По пути в гильдию Серебряной луны Натин решила показать лавку, где сейчас хозяйничала семья кинийцев. Это было большое двухэтажное здание, удачно расположившееся на перекрёстке. Широкие окна на первом этаже уже начали переделывать в витрины, чтобы привлекать потенциальных покупателей. Сейчас там стояла всякая ерунда, что мы вывезли из лагеря бандитов. А чтобы покупателям и горожанам было понятно, чья это лавка, над входом повесили вывеску, изображающую полнолуние.
На первом этаже полным ходом шёл ремонт. Несколько мужчин и пара женщин пытались превратить просторную гостиную комнату в полноценную лавку. Оповещая хозяина о новых посетителях, над дверью звякнул колокольчик. Рабочие из числа зеленоглазых демонов даже не посмотрели в нашу сторону.
— Закрыто, закрыто ещё, — выскочила из соседней комнаты высокая и красивая девушка в платке и домашнем платье.
— Привет, — улыбнулся я знакомой девушке по имени Лина. — Ты как здесь оказалась?
Увидев меня, она замерла, словно не веря своим глазам, затем посмотрела на госпожу Натин и Рену. Это была племянница начальника южного отделения Серебряной луны. За всю дорогу на север Кан и Натин о ней почти не вспоминали, а вот молодой Рах отзывался пренебрежительно.
— Дядя отправил в столицу, — ответила Лина, поправив платок. — За твоей лавкой присматривать.
— Как продвигается ремонт? — спросила Натин, оглядывая помещение.
— Ещё день нужен. Но товаров всё равно нет для торговли. А эти мелкие…
Лина осеклась, поймав хмурый взгляд Натин.
— Мастер Кирин глупостями занимается, — поправилась она. — Если только они не хотят открыть лавку для кинийцев, потому как никто другой эту ерунду покупать не станет.
Она даже руки на груди скрестила, показывая свою позицию.
— А что это за лавка? — спросила у меня Рена, так как разговор шёл на языке гильдии.
— Моих друзей…
— Лавка принадлежит тебе, — поправила Натин. — А мастер Кирин с супругой просто управляющие.
— У тебя есть дом в столице? — удивилась Рена, с ещё большим изумлением разглядывая помещение. Двухэтажный дом почти в центре города, да ещё и на границе престижного района стоил огромных денег. — Чем торгуешь?
— Пока не знаю, — отозвался я, решив с ними не спорить. — Но кое-какие мысли на этот счёт у меня есть. А где Кирин?
— Там он, — Лина показала на дверь в соседнюю комнату.
— Я на минуту, — улыбнулся я женщинам, высвобождая руку.
Соседнюю комнату решили оставить как жилое помещение, где можно отдохнуть, пообедать или заключить крупную сделку в домашней атмосфере. Сейчас же здесь находились двое низкорослых мужчин, сидя на стульях с высокой спинкой, и пили знакомый сладкий кисель. Если Кирин до сих пор не сменил одежду охотника на что-то более презентабельное, то его собеседник выглядел богатым и успешным жителем столицы, по меркам кинийцев.
— Мастер Василий! — обрадовался Кирин, соскочив со стула. — Вы пришли.
— Заглянул, чтобы посмотреть, как у вас дела, — улыбнулся я, говоря на их родном языке. — Как у Фильви дела, как девочки?
— Всё хорошо, — он пару раз довольно кивнул. — Как есть хорошо. И дом уютный нашли, и лавка большая.
— А Вы, уважаемый? — я посмотрел на гостя, показавшегося мне знакомым.
— Староста Ро, — сказал он со значением. — Глава нашей общины в столице.
— Рад познакомится. Я Василий, друг Кирина и Фильви. Они помогли мне на юге, и я решил оказать им ответную услугу в столице. Надеюсь, Вы не будете их обижать?
— Своих не обижаем, — сказал он, изучая меня умным взглядом.
Выглядел староста на сорок, но наверняка был старше как минимум лет на десять. А ещё в нём совсем немного чувствовалась сила, что для кинийцев большая редкость. Я его хорошо знал, так как через пятнадцать лет он по-прежнему будет занимать должность старосты кинийцев Хумы. Это очень почётная должность, и обязанностей у него всегда много. Даже лорд города, когда ему требовалась помощь низкорослых охотников, приходил именно к нему, в бедный западный квартал.
— Я услышал, что кто-то из наших открыл большую лавку, — сказал Ро. — Пришёл посмотреть, как на самом деле.
Кирин при этом довольно заулыбался, то ли радуясь своей значимости, то ли высокому положению торговца.
— Кирин — охотник, — сказал я, усаживаясь на свободный стул. — Достойный сын Кина. Мы открыли хороший магазин, только товаров у нас нет. Возможно, у общины кинийцев есть что-то подходящее, что можно выставить на продажу. Мы готовы брать всего одну седьмую часть от суммы сделок. Только товар должен быть действительно хорошим. К примеру, очень скоро в столице взлетит цена на некоторые травы и корешки. Кирин, ты же знаешь, как выглядит дикий редис? У него очень жгучий корень, от которого слёзы из глаз бегут.
— Знаю, — закивал охотник.
— Я дам тебе пять золотых монет, чтобы ты купил у старосты эти корешки. Они должны быть не меньше моей ладони. По одной серебряной монете за два корешка. Или тридцать корешков за одну золотую монету.
— Так я сам соберу, — подскочил он, словно собрался бежать за ними прямо сейчас. — Тут их в округе много растёт.
— Ты мне нужен будешь в городе, — успокоил я его. — Вы с Фильви эти корешки должны очистить и высушить, чтобы влага ушла, но они не загнили. А ещё мы купим у общины кинийцев глиняные бутылочки для микстур и воск для запечатывания. Штук пятьдесят для начала будет достаточно.
— Найдём, — кивнул староста Ро, отвечая на мой взгляд. — И товары для продажи.
— Вот и хорошо, — подытожил я. — Кирин, ты шкуры уже продал?
— Староста Ро хотел их купить, но денег не даёт, — сказал он.
— Договоримся, — сказал староста, думая о том, что надо бы быстрее отправить своих на поиски дикого редиса. Шкуры принесут ему гораздо меньше прибыли, чем эта непыльная работа. Нужная трава очень напоминала обыкновенный хрен, только растущий в очень влажном климате. От этого корешки получались большими, невероятно жгучими, но совсем не ядовитыми. Кинийцы иногда использовали их как приправу к жёсткому мясу дичи, которое без приправ есть было просто невозможно.
— Рад был с Вами познакомиться, — я встал. — Уважаемый Ро, скоро я передам Кирину ещё список трав, которые планирую купить. Заглядывайте к нему время от времени.
— Рад был познакомиться, мастер Василий, — он тоже встал.
В самой лавке к этому времени ничего не изменилось. Рабочие продолжали собирать прилавок, Рена о чём-то разговаривала с Натин и Линой. Скучала одна лишь Зои, разглядывая улицу сквозь витрину.
— С делами здесь я разобрался, — сказал я женщинам. — Лина, значит, глава гильдии назначил тебя присматривать за лавкой?
— Назначил, — закивала она.
— Хорошо. Тогда проследи, чтобы кинийцы не тащили сюда разное барахло на продажу. Если продавать, то только что-то стоящее.
— Я им так и сказала, — она показала на вход в соседнюю комнату.
— Со старостой Ро не ругайся, а то тебя подкараулят на улице и опрокинут сверху ушат с… чем-нибудь неприятно пахнущим. Натин, я попросил Кирина купить нужные травы и склянки для микстур. Выдай ему десять золотых монет. Обещаю, что это последние траты на сегодня.
— А что нужно было купить? — заинтересовалась Лина. — Десять золотых — это очень много. Я могу помочь.
— Обязательно, но потом. Наставница Рена, мы с Зои в гильдии Серебряной луны застрянем до самого вечера. Вы можете вернуться в храм, а когда солнце начнёт садиться, заберёте нас.
— Составлю вам компанию, — строго сказала она. — Боюсь оставлять наедине с… ними.
Она посмотрела на Натин так, словно та планировала что-то сделать со мной, едва мы останемся наедине. Я лишь махнул на них рукой, подхватил коробку с чернилами и направился к выходу.
В гильдии нас встретили очень дружелюбно, организовав большой обед, на котором присутствовали самые значимые демоны Серебряной луны. Угощали разными деликатесами, которые оценили все, даже наставница Рена. Но больше всего ей приглянулось сладкое вино. В храме вино пили редко и только по праздникам, поэтому она с большим удовольствием опрокинула пару стаканчиков. К концу обеда у неё даже щёки немного порозовели. Я же вина избегал, так как предстояло работать со сложными символами.
После обеда мы с Зои уединились на втором этаже. Пришлось настоять, чтобы наставница не пошла с нами, едва не поругался с ней. Помогла Натин, уведя её для приватного разговора. Что касается крови, то Зои легко согласилась с моими доводами и разрешила взять одну капельку. Ей тоже было любопытно, как я буду её использовать и как готовят особые чернила, дающие силу демонам.
Чтобы смешать кровь с чернилами, нужно было «превратить» её в особую сажу. А так как сила крови была невероятной, пришлось использовать пару косточек демонов, купленных в лавке алхимика. Сам процесс затянулся на целый час. Я долго смешивал чернила, израсходовав весь объём и при этом взяв совсем немного получившейся сажи. Взял бы чуть больше, и пришлось бы покупать ещё пару литров чернил.
Глава гильдии немного задержался, но явился довольным переговорами с верховной жрицей. Передал мне письмо от неё, написанное символами старого языка дами. Там было сказано, что меня ждёт серьёзный разговор и хорошая порка, если доводы о появлении очередного могущественного символа не будут убедительными. Чтобы хотя бы немного её успокоить, я отправил наставницу Рену в храм с десятью порциями чернил, которые уместились всего в три большие склянки. Надеюсь, что этот урок старшие жрицы запомнят надолго.
С символом защиты от огня проблем не возникло. Гамеш принял его легко, даже не поморщился, хотя сила чернил была немного выше, чем нужно. Я его предупредил, что придётся пару дней полежать в постели, пить горячие укрепляющие отвары и не использовать силу. Пока я наносил символ скрытности для Натин, он успел сбегать на задний двор и убедиться, что защита прекрасно работает. Я такого довольного и счастливого зеленоглазого демона видел всего второй раз. Первым был Кан, когда получил заветные символы.
С рисунком на спине Натин тоже получилось всё так, как нужно. Ещё не закончив с символом, я уже мог почувствовать, как её присутствие постепенно тает. Когда же он встал окончательно, заняв довольно много места под правой лопаткой, в плане силы она полностью растворилась. Сейчас я мог ощутить только присутствие самого рисунка. Подобное было доступно лишь старшим жрицам и верховной, но, на всякий случай, я сказал Натин, что её может «почувствовать» любая жрица дами. Не нужно им знать, что этот символ гораздо сильнее и лучше, чем они себе представляют.
Последним этапом стал символ скрытности для Зои, и с ним возникли небольшие сложности. Я как раз разложил на столе инструменты и сжёг в демоническом пламени немного чернил, оставшихся после символа для Натин. Тем же образом обжёг иглу, хорошенько прокалив её. Дами почти никогда не использовали серебро в иглах, так как от демонического огня оно темнело. То же самое случалось и с другими металлами, кроме бронзы и золота.
— А символы точно будут работать? — спросила Зои, с сомнением и лёгкой тревогой наблюдая за моими манипуляциями. Я как раз вскрыл новую порцию чернил и хорошенько размешал их. — В них ведь моя кровь.
— Хороший вопрос, — задумчиво произнёс я, посмотрев на чернила. — Если быть точнее, то там не кровь, а сажа, в которой остались частички силы, так что работать должно. У жриц дами был когда-то старый ритуал, по которому они делали чернила и добавляли немного своей крови. При этом наносимый символ работал.
— А сейчас они так не делают?
— Нет. Даже не знаю, почему. Накидку и платье дами можно полностью не снимать. Ослабь пояс и спусти платье так, чтобы оголить спину.
Я отвернулся к двери, продолжая размешивать чернила длинной иголкой.
— А когда ты себе будешь символы наносить? — спросила Зои, шурша одеждой. — Ты ведь о них много всего знаешь.
— Если бы я мог достать до собственной спины, уже нанёс бы что-нибудь, — улыбнулся я.
— Я могу помочь с этим.
— Когда наносишь символ, нужно использовать магию. От простых рисунков толку немного.
Послышался печальный вздох. Я обернулся, глядя на Зои. Она смутилась так, что меня вогнала в краску.
— Мама говорила, что нельзя портить кожу, — сказала она печально.
— Это мир демонов, — ответил я. — Здесь по-другому нельзя. Либо ты сильный, либо тебя сожрут. А так как сильными нам с тобой быстро не стать, придётся быть незаметными. В книге говорилось, что этот символ может спрятать любую силу, даже божественную. Если не собираешься всем подряд показывать спину, то его никто и не увидит.
— Знаешь, ты очень грубый, — проворчала она. — Нельзя такое говорить девушкам.
— Прости, ляпнул, не подумав.
— Если другого выхода нет, — она немного ослабила хватку на платье, чтобы оно скользнуло с плеч, открывая спину.
Символ скрытности был не самым сложным из тех, что я знал. Потребовалось минут сорок аккуратной работы, чтобы полностью нанести его. Зои перенесла это стоически, морщилась от боли, но мне показалось, что думала она совсем о другом. Я же ничего странного во время создания символа не заметил. Ключи зажигались как и положено, краска под кожей не сгорала и не оставляла разводов. Когда используешь слабую кровь, то ключи могут просто не активироваться, а если слишком сильную, то останутся ожоги.
В гильдии мы провели ещё около часа, пили чай с главой, поговорили о планах на будущее и на лавку, где сейчас шёл ремонт. Он хотел, чтобы я остался и нанёс несколько защитных символов, но пора было возвращаться в храм, тем более за нами вернулась Рена. На город опускались сумерки, и снова начал моросить тёплый дождь.
— Может, останешься у нас? — в который уже раз спрашивал Гамеш, когда мы прощались, стоя на лестнице у здания гильдии. — Не сейчас, а вообще. Заработаем гору золота, станем сильнейшей гильдией империи. Будем ходить на приёмы во дворец правителя, смотреть на кислые рожи лордов.
Эка он ловко связал меня и гильдию. Дескать, достижения гильдии будут и моими в том числе. Это подкупает, и начинаешь задумываться, а не взяться ли за дело всерьёз.
— Не сейчас, — я виновато посмотрел на него. — Сильнейшей гильдией вы обязательно станете, я помогу. Но мне нужно завершить работу для храма. Это и в моих интересах. У дами огромная библиотека, где спрятаны великие знания десяти тысяч миров.
— Ого, — он хитро улыбнулся.
— Это я образно говорю, — я тоже улыбнулся. — Скоро снова загляну в гости, если сможете достать немного семян ночной красавицы, о которых я говорил.
— Достать можно, — он поморщился. — Но это поганая штука, поверь мне.
— Я знаю. Но она позволит нам заработать немного золота. Сделаю из них такое зелье, что перед вашей гильдией кулачные бои устраивать станут, чтобы его заполучить. Семена ведь только в сыром виде ядовиты.
— Пятнадцать дней, — сказал он. — Дорога до Зумана и обратно.
— Слушайте, — вспомнил я. — А что по поводу гильдии наёмников? Сегодня они очень хотели купить чернила для символа отражения.
— Да, — его улыбка стала хищной. — Они ведь думают, что символ может остановить летающие ножи.
— А вы им разве не говорили?
— Зачем? Умные поймут сами, а глупым поможем мы.
— Ну… Так, я ничего не слышал и ничего не знаю. До свидания.
— До свидания, мастер Василий, — он сложил руки в уважительном жесте и хитро улыбнулся.
Надеюсь, глава гильдии знает, что делает, и не перестарается. Если война гильдий не успокоится в скором времени, к этому привлекут храм. А жрицы не станут разбираться, кто прав, а кто виноват, достанется всем.
Обратная дорога в храм мне не запомнилась. Накинув плащи от дождя, мы спешили по узким улочкам к центру города. Площадь перед зданием храма была сделана так, чтобы даже в самые сильные дожди на ней не скапливалась вода, поэтому её мы пересекли легко. У наставницы Рены были какие-то срочные дела, поэтому она оставила нас сразу в просторном холле.
— Утомительный день, — сказал я Зои. — Как себя чувствуешь?
— Знобит немного, — сказала она, кутаясь в плащ. — Из-за дождя.
— Ложись сегодня спать пораньше. И помни, что символы на спине нельзя мочить несколько дней. Если будут беспокоить и болеть, то говори сразу. Я постараюсь достать нужных трав для успокаивающего отвара. Хотя если сегодня старшие жрицы будут изводить чернила, то трав на всех не хватит.
Из коридора, ведущего в сторону служебных помещений храма, вышла жрица и направилась прямо к нам, словно специально ждала. Одна из тех, о ком я ничего не знал. Лет тридцати, внешне хотя и привлекательная, но взгляд немного отталкивающий. То, что она из числа высокородных, можно было понять не только по чертам лица, но и по одежде. Платье и накидка сшиты из дорогой и мягкой на ощупь ткани, какую могли позволить себе только старшие жрицы или кто-то очень богатый из знати дами.
— Василий, — она обратилась ко мне на общем языке, — тебя искала госпожа Серна. Следуй за мной.
Я улыбнулся Зои, произнёс одними губами, что загляну к ней попозже. Чтобы не ходить по храму в мокром плаще, отдал ей. Верховная всё же пошла на уступки и позволила Зои перебраться на этаж жриц, в одну из комнат по соседству с моей.
Не знаю, что так внезапно понадобилось от меня хранительнице кладовых, но вряд ли что-то хорошее. У меня с собой был маленький кошелёк с десятком золотых монет, который мне вручила Натин. Может, по этому поводу меня и вызывали? Я ведь сегодня потратил немало золота, и это вполне могло дойти до старших жриц.
Следом за высокородной я прошёл в рабочую часть храма, где как раз располагались кладовые. Затем по узкой лестнице мы спустились в полуподвальный этаж в маленькую каморку, где работала Серна, ведя учёт всего, что поступало к ней на хранение. Я часто захаживал сюда в прошлое посещение храма. Хранительница называла меня разорителем, так как мне постоянно нужно было что-то редкое и дорогое, особенно если это касалось новых символов, которые я откапывал в глубинах библиотеки.
Серна рабочий кабинет держала в идеальном порядке. Самые дорогие товары она хранила как раз здесь, на полочках, протянувшихся вдоль стен, и в массивных сундуках в дальнем углу помещения. На столе в центре комнаты можно было заметить весы для взвешивания монет или редких ингредиентов. Отдельно стояли маленькие склянки с чернилами и набор игл для символов. Не такой дорогой, как использовала верховная жрица, но тоже неплохой. Рядом с чернилами я заметил книгу парящих облаков, обычно стоявшую в кабинете у верховной.
— А чем это вы тут занимаетесь? — спросил я на языке дами.
Хранительница кладовых сидела за столом в глубокой задумчивости и даже не заметила, как мы вошли. Вид у неё, как всегда, был недовольный, словно верховная поймала её на недостаче.
— Прояви уважение, — провожавшая жрица попыталась отвесить мне подзатыльник, но я ловко пригнулся, и удар прошёл над головой.
— Сивита, оставь, — произнесла хранительница кладовых.
— Серебряная птичка, значит, — улыбнулся я, переведя имя с древнего языка дами, за что заработал сердитый взгляд.
— Острый на язык мужчина, — сказала Серна. — Это даже хорошо. Наставница говорила мне, для того, чтобы наносить символы на спину, нужна уверенность. Малейшие колебания, и рисунок будет испорчен, как и судьба жрицы.
Хранительница кладовых пододвинула к краю стола книгу и поставила рядом склянку с чернилами.
— Ты нанесёшь мне символы из этой книги, — сказала она, холодно глядя на меня. Мало того, что взгляд уже пугающий, из-за чёрных точек зрачков, так ещё и смотрела она как-то недобро.
— А зачем Вам? — спокойно уточнил я. — Без чёрного солнца они бесполезны.
— Не будут работать в полную силу, — поправила она, — но отнюдь не бесполезны. К тому же мне не нужны такие, как у верховной. Сделаешь, как у глупых сестёр. Два символа мне и два ей.
Серна показала взглядом на помощницу.
— Что-то не хочется мне попасть под горячую руку госпожи Тэи, — сказал я. — Когда она узнает, что кто-то взял книгу из её кабинета.
— Моё покровительство для тебя будет более выгодным, чем у бесполезных наставниц, — сказала Серна. — Даже верховная ничего не сможет тебе сделать.
Я посмотрел на спокойную как удав хранительницу кладовых. Что-то неожиданно быстро она всё поняла. Либо она очень умная и смогла сложить пару очевидных фактов, либо кто-то проболтался на мой счёт. К тому же всего две дами могли спокойно войти в кабинет верховной и взять оттуда книгу.
— Нет, я откажусь, — сказал я. — Вас как раз двое, справитесь и без меня. Чернила, я смотрю, достали хорошие, иголки удобные, зачем вам Василий?
— Я знала, что ты так ответишь, — произнесла она, и пространство в помещении слегка задрожало. — Плохо, что мы не договорились. Сивита, спрячешь его в бочку и вывезешь за город. Сбросишь в логово пятнистых собак.
— Вы это… полегче, — быстро сказал я, так как пространство задрожало ещё сильнее. — Тэя ведь вас действительно в послушницы переоденет…
— Тэя не узнает, — сказала Серна. — Ты просто сбежал, может, обратно в гильдию убийц. Ну и платье послушницы меня не пугает. Не верю, что Тэя может почувствовать твою смерть, но проверять не буду…
Свет как-то резко потемнел, и навалилась тяжесть, от которой стало трудно дышать. На долю секунды мне показалось, что я могу этому сопротивляться, но без символов бороться со старшей жрицей было равносильно попытке ладонями остановить водопад. Навалившаяся тьма сжала так, что не пошевелиться. Я провалился в бессознательное, так как не чувствовал ни боли, ни чего-то другого. В какой-то момент послышался странный звук барабанящей по дереву воды. Нарастающий шум ливня и звук грозы.
Дёрнувшись, я стукнулся головой обо что-то и только потом понял, что меня-таки засунули в тесную бочку, что не пошевелиться. Но то ли я сильно дёрнулся, то ли так было запланировано, но кто-то столкнул бочку, и мир в кромешной темноте завертелся. Прокатившись немного, я рухнул с высоты. Удар выбил воздух из лёгких, а головой я умудрился вышибить крышку бочки. Из глаз брызнули слёзы вперемешку с разноцветными искрами. А ещё я заметил, как кто-то рядом распространяет силу голоса. Почему-то в этот момент представил, как меня сейчас сбросят с высоты в логово пятнистых собак, возможно, даже вместе с бочкой.
— Вылезай, — послышался знакомый голос помощницы Серны.
— Никого нет дома! — крикнул я в ответ, пытаясь высвободить затёкшие руки. По шее надо дать тому, кто упаковывал меня.
— Выбирайся, ничего я тебе не сделаю, — в её голосе появилась насмешка. — Что?
— Застрял, — проворчал я.
Она хмыкнула, наклонилась, ухватила меня за ворот и вытащила, едва не порвав ткань. Место, где я очутился, было очень странным. Какой-то навес у дороги, где можно переждать дождь или развести костёр, не боясь, что его зальёт вода. А воды вокруг было много, так как дождь лил стеной. Свет маленького фонаря, закреплённого на небольшой телеге с бочками, очерчивал ровный прямоугольник под навесом. Попытка встать привела к тому, что затёкшие ноги прошибло электрошоком.
— И что случилось? — растирая затёкшие ноги, спросил я. Заметил в телеге рядом с бочками двух молодых жриц со свёрнутыми шеями. — Где мы, кстати?
— В полутора часах пути на запад от Хумы, — отозвалась Сивита. Она села на край телеги и о чём-то задумалась.
— Ага, по пути в деревню охотников, живущих рядом с землями пятнистых собак, — сказал я.
— Бывал в этих краях? — она бросила на меня любопытный взгляд.
— Слышал, но бывать не доводилось.
Судя по виду, Сивита ехала в телеге под громоздким и тяжёлым зонтом, но всё равно умудрилась промокнуть. А девушки промокли до нитки. Хорошо, что площадку под навесом построили так, чтобы вода не заливала.
— Давно таких сильных дождей не было, — сказала жрица, бросив взгляд на стену воды. — Ты доверяешь наставницам, которым символы наносил?
— Доверяю, — осторожно сказал я.
— Это хорошо, — она снова кивнула. — Они должны были уже догнать нас. Здесь дорога одна, не заблудятся.
Сила голоса вокруг постепенно рассеялась, и я смог почувствовать ещё один отголосок, где-то далеко. Не прошло и минуты, как в темноте появилась точка света, быстро приближающаяся. Почти сразу под навес вбежала наставница Рена, промокшая до нитки и умудрившаяся испачкаться в грязи.
— Василий, живой!
Сила голоса быстро заполнила пространство под навесом, разбивая в водяную пыль крупные капли дождя, бегущие с крыши. Я не успел сказать, чтобы она сбавила обороты, а меня уже заключили в объятия, едва не переломав рёбра. В это время под навес шагнула Дейри, идущая под зонтом и держащая в руке уличный фонарь, едва тлеющий, так как масло внутри почти закончилось.
Сивита подняла руки, как бы говоря, что не собирается с ними драться.
— Вы как здесь оказались? — с трудом я смог освободиться, чувствуя, что ещё немного, и буду такой же мокрый, как и Рена. Вода с неё бежала ручьями.
— Послушница предупредила, — сказала Дейри, не спуская взгляда с Сивиты, — что тебя позвала к себе хранительница кладовых. А потом мы узнали, что её помощница решила ехать куда-то на ночь глядя. Хорошо, что стража подсказала, куда вы направились.
— Нет, сердиться не надо, — быстро сказал я, перехватив руку Рены.
— Они что, сами себе шеи свернули? — Рена показала на тела.
— Девочек жаль, — сказала Сивита, — но я им не доверяла.
— Что, вообще, происходит? — Рена ладонью стёрла воду с лица, затем с шумом выдохнула через нос. — Мы о самом плохом подумали.
— И были почти правы, — сказал я.
Беседовать, когда вокруг шумел дождь, было сложно, но мне удалось пересказать произошедшее. Лица наставниц при этом стали немного пугающими.
— Вырву ноги тебе, — сказала Рена, глядя на спокойную Сивиту, — а потом старой жабе Серне.
— Ну, во-первых, мой отец заставит вас пожалеть об этом, — сказала она. — А, во-вторых, это самая глупая идея, которую могла придумать только ты.
— Вы знакомы? — спросил я у Дейри.
— Вместе были послушницами, — неохотно сказала наставница.
— Надо рассказать госпоже Тэе, — Рена бросила суровый взгляд на Сивиту, скрестив руки на груди, чтобы не пустить в ход кулаки. — Она разберётся, кому и что оторвать в первую очередь.
— Нет, Серебряная птичка права, — сказал я, на что Сивита слегка поморщилась. — Это не самая лучшая идея. Госпожа Тэя дала серьёзное обещание разобраться со всеми старшими наставницами, если со мной что-то случится.
— Но ведь не случилось, — подметила Рена.
— Спорное утверждение. У меня шишка на голове с кулак размером.
Ноги держали плохо, поэтому я прошёл к бочке и осторожно уселся на неё. Хорошо, что не задохнулся, пока путешествовал в ней. Посмотрел наверх, так как дождь внезапно решил перестать шуметь. Стало как-то непривычно тихо, если не считать звуки льющейся с крыши воды.
— Есть у меня подозрение, — продолжил я, — что кто-то среди старших жриц ведёт подрывную деятельность. Очень хочет, чтобы в храме случился кризис.
— Чего? — не поняла Рена. — Взорвать храм?
— Нет, это образно, — я поморщился, так как сложно было подобрать нужные слова на языке дами. — Давайте, пока дождь затих, обратно вернёмся. Мне надо с мыслями собраться и подумать.
Все трое посмотрели на меня одинаковыми взглядами, говорящими, что я ещё слишком мал, чтобы думать. Ну да, у одной в голове только членовредительство, а мотивы другой мне совершенно непонятны. Зачем она сестёр предупредила и почему пошла против хранительницы кладовых?
Идти обратно пришлось долго. Дождь за это время успел дважды усилиться и ослабнуть. А ещё я умудрился вымокнуть до нитки. Тяжёлый зонт было проще выбросить, чем тащить с собой. В какой-то момент я просто бросил его на телегу, поняв, что толку от него мало. Пригород Хумы встретил нас тишиной и неярким светом редких уличных фонарей. Ночью в такую погоду даже стража старалась меньше выходить на улицу. Только у городской стены мы столкнулись с ними. Четвёрка крепких демонов в плащах, при оружии, а в руках яркие фонари. Городские ворота ведь на ночь закрывали, поэтому странно, что они дежурили снаружи. Наверное, увидели огонёк на телеге и поспешили выйти. Слегка бледный капитан стражи едва ли не лично поспешил открыть створку ворот, чтобы пропустить телегу, стараясь на глаза дами не попадаться. Я уловил бормотание одного из ат-анаков в страже, говорившего на родном наречии. Он жаловался на беспокойных белоглазых женщин, гуляющих «туда-сюда» в такую непогоду, да ещё и ночью.
Храм к нашему возвращению спал, и лишь несколько жриц дежурили на первом этаже и у выхода во внутренний двор. Молодые послушницы довольно часто сбегали посреди ночи, чтобы встретиться с возлюбленными в городе или в мужской части храма, поэтому основные выходы запирали, а в длинных коридорах, ведущих во внутренний двор, всегда кто-то дежурил. Мы же не стали ломиться в храм, решив укрыться на складе у вечной стройки. Я выдохнул с большим облегчением, когда попал под крышу, спасаясь от дождя. С нас на каменный пол ручьями бежала вода. Фонарь, с которым нас на дороге догнали сёстры потух ещё по пути, а тот, что был закреплён на повозке едва держался, масла там почти не оставалось, и огонёк едва тлел.
Телега удачно прошла в двери склада. Пока Дейри устанавливала её так, чтобы не мешала, я прошёл по помещению и с облегчением уселся на стопку облицовочной мраморной плитки. У меня даже плаща не было, хотя и он не сильно помог бы. Женщины от своих плащей избавились сразу, повесив их так, чтобы вода немного стекла.
— Ну и что будем делать? — спросила Рена.
— Лучше спроси, почему Серебряная птичка решила нам помочь? — заметил я. — Могла ведь меня убить, сбросить к пятнистым собакам или сдать охотникам, что там живут.
— Не называй меня так, — сказала она. — Иначе попрошу наставницу Мике выпороть тебя за неуважение к старшим.
— Мы ещё посмотрим, кого пороть надо, — встала на мою защиту Рена. Упёрла руки в боки, посмотрела на неё хмуро. Мне показалось, что ещё немного, и пространство вокруг начнёт дрожать.
— Рена… Наставница Рена, не сердитесь.
Наставница смерила взглядом бывшую подругу и прошла ко мне, чтобы сесть на соседнюю стопку отделочной плитки. Скрестила руки на груди, ожидая рассказа. Снаружи послышался звук усиливающегося дождя.
— Мы пока обратно шли, — сказал я, нарушая тишину, — мне в голову несколько мыслей нехороших закралось. К примеру, велика вероятность, что утром госпожа Тэя узнает, что старая жаба, хранительница кладовых, пригласила меня на разговор, после чего я исчез. А потом найдутся свидетели, что вот эта дурочка срочно куда-то уехала посреди ночи. И придётся верховной разбираться со старшими жрицами. Не отдадут они свои амулеты просто так, будут драться за них. А учитывая силу верховной, ничем хорошим для старших жриц это не закончится.
— Кто-то расколоть храм хочет? — спросила Дейри. — Думаешь, хранительница Серна?
— Не исключено. Но вполне может быть, что она сейчас не спит, ждёт, пока к ней Сивита вернётся. Надо проверить, если Серна приморит помощницу, значит, это она. А если нет, то утром крик должна поднять хранительница символов.
— Карна? — удивилась Рена. — Нет, не поверю.
— А как ты думаешь, откуда у Серны книга из кабинета верховной жрицы? — спросил я. — Она сама прошла в кабинет госпожи Тэи и нашла нужную на полочке? Что сейчас в храме происходит, забыла? Все старшие заняты чернилами, которые очень быстро портятся.
На секунду снова повисла тишина, которую нарушил короткий смех Сивиты.
— Парень умеет думать головой, — сказала она. — В отличие от вас. Был бы у меня такой талант к голосу как у вас, я бы уже была подле верховной.
— Но его нет, — язвительно сказала Рена.
— Нет, — печально согласилась Сивита. — В любом случае, парень прав. Книгу принесла хранительница Карна. Они с Серной беседовали в кладовой почти полчаса, но о чём, я не знаю. Уходила же Карна очень довольная собой. Улыбалась, думая, что её никто не видит.
— Значит, это она? — нахмурилась Рена.
— Полной уверенности нет, — Сивита развела руками. — Проблема в том, что хранительница Серна говорила мне, что надо убедить Василия нанести нам символы, как у вас с Дейри. При этом, пригласив его в кладовую, она не упрашивала и не уговаривала. Услышала отказ и сразу решила избавиться. Это странно даже для неё. И она обязательно ждёт меня, чтобы избавиться так же, как и от парня. Серна никогда и ни за что не откажется от своего положения, хотя и говорит об обратном.
— Вот, — Дейри кивнула, глядя на неё. — Всегда ведь умела хорошо думать, а связалась с этой старой жабой.
Огонёк в лампе замерцал, готовый погаснуть в любой момент.
— Давайте решать, что будем делать, — сказал я.
— Я бы всё рассказала верховной, — высказалась Рена, на что Сивита всплеснула руками, имея в виду недальновидность подруги.
— И ещё надо как-то объяснить смерть двух младших жриц, — напомнила Дейри, показывая взглядом в сторону телеги.
— Серну придётся убрать, — сказала Сивита. — Только у меня сил не хватит.
— Зато у меня хватит, — сказала Рена, сжимая кулак. — От тела избавишься сама. И от тех, что на телеге. Обязательно было?..
— Обязательно, — ответила ей Сивита.
Такой уж тёмный мир. Иногда забываешь, что живёшь бок о бок с демонами.
— Так, — я поднял руку, привлекая внимание женщин, — Сивита, ты занять должность хранительницы кладовых сможешь? Ты ведь её помощница и в делах разбираешься.
— Это должность для старших жриц, — она покачала головой. — У меня не получается работать с усилителем.
— А если я тебе нужные символы на спину нанесу, и максимум дней за десять ты сможешь спокойно читать третью молитву?
— Старейшины будут совещаться дней двадцать, — задумчиво произнесла она. — Если я попрошу отца, то он затянет этот процесс. Да, вполне. Если я смогу повысить силу голоса, то эту должность заберу. Гарантирую.
— Только доверия к тебе нет, — сказала Рена.
— Я символ наставника нанесу, если она согласится на моё предложение.
— Что за символ? — спросила Рена, и на меня уставились три вопросительных взгляда.
— Не слышали о нём? Вы что, историю храма не изучали? Если коротко, то раньше наставница из числа старших жриц выбирала себе помощницу и преемницу. И чтобы та её не приморила раньше срока, как вы хотите поступить с Серной, наносился символ. Если наставник умирал до того, как убирал символ, то он портил всё, что нанесено на спине ученика. Иными словами, если я умру, то Сивита потеряет всю силу и больше никогда не сможет её получить.
— Нет, — Сивита даже подалась назад. — Я такой на свою спину нанести не дам.
— Тогда пойдёшь следом за Серной, — сказала Рена, и голос прозвучал так холодно, что можно было сразу поверить, голову наставница ей оторвёт без малейшего колебания и зазрения совести.
— Я же его спасла, — Сивита ткнула пальцем в мою сторону.
— А я дам тебе силу, которой ты никогда не сможешь достичь самостоятельно, — добавил я. — Древние символы сделают тебя сильнее, чем все старшие жрицы храма, вместе взятые. За исключением Рены и Дейри, так как они уже эти символы получили.
— А «наставника» они тоже получили? — спросила Сивита.
— Нет, — я улыбнулся. — Им я доверяю. Решай быстрее, пока огонёк лампы не погас. Лет через пять, а может, и раньше, я уберу символ, обещаю.
Сивита даже зарычала, оскалившись, и принялась тихо ругаться. Для жриц дами символы на спине были важнее жизни. Смерти они боялись меньше, чем лишиться их.
— Хорошо, хорошо, — сдалась она. — Я согласна.
— Дейри, беги к верховной жрице, скажи, что я очень, очень сильно прошу её дать тебе порцию чернил. Уверен, что она сохранила немного. Если будет спрашивать, ссылайся на меня, говори, что ничего не знаешь, что Василий снова что-то удумал, и твердит, что делает это на благо храма.
— Хорошо, — Дейри кивнула и направилась к выходу. Остановившись, она повернулась и посмотрела на сестру. Дождавшись кивка, захватила плащ и вышла под дождь.
— У меня с собой был набор иголок, — я посмотрел на Сивиту. — Дорогой набор. И ещё золото.
Она вынула из-за пояса продолговатый деревянный футляр и подошла, чтобы отдать его мне. Следом вручила тряпичный мешочек с монетами.
— Забыл сказать Дейри про масло для фонаря, — опомнился я.
— Проще это сделать у меня в комнате, — сказала Сивита. — Это здесь недалеко. Мне надо одежду сменить. Да и тебе бы не помешало.
— Ночь слишком короткая, — вставила Рена. — Может, сначала с хранительницей разобраться и от тел избавиться?
— Тела спрячу, — Сивита отмахнулась. — Но я не хочу, чтобы он прикасался к моей спине грязными руками.
Огонёк лампы последний раз вспыхнул и потух. Пришлось нам наощупь выбираться со склада под дождь и бежать в сторону храма. Женщины сразу отправили меня переодеваться и мыть руки, сказав, что зайдут за мной, как только разберутся с хранительницей кладовых.
Жрица Сивита, храм, глубокая ночь
Прогулка под тёплым дождём не доставила радости Сивите, но в текущей ситуации на это она даже не обращала внимания. Она просто не могла поверить в то, что наставница задумала убрать её. Серна ведь долгие годы получала золото от семьи Сивиты за право учиться, чтобы в будущем занять это место. Но чтобы так, разменять её на какие-то личные амбиции — это выводило молодую женщину из себя. Лучше бы она последовала совету отца и отравила старую жабу. Если бы знала, что всё придёт к такому, то не пожалела бы золота и купила самый лучший яд, растворяемый в дорогом вине.
Сивита завидовала сёстрам Рене и Дейри, не отличающихся высоким происхождением, но имевших огромный талант в понимании силы голоса. Особенно тому, как легко они стали старшими жрицами, наперекор воле старейшин. Но умение читать третью молитву, никогда прежде не прикасавшись к усилителям, заткнуло все недовольные рты. Кто бы знал, что верховная уже подсуетилась и купила их лояльность. Теперь, когда слухи о новых и невероятных символах, найденных в архивах храма, стали правдой, это не казалось странным.
— Правда, что этот парень лично наносил вам символы? — спросила Сивита у старой подруги.
Когда они ещё были послушницами, разница в положении или таланте не играла никакой роли. Сивита всегда старалась держаться поближе к бойким сёстрам, не дававшим в обиду себя и подруг. Это было не только удобно и выгодно, но и с какой-то стороны приятно. Все подруги детства высокородной Сивиты были склочными, расчётливыми и невероятно скучными. Она никогда так не радовалась, как в компании Рены и Дейри, когда они дрались со старшими послушницами или сбегали из храма в город. Плохо, что судьба развела их сразу после того, как они шагнули на ступень выше. Родители устроили Сивиту в ученицы хранительницы кладовых, а сёстры стремительно взлетели до недосягаемых для их возраста высот, став старшими жрицами.
— Сама увидишь, — сказала Рена. — Даже не так. Скоро ты почувствуешь на себе, что значит нести на спине великий символ. Только ради этого чувства можно свернуть шею всем старым тварям, задумавшим навредить Василию.
— А что это за символы? — заинтересовалась Сивита. — Парящие облака?
— Нет. Один защитный, а второй атакующий. Василий говорит, что они предназначены для сражений с одарёнными. Если кто-то сильный попадёт в этот мир через разлом, мы сможем с ним разобраться.
«А также с неугодными старейшинами или старшими жрицами, — подумала Сивита. — Это умно, начать с подобных символов».
Женщины остановились напротив главной кладовой, где обычно работала Серна. Сивита не могла почувствовать начальницу, в отличие от подруги. Рена приложила палец к губам, показывая, чтобы та отошла в сторону от двери. Пару раз глубоко вздохнув, Рена толкнула дверь, заходя в помещение.
— Ступени, ведущие в усыпальницу богини, будут покрыты твоей кровью, — негромко произнесла Рена.
Сивита почувствовала короткую и слабую вспышку силы, даже пространство вокруг не задрожало. Зато из кабинета послышался хруст ломаемого дерева и что-то ещё, незнакомое, но неприятное. Вытянув шею, молодая жрица заглянула в помещение, увидев лишь обломки стола и бесформенную фигуру хранительницы кладовых, чьё светлое одеяние быстро пропитывалось кровью.
— Перестаралась, — недовольно сказала Рена. — Не стой там. Давай её во что-нибудь завернём, чтобы кровью всё не залила.
— В сундук, — быстро сказала Сивита, заходя в комнату. — Ф… действительно перестаралась.
Сивите на секунду стало страшно от увиденной картины. Она и не представляла, что старшую жрицу, имевшую на спине несколько защитных символов, можно так быстро и легко убить. Она видела тренировки хранительницы, когда та получила на спину пару символов из особого списка верховной. Тогда несколько приглашённых из гильдии наёмников ничего не могли с ней сделать, а она легко швыряла их, не обращая внимания ни на огненные техники, ни на воздушные. В тот день Сивита очень хотела когда-нибудь стать такой же сильной и могущественной. Сейчас же она спешно пыталась упаковать искорёженное тело своей наставницы в громоздкий сундук, но думала лишь о том, что скоро получит символ, позволяющий ей прикоснуться к третьей молитве.
Вытирая испачканные в крови руки о край одеяний Серны, Сивита лишь брезгливо поморщилась. Посмотрела на разбитый стол. Следовало собрать важные бумаги, пока до них не добрался кто-то из числа старших жриц, которых верховная назначит сюда на первое время.
— Могла бы стол не ломать, — недовольно сказала Сивита.
— Как получилось, — отозвалась Рена. — Комната запирается?
— Да, — Сивита показала связку ключей с шеи наставницы. — До утра никто не придёт, но я успею раньше, если тот парень не станет тянуть и побыстрее нанесёт мне нужные символы.
— Василий его зовут, — Рена хмуро посмотрела на неё. — И если задумаешь что-нибудь против него, то ляжешь в соседний сундук. Не посмотрю, что мы старые подруги.
— А он… Василий знает много символов? Ну, кроме таких.
— Говорил, что пару десятков знает, и что подбирать надо индивидуально.
— А если моя сестра тоже согласится принять на спину символ наставника? — уточнила Сивита. — Она тоже очень талантлива. Мне с Василием об этом поговорить?
— С ним…
Сивита кивнула. Из всего, что она увидела и услышала, стало понятно, что сёстры не только не стоят над Василием, но и почти ничего не знают. От пришедших мыслей у неё по спине побежали мурашки. Если она сможет занять место хранительницы кладовых, то для Василия станет гораздо полезнее, чем старшие наставницы, обучающие молодых жриц.
«Папа, мама, у вас ещё будет повод гордиться своей старшей дочерью», — Сивита коварно улыбнулась, пока этого не видела глупая Рена.
Добравшись до кровати, я устало повалился на неё, даже не снимая одежду. Из-за мокрого наряда второго старейшины, сохнущего на спинке единственного в комнате стула, воздух был немного сырым. Ночь оказалась длиннее, чем планировал. Пока я переодевался, Рена успела разобраться со старой хранительницей, а Сивита переодеться в сухое платье. Затем мы ждали Дейри, вернувшуюся взъерошенной от общения с сонной, а оттого вредной верховной жрицей. Чернила Тэя выдала, но попросила зайти утром и объясниться, куда я их потратил и к чьей спине решил прикоснуться в этот раз.
На нужные символы для Сивиты у меня ушло около часа. Под пристальным взглядом наставниц я нанёс на её спину два символа. Не стал наносить третий, так как чернила были слишком сильными для простой жрицы. Первый должен был расширить её восприятие и помочь быстрее осилить третью молитву. Вторым был символ наставника. Когда-то давно я обещал Беате, что никогда и ни при каких обстоятельствах не буду наносить символы подчинения на спины жриц дами. Да и к «наставнику» она относилась с неприязнью. Просила использовать его лишь в самом крайнем случае, когда не было другого выхода.
Закрыв глаза, я провалился в короткий сон. Мне снился дождь с грозой и странные образы, тонущие в темноте. Они ходили вокруг, как хищники. Стоило ослабить бдительность, и один прыгнул на меня, повалив на спину и усевшись верхом. Я безуспешно пытался вырваться, чувствуя, как тяжело становится дышать.
Открыв глаза, я увидел девушку, сидевшую на мне верхом и довольно улыбавшуюся. На вид лет пятнадцать, с едва заметным румянцем на щеках. Она всегда так улыбалась, когда получала то, что хотела. И в простеньком платье младшей жрицы она смотрелась необычно. Судя по тому, что я всё прекрасно видел, утро наступило уже давно.
— Проснулся, наконец, — сказала она, глядя на меня сверху вниз. — Значит, ты тот самый парень, который умеет читать на древнем языке и знает тысячу древних символов?
— Ага, это я, — попытка пошевелиться ни к чему не привела, так как она сидела очень хитро, зажав мои руки коленями.
— Значит, ты мне поможешь, — нагло заявила она.
— Чем? — спросил я, заранее зная ответ.
— Стать самой сильной верховной жрицей, конечно же, — она ещё шире заулыбалась. — Наверняка есть символы, способные сделать меня сильнее, чем вредная Тэя.
— А ты смелая, раз называешь верховную жрицу просто по имени.
— А ты наглый, — парировала она. — Тэя едва не закипает, когда вспоминает твоё имя. Вчера, кстати, раз десять вспомнила. И сегодня пару раз. Ну что, поможешь мне с символами? А я тебе с библиотекой. Я деда Тима знаю лучше других.
— При одном условии, — сказал я.
— Ну давай попробуй, — она скрестила руки на груди. — Что хочешь?
— Кроме меня никто не должен прикасаться к твоей спине. Ни хранительница символов, ни даже Тэя.
— И всё? — она посмотрела удивлённо.
— Нет. А ещё ты должна сама научиться наносить символы. Я когда-то обещал, что к своей спине подпущу только одну жрицу.
— Хочешь, чтобы это была я? — уточнила она. — Договорились.
Беата ловко слезла с меня и уселась на край кровати, разглядывая комнату.
— Могла бы днём прийти, — сказал я, садясь и разминая затёкшие руки. Всё-таки не стоило спать в одежде.
— Днём нельзя, — Беата улыбнулась. — Днём тебе достанется от Тэи, потом ещё занятия со старшими, некогда. Завтра, когда девчонки пойдут в город, у нас будет свободное время. Ты пока подумай, какой символ мне нанести первым. Точно, забыла сказать, я могу четвёртую молитву читать.
— Для начала надо узнать, насколько сильно тебе испортили спину наставницы. Что там у тебя из символов сейчас?
— Только «понимание» и контур для каменных колонн.
— Ох, только не колонны, — застонал я. — Что вы к этим посредственным символам прицепились?
— Потому что других не знаем, — заметила она. — Сейчас покажу.
Она принялась развязывать пояс, чтобы спустить платье с плеч. Немного смутилась, бросив на меня взгляд. Оголив плечо и лопатку, она показала небольшой знак «понимания», который позволял использовать силу голоса. Рядом кто-то наметил каменные колонны, но нанёс только внешний контур, что было вполне поправимо.
— Надеюсь, ты проснулся, — со стороны двери раздался знакомый голос, и в комнату вошла сердитая верховная жрица. — Так…
— Ой, — только и сказала Беата, покраснев до кончиков ушей и быстро подтягивая платье.