, что перед ним профессор физиогномики, пытающийся прочитать по лицам то, что члены его группы пытаются утаить.
Глядя в глаза ведьме, Шрам неожиданно подумал, что никакими старческими миазмами от бабы Зины не пахнет. Грибами, земляникой, смесью ароматов хвои, полыни, пижмы и душицы. Он это чётко понял, хотя даже не представлял, как выглядят травы, которые в уме перечислил. Просто внезапно узнал это и принял как должное.
И осознав понял, что дальнейшее общение с местной ведьмой для него строго противопоказано. Он даже удивился подобному выводу. Вроде готовили его к любым неожиданностям, а умению выглядеть невозмутимо-нейтрально учили в конторе годами.
Наконец осмотр закончился. Зинаида Матвеевна милостиво предложила всем расслабиться и отдыхать до утра.
— Только ведите себя пристойно и следите за состоянием амулетов.
Тунгус, привыкший с детства к общению с шаманами, камами и духовными последователями великого Савея, спросил каких конкретно изменений в амулете стоит опасаться.
— Начинай беспокоится, потомок Ламутов, когда обережник начнёт покрываться пепельной паутиной. А ежели станет темнеть, словно заражённый гнилой плесенью, хватай товарищей и беги.
— А что может привести к подобной трансформации? — не унимался следопыт группы.
Зинаида Матвеевна укоризненно посмотрела на парня и всплеснув руками воскликнула:
— Да что ж вы масквачи такие душные? Сказала же: вести себя пристойно! За столом не чавкать, да руки не распускать. Знаю я вас! Одичаете в своих казармах, а потом хлебнёте хмельного и принимаетесь селянок за задницы хватать. Особливо чернявы кавказцы падкие до того.
— Зинаида Матвеевна, — вступился за Карача Малюта, — Слово даю! А хотите, лично прослежу?
Услышав предложение Григория Лукьяновича, ведьма так резко повернулась к безопаснику, что едва не потеряла равновесие. Лицо скривилось от боли в пояснице, отчего спина ещё больше согнулась и пришлось ухватиться за ремень разгрузки Малюты.
— Ты не дерзи мне, Гриша, — охая, проговорила она, пытаясь придать ослабевшему голосу строгость, — Клюку свою, из чисто женского кокетства, в горнице оставила. Так что проводи бабушку в хату, да поухаживай ради приличия. Ты же из городских будешь? Покажи, как в цивилизованном обществе с пожилой дамой обращаются.
Просьба ведьмы сильно смахивала на приказ и отказаться Малюта не рискнул. Поддерживая за локоть, он приготовился направить женщину к дому, но та, ткнув длинным, ухоженным ногтем на Шрама, надломлено взмолилась:
— Ты бы, крепыш, помог товарищу, а то этот неуклюжий гестаповец уронит бабушку.
И уже с последней ступеньки крыльца, неожиданно зычно крикнула:
— Яков Исаевич, накорми гостей и выдели место для ночлега.
Староста почтительно поклонился и, церемонно сняв шляпу, пригласил гостей в беседку.
— Что за комедию вы разыграли во дворе? — немного раздражённо, немного недоумённо спросил Малюта.
— Можешь считать, что старая баба Зина совсем выжила из ума, — приглашающим жестом указала ведьма на стулья, а сама метнулась к тумбочке, уставленной всевозможными флаконами.
— Или, что я заразилась от Василия Ивановича манией преследования, — предложила она другой вариант, припав к бутылочке с очень похожей на кровь жидкостью.
— У нас говорят так: если вам кажется, что за вами следят, то возможно, за вами действительно следят, — как всегда, ловко разрулил ситуацию Шрам.
— Не поверю, что за вами кто-то решиться наблюдать непосредственно здесь, где даже пыль спрашивает разрешения, прежде чем опуститься на крышку шкафа, — упорствовал Малюта.
— В доме нет, но на улице возможно. Есть ведь такие карбоновые птицы, управляемые людьми, которые летают высоко, да могут мою бородавку возле носа с трёх ракурсов показать. Говорят и подслушать могут даже то, что охальник девке на сеновале в ухо шепчет.
— У нас тоже дроны-разведчики имеются, — признался сержант.
— Ваш я видела, когда вы только к Погореловке подъезжали. Стандартная военная модель, со средними возможностями. Но за последнюю неделю дважды замечала неприятное око в небесах. Практически на пределе моих возможностей.
— Высотный БПЛА с камерой высокого разрешения, — предположил сержант.
— Я в таких мудрёных тонкостях не разбираюсь, но появился он в аккурат на второй день после ухода Данилы с паломниками.
Пока соратники переваривали полученную информацию, Зинаида Матвеевна умудрилась удивительно ловко накрыть стол, уставив его всякими яствами. И запотевшей бутыли настойки, литра на три не меньше, нашлось место.
Никто не выказал удивления, будто сказочная скатерть-самобранка была обычным явлением в быту. Правила хорошего тона обязывали.
— Ну, какие мысли имеете? — спросила она, накладывая в тарелки гостям жареную с грибами картошку, — Только похабные высказывать не рекомендую. Настойку сами разливайте. Не женское это дело.
— Мы на службе, — попытался отказаться Шрам, отламывая бедро от запеченной в горшочке курицы.
— Не русский что ли? — язвительно спросила ведьма, — Я не предлагаю до зелёных соплей напиваться. Но для правильного погружения в беседу советую. Да и потом, отравить или ополоумить я вас завсегда могу. Вот грибочками в картошке, например.
Малюта беспрекословно ухватил бутыль и аккуратно наполнил три рюмки. Тут надо быть виртуозом, чтобы справиться с такой ёмкостью.
— Мысль первая, — провозгласил Малюта, поднимая стакан и вставая сам, — Выпить за успех нашего безнадёжного похода, и чтобы Данька, крестник воеводы, живым вернулся.
— Значит, быть добру, — поддержала Зинаида Матвеевна, едва пригубив свою порцию.
Настойка оказалась возмутительно слабенькой. Вкусом напоминала «Тархун», что фурами доставляли заезжие коробейники, сбывающий товар оптом. Он даже разочарованно хмыкнул, но в голове внезапно всё перемешалось, перед глазами поплыло и когда тело опустилось на стул, то напрочь забыло зачем оно здесь.
Григорий Лукьянович внезапно почувствовал себя абсолютно счастливым пацаном, которого отец пообещал взять на футбол. Глаза щурились от удовольствия, рот расплылся в улыбке. Он, причмокивая, нанизывал на вилку маринованные грибочки, а свободной рукой отправлял в рот помидоры, выбирая самые сочные. В момент умял половину курицы и всю картошку с тарелки. Только после этого, заподозрив что-то неладное, замер, оценивая степень нанесённого им ущерба столу.
В отличие от местного безопасника, сержант предпочитал тщательно пережёвывать пищу, но по скорости уничтожения продуктов не на много отстал от соратника. Просто делал это по-городскому стильно.
— Ну, ещё по одной? — предложила ведьма, едва челюсти гостей замерли.
— Всё-таки опоила, — простонал Малюта, вспомнив кто он и где находится.
— Мозги прочистила, — уточнила Зинаида Матвеевна, — Мусора в извилинах много. Биометрические контроллеры разные в коллагеновом корпусе и прочая техногенная нечисть.
— Вы блокировали мой нейропроцессор? — уточнил Шрам.
Спокойно так спросил. Не возмущаясь, не пытаясь пристрелить ведьму из табельного. Григорию Лукьяновичу стало даже обидно. Потом захотелось узнать: а существует ли что-либо, способное вывести сержанта из себя?
— Вот видишь, Гриша, взаимопонимание начинает налаживаться, — поставила в пример москвича ведьма.
— Зря вы не посоветовались, — продолжил сержант, — В башке у Малюты стоит чип одной из первых модификаций. Крайне нестабильный. Недавно он употребил какой-то энергетик и чуть кони не двинул. Пришлось ампулу корректировщика потратить. Безумно дорогая инъекция. Как бы дурачком не стал.
Григорий Лукьянович возмутился, что его обсуждают, не стесняясь его же присутствия, но промолчал. В работе резидента внутренней разведки важно уметь слушать и делать выводы на основе полученной информации.
— Не дрейфь, сынок, бабушка знает ваши «красные линии». К тому же я использовала магию, а не вытяжку из условно съедобных грибов.
— Разницу между вашими контроллерами ведаешь? — лукаво спросила баба Зина чуть погодя.
— Её практически нет. Мой мощнее и более адаптирован к симбиозу с нервной системой.
— Значит, не ведаешь, — огорчившись, констатировала ведьма, — Твой, кроме биосовместимости, способен накапливать всю полученную тобой информацию.
— Собирает на меня компромат? — удивился Шрам и безопасник впервые уловил в его интонации что-то похожее на человеческую эмоцию.
— Можно и так сказать, — согласилась Зинаида Матвеевна, — Но уверена, что у твоего руководства имеется другая формулировка.
Когда выпили по второму стакану, Малюта ощутил себя если не гением, то Шерлоком Холмсом точно. Он понятия не имел, как устроен атомный реактор или квантовый процессор, но со словами: «Это же элементарно, Ватсон», мог описать принцип их работы и особенности разных моделей.
— В чип что, всю википедию загрузили?
— Ребята, вы просто не умеете пользоваться вживлённым в вас устройством. У него масса полезных функций!
Шрам некоторое время сидел, словно прислушиваясь к своему организму, потом спросил:
— А что является жёстким диском или иным накопителем? Чип же должен куда-то сбрасывать отсортированную информацию?
— Ну вы совсем как дети. Ваш мозг, — старушка издевательски захихикала, — Слышали, наверное, что человек использует лишь десять процентов его мощности? В нерабочую и сбрасывает. Получается, чем глупее человек, тем больше объём его твёрдотельного накопителя. Вот наш староста, Яков Исаевич, шибко умный, а его внучка, недавно влюбившись в контрабандиста, вряд ли дотягивает до полутора процентов.
— Когда я влюбился, мой мозг отключился совсем, — признался Шрам.
— Женщины выносливее в моральных аспектах.
— Кто бы говорил! — заржал Шрам, и Малюта поверил, что зелье Зинаиды Матвеевны отключает внутреннего контролёра и включает человеческие эмоции.
Через два часа застолья пришлые знали все расклады по группе Данилы, прозванного Выживальщиком. Ведьма честно рассказала и о просьбе Лешего, поручившего прозондировать мысли паломников с целью выявления истинных мотивов. И о её видении, предсказавшим, что по пятам за отрядом следуют две вооружённые группировки. Правда и там, и там обнаружились косяки. Доступ к сознанию части паломников оказался блокирован какой-то преградой, природу которой ведьме не удалось установить. А одна из групп преследователей оказалась дозором разведчиков, высланных Василием Ивановичем.
— Вы можете читать мысли? — удивился Шрам, догадавшись теперь о смысле предшествующей процедуры осмотра каждого бойца.
— Нет, конечно, — отмахнулась Зинаида Матвеевна, — Это мечта фантастов. Но могу понять намерения человека и просчитать вероятность его поступков.
Далее она поведала об оказии в виде контрабандистов-лошадников и удачной попытке уговорить последних сопровождать группу Данилы до Тагая Подлесного.
О дальнейшей судьбе паломников она ничего не знала. Однако таинственное БПЛА начало наведываться на выселки именно после их ухода.
Пока Малюта раздумывал, чтобы умного спросить, сержант опередил:
— Вы легко распознали устройство, вживлённое мне в голову. Допускаю так же, что о чипе Григория знали давно. А вот понять, какой блок стоит в мозгах паломников, не смогли. Значит ли это, что вам незнаком тип устройства или что он не техногенного происхождения.
— Хороший вопрос, — похвалила ведьма, — Если бы помехи создавала какая-нибудь инородная штуковина, я бы сообразила. Даже если о подобном механизме слыхом не слышала. Железяка, знаешь ли, завсегда останется железякой, как её не обзови и какой функцией не надели. Я не рентген, но разницу от живой плоти определю.
Ведьма, замолкла и кокетливо постучало ноготком по своему пустому стакану. Малюта намёк понял и охотно наполнил рюмки.
— Но тебя ведь интересует и другая сторона вопроса? Отвечу кратко и однозначно, никакого заклятия на них нет. Уж поверь. Мне ли ведьме, как называют местные, не почуять чужой магии?
— Вас никто так не называет. Это слово табу, — начал было безопасник, но баба Зина премерзко хихикнула.
— Откуда тебе, Гриша, знать, о чём люди меж собой судачат? Ты же из своих пыточных подвалов не вылазишь. Прошёлся бы разок по торговым рядам, посидел в общественной курилке возле клуба. Хотя нет, — махнула рукой Зинаида Матвеевна, — Простой люд при виде твоей морды сразу в ступор впадает и начинает цитировать ежегодное послание президента федеральному собранию.
После третьей рюмки Шрам достал сигареты, а Малюта галантно протянул бабушке трубку, достав её из неизвестно откуда появившегося на столе несессера с курительными принадлежностями.
— Значит, с самого начала знали о чипе в мой голове? — спросил о наболевшем безопасник.
— И чё? В чём проблема? Давай товарища твоего послушаем. Вопрос у него назрел позаковыристей.
Шрам, поискал глазами куда стряхнуть пепел и неожиданно получил хрустальную пепельницу в виде женской туфельки. Принёс её, держа в зубах, упитанный кот и, осуждающе мяукнув, водрузил на столешницу, в аккурат между гостями.
— А петух где? — не понимающе спросил сержант, оглядывая дымчатого, с белой грудью питомца.
— Спит. Ему зарю встречать.