— Ну, гопники, как успехи? — рявкнул Шрам, неслышно подкравшись к сидящим на корточках прикомандированным.
Малюта ухом не повёл, а Петька вздрогнул, будто его за задницу укусила гадюка.
— Начальство дало добро? — усмехнулся безопасник, принимая вертикальное положение.
— Какое начальство? — изобразил непонимание сержант.
— Твоё. Брось дурака валять. Я по должности обязан быть умнее тебя.
— Ладно. Поймал с поличным, — миролюбиво согласился сержант, — Теперь, по законам жанра, должен спросить, как догадался? Хотя нет. Знаю. Пацан рассказал, а ты сообразил, зачем его выгнал. Мне интересно, как понял о согласии начальства?
— Да тут, как два пальца об асфальт. Марьинка перевалочный пункт всех контрабандистов южного направления. С первого взгляда ясно. Всё ухожено и поддерживалось в рабочем состоянии. Бандюкам хватило бы одной гостиницы. Делили бы в ней хабар и развлекались с девками в перерывах между вылазками. Тут хозяйственная рука чувствуется. Масштаб проекта. Плюс склады с оружием и боеприпасами, находящиеся в подвале здания. В ремонтных боксах наверняка набор запчастей и горючка для машин. Склады для товара. В пятиэтажках жил обслуживающий персонал, а в частном секторе аграрии и фермеры. Кто может позволить себе разгромить такое отлаженное, полукриминальное хозяйство? Замахнуться на такое могла лишь твоя контора. Или моя. Или кто-то ещё, но непосредственно из Москвы. Местным такая заварушка ни к чему. А Леший скорее всего заключил бы с ними союз на обоюдовыгодных условиях. Ты допетрил до этого вывода и кинулся звонить начальству.
— А про согласие, как догадался? — скучным голосом, будто разговаривал с дауном, напомнил сержант.
— В зеркало на себя посмотри! Ты же цепной пёс. Только без обид. Начальство пообещало косточку и ослабило поводок. Ты и расцвёл. Готов землю рыть и искать виновных.
— Когда всё закончится, я тебя всё-таки пристрелю, — пообещал Шрам.
— А закончится ли? Вот в чём вопрос. А вдруг окажется, что приказ о налёте на Марьинку приняли в кабинете побольше, чем у твоего куратора?
Чистильщик помрачнел и задумался.
— Ладно, вернёмся к нашим баранам, — сменил тему Григорий Лукьянович, — Местные духи не жаждут общаться с нами.
— Может их ликвидировали вместе с людьми? — предложил версию Петька.
— Тогда ФСБ отпадает. Сие конторе не под силу, — ехидненько засмеялся Малюта, но тут же осёкся, встретившись взглядом с сержантом.
Решив снова сменить тему, хлопнул по плечу навязанного воеводой филёра:
— А в целом здравая мысль. Попробуй развить её.
Приободрённый похвалой человека, которого всегда уважал, хотя и боялся, Петька включил всю фантазию, на которую способен. При этом, стараясь увязывать её с элементарной логикой. Подобное он ещё не умел, но когда-то ведь надо начинать? Это не девице на сеновале истории о героических подвигах втюхивать.
— Ну… — смущаясь и запинаясь начал Бойко, — Напавшие на Марьинку предпочли нетрадиционные методы. Тяжёлое вооружение там, спецназ. Притащили с собой стаю прирученных мутантов, натасканных на охоту на людей. Так?
— Так, — подбодрил Малюта.
— Значит, это не ФСБ! Зачем им связываться с какими-то квази собакенами, — обрадовался Петька.
— Тут ты ошибаешься, — опроверг Шрам, — Это, как раз, в духе конторы. Чтобы запутать всех и отвести подозрения. Сравнять посёлок «градами» слишком просто. К тому же это толстый намёк на деятельность солидной организации государственного уровня. А вот привлечь к операции кинологов, натаскавших подопечных с необычными анатомическими признаками, в самый раз. В такой ситуации перевести на кого-то стрелки сложно.
— Обе версии принимаются, — увлёкшись сам, безопасник подначивал остальных, — Крутим дальше. Петька, сержанта не слушай, развивай свою идею.
— Я подумал, что квази невозможно заставить. Это не обычные гончие, которым дал вкусняшку, потрепал по холке, и они готовы загнать любую добычу.
— Разумно, — одобрил Григорий Лукьянович, — Простой дрессировкой тут не обойтись. Не знаю, откуда ты нахватался информации о квази… впрочем, у нас есть ветеринарша, а её язык, что помело.
Петька облегчённо вздохнул, усвоив подсказку безопасника и решив, что впредь будет ссылаться на Алевтину. Рассказывать о встречи с квази волком ему не хотелось. Пусть в запасе будет своя личная тайна, как козырь в рукаве.
— Разве не логично предположить, что в распоряжении нападавших были не только узкие специалисты по дрессуре квази, но и кто-то типа вас, способных общаться с нечистью и духами? — Бойко, наконец, выдал самую важную часть своего предположения.
— Похоже растёт у тебя смена, — то ли подколол, то ли похвалил Шрам, — Только один нюанс. Мы не способны убить сущность. А напавшие на Марьинку, получается, знали, как это сделать.
Он достал пачку сигарет и предложил всем угоститься. Петька расчувствовался и едва не хрюкнул от удовольствия, решив, что его приняли в команду.
Закурили. Шрам задумчиво. Видно, что его сильно беспокоила проблема с конкуренцией в конторе. Петька восторженно. Похоже, реально загордился собственной смекалкой. Ещё бы! Он догадался, а матёрые спецы облажались. Малюта с улыбкой. Он уже просчитал обе версии и ждал, когда эта мысль доберётся до остальных. Наконец, не выдержав спросил:
— Ну что, коллеги? Хватит титьки мять. Каков ваш вердикт?
— Чернокнижники. Больше некому, — поставил точку сержант. Загасил окурок и растёр в пыль носком ботинка.
Малюта согласно кивнул и повторил действия напарника.
Бойко, очнувшись от сладких фантазий, поплевал на «бычок» и щелчком отправил в сторону пепелища.
— Так дело не пойдёт, парень, — возмутился Шрам, — Улики против себя не оставляй. Подбери окурок и уничтожь.
— А чё такого? — насупился Петька, восприняв указ сержанта, как придирку.
— Нас здесь не было! Контрабандисты обязательно начнут расследование. Им очень захочется узнать, кто сотворил такое с их базой. Или ты хочешь, чтобы они сделали тест ДНК по слюне на фильтре?
— Тест чего? — совсем запутался парень, но сообразив, что чистильщика лучше не злить, метнулся изничтожать окурок.
— Деревня, мля! Поторопился я с похвалой.
— Тут ты опять прав. Обозников по округе шастает немало, а хозяин точно один. И сидит он не в Редькино. И доступ имеет ко всем экспертным лабораториям. И следственный комитет сюда направить может. Анархия в среде контрабандистов лет сорок назад закончилась.
Когда вернулись к машине, ожила рация. Духан, отправленный в паре с Карачем, проверять жилой сектор, доложил:
— Нашли школу, совмещённую с детским садом. Вещи разбросаны так, будто все эвакуировались в спешке.
— Хочешь сказать, что местным удалось куда-то спрятаться, прежде чем нападавшие захватили посёлок?
— Мне платят не за домыслы. Опираюсь на факты. До сих пор ни одного тела не обнаружено. Следов крови, стреляных гильз и прочих свидетельств боестолкновения так же нет.
— Ясно, — подтвердил приём доклада Шрам, — Продолжай поиски.
— Да, — потрещав помехами, продолжил разведчик, — Нашли тут, что-то вроде подсобки с музыкальными инструментами. Среди них бубен. Может сгодиться капитану для вызова духов?
В эфире опять возникли помехи очень похожие на смех.
— Отставить насмешки. Работайте.
— Теперь понятно, почему баба Зина расщедрилась на печать доверия. Знала, что встретимся с чернокнижниками. Решила подстраховать нас, а сама предпочла остаться в сторонке.
Григорий Лукьянович сделал вид, будто не расслышал язвительной подначки и продолжает поиск способа, который поможет вызвать сущностей на диалог.
— Может уже покукарекаешь?
— Да стёб это! Ведьма просто прикололась! Подъёбка у нас такая специфическая, местная!
Сержант хлопнул ладонью по борту машины, словно возмущаясь и теряя терпение.
— Тебя что, говно жрать заставляют? Или просто стесняешься? Не сработает — буду знать, что это лажа. А вдруг?
— Ладно.
Малюта отошёл на пару шагов в сторону, трижды взмахнул руками и трижды прокричал кочетом. Достаточно громко, чтобы звук разнёсся далеко по вымершему району.
Сначала ничего не происходило. Каждый из команды, выбрав себе сектор для наблюдения, внимательно осматривал улицу, парковку, все закоулки и пустые окна домов. Больше всех старался Петька.
— Какая-то тень, — неуверенно доложил ординарец, — Она двигается.
— Где?
Бойко указал пальцем на дальнюю дверь одного из трёх подъездов пятиэтажки. Шрам достал бинокль, но толком ничего не разглядел.
— Отбой тревоги, — сказал он, разочарованный отсутствием результата, — Парень просто перегрелся, да и не мог он ничего увидеть.
— Согласен, — задумчиво прошептал безопасник, — Печати на нём нет, но чувствовать сущность может любой. Пойду проверю. Других вариантов всё едино нет.
— Вместе пойдём.
— Не спорь, сержант. Парня охраняй.
Не то, чтобы Григорий Лукьянович боялся. Просто ситуация не располагала к безмятежному спокойствию.
Когда до стального листа, приваренного к петлям и заменяющему дверь, оставалось три шага, неплотно прикрытая створка дрогнула и распахнулась пошире.
Малюта остановился как вкопанный.
— Ты кто? — внятно произнёс он и сжал кулак за спиной, предупреждая товарищей о возможном контакте.
— Душила, — донеслось из недр подъезда, словно скрипнула половица в рассохшемся доме.
— Знаешь кто я?
— На тебе знак лесной братии. Значит, тебе можно доверять.
— Представься! — потребовал безопасник, но тут же, чувствуя, что перегнул палку, поправился, — Какого ты рода?
— Из неупокоенных. Пожиратель душ.
— Упырь? Мне нужно тебя опасаться? — осторожно спросил Малюта, проклиная ведьму за подарок.
— Не упырь. Как же так? Подарок сделали, а вразумить запамятовали. Совсем раздрай в нашем сообществе. Кому ни попадя печати ставят, — невидимая в полуметровую щель сущность скрипела и сокрушалась. Голос её так же неприятно звучал для человеческого слуха, как трение пенопласта по стеклу.
— Если боишься, я уйду, — пообещала нечисть и добавила, — Проку от тебя нет. Да и мифологию ты изучал по одобренной министерством просвещения книжке, где вранья больше, чем правды.
— Погоди, — Малюта поспешно и, наверное, слишком резко рванул вперед, распахнул дверь, влетая в затхлую темень нежилого подъезда, — Извини за невежество. Три дня назад о существовании сумрачных тварей вообще не знал. И о подарках не просил. За меня решили. Призвали, можно сказать.
— Да-а-а, — протяжно проскрипело существо, отпрянув почти до верхней ступени первого пролёта, — Мир меняется. Даже такие, как я, начинают искать помощи у людей. Дожили!
Со своего места Малюта вполне рассмотрел сущность. От окна, грязного, засиженного мухами и затянутого паутиной, проникало достаточно света, чтобы подсветить чёрный контур карикатурного тела. Что-то очень высокое. Нежить сильно сутулилась, подгибала колени, но всё равно возвышалась на два метра от бетона лестницы и едва не упиралась темечком, непропорционально вытянутой головы, в потолок. При этом не обладала монстроподобными пропорциями фигуры. Крайне худая, можно сказать измождённая тень. Как если бы на серый слой грунтовки художник бегло нанёс несколько линий копотью.
— Я бы с удовольствие расспросил тебя о жизни и причине тебя породившей, но обстоятельства вынуждают торопиться, — начал безопасник, стараясь говорить если не дружелюбно, то более доверительным тоном, — И я не боюсь тебя, потому что не считаю врагом поставившего печать.
— Верно, — выдохнула тень и спустилась на несколько ступеней ниже, — Того кто тебя убьёт, ты даже не заметишь. Никто их не заметил.
— Это важно. Кто убил местных?
— Формально они ещё живы. Их увели в рабство.
— Кто?
— Они называют себя слугами тьмы. Колдунами новой формации. Остальные зовут их чернокнижниками. У них есть слабое место — их исключительное высокомерие.
— Твар… сумеречных жителей они тоже забрали?
— Тех, кто не закреплён за определённой территорией. Домовые, например, без дома жить не способны. Какой прок их куда-то тащить? Сдохнут в дороге.
— А ты?
Сущность протяжно заскрипела. С каким-то лёгким присвистом через равные промежутки, из чего Малюта сделал вывод, что тварь смеётся.
— У них нет надо мной власти.
— Ты особенный?
— Минуту назад ты сказал, что не имеешь времени расспрашивать о моём происхождении, — беззлобно напомнила тень.
— Виноват. Наставник говорил, что нельзя пренебрегать мелочами. Порой разгадка кроется именно в них, но я плохой ученик. Извини. У меня куча вопросов, а времени действительно мало. Сюда в любой момент могут нагрянуть возмущённые контрабандисты, и мы попадём под горячую руку. Они будут мстить, а не разбираться.
— Понимаю. У них есть такое право. Спрашивай.
— Неделю назад сюда пришли лошадники Рината и паломники, ведомые проводником из рода Леших. Меня интересует их судьба.
— А бедные жители Марьинки? Их судьба тебя не волнует?
— Ещё раз извини. Мы не герои, призванные спасти мир. У нас другие задачи. За селян отомстят те, кто организовал здесь базу.
— Возможно. Только у них не будет носителя печати доверия. Они не смогут меня увидеть и не узнают правды о случившимся тут.
— Да кто ты такой? — удивился безопасник, — Душегуб или основатель гуманитарного фонда помощи жертвам насилия?
Он, конечно, допускал, что некоторые сущности очень привязываются друг другу. Видел танцы наяд и ощущал обеспокоенность бабы Зины за жизнь братьев меньших, коими являлись для неё сумеречные жители. Но чтобы пожиратель душ так беспокоился о своей кормовой базе у него в голове не укладывалось! Даже волки бросают опекаемое ими стадо, едва появляется противник посильнее.
— Рабство — это очень плохо! Тебе не понять, человек. Я был там! Меня опустили, затравили и убили. Они измывались и смеялись, пока я умирал. Я не заложный покойник, как упыри или вурдалаки, а пожиратель душ, мститель.
— Вона как! Значит твоей добычей являются исключительно насильники? Поглощая чёрные души, как же черна твоя собственная?
— Зачем спрашиваешь? Ты же меня видишь, — проскрипела тень, опускаясь на ступеньку.
Сейчас сущность напоминала уставшего человечка с дорожного знака «пешеходный переход», присевшего на разметку отдохнуть.
— Я и не предполагал, что такое возможно, — растерявшись, Малюта замялся, пытаясь нащупать верную линию поведения с этим существом.
Рука машинально легла на затворную раму автомата. Палец почувствовал, что предохранитель отщёлкнут в положение «трёшка». Не стоило так провоцировать того, кого хочешь видеть своим союзником. Он вернул рычаг в крайне верхнее положение.
Сухой щелчок переводчика гулко прозвучал в пустоте коридора, но тень не обратила внимание. Или тактично сделала вид.
— Возможно всё. А то, что кажется невозможным, чаще всего и случается, — проскрипел Душила.
— Получается, ты способен убить чернокнижника? Так?
— Не пробовал. Но допускаю такую вероятность. Тем более, что мне ничего не грозит. Я давно мёртв.
— Ты расскажешь о судьбе лошадников и паломников?
— Ты попробуешь вернуть невольников домой?
«Это тупик» — подумал Григорий Лукьянович, просчитывая последствия от согласия или отказа. По всему выходило, что наиболее приемлемого варианта не существовало.
— А теперь объясни, как я, неспособный причинить вреда ни одной сущности, смогу вернуть местных из рабства?
Тень протяжно скрипнула, что могло означать вздох сожаления или огорчения по поводу ограниченности человечества в целом.
— Странно. Тебе ли не знать, что дать обещание — не значит его выполнить? В твоей работе это обычная практика.
— Я не могу принять решение единолично. Нужно посоветоваться.
— Беспокоишься, что у вас мало шансов, потому что не знаете, как убить сущность. Так этого и не требуется. Чернокнижники прежде всего люди… во всяком случае состоят из плоти и крови. Убить их легко. Подобраться сложно. Тут помогу я.
— Ты хочешь пойти с нами? — безопасник едва не поперхнулся от изумления.
— А что мне здесь делать? Те, кто увёл селян и моих собратьев сильны, но они моя прямая добыча. Именно душами таких я питаюсь.
— Тогда мне нет смысла с тобой спорить. Однако напарник может не согласиться.
— Поверь, его уговорить будет легче. Ему дан приказ, выполнение которого частично совпадает с моей просьбой. Или в серьёз полагаешь, будто ликвидаторы могут вернуться ни с чем и заявить, что выполнение задания невозможно? Тогда группу просто расформируют, а ожидаемых привилегий при отставке им не видать, как своих ушей.