Трапезная для жриц в храме представляла собой просторное помещение с длинными столами и лавками. Из-за размера заметно не хватало освещения, поэтому в пасмурный день места́ рядом с выходом на кухню всегда тонули в полумраке. Здесь обычно садились послушницы и младшие жрицы, зажигали масляные лампы, чтобы не кушать в темноте.
С утра пораньше меня снова навестила Беата. Хорошо, что я успел проснуться и переодеться, когда она нагло вломилась в спальню. Сказала, что сегодня нас ждёт какое-то важное занятие и надо успеть позавтракать. Что именно планировалось, она пока не знала, но, по её словам, намечалось нечто увлекательное и полезное. Я спорить не стал, так как накануне до глубокой ночи разговаривал на эту тему с верховной. Тэя была не в восторге от моей идеи, говорила, что я сильно спешу, но разрешение дала и пообещала, что всё устроит.
Когда же мы спустились в трапезную, я застал там Зои в большой компании послушниц под руководством Мейлир. Беата говорила, что у них сегодня какая-то работа в мастерских храма. Я планировал взять Зои с собой, чтобы не скучала, но так даже лучше. Поймав мой взгляд, она слегка улыбнулась, как бы говоря, чтобы не переживал.
— То есть, ты выкупил её у лорда и решил взять с собой в храм? — уточнила Беата, когда завтрак уже подходил к концу, как и мой короткий рассказ о знакомстве с Зои. — Зачем?
— Не хотел бросать на произвол судьбы, — сказал я. — Она же пропадёт, не зная местных обычаев и языка.
— Зря переживаешь, — Беата сделала большой глоток из кружки с тёплым компотом. — Если она так ведёт себя в окружении дами и спокойно завтракает, то уж точно не пропадёт. Глупый поступок с твоей стороны. Как говорится, у всех свои причуды.
— И почему твой голос звучит так, словно это что-то нехорошее? — уточнил я.
Мы посмотрели в сторону группы послушниц, которые уже закончили завтрак и дружно поспешили следом за наставницей. По-хорошему, Беате следовало бы сейчас быть с ними, но она носила платье младшей жрицы. То есть ей всего лишь нужно получить пару символов на спину, и она станет полноправной жрицей храма. По понятным причинам Тэя с этим не спешила, что Беату огорчало.
— Ты знаешь, какое у нас будет занятие? — спросил я.
— Нет, наставница Дейри не говорила. Отправила будить тебя, сказав, что до обеда нужно всё успеть.
— У нас будет занятие по нанесению символов, — сказал я, откладывая ложку. Каша из крупной и жёсткой крупы была безвкусной, и если бы не сладкие тушёные овощи, то есть это было бы невозможно. — Мне нужен символ «понимания». Желательно, сегодня. А ещё лучше, прямо сейчас.
— Ну у тебя и запросы с утра пораньше, — удивилась Беата.
— Чернила я достал, на маленький символ хватит. Иглы тоже есть. Вот что я вчера набросал, посмотри.
Я протянул Беате листок с нужным символом. Рисовал так, как когда-то она передавала его мне. То есть, с пометками, где вливать силу и как правильно замкнуть, чтобы не испортить.
— Светящиеся кристаллы зажигать умеешь? — уточнил я, вытряхивая из тряпичного мешочка кристалл, подаренный сёстрами.
— Умею, — не отрываясь от изучения рисунка, она ткнула пальцем в кристалл, и он слегка засиял.
— Должно хватить. Видела когда-нибудь, как наносят символы?
— Один раз.
— Нужно прокалывать кожу так, чтобы чернила попали под неё, но не слишком глубоко. Иголки достаточно острые и имеют правильную форму, что уже упростит работу.
Я достал продолговатую шкатулку, продемонстрировал универсальную и самую простую в использовании иглу.
— Держать надо таким образом, а вот так нужно прокалывать кожу, — я коснулся остриём иглы подушечки. — Делаешь быстрые движения, нанося контур, а потом заполняешь пробелы. Лишние чернила сразу убирать не нужно, если они не начнут размазываться по коже, иначе расход будет очень большим.
— Не знаю, справлюсь ли, — она с сомнением посмотрела на иголку и несложный рисунок.
— Наставница Дейри поможет и подскажет. Самым сложным моментом для тебя будет активировать «ключ», то есть влить силу в рисунок в нужном месте и в нужное время. Когда кровь демона в чернилах активируется, ты это сразу увидишь, символ станет ярким и насыщенным.
— А откуда у тебя чернила? — спросила она.
— Остались от вчерашней работы. А вот и наставница. Пойдём, сегодня предстоит много работы.
Разговор с верховной вчера касался символов и обучения Беаты. У Тэи был припасён крошечный кристалл из крови великого змея, которого хватило буквально на одну порцию чернил. Когда после работы в склянке остались чернила, я подумал, что пора бы мне самому получить базовый символ. Я и без него мог обходиться, но это как рубить дрова топором, когда у тебя только одна рука. Вроде и можешь обращаться к силе голоса, но чувство такое, словно не хватает чего-то важного.
С наставницей Дейри мы прошли к учебным комнатам, где обычно занимались послушницы. Ещё в коридоре услышали девичьи голоса, что-то воодушевлённо обсуждающие. Недалеко от двери, подслушивая разговоры в помещении, стояла женщина лет сорока пяти. Располагающее лицо, но строгий взгляд, от которого неосознанно начинаешь говорить тише. Тёмно-коричневые длинные вьющиеся волосы стянуты в хвост, а одеяние старшей жрицы сидит настолько идеально, что хочется поправить собственный наряд. Даже то, как она подвязывала расшитый золотом чёрный пояс, говорит о большом старании и желании выглядеть безупречно.
— Наставница Эва, — поздоровалась Дейри, слегка склонив голову, выказывая уважение.
Услышав голоса в коридоре, девушки в учебной комнате затихли. Не заметили, как их подслушивала старшая наставница. Послышался шум сдвигаемых скамеек, словно они спешно рассаживались по местам.
— Доброго утра, — пожелал я, поклонившись вместе с Беатой.
— Здравствуйте, — наставница Эва обвела нас взглядом, зацепившись за то, как я неаккуратно завязал пояс, а наряд второго старейшины вообще выглядел помятым. Беата в этом плане могла подавать пример прилежности и аккуратности. — Всё подготовили и проверили?
— Всё готово, — кивнула Дейри, протягивая наставнице листок. Продемонстрировала небольшую сумку, висевшую у неё на плече. — Госпожа Тэя лично проверила чернила и дала разрешение.
— Первый символ, — Эва посмотрела на неё, затем на нас, — понимаете, насколько это важно?
— В полной мере, — сказал я. — Символ «понимания» имеет всего один ключ, поэтому всё сделаем в лучшем виде. Ожогов и шрамов у них не останется.
— Размер символа? — спросила она у Дейри, но та посмотрела немного непонимающе.
Как я понял, наставница Эва не была посвящена в то, что я мастер в нанесении символов. Скорее всего, Тэя сказала, что Дейри будет обучать нас этому важному умению. Не знаю, была ли ученица у нынешней хранительницы символов. По идее, это её обязанность наносить первый символ молодым девушкам, изъявившим желание стать жрицами. Теперь понятно, почему я не увидел в глазах наставницы Эвы радость от этого события.
— Мы не будем увеличивать символы, — подсказал я. — Так иногда поступают из-за неопытности, делают символы крупнее, чтобы не ошибиться. Или когда рисунок слишком сложный, и хранительнице символов недостаёт мастерства, чтобы нанести его аккуратно. Но у нас всё получится.
Выдержав паузу, Эва кивнула и первой вошла в учебное помещение. Столов в нём не было, только длинные лавки, на которых сидели послушницы, внимая словам наставников. На первом ряду скамеек чинно сидели шесть девушек лет четырнадцати или даже тринадцати. Глазки у них сверкали, так как сегодня они должны будут получить первый и один из самых важных символов. Можно было легко почувствовать нетерпение, витавшее в воздухе.
Пока наставница Эва приступила к чтению длинной лекции о том, что значит для всех дами символ «понимания», Дейри пригласила одну из послушниц на последний ряд, где установили два стула и низенький столик для материалов.
— Для этого символа не нужна сильная кровь, — сказал я Беате, усаживаясь на стул для мастера. Послушница же быстро распустила пояс, садясь на второй стул и оголяя верхнюю часть спины. — Обычно считают по количеству открываемых «ключей», чем их больше, тем сильнее должна быть кровь демона. Нужно, чтобы кровь не выгорела полностью, когда активируешь её пять или шесть раз подряд. Ну и форму чернила сохраняют тем лучше, чем качественнее основа. Наставница?
Дейри вынула из сумки несколько флаконов со специальной обеззараживающей настойкой, шкатулку с иголками, большую склянку с чернилами и несколько мягких платочков. Я проверил, иголки были правильно заточены и хорошо лежали в пальцах.
— Чернила проникают под кожу, когда ты вынимаешь иголку, а не втыкаешь её, — сказал я, демонстрируя иглу. — Символ должен быть вот здесь. Я обычно размечаю ключевые точки, чтобы узор не искривился. Сверяйся с рисунком на листе и начинай вот с этого края. Не забудь протереть настойкой руки, а затем кожу, где будешь наносить рисунок. Смотри внимательно, первый я нанесу, остальные на тебе. Буду работать медленно, чтобы было понятнее. Наставница Дейри…
Я едва не сказал, смотрите и учитесь. Да, они с сестрой проходили практику и наносить символы умели, но только такие простые, как «понимание».
— Хорошо, — Дейри кивнула.
С простым символом я справился быстро, хотя и старался не спешить, показывая, как это делать правильно. Даже позволил Беате зажечь «ключ», чтобы она поняла принцип. Символ почти сразу стал немного ярче, а кожа вокруг ещё сильнее покраснела. Хорошенько протерев платочком готовый рисунок, я поднял руку, привлекая внимание наставницы Эвы. Она как раз рассказывала о силе голоса и том, что пройдёт не один сезон дождей, прежде чем девушки научатся правильно использовать полученный символ.
Эва подошла, внимательно изучила готовую работу.
— Хороший символ, — подтвердила она, бросила на меня короткий взгляд, как будто не ожидала, что работа получится такой аккуратной.
У Беаты, кстати, символ «понимания» был такой же аккуратный, как этот, а вот у сестёр с небольшими изъянами. То ли хранительница символов спешила и наносила рисунок неаккуратно, что очень вряд ли, то ли доверила эту работу своей ученице. Как я говорил, им тоже на ком-то нужно тренироваться, и послушницы из бедных и незнатных семей были лучшими кандидатурами для подобного. Девушки, сидевшие на первом ряду, заулыбались, глядя на подругу.
Беата волновалась, но работала аккуратно и осторожно. Мне почти не пришлось подсказывать, так как у девушки был огромный талант к нанесению символов. Думаю, что через год она заткнёт за пояс текущую хранительницу символов не только по знаниям, но и по умению наносить сложные узоры.
По-моему, я устал больше, чем Беата, наблюдая за её работой. Когда последняя из присутствующих послушниц получила нужный символ, наставница закончила читать бесконечную лекцию и отправила их в комнаты, чтобы отдохнули день. Редко, но случалось так, что послушница не могла принять символ даже со слабой кровью демона. До летального исхода доходило ещё реже, но, в любом случае, несчастные долго болели, и после этого им редко наносили другие символы.
— Беата, ты молодец, — к нам подошла наставница Эва, — символы получились хорошими. Сказала бы, что из тебя получится замечательная хранительница символов, но знаю о твоих амбициях. Василий, не буду спрашивать, кто тебя учил, но получилось неплохо. Хочешь стать хранителем символов? Эту должность мужчины никогда не занимали, но я вижу, что у тебя есть талант к этому.
— Спасибо, но я не планирую подниматься так высоко, — сказал я.
Если переводить её похвалу на нормальный язык, то она предупреждала, что занять эту должность мне не дадут, как бы хорош в этом я ни был. Эта должность только для дами и только для старшей жрицы. Старейшины из числа мужчин максимум могут занимать хозяйственные должности, такие как работа библиотекарем или кладовщиком.
Наставница Эва бросила взгляд на листок с рисунком символа и ушла.
— Услышать похвалу от наставницы — большая редкость, — улыбнулась Беата. — Как я справилась?
— Нормально.
— Нормально? — удивилась она. — И всё? Ты видел, что наставница меня хвалила?
— Будешь учитывать, что я доверяю тебе свою спину? — уточнил я, ослабляя пояс. — У тебя хорошо получается, когда не спешишь. Увлекаясь, не забывай про активацию «ключа». И постарайся не разливать чернила, у меня их совсем немного.
— А эти? — она показала на оставшиеся чернила.
— Слабоваты будут, — я поставил на столик небольшую склянку с чёрными блестящими чернилами. Даже по цвету они отличались от тех, что использовали для послушниц.
В отличие от дами и других демонов, люди хуже переносят чернила, содержащие сильную кровь. Может, это всё из-за того, что в нас изначально нет магической силы? Уже и забыл, что в прошлый раз символ «понимания» мне нанесли простыми чернилами, такими, как послушницам только что. Вроде бы я плохо их перенёс, болел несколько дней, лёжа в маленькой комнате рядом с хранилищем книг в подвале. Спасибо библиотекарю, а то помер бы.
Пока Беата наносила символ, я успел обрадоваться, что это не так уж и больно. Но когда она дошла до момента активации, спину обожгло, словно раскалённым клеймом прижгли, даже слёзы из глаз брызнули. При этом боль растеклась по всей спине, и тело начало гореть. Не помню, чем всё закончилось. Вроде бы Беата успела нанести символ до того, как я отключился. И почему-то только когда я провалился в темноту, в голове мелькнула мысль, что надо было начать с чернил из слабой крови демонов, чтобы постепенно приучить тело к подобному стрессу. Это называется жадность — требовать для себя сразу крови великого змея.
В беспамятстве я провалялся до следующего утра и чувствовал себя так плохо, что все предыдущие болезни казались лёгкой простудой. Вроде бы ко мне заглядывала Тэя, чтобы проведать и чем-то напоить, после чего я благополучно проспал ещё сутки, а весь следующий день болел, не в силах встать с кровати. Меня в этот день навещали и наставницы, и Беата, и даже встревоженная Сивита заглядывала на минуту. Сказала, чтобы я не вздумал помирать, потому что иначе она меня и там достанет. Но при этом не просила убрать символ наставника, что уже хорошо. А ещё надо поблагодарить Зои за то, что ухаживала за мной эти дни.
Более-менее сносно я почувствовал себя только на третий день. Спина всё ещё болела, но лихорадка ушла. Каждое утро я пил отвар из целебных трав, которые отдал верховной. Тэя наказала Беате следить за этим, поэтому очередным утром она пришла с большой тарелкой завтрака и кружкой с уже готовым отваром. От неё я узнал, что старшие жрицы, дорвавшиеся до чернил, вернулись к своим обязанностям ещё вчера вечером. Тогда же они и узнали о пропаже хранительницы кладовых. Сивита пришла к верховной, сказав, что несколько дней не видела наставницу и решила заглянуть в её спальню. Там она нашла кулон старшей жрицы и связку серебряных ключей, с которыми Серна не расставалась даже ночью.
После завтрака я решил проводить Зои в трапезную, так как у неё намечался ещё один рабочий день в мастерских. Она не говорила, чем занимается, но было видно, что подобная работа ей нравится. Пока она на скорую руку завтракала, я выпил пару кружек компота, пытаясь стереть привкус лечебных трав с языка. За три дня он так прочно въелся, что любая пища приобретала этот незабываемый горький вкус.
— Видел бы ты, как много шума это наделало, — улыбнулась Беата, рассказывая о пропаже хранительницы кладовых. Зои умчалась относить посуду и спешила догнать послушниц под присмотром наставницы. Как она умудряется находить общий язык со всеми, для меня оставалось загадкой. — Оставить серебряные ключи и уйти Серна просто не могла. Всем понятно, что с ней кто-то…
Беата на секунду замолчала, когда мимо прошла группа младших жриц, закончивших завтрак. Ей досталось несколько холодных взглядов. Этим девушкам было от восемнадцати до двадцати лет, и очень скоро они должны были стать полноправными жрицами.
— Подруги? — уточнил я. — Вы же вместе учитесь?
— Учимся, — отмахнулась Беата. — Было бы у Тэи больше свободного времени, не пришлось бы. Да, в общем, о хранительнице сейчас много слухов ходит. Думаю, что если в ближайшие несколько дней её не найдут, то будут новую выбирать. Поэтому на этаже старших жриц сегодня шумно. Должность-то высокая, и желающих её занять немало.
— А как же Сивита? — уточнил я.
— Ей для этого надо третью молитву читать. Кстати, Тэя тебе о занятиях не говорила? Раз ты символ «понимания» получил, то сегодня с нами будешь заниматься. Она поручила мне проверить, насколько хорошо ты владеешь силой голоса. Ты же третью молитву и без символа читал, значит, сейчас будет ещё легче. Как раз увидишь кислые рожи тех девушек, что мимо проходили. Они-то вторую осилить никак не могут, а тебе всего четырнадцать.
Уметь читать молитвы — это не только способность произнести нужные слова. Когда поднимаешься на определённый уровень, нужно уметь сопротивляться силе голоса. К примеру, третья и четвёртая молитвы вызывают физическую боль. При большом желании произнести их могут и простые жрицы, но при этом пострадают сами. Я пока не знаю, почему сила голоса перестаёт воздействовать на тебя, когда становишься сильнее. Если Беата говорит, что может читать четвёртую, значит, она может выдержать эту силу, даже если молитву будет произносить Тэя. А вот старшие жрицы, добравшиеся только до третьего уровня, будут страдать от сильной боли и даже могут умереть.
Занятия для жриц, практикующих силу голоса, проходили всегда в большом молитвенном зале на первом этаже. Это было огромное помещение, слегка уступающее размерам зала посетителей. Здесь также нет перекрытий этажей, и если поднять голову, то можно увидеть свод храма, длинные полотна ткани на широких балках под потолком и обилие разноцветных лент. Мне всегда было любопытно, как их туда крепили. В любом случае, заставить их трепетать, как от сильных порывов ветра, мог только голос верховной жрицы. Пару раз я был этому свидетелем, когда Беата молилась здесь в одиночестве. Пространство вокруг неё не дрожало, даже, наоборот, было тихо, но вот ленты под потолком трепетали, готовые сорваться в любой момент. Пугающее и завораживающее зрелище.
В молитвенный зал мы попали в числе последних. К этому времени около двадцати девушек уже собрались у огромной статуи Первой Верховной жрицы. Там, на постаменте, крепилась мраморная табличка со словами второй молитвы. Любой в храме мог прийти сюда и прочесть её. Самые простые на первый взгляд слова, обращённые к покровительнице дами, первой из них, что ступила в этот мир и основала великий храм. Печально, что имя её не сохранилось. Копаясь в архивах, я несколько раз встречал упоминание об этом моменте, но нигде не было имени. Все называли эту женщину Верховной жрицей. Не знаю, почему, но сейчас, глядя на статую, мне кажется, что это та самая богиня по имени Дами, которой когда-то поклонялись не только белоглазые демоны, но и светлоликие.
Решив взглянуть на статую поближе, я прошёл прямо к ней. Со стороны собравшихся девушек послышался ропот: «Снова пришла, мешает только…» Если твоё положение зависит от силы, то таланту обязательно будут завидовать. А там, где зависть, всегда есть место недовольству и даже ненависти. Встаёт извечный вопрос: «Почему она, а не я?» Среди собравшихся я не заметил ни одного доброго или хотя бы уважительного взгляда. Беата к этому относилась спокойно.
— Зеленоглазый парень, — сказала одна из младших жриц, важно стоявшая рядом с табличкой молитвы, — это о тебе говорили младшие, получившие символ «понимания»?
— Скорее всего, — ответил я.
Судя по поведению девушки, вторую молитву она смогла осилить и ждала лишь наставницу, чтобы продемонстрировать. Её подруга, стоявшая недалеко, шевелила губами, читая с мраморной таблички и слегка морщась, понимая, что слова ей даются с большим трудом. Обе девушки — красивые и стройные, на полголовы выше остальных. И осанка у них правильная, и черты лица аристократические.
— Пришёл, чтобы получить наставления по второй молитве? — видя мой взгляд в сторону статуи и таблички, спросила она. — Для парней в твоём возрасте подобное будет непросто.
— Может, он и первую не в состоянии прочесть, — рассмеялась девушка из их компании, выглядевшая моложе всех.
— Мужчины не способны управлять силой голоса, — вставила третья.
— О том, кто способен, а кто нет, вам бы лучше помолчать, — осадила их Беата.
— А тебе нужно учиться уважать старших, — сказала первая и посмотрела на меня. — Не слушай этих дур. Мужчине вполне подвластна сила голоса, нужно только больше уделять время учёбе. Если, конечно, ты не такой монстр, как некоторые. Мы можем тебя поучить.
Беата фыркнула, демонстративно отворачиваясь. Хотя она и ученица верховной, в физическом плане она сильно уступает старшим девушкам. У неё пока нет ни одного символа, чтобы преобразовать силу голоса в магию. Девушки спокойно относятся к её колкостям и не поколотили только потому, что боятся рассердить верховную.
— Ты ведь знаешь, что не нужно произносить слова молитвы, чтобы призвать силу голоса? — спросила девушка. Пространство вокруг слегка вздрогнуло, откликаясь на её голос. — Некоторые слова несут в себе больше силы, некоторые — меньше, поэтому мы учимся правильно их произносить.
— Конечно, я об этом знаю, — улыбнулся я, пытаясь придать голосу больше важности и уверенности.
Обычно, когда слышат такой тон, сразу понимают, что ты ничего не смыслишь в обсуждаемой теме и хвастаешься. Чтобы не огорчать их, я даже гордо выпрямился, подбоченился, выставив вперёд ногу. Как же старшим не подшутить над младшими, когда те приходят на подобное занятие впервые. Вот и девушки вокруг заулыбались, предвкушая хорошую шутку. Беата снова фыркнула, но говорить ничего не стала. Хочет, чтобы я заработал пару шишек и набрался опыта в общении со старшими? Вполне в её характере.
— Чтобы быстрее научиться этому, — сказала девушка, — призови силу из слова «камень».
Последнее слово она произнесла на древнем языке дами. Надо пояснить, что оно имело несколько значений, в зависимости от того, какой смысл в него вкладывать. Для незнающих или непонимающих послушниц со стороны всё звучит просто и понятно, но если вкладывать силу в голос, то ничего хорошего из этого не выйдет. Беата как-то упоминала, что пока у тебя нет чёрного солнца на спине и один из его лучей не проник в символ «понимания», то не стоит говорить на древнем языке, используя при этом силу голоса.
— Думал, что шутки у вас не такие злые, — искренне расстроился я. — Хотя бы предложили спеть в унисон, чтобы мой голос потерялся на фоне других. Это довольно забавно, когда ты поёшь, но не слышишь себя. Пытаешься петь всё громче и громче.
Я улыбнулся, вспомнив знакомство с младшими жрицами в прошлый раз.
— Петь? — на меня посмотрели как на недалёкого. — С тобой? Возомнил себя кем-то особенным? Гляньте, что за дурак.
— Сама такая, — обиделся я, так как она подобрала очень неприятное слово. — Не нужно произносить слова, смысл которых не знаешь. Ты на старом языке читать не умеешь, поэтому и смысл слов не понимаешь. Я бы посмотрел, кто тут дура.
Девушка нахмурилась, затем попыталась сцапать меня за грудки, но я сделал шаг назад, и она ухватила только воздух. Со стороны младших жриц раздались смешки. Сделав быстрый шаг навстречу, она снова попыталась схватить меня, но не получилось. А так как дами немного быстрее и сильнее человека, то от третьей попытки я уклониться смог в самый последний момент. Так получилось, что на очередном замахе она умудрилась заехать мне тыльной стороной ладони прямо в глаз, сбивая на пол. Я заметил, как между нами появилась Беата, ловко засадив кулаком обидчице в челюсть. С криком «драка!» на Беату бросилась ещё парочка младших жриц, за что одна получила кулаком в глаз, а вторая отделалась пинком по коленке. На секунду мне показалось, что сейчас развернётся побоище старших против сердитой Беаты, но вмешались сообразительные девушки, хватая за руки несдержанных подруг.
— Наставница идёт, — послышался взволнованный голос. — Всем достанется из-за вас!
Чьи-то сильные руки подняли меня с земли. Это оказалась невысокая девушка с родинкой на щеке.
— В порядке? — спросила она.
— Нормально…
В этот момент в зал вошла старшая жрица, с которой я когда-то поспорил, впервые войдя в храм. Если не ошибаюсь, звали её Дорна. Помню, Тэя приказывала ей поговорить с кем-то из Серебряной луны, сопровождавших меня. Видя старшую жрицу, младшие заволновались, начали собираться вокруг, оттесняя нас с Беатой в задние ряды. Она умудрилась отделаться небольшой ссадиной на скуле и синяком на костяшках правой руки.
Оттеснённый за спины младших жриц, я плохо видел, но показалось, что Дорна выглядела сердитой. То, как она шла, как держала под мышкой книгу, предупреждало, что лучше под горячую руку ей не попадать. Надеюсь, это не из-за драки, а то действительно попадёт всем, без разбора.
— Вечером в коридоре младших жриц, — послышался голос обидчицы, у которой наливался синяк на скуле. — Придёте извиняться. Не увижу вас сегодня, пеняйте на себя.
— Отвали, — процедила Беата. — Пока по-хорошему прошу.
Девушки встретились взглядами, высекая искры, и отвернулись друг от друга. Почти синхронно достали платочки. Младшая жрица прикрыла синяк на скуле, чтобы наставница не увидела. Беата протянула мне свой и показала на глаз, чтобы я последовал примеру старшей.
— Ты наставницу Дорну не серди, — шепнула мне на ухо Беата. — Я слышала, что ей чернил не досталось, поэтому она последние дни злая ходит и на младших срывается. Пока старшие лежали в постели, Тэя назначила её дежурной на первом этаже храма, а туда отправляют только за провинности или когда больше некого поставить.
Насчёт чернил я не совсем понял, так как Тэя говорила, что они достанутся всем, кроме наставницы Эвы. Я больше поверю в то, что старухи, пользующиеся большим авторитетом и уважением, отняли чернила у Дорны, чтобы им больше досталось. Может, она должна была кому-то услугу или золото.
Пройдя по залу к статуе, Дорна остановилась, обвела собравшихся девушек взглядом, на секунду задержалась на нас с Беатой.
— Надеюсь, вы не забыли, что сегодня проверка ваших способностей? — произнесла старшая жрица. — Все, кто сегодня смогут внятно прочитать молитву с этой таблички, будут допущены до экзамена. Через десять дней вы сможете стать полноправными жрицами и получить три основополагающих символа. Для этого, помимо чтения молитвы, вы должны продемонстрировать умение чистописания, чтения, знания истории храма и понимания простых символов. Советую постараться, так как в этом году все жрицы храма могут получить особый символ, который позволит им овладеть третьей и даже четвёртой молитвой.
Я немного удивлённо посмотрел на Дорну, а по группе девушек прошёл ропот. Не поторопилась ли Тэя с этой новостью? Я же говорил ей, что будет лучше, если жрицы сами дойдут до понимания третьей молитвы и сэкономят место на спине.
— Тихо! — рявкнула Дорна, обрывая взволнованные голоса. — Советом храма было решено тщательнее следить за ходом экзамена. Не думайте, что простое знание второй молитвы может сделать вас жрицами. И новый символ получат только лучшие ученицы, у кого есть наставник.
Одна из младших жриц незаметно дёрнула меня за рукав. Это была та, которая помогла подняться мне с пола. Она кивнула в сторону одной из девушек, кому Беата поставила синяк под глазом. Та погрозила мне кулаком и сверкнула злобным взглядом.
— До полудня мы должны успеть, — сказала Дорна. — Сегодня, рядом со строительной площадкой, будут демонстрировать новый боевой символ. Можете посмотреть на это со стороны. А теперь, кто способен прочесть вторую молитву без запинок, выходите по одной. Следующий раз у вас будет возможность сдать экзамен только в конце сезона дождей. Беата, выходи и продемонстрируй остальным, как она должна звучать. А вы все внимательно слушайте и запоминайте. И чтобы никаких блеяний. Ваш голос должен звучать сильно и уверенно!
Наставница говорила всё верно, так как отличие второй молитвы от первой было в том, что слова звучали громче и уверенней. Будущих жриц учили мгновенно высвобождать большие объёмы магии. Если ты уловил суть, то тебе достаточно произнести всего несколько слов, чтобы стереть в порошок почти любого противника. Или же секунд за десять накопить столько силы, чтобы сровнять с землёй большой каменный дом.
Беата читала молитву по памяти, произнося слова правильно. С каждым звуком вокруг разливалось всё больше магической силы, но пространство дрожало едва заметно. Мастерство как раз и определялось тем, чтобы создать как можно меньше шума. Я даже засмотрелся, чувствуя, как эта вибрация проникает в тело.
— Ну чего? — тихо спросил я, так как меня снова подёргали за рукав.
— Не ходи вечером, — шепнула мне невысокая девушка с родинкой на щеке. — Лара обычно остывает за пару дней и уже не такая злобная, как обычно. Она обязательно позовёт подруг, и вам достанется.
— Не страшно, я тоже подруг позову, — улыбнулся я, говоря так же тихо.
Молитва закончилась, и магическая энергия начала постепенно рассеиваться.
— Вот так должна звучать образцовая молитва, — довольно сказала наставница Дорна. — Кто готов повторить?
Одной из девушек, стоявших в первом ряду, ткнули пальчиком в спину, отчего она выскочила вперёд, ойкнув. Послышались смешки, а меня снова дёрнули за рукав.
— Если пойдёте, дайте знать, — улыбнулась она. — Мы с девочками давно хотели дать им по шее, но нас меньше, а у Лары есть знакомые жрицы. Если там Беата будет, старшие не станут вмешиваться.
— Я подумаю.
Она оттянула немного щёку с родинкой, показывая зубки. Сверху, следом за клыком была прореха.
— От них досталось, — сказала она. — Кто-то из старших покрывает Лару, поэтому ей ничего не будет, даже если она вас побьёт и об этом узнают. Старшие девочки давно думают, как бы с ней разобраться.
Мне бы ещё пару знаков на спине, сам бы с ними разобрался. Но проблема в том, что я ещё от предыдущего знака не оклемался полностью. Нагрузка на тело и без этого довольно серьёзная, чтобы рисковать. Один маленький символ я могу наносить раз в две недели, а большой — не чаще раза в месяц. Выходит, что до полного восстановления сил понадобится где-то года полтора, а то и два. Но я ведь могу начать с самых полезных и уже через пару месяцев не буду уступать обычным жрицам, а в конце следующего сезона дождей обгоню старших. Кто бы мне дал столько времени спокойно пожить. Сам виноват, что развёл бурную деятельность.
Наблюдая за тем, как неумело младшие пытаются произносить слова силы из второй молитвы, я думал, что можно сделать в текущей ситуации, не привлекая сестёр и Тэю. Поставить на место Лару и её подруг стоило до того, как они успеют напакостить по-крупному. И через десять лет младшие жрицы в храме не были добрыми и пушистыми, но драк со мной никогда не затевали и с символами древнего языка не шутили. Что же случилось за эти десять лет, что храм изменился? Неужто Тэя оторвала голову всем самым злобным старшим жрицам и старейшинам, после чего ушла в изгнание? Ту же Дорну я не помнил. Даже не знал, что была старшая жрица, обучавшая управлять силой голоса. Через десять лет этим будут заниматься Рена и Дейри.
Подёргав за рукав девушку, я поманил её пальцем, показывая на ухо.
— Передай Ларе, что мы с Беатой испугались и вечером придём извиняться, — тихо сказал я. — Помогать нам не нужно, мы сами прекрасно справимся. Но за предложение спасибо, я это запомню.
— Наставницу Рену хочешь позвать? — спросила она. — Тех, кто жалуется наставникам, никто не любит. Мама говорила, что нужно уметь самим решать такие проблемы, иначе уважать никто не будет.
— А таких уважают, кому двадцать скоро, а они четырнадцатилетних задирают? — спросил я.
— Поэтому младшие должны уважать старших, — веско сказала она. — Но я передам. Если им достанется от наставницы, тоже хорошо.
— Как у тебя со второй молитвой? — спросил я, решив перевести тему.
Девушка сделала жест ладонью, показывая, что не очень хорошо.
— Есть небольшая хитрость, чтобы быстрее её освоить, если ты слова помнишь. Читая их с таблички, обязательно ошибёшься. Отвернись от неё и читай по памяти, громко и уверенно, как будто сто раз это делала и сейчас демонстрируешь мастерство. Если не испугаешься, то сама удивишься, как всё легко получилось.
— С чего ты взял? — спросила она. — Сам-то вторую произнести можешь?
— Легко. Но если не веришь мне, можешь спросить у Беаты, она тоже скажет, что читать с таблички не нужно.
На мраморной табличке всё было написано верно, но некоторые слова имели двойное значение. Тот, кто оставил это послание, не только прекрасно разбирался в особенностях языка дами, но и хотел дать потомкам хороший урок. Недаром экзамен проходил именно в этом зале, и наставницы никогда не запрещали девушкам читать с таблички.
Каждая из присутствующих младших жриц захотела выйти и продемонстрировать умение и понимание силы голоса, поэтому экзамен немного затянулся. Лара и её подруги сдали его без проблем, как и большая часть присутствующих. Девушка с родинкой, чьё имя я так и не спросил, моему совету последовала и, к собственному удивлению, молитву прочла без запинки.
Время как раз приближалось к обеду, и в соседних коридорах стало как-то слишком шумно. Оказывается, молодые жрицы и послушницы спешили выйти на задний двор к вечной стройке, чтобы понаблюдать за демонстрацией боевого символа. Подобное происходило не часто, поэтому все хотели увидеть это собственными глазами. Наша группа не стала исключением. Беата подхватила меня под руку и потянула в ту сторону. Оглянулась пару раз, убедившись, что старшие за нами не погнались.
— Совсем обнаглели, — сказала она. — А жрицами станут, всех, кто им сейчас отпор даёт, изведут. Когда стану верховной, таких и близко к храму не подпущу. А этих на юг отправлю, пусть там с рыбаками спят в обнимку.
— Если бы всё было так просто, — сказал я. — А если у них родители знатные или среди старейшин заседают? Или из числа тех, кто золото даёт храму, чтобы жрицы здесь с голоду не померли. Откажешь, и чем кормить будешь своих подопечных, во что одевать?
— У императора попрошу, — проворчала она. — Пусть платит.
Мы вышли на улицу вместе с потоком молодых жриц. На площадке позади храма уже не было свободного места. До вечной стройки отсюда было метров пятьдесят. Чтобы зрители не подходили слишком близко, жрицы выставили оцепление. Я, наконец, смог увидеть немало мужчин дами, собиравшихся со стороны сада. Судя по пёстрой одежде, там были не только работающие в храме, но и те, кто жил в городе.
— Туда, — я показал Беате место, откуда открывался отличный вид на строительную площадку.
Едва мы пробились к первым рядам, как толпа расступилась, так как к нам навстречу вышла Рена. Ни слова не сказав, она подцепила меня под вторую руку и повела дальше, к знакомой беседке, где сейчас находилась Тэя, Карна и женщина тридцати лет, носившая имя супруги Зевса. Что любопытно, Гера на языке дами звучало примерно как «любящая жена».
Чуть поодаль от беседки кто-то установил несколько высоких скамеек, на которых расселись старшие жрицы и несколько старейшин. Скамейки установили так, чтобы со стороны храма не бросаться в глаза. Повезло, что сегодня не было дождя, хотя это вряд ли бы кого-нибудь остановило.
— Долго, — сказала нам Тэя, когда мы вошли в беседку и поклонились. — Я же послала за вами.
— Никого не видели, — сказала Беата. — Мы в молитвенном зале были.
— Василий, подойди, — попросила верховная.
Сегодня Тэя выглядела величественно, излучая ауру силы. Я чувствовал это едва ли не физически, а значит, чёрное солнце успело добраться до защитного символа. Вот теперь ей можно в одиночку выходить против всех старух, сидящих сейчас на скамейках неподалёку и прожигающих нас взглядом. То, что их не пустили в беседку, уже говорило о многом. Рена, кстати, оставив нас, убежала обратно к оцеплению, наводить порядок.
— Что с глазом? — спросила Тэя. — Беата, вы что, подрались?
— Ни с кем мы не дрались, — Беата фыркнула и отвернулась, делая вид, что толпа у храма её занимает больше. Сказано было таким тоном, что вопросов о драке можно было больше не задавать.
Я тихонько рассмеялся, развёл руками.
— Разберёмся с этим сегодня, — сказал я, игнорируя взгляд Геры.
Гера выглядела лет на тридцать и не входила в число жриц. В том плане, что, когда нас познакомила Тэя, она носила обычное платье дами. В целом, это была странная женщина, но имеющая смелость спорить с верховной жрицей. Она долго не могла поверить, что молодой парень, к тому же не дами, знает великие символы и умеет их наносить. Тэя даже выставила меня за дверь на десять минут, чтобы с глазу на глаз поговорить с ней. Чуть позже я узнал, в чём была проблема. Почти все символы на спине Геры были испорчены, причём очень старательно, со знанием дела. Когда-то у неё были парящие облака и несколько атакующих символов, но их выжгли, оставив некрасивые шрамы. Единственное, что не стали трогать — это символ понимания и малый знак, позволявший ей не дать себя в обиду, если пристанут обычные демоны или слабые одарённые.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тэя. — Надо было предупредить, что кровь демона на тебя плохо влияет.
— Сейчас уже всё хорошо. Ещё день, и приду в норму. А Вы не слишком торопитесь со всем этим? Наставница утром поведала младшим жрицам, что скоро всем желающим будут раздавать символы, какие получила Сивита. Ещё и демонстрации устраиваете.
— Не торопимся, а подгоняем, — улыбнулась Тэя. — Чтобы начать менять храм, нужно избавиться от тех, кто будет мешать. Не всем грядущие изменения придутся по душе. Не будем затягивать с демонстрацией. Насколько могущественный символ огненного колеса? Этот камень подойдёт, чтобы продемонстрировать? Или взять побольше?
Тэя показала на блок, недалеко от которого тренировались сёстры. Чуть поодаль стоял ещё один, трёхметровый куб мрамора, немного погрузившийся в сырую землю. Думаю, что весил он не меньше семидесяти тонн. Даже не представляю, как его сюда притащили и, главное, зачем? Кто-то пытался подложить под него ствол дерева, чтобы он меньше погружался в землю.
— Если хотите кого-то удивить, то лучше использовать камень побольше, — сказал я. — Поднимите его повыше, а госпожа Гера может использовать на нём огненный символ.
Чтобы не превратить всё вокруг в огненное море, нужно было использовать мишень, Тэя всё правильно оценила. Да и размер камня был неважен, но ей хотелось проверить, насколько сильными стали парящие облака.
Она встала, неспешно прошла по беседке мимо нас с Беатой. Показала пальчиком на большой блок мрамора.
— Он кажется тяжёлым, — произнесла она, чтобы задействовать немного силы.
Блок с громким чавкающим звуком и хрустом дерева оторвался от мокрой земли, легко взмывая в воздух.
— Не разгоняйте его сильно, а то не остановите, — предупредил я, не зная, как будет звучать слово «инерция» на языке дами.
Блок неспешно проплыл по площадке в нашу сторону, затем изменил траекторию и начал подниматься выше.
— Легко, — покачала головой Тэя, поведя пальчиком, и каменный блок начал слегка вращаться.
Глядя на эту картину, у меня мурашки побежали по спине. Теперь целесообразность стен вокруг городов вставала под большой вопрос. Думаю, что Тэя легко могла запустить этот камешек метров на пятьсот, разломав на части городскую стену, а потом устроить из этой самой стены каменный дождь, сровняв небольшой город с землёй. Когда чёрное солнце проникало в этот символ, размер и вес предмета, который он мог поднять, переставали иметь большое значение. И ни один демон, не важно, насколько он будет одарён, не способен защититься, если его схватит Тэя. Она его просто раздавит в кровавую кашу.
— Ты говорил, что это не самый сильный символ? — спросила она, наверняка думая о том же, что и я.
— Так и есть, — ответил я. — Если только Вы не собираетесь становиться строителем. Простите, это нервное. Госпожа Гера?
— Можешь звать меня старшей сестрой, — промурлыкала Гера, взяв меня сзади под руку и чмокнув в щёку.
Как оказалось, она могла призвать силу четвёртой молитвы простыми словами. Понятно, почему старшие жрицы решили сесть подальше от беседки. Я бросил взгляд на хранительницу символов, спешащую покинуть беседку. Выглядела она так, словно у неё резко и очень сильно заболел зуб.
Отпустив меня, Гера вышла под открытое небо и посмотрела наверх. Куб мрамора вспыхнул, а нас обдало жаром, словно мы стояли рядом с открытой топкой печи. Огонь начал разгораться и подниматься выше, разливая вокруг волны опаляющего жара. Я отступил под навес, не сильно любопытствуя, что происходило наверху, а вот Тэя смотрела с интересом, прикрывая лицо рукавом накидки. Старшие жрицы тоже поспешили закрыть лица, так как жар стал практически невыносимым. Послышалось яростное гудение и завывание.
— Достаточно, — сказала Тэя.
Огонь над строительной площадкой исчез так же внезапно, как и появился. Раскрасневшаяся от жара Гера вошла под навес, довольная собой. Края её платья слегка дымились. Удивительно, что она волосы не опалила. Площадку перед беседкой обдало порывом раскалённого воздуха, когда мраморный куб начал быстро опускаться. Тэя всё-таки не рассчитала инерцию и не смогла остановить его вовремя, поэтому все семьдесят тонн с глухим «бум» рухнули в мокрую землю, ощутимо встряхнув беседку. Послышалось шипение, и нас снова обдало порывом горячего воздуха. Блок увяз сантиметров на тридцать и слегка наклонился. Пока я разглядывал его, Гера умудрилась чмокнуть меня в другую щёку и взять под руку.
— Так с кем, говоришь, ты подрался? — спросила она, и взгляд приторно добрый. Она осторожно коснулась пальчиком моей щеки, отчего синяк под глазом отдал резкой болью.
— Вот, а Вы мне не верили, что даже один единственный символ может быть сильнее, чем размалёванные спины старших жриц, — сказал я, пытаясь высвободить руку, но не получилось. В отличие от госпожи Натин, этой женщине в глаза смотреть было откровенно страшно. — Там ещё немного места осталось для защитного символа. А потом надо подумать, где нанести вспомогательный, тогда легко сможете в одиночку соседнее государство захватить.
— Зачем тебе соседнее государство? — вполне искренне не поняла она. — Там же одни дикари живут.
— Это я образно выразился, оценивая Вашу силу.
— Значит, у вас только что занятие было? — спросила она, бросив короткий взгляд на Беату, оценивая ссадину у неё на скуле. — Вряд ли это были послушницы, скорее, младшие жрицы.
— Экзамен у них был, — подсказала Тэя, подходя к нам. — Дорна оценивала способность младших жриц читать вторую молитву.
— Дорна? — на лице Геры появилось странное удивление.
— Кстати, она проверила, как Василий освоился с символом понимания? — спросила Тэя у Беаты.
— Нет.
— Я же просила, — начала сердиться Тэя. — Где она?!
Взгляд женщин упал на лавки старших жриц.
— Может, придержите их, госпожа Тэя, а я разом накрою? — спросила Гера.
По мне, так помощь верховной в этом и не требовалась вовсе. Но Гера верно подметила, старые жрицы после демонстрации о чём-то оживлённо совещались. Тэя почти минуту смотрела в ту сторону, борясь с искушением, затем покачала головой.
— Подождём, — сказала она. — Меня сейчас больше занимает вопрос, что с символом понимания у Василия, и кто такой смелый среди младших жриц?
— Я сам во всём разберусь, — сказал я, пытаясь высвободить руки, так как меня держали уже с двух сторон.
В сторону беседки, огибая мраморный блок, спешно шла молодая жрица, слегка приподняв подол платья, чтобы не мешал.
— Госпожа Тэя, — добравшись до беседки, жрица поклонилась. — Его Императорское Величество был впечатлён и просил встретиться с ним.
— Здесь был Император? — удивился я и обязательно закрыл бы себе рот ладонью, за несдержанность, но меня по-прежнему держали за руки.
— Дами очень давно утратили огненные техники, — сказала Тэя, ничуть не рассердившись на то, что влез. — Если бы он узнал, что мы их вернули и ничего ему не сказали, то огорчился бы. Пусть ждёт, я сейчас к нему подойду.
— Всё поняла, — жрица ещё раз поклонилась и поспешила в обратном направлении.
Я и забыл, что многие техники были утеряны, в том числе огненные. Но в прошлый раз они не вызвали столько волнения. Не помню, общалась ли Беата по этому поводу с Императором или нет.
— Чем ещё хвастаться? — спросила Тэя у меня. — Чтобы каждые десять дней не бегать и не успокаивать Его Величество.
— В старых книгах написано, что стражи храма должны владеть символами огня, молний, железного песка и парящими облаками. Огонь хотя и самый сильный навык, но не всегда полезный. Пока врага в головешку превратишь, сам можешь обжечься. Все эти символы предназначены для войны с простыми демонами. Против одарённых и длинноухих, если они полезут в этот мир, есть более эффективные.
— Понятно, — кивнула она. — Пойду обрадую Императора. Гера, присмотри за ним, чтобы второй глаз не подбили.