Он ответил кивком головы.
- Трахаться хочешь? Я тут одну бабу знаю, сосет так, что яйца немеют. Хочешь?
- Нет, - я покачал головой.
- А еще одна есть. Она, короче, это... В жопу ее, короче, можно трахнуть. А? Как ты?
Я затянулся. Выпустил дым, и сказал:
- Нет, - и снова покачал головой.
- Тебе надо трахнуться. Пройдет две недели. И все будут тип-топ. А пока, я говорю, надо тебе хорошенько трахнуться. Эй, Малая!
Какая-то девушка, с крашенными рыжими волосами подошла к нам. Она была в потертых джинсах, черной облегающей майке и джинсовой куртке. Ее волосы были разобраны на пробор и свисали ниже плеч.
- Привет, Димочка.
- Привет! Слушай, Олька, мой друг очень переживает. Его надо утешить.
Меня здесь, как будто нет. Я жалкие свернувшиеся в узел кишки.
- Кончено, - с радостью в голосе говорит Оля.
- Пойду, отолью, а вы тут не скучайте. - Дима подмигнул мне и ушел.
Оля села на мои колени, лицом ко мне, широко раздвинув ноги.
- Ну и как нас зовут, таких красивых? - она мне улыбалась, и, похоже, я ей действительно нравился. Или мне только так казалось?
- Тимур, - я чувствовал себя как школьник, которого молодая учительница географии с большой грудью, в короткой юбке и прозрачной блузке оставила после уроков. Закрыл кабинет на замок, сделав два оборота. Расстегнула блузку, спустила юбку, и заставила вылизывать свои гениталии.
- А чего мы так смущаемся? - ее руки начали расстегивать мой ремень.
- Я не смущаюсь, - я лгал.
- Мы врем, - ее руки расстегнули болты на моих джинсах. И она начала расстегивать свои. Они были без ремня и на молнии.
- Не надо.
- Что не надо? - улыбка сползла с ее лица. Оля была удивлена. - Я не нравлюсь тебе?
- Нет. Нравишься. Просто не надо.
- Ты хочешь минет?
- Я ничего не хочу. Пусть меня все оставят в покое. Пусть все перестанут лезть в душу. Я привык быть один. И больше всего на свете я хочу сейчас побыть один.
- Ну, прости, - Оля быстро застегнула свои джинсы. О моих она деликатно забыла. Наверное, чтобы лишний раз не тревожить мою плоть. - Можно хоть сигарет пару взять?
- Забирай, - я отдал ей всю пачку.
- Что? Все? - ее, наверное, поразила такая щедрость. Пачка почти полная.
- Да. Да. Только иди, пожалуйста. Оставь меня.
Она ушла. Я застегнул джинсы, и откинулся назад. Ну, хоть стулья у них тут удобные.
Прошло минут двадцать, прежде чем я заметил Диму, идущего ко мне с двумя пластиковыми стаканами пива.
- Ну, как? Доставила она тебе удовольствие? - Он нагло ухмылялся.
- Нет. И больше так не делай.
- Я хотел, как лучше...
- Я понимаю, но больше так не делай. Ладно?
- Да. Конечно.
Так мы молча сидели и пили пиво около часа. Выпив приблизительно два литра, я сказал:
- Пойду в сортир загляну.
- Давай братан. Вон туда, - Дима показал в черный угол. - Вниз по лестнице, потом прямо... Короче там увидишь дверь с надписью "WC".
- Спасибо, - пробормотал я, но мой подвыпивший товарищ уже меня не слышал.
Я благополучно добрался до туалета. И к моему счастью там оказалась пустая кабинка. Я ненавижу писсуары. Я вообще не могу нормально сходить в общественный туалет, поэтому о том, чтобы я воспользовался писсуаром, не может быть и речи.
Ногой я поднял крышку унитаза. На вид она была вроде и чистая, но я все равно не решился дотронуться до нее рукой. Пока я писал, дверь в туалете сильно хлопнула. И тут же следом раздался мерзкий мужской смех, причем в два голоса.
- Андрей, блядь! Я без резинки не буду, - это женский голос, при чем, принадлежащий девочке лет шестнадцати.
- Вовка, у тебя гандоны есть? - как я понимаю, это говорил Андрей.
- Один. Но я тоже хочу ее выебать...
- Перебьешься. Она у тебя в рот возьмет. Правда, Катенька? Возьмешь в рот у Вовы?
Тут же девочка Катя вскрикнула, а в ответ на это раздался смех двух идиотов.
Я открыл дверцу кабинки.
- Хули, вылупился? - обратился ко мне смуглый парень, наверное, Андрей.
Девушка стоит перед ним на коленях, а он держит ее за волосы. Она безропотно тянется к его ширинке. Такое впечатление, что она меня даже не видит.