Тьма обволакивала становище, как заботливая самка песчаного грашта укрывает своим телом детеныша от палящего солнца. Жуж Скверное Око и пять его братьев уже были почти в зените. В это время Шиг-Нгар-Ухур выходит на Великую Охоту. Сегодня его добычей станут Семь Зверей Спеха и Детеныш Гуха, а это значит, что сила Сепхара Агу, по прозвищу Рык, будет максимальна.
Кагар Адык не был сведущ в Календаре Новых Богов, иначе никогда не стал бы объявлять Священный Круг в столь неподходящий для него день, хе-хе…
Сепхар непроизвольно повел плечами, щелкнув суставами. Нет, конечно же кагар не решится на открытую конфронтацию. Слишком многих преданных воинов он потерял от рук жрецов за последний месяц. Убийство Ашалыха и его людей не прошли даром. Адык слишком много о себе возомнил. Увы, так часто случается с вождями. Они забывают, в чьих руках настоящая власть. Власть, дарованная шепчущими устами Шиг-Нгар-Ухура, пламенеющим клинком Ганеша и сверкающим взором Гакотсы.
Удивительно, что он вообще до сих пор жив. Кагаров нуразгов свергали и за меньшее. Должно быть, Адык опутал глав Родов своим хитрым языком. Но и Сепхар не лыком шит. Не проходило и нескольких дней, как от власти кагара отваливался еще один из вождей.
Становище было не слишком многочисленным. От силы человек тридцать. Сепхар не верил, что кагар решится нарушить правила Священного Круга, но кто знает? Но даже если он совсем сошел с ума и все-таки попытается это сделать, пять жрецов, что Сепхар привел с собой, и три Сцилохора, спрятанные в их животах, раздавят людей Адыка словно сапог яйцевую ящерицу.
С востока тянуло дерьмом. Можно было бы заподозрить засаду, но крылатый шыш жреца Баара за последний час прошерстил окрестности в радиусе почти километра и никого, кроме укрытых в лощине гаваков не обнаружил.
Увидев жрецов, воины окружающие большой расшитый бисером и резными костями шатер кагара, вскочили с корточек и глубоко поклонились. Хороший знак. Уважение — это всегда хороший знак.
Кивнув в ответ, Сепхар отдернул занавес и зашел внутрь.
Здесь было прохладно. Хитрая система вентиляции вытягивала душный воздух, образовывая слегка заметный ветерок. В центре тлел масляной андар, освещая собравшихся вокруг него воинов.
Кагар Адык с безмятежным лицом кивнул вошедшим, взглядом указав на утоптанный центр шатра, где мелом был нарисован круг и разложено несколько выпотрошенных песчаных нусков. Сепхар Агу и его пятеро подручных проследовали на указанное место. Там Сепхар трижды сплюнул на пол, делясь священной влагой с каждым из Новых богов.
Подручных кагара тоже было пятеро. Сепхар знал их почти всех. Меернар Гавачий Зад, Шуха Лыбий, Бранда Длинноволосый и Хшар Большая Пятерня. Главные ближники Адыка, самые большие возмутители спокойствия, сколько Сепхар себя помнил. Когда-то у Шухи уже были проблемы со жрецами. На большой ярмарке, повздорив из-за красивой вдовы, он убил Скаргу Вороватого, и тогда Сепхару пришлось лично выпустить кровь из двух его сыновей.
Из присутствующих, жрец не знал лишь одного. Закутанный в балахон, тот сидел в глубине шатра, и от него веяло скрытой угрозой… Но больше и ничем. Силы, данные Сепхару Шиг-Нгар-Ухуром, огибали массивную фигуру будто пустое место. Должно быть, это был прославленный телохранитель кагара — Сыгытар Мясо.
— Ты созвал Круг, кагар. Говори, — произнес Сепхар, глядя сверху вниз на вождя нуразгов. Именно так должнО Отмеченному Богами разговаривать с простым смертным.
— Я рад, что ты пришел, Сепхар, — произнес Адык и на его крупном некрасивом лице заплясали мятые тени. — Увы, в последнее время у нас было много разногласий… И нам, нуразгам, это не пошло на пользу…
Слушая велеречивые разглагольствования Адыка, Сепхар кивал ему в такт, одобряя то, о чем он говорил, а говорил он довольно много. И про скорбящих вдов, и про отбившихся от руку рабах, и про ропщущих подневольных народах, и о недовольных богах… И когда Адык дошел до богов, Сепхар вскинул подбородок и перебил велеречивого вождя.
— Это с чего это ты взял, что боги недовольны нуразгами? Они недовольны тобой, потому что ты ослушался Ашылыха, сына Морха, а в последствии подло убил его!
Кагар флегматично пожал плечами.
— Если бы они были довольны нами, то даровали бы нам победу под стенами крепости Демонов, разве не так?
Сепхар открыл рот… но не сразу нашелся, что ответить.
— Сомнения! Сомнения в их силе и мощи были в сердцах твоих воинов, кагар! В этом все дело! — наконец сказал он и зло сплюнул.
Ближники Адыка нахмурились и недовольно заворчали. Этот плевок был явно не дар богам.
— А, может быть, они просто слабы против бога, что охраняет ту крепость?
— Ч-что-о⁈ — Сепхар задохнулся от ярости. Что за святотатство только что произнес этот выблядок⁈ Как он посмел сомневаться в силе Великой Троицы⁈
— По крайней мере, так говорит посланник, пришедший от Демонов.
Последнюю фразу Адык практически промурлыкал. А Сепхар непроизвольно посмотрел на сидящую у стены шатра фигуру.
О, Испепеляющий Взор Ганеша! В тот же миг, будто покрывало сдернули с его взора. Пришелец был полон ледяной тьмы. Он был ей накачан, как если бы шестьдесят шесть девственниц были принесены в жертву Большому Жужу! Мутная, полная ядовитого гнева и тварной грязи сила плескалась в нем, едва удерживаясь от того, чтобы не взорваться гнилостной жижей.
— Что ты наделал, Сын шлюхи! — вскричал Сепхар и в тот же миг пришелец встал и одним движением сбросил капюшон, обнажив костистое лицо?.. Морду?.. Рыло?.. Еще мгновение и его взгляд, остановив время, впился в Жреца Шиг-Нгар-Ухура.
«О, Повелитель, нашептывающий тайны мира звездам на краю Бездны!» — взмолился Сепхар. — «О пламенеющий Клинок Восхода и Чарующий Взгляд Страстной Битвы» — на всякий случай добавил он мольбы двум другим членам Великой Троицы. — «Влейти силу в мои члены! Дайте ничтожную частичку своей мощи, чтобы доказать неразумному кагару, чья воля всех сильнее в этом вселенной! Клянусь моим отцом, я отблагодарю! Я подарю вам сердце моей любимой дочери!»
Сепхар покачнулся. Но не потому, что этот ужасный пришелец поразил его своей мощью, а потому что Шиг-Нгар-Ухур открыл ему врата силы.
Глупцы те, кто считает Шиг-Нгар-Ухура Повелителем Теней. Третий из Троицы любит скрытность, но ему все равно где прятаться: в тенях ли глубоких ущелий или в яростном свете солнца. Ганеш и Гакотса могут обращать в пепел миры, но лишь Повелитель Ничто может сделать это незаметно для их обитателей. Его сила незрима, но она чудовищна.
Сепхар понял это еще когда был безусым юнцом. Нуразги редко выбирали в покровители его Повелителя. Нуразги были воинами, а воины предпочитают более разрушительную мощь, нежели тайные силы. Но выбрав, Сепхар никогда не жалел о своем выборе. Его соперники один за другим уходили в могилы, а он, благодаря тайным силам своего бога, восходил по лестнице Власти все выше и выше… пока не уперся в Ашалыха, сына Морха. Уперся… и не стал его подвигать. Шиг-Нгар-Ухур любит тишину и незаметность и его последователя место его правой руки вполне устраивало. Но отныне Верховный Жрец говорил словами Сепхара Агу.
Вот и сейчас, когда армия нуразгов, потерпев поражение от пришельцев о которых Жрецам нашептывали боги, вдруг обратилась против них же, он не стал вступать в прямую схватку и призывать молнии на глупые головы людей кагара. Вместо этого он принялся говорить. Говорить много. Больше, чем Адык. А те, кто его не слушали, исчезали. И лишь грашты находили их выпотрошенные тела.
Но сейчас вся выдержка и спокойствие покинули Сепхара. Он жаждал смерти. Смерти того отродья, что кагар посмел приволочь на Круг. Сепхар не знал, кому тот служит, но он кишками чувствовал, насколько посланник Демонов враждебен его Повелителю!
Адык, вероятно, думал, что это беспроигрышная для него ситуация. Победит пришелец — он отдастся новому покровителю. А победит Сепхар, то замирит племя. О Великая Троица, как он ошибается! За подобное святотатство Сепхар уничтожит его на месте! Без всяких тайных нападений. Одной голой силой!
Но это будет после.
«Умри» — приказ Сепхар, обрушив на пришельца мощь, влитую в него его Повелителем. Он лишь краем глаза обратил внимание, что тот представляет из себя большую угловатую фигуру. Ибо все пространство вокруг заполонил его бездонный взгляд. Ледяная тьма, ломающая миры через колено, гремящим потоком накатила на Жреца. Она казалась бесконечной. Настолько бесконечной, что спокойная, почти невидимая сила Шиг-Нгар-Ухура, поначалу была оттеснена. В накатывающей ядовитой волне хлада, Сепхар увидел острые грани чужого и чуждого разума. Разума полного нечеловеческой ненависти… к его Повелителю?
Жрец удивился, но сейчас ему было не до удивления. Чудовищный накат почти выжал из него воздух. Но это вызвало лишь усмешку. Быть может, пришелец и собирался взять его испугом перед иномировой мощью, но Сепхар был Жрец Шиг-Нгар-Ухура. Одного из Трех. Богов, что покорили несчетное количество миров, и не было во вселенной никого, кто смог бы противопоставить себя их воле!
Но пришелец был силен. Очень силен. Он гнал волны вонючей ледяной гнили, перемежая ее своей черной волей. Никаких чар и заклятий, лишь голая сила!
Жрецу ничего не оставалось, как вновь взмолиться своему Повелителю и он даровал ему еще больший океан мощи. Шиг-Нгар-Ухур не любил являть ее миру, но это не значит, что у него ее не было. Она была как Гугадраш, огромный обитатель пустыни Чарг, что держит на поверхности лишь несколько глаз, пряча свое колоссальное тело под песком.
И они схлестнулись. Ледяная тьма и спокойная уверенная в своей неотвратимости божественная мощь. Сепхару показалось, что она произрастает из него самого. Каждый миг, что он посвятил своему богу, каждая молитва, каждая жертва прибавлял ему силы и сжимал противника в безвоздушных объятиях. Повелитель Ничто помнил их все.
Ничто столкнулось с Бездной. И пришелец дрогнул. Ледяная волна откатилась. Смутный угловатый силуэт поплыл под волей Жреца…
Но вдруг он пошел вперед. Сепхар видел, что ему недостает его черных сил, что мощь Шиг-Нгар-Ухура обдирает его естество, как прилежная хозяйка чистит луковицу жжырша. Но даже когда закончились силы, чертов посланник Демонов все равно шел вперед. Шел на одной своей железной воле, на одной своей вере. Жрец, стоящий на вершине божественных сил, обрушивал на него океаны мощи, что должна была смять и растоптать наглую козявку в мгновение ока, но он все равно поднимался наверх.
Сепхар повел невидимой рукой, и новая волна ударила в пришельца. Взмах и еще одна волна погребла его под собой. Сепхар никогда не видел воды больше, чем в колодце, но сейчас ясно представлял, как очищающий шторм смывает эту накипь с лица земли…
Но тот все равно карабкался наверх. Медленно, выцарапывая каждый шаг из хватки Жреца, он поднимался с неумолимостью солнечного жара. Он наполнял леденящим ужасом свои тени и посылал их в атаку, что бы за это время сделать еще полшажочка…
Настал миг, когда Сепхар с ужасом понял, что он практически дошел! Жрец вновь взмолился и снова получил помощь. Но на этот раз к спокойной прозрачной силе Шиг-Нгар-ухура добавилась яростная огненная мощь Ганеша и потоки разрушительного гнева Гакотсы. Сепхар воспарил на небеса! Повелевание такой силищей вмиг сделало его равным богам! Он вдруг увидел становище со стороны. Увидел себя, окруженного всполохами триединой мощи и пришельца — злобной вонючей пиявки, на конце толстой протянувшейся в незримые дали пуповины.
И вдруг…
Сепхар ощутил ледяные когти, что легли на его сердце. Как? Как такое могло произойти⁈
Он открыл глаза, которые почему-то были закрыты. Посланник Демонов был совсем рядом. Теперь Жрец мог рассмотреть его в мельчайших деталях. Узкое, костистое, с тонкими губами и высоким лбом. Лицо не человека. Тварь смотрела на него бездонными буркалами и в них была смерть.
Но где же его собратья? Почему ему никто не помогает? Сепхар дернулся, но он уже знал ответ. Боковое зрение показало ему щупальца ледяной гнили, кои протянулись к горлам его подчиненных.
Страшная догадка пронзила мозг Жреца. Уж не были ли они теми тенями, которыми прикрылся пришелец в решающий момент?
Зябко… Почему так зябко?
Сепхар опустил взгляд и увидел, что рука этого существа лежит на его груди… Нет, не лежит… Она погружена в нее… Погружена в его плоть!
Еще не веря в то, что такое возможно, Жрец вновь посмотрел в бездонные буркалы, и в тот же миг посланник Демонов сжал его сердце ледяными пальцами.
Последнее, что увидел остывающий взор Жреца Шиг-Нгар-Ухура, было то, как кагар Адык встал на колени, а тварь осенила его прикосновением ко лбу.