Из лекций в высшей имперской военной академии.
…как и у магов у героев есть своя иерархия. Начинается она с медного ранга первой ступени. Такой герой почти не отличается от сильного тренированного воина, но уже герой третьей ступени без усилий справится с тремя-четырьмя опытнейшими солдатами. Ещё две ступени вверх и даже у высшего мастера меча практически не будет шансов победить такого героя. Железный ранг ещё больше возносит героя над людьми, с подобным существом, уже не справится и центурия солдат, даже если герой имеет начальные ступени. На стальном ранге у героев начинают проявляться, так называемые "таланты души". Такие таланты могут быть очень разнообразными и иметь как ярко выраженный боевой характер, так и совершенно мирное направление. Кроме этого растя в рангах и ступенях герой становится сильнее, быстрее, а его "броня духа" крепче. Для примера, "броню" героя серебряного ранга, обыкновенный человек, обычным оружием, просто не сможет пробить, даже если герой будет просто стоять и позволит себя атаковать.
О героях золотого ранга известно мало, так как таких только трое на весь Эридан.
Каждый такой герой это стратегическое оружие государства.
Появление подобного героя на фронте мгновенно обесценивает всю армию противника вместе с магами.
И хвала богам, что все трое подданные Империи.
По случаю полуденного зноя чайхана была пустой. Меня встретил флегматичный старый раб в чалме и сером халате. Молча отвёл меня в зал разделённый полупрозрачными занавесками на "комнатки". В каждом таком кабинете был низкий круглый столик, ковры, похоже в этом городе они были повсюду, и куча подушек. Заказав простой, а главное дешёвой еды, молчаливому старику, печально уселся на подушки, размышляя о приближающемся финансовом крахе.
Отодвинув занавеску вошла девушка с медным подносом в руках, опустившись на колени перед столом, принялась ловко выставлять тарелки. На лице девушки была прозрачная ткань, что якобы скрывала её милое восточное личико, стрельнув в меня чёрными любопытными глазами, легко поднялась и бесшумно исчезла за занавесками. Налив себе чёрного, горького чая, на сладкое у меня не было денег и стал уныло жевать душистую лепёшку с маленьким кусочком мяса. Увы, но денег было в обрез, а ещё предстояло позаботиться о ночлеге.
Усилием воли отодвинул в сторону грустные мысли и усевшись "по турецки" поджав под себя ноги, взял в руки свой "Экскалибур". Сняв тряпку, что скрывала его великолепие, тяжело вздохнул.
Лезвие было исцарапано и покрыто микросколами, щёлкнув ногтем по клинку прислушался к звону. Мой идеальный слух, подсказал мне, что и внутри меча имеются проблемы, парочка мелких каверн и серьёзная внутренняя трещина у самой рукоятки.
"Блядский маг!
Ещё раз грустно вздохнув убрал меч под ковёр.
Я уже допивал маленький чайник крепкого чая, когда за занавеской появилась тень обслуживающей меня девушки.
— Госпожа.
С сильным акцентом произнесла официантка.
— Не будете ли вы против, если сюда войдёт мой отец уважаемый Абдулвакиль, хозяин чайханы.
Долго я не раздумывал и быстро согласился в надежде на какую-нибудь работенку.
Хозяином оказался толстый смуглый мужчина, лет сорока с роскошной, чёрной бородой и в зелёном халате с серебряной нитью, голову прикрывала феска, точно такая же как и в моей прошлой реальности.
Войдя едва заметно изобразил поклон и скрестив ноги, на мой манер уселся на подушку с другой стороны столика.
— Моё имя Абдулвакиль абу Хаттаб аль Ибари. Я хозяин этой скромной чайханы.
Откашлявшись я выпрямился и важным голосом представился.
— Элина из благородного рода Себоне.
Мужчина глядя на мои потуги выглядеть взорослым улыбнулся одними глазами. На мгновение мне даже показалось, что кроме улыбки я увидел там и затаенную боль.
— Простите меня благородная Элина, что лезу не в своё дело, но почему вы одна? Где ваши родители?
— Я сирота. Последняя в своём роду.
Путешествую по миру в поисках удачи.
Удивление проступило на полном лице Абдулвакиля.
— О Исса Марьяма! Бедное дитя.
Неожиданно мужчина громко хлопнул в ладоши. Через несколько мгновений появилась всё та же девушка.
Хозяин чайханы, что то сказал ей на незнакомом языке и девушка также быстро исчезла как и появилась.
— Если вы не против благородная Себоне, то я бы хотел угостить вас обедом, а взамен прошу удостоить меня беседы.
— Договорились.
Быстро произнёс я боясь, что он передумает. Через минуту вереница рабынь в тёмных глухих одеждах, скрывающих их по самые глаза, потянулись с нагруженными подносами к моему столу.
Едва удерживая себя в рамках приличия я приступил к складированию снеди в свой желудок. Тем временем Абдулвакиль осторожно расспрашивал меня, кто я и откуда, я же отвечал уклончиво, но хитрый толстяк всё же пару раз меня подловил и я случайно проговорился, что прибыл из столицы и в дороге остался почти без денег.
Только через полчаса неспешной беседы понял, что мужик не знает, что я герой.
"Но тогда, что он от меня хочет?! Очередной извращенец! Зачем тогда ходит вокруг да около, выяснил же что я один и заступится за меня не кому".
— А вы неплохо образованы!
Удивился Хаттабыч, это я на русский манер переиначил его отчество.
"Неужели решил определить меня в рабство"!
Опустив глаза к полу скромно признался.
— Мои покойные родители, нанимали мне лучших учителей, каких только можно было найти за деньги.
— Скажи мне Элина.
Неожиданно Абдулвакиль перешёл к более фамильярной манере общения.
— Что ты будешь делать дальше?
Я пожал плечами и грызя какой-то засахаренный орех, ответил.
— Найду работу.
Толстяк покачал головой.
— Никто ни даст работу маленькой девочке, а вот попасть в беду ты можешь очень просто, даже удивительно, что ты до сих пор, жива и на свободе.
— Сам удивляюсь.
Проворчал я себе под нос.
— Ты можешь остаться жить у меня.
Как-то неуверенно предложил мужчина.
— Со временем, когда я соберу денег на подарки наместнику, я тебя удочерю.
Несколько секунд я сидел словно поражённый громом.
"Какого хрена! Что происходит"?!
В первые за обе мои жизни мне встретился по-настоящему добрый человек, который просто так безо всякого умысла пожалел ребёнка, что решил его взять в семью. На мгновение у меня дрогнуло сердце, хотя я думал, что настолько очерствел, что уже ничто не в силах меня тронуть. Кое-как уняв эмоции, я всё же стал искать подвох. Но сколько я не вертел ситуацию, никакой пользы, для Абдулвакиля не видел, даже на оборот, ему придётся серьёзно потратиться, на взятку, а потом ещё и на моё содержание.
"Вот уж действительно чудо. Добрый человек"!
— Скажи мне Абдулвакиль абу Хаттаб, зачем тебе всё это?
Всё же я не смог удержаться от прямого вопроса.
Немного помолчав мужчина ответил.
— Как последователь пророка Иссы абу Марьямы, я обязан помочь человеку попавшему в беду, даже если он не правоверный, так велит учение пророка.
Улыбнулся в бороду Абдулвакиль.
— Но следовать хадисам вдвойне приятней когда делаешь это по велению сердца.
"Жаль! Но не в этой жизни".
Печально подумал я, расстроенно прикрыв глаза. Несколько мгновений я действительно думал, что может остаться и жить как обычный человек, но вспомнив восторг битвы, кровь врагов на губах и понял, что уже не смогу жить спокойной жизнью.
Молча наклонившись откинул угол ковра, открыв взгляду хозяина чайханы свой меч. Несколько долгих мгновений он тупо смотрел на тусклую сталь, пока не соотнес размеры меча и моё телосложение.
— Герой.
Печально выдохнул мужчина.
— Но это ничего не меняет, ты по прежнему ребёнок и нуждаешься в ласке и заботе.
Загорячился Абдулвакиль.
— Я уже убил столько людей, что давно сбился со счета. У меня не руки по локоть в крови, я с ног до головы, весь в крови!
Мужчина поник, опустив голову.
"Неужели полюбил меня как своё дитя с первого взгляда?! Странно это всё".
Интерлюдия
Как обычно после обильного обеда Абдулвакиль занялся бухгалтерией, кроме чайханы, караван-сарая и гостиницы для богатых гостей он имел множество долей в бизнесе разных купцов. Всё нужно было постоянно проверять и перепроверять. Несмотря на то что он старался подбирать надёжных партнёров с хорошей репутацией, доверия от этого к ним не добавлялось.
Тихое поскребывание в дверь отвлёкло его от подсчётов прибыли, с каравана с шёлком, месяц назад отправленного на запад Империи.
— Что случилось Джалия?
Не поднимая головы от огромной конторский книги, спросил мужчина. Он знал забавную манеру своей племянницы скрестись в дверь, вместо того чтобы стучать. Девушка осторожно словно боясь гневного окрика вошла, это тоже было, частью её немного странного поведения. Абдулвакиль никогда не кричал на неё.
— Там пришла гостья.
Девушка замолчала и стала нервно теребить подол джильбаба.
— И что с ней не так?
Пряча улыбку спросил Абдулвакиль.
— Девушка на мгновение подняла голову, бросила быстрый взгляд на своего дядю и снова уткнулась в пол.
— Она… Она как родная сестра Амели!
Выпалила Джалия и сжалась в испуге.
— Что?!
Голос купца дрогнул, несколько мгновений ему понадобилось, чтобы овладеть собой.
— Что ты сказала?
Уже спокойно произнёс мужчина.
— Она очень похожа на вашу… дочь.
Прошептала девушка, не в силах произнести слово покойную.
Несколько томительных мгновений Абдулвакиль молчал.
— Джалия иди в женский зал и продолжай присматривать за ней, я сейчас спущусь.
Что меня удивило, так это, что даже узнав о моём геройским статусе Хаттабыч не изменил своего отношения ко мне. Причём не смотря на мой отказ войти в его семью в качестве дочери, предложил мне пожить в его доме. Я же имея душу русского человека, оказался не в силах отказаться от халявы. Причём пообещал, что и с работой, тоже решит вопрос, по его словам скоро приезжает его двоюродный брат Юсуф и вместе с ним он помогут мне устроится на хорошую работу в караван. Оказывается, что если у тебя нет поручителей или определённой репутации, то попасть в караван к уважаемому купцу просто не возможно.
Интерлюдия.
Доклад наместнику Мидалиума.
— Ты точно уверен, что это был герой?!
Тревожно спросил, крупный мужчина с блестящей лысиной и длинными седеющими усами, своего начальника стражи.
Одет здоровяк был в роскошный халат расшитый золотой нитью и нелепые моджари(тапки) богато украшенные золотом.
— Увы господин наместник, но я проследил весь её путь, от храма Спатиума, до чайханы уважаемого Абдулвакиля.
— Что ещё есть кроме слов старьевщика?
Наместник нахмурил свои кустистые брови, ему очень не понравилась новость, что в его тихий городок прибыл неизвестный герой.
— После лавки Азрата.
Продолжил докладчик, герой сразу же пошёл в порт, где посетил притон Зубастого Пью. Если верить свидетелям, то герой сходу, одним ударом убила самого Зубастого, а после набросилась на отряд Сквирта Недоброго и перебила всех до единого.
— Туда им и дорога, мерзким ублюдкам.
Проворчал наместник.
— Очень похоже, на заказ, но кому из серьёзных людей, такая шваль как головорезы Сквирта могла перейти дорогу?
Задумчиво пробормотал командир стражи.
— Дальше.
Вернул к реальности своего помощника громила-наместник.
— А дальше герой вошла в чайхану уважаемого Абдулвакиля, после чего в его паланкине, вместе с ним, отбыла к нему домой.
— Зачем семье Ибари герой? Уж не задумали ли они, чего недоброго?!
— Господин, если позволите я выскажу кое-какие свои мысли и наблюдения.
— Говори.
Царственно кивнул наместник.
— Дело в том, что герой как две капли воды похож на умершую два года назад родную дочь Абдулвакиля.
— Ты хочешь сказать…
Неуверенно начал усатый.
— Она его родственница с запада, скорее всего племяница его покойной жены Августины, матери Амели.
Выпалил лейтенант, довольный своими умозаключениями.
— Массаракш!
Эмоционально выругался наместник.
— Похоже теперь Мидалиум принадлежит семье Ибари.
Интерлюдия 2.
С каждым днём Аркано абу Вальди буквально физически ощущал как агенты имперской разведки подбирались всё ближе, всё туже затягивая матафизическую удавку на его метафизической шее. Всё чаще Аркано, скромного хозяина небольшого придорожного трактира, посещала мысль, что в любой момент удавка может стать вполне материальной, а шея его собственной. Последним звоночком была вчерашняя бесследная пропажа не единожды проверенного курьера, что занимался доставкой самой важной почты. Просто пошёл на рынок и не вернулся, к счастью он мало, что знал и почту возил только к связному, который передавал посылки дальше, через цепочку посредников, это делало почтовую систему медлительной, громоздкой, но надёжной, если даже она теряла несколько звеньев, то всё равно не выводила имперских ищеек на адресатов, так как у кураторов было время оборвать цепочку.
За неделю до этого один за другим исчезли трое посредников. Пришлось спешно "замораживать" почтовую цепь, потому как уже не было уверенности, что остальные "звенья-прокладки" не под колпаком у имперской разведки.
Теперь же перед незаметным трактирщиком стояла срочная задача, отправить накопившуюся почту, сразу следующему куратору минуя парализованную почтовую сеть. И это не было бы проблемой если бы Аркано располагал временем, но буквально вчера из столицы выразили недовольство его медлительностью. Хозяин корчмы знал, что бывает с теми несчастными, кому из столицы пришлют недовольство второй раз. Такие неудачники обычно умирали в ближайшие сутки, от какого-нибудь несчастного случая.
"Если за двое суток я не найду надёжного курьера, мне конец".
Обречено подумал Аркано, но на его сонном безразличном лице ничего не отразилось, а руки, протирающие грязной тряпкой глиняные кружки, не задрожали.
Дом моего несостоявшегося родителя оказался двухэтажной виллой в мавританском стиле из белого камня и красной черепичной крышей. К дому прилегал немалых размеров земельный участок, засаженный фруктовыми деревьями и цветами. Всё это великолепие было обнесено трехметровой стеной с железными штырями по верху.
Сама вилла была построена таким образом, что образовывала внутренний дворик, архитектурное решение, чем то походило на дом-магазин одного гнома, которому я помогал воспитывать племянника, только вместо плащадки-ристалища здесь был мраморный бассейн.
Встретили меня как самого дорогого гостя, выделили роскошные покои из нескольких комнат и приставили двух девушек-рабынь выполнять мои капризы. От них же узнал, что тут же в доме, хозяин держит свой гарем, раздираемый любопытством пошёл посмотреть. Идти никуда не пришлось, оказывается я уже находился в гареме, о чем мне любезно поведали мои служанки-рабыни. В первое мгновение я почувствовал боль от разочарования в человеке, а потом и ярость, но к счастью мне хватило выдержки не начать крушить всё подряд и продолжить слушать болтливую рабыню. Оказывается в гаремах живут не только жены и наложницы владельцев, а также их малолетние дети, обоих полов и другие родственники женского пола. Я мгновенно успокоился и был даже не много счастлив, что всё же Абдулвакиль оказался достойным человеком.
Заев стресс горой разнообразных восточных сладостей, большинство из которых я даже никогда не видел, я отправился посмотреть, что за "цветник" собрал себе купец. Какой-то толстый мужик с одутловатым бабьим лицом и кривой саблей на поясе попытался преградить мне путь и не пустить меня в "розарий". Но от толчка маленькой ладошкой, улетел в охраняемую дверь, выломав её своим грузным телом. Переступив через поверженного евнуха, я вошёл в святая святых любого восточного мужчины.
Увы, но меня ждало разочарование, помещения занятые гаремом были увеличенной копией моих комнат, причём мне показалось, что мои "палаты" даже по богаче будут.
Сам гарем, тоже не впечатлил, как оказалось, что из всей толпы разновозрастных дам, только две были наложницами Абдулвакиля, остальные оказались, тетками, двоюродными сёстрами и прочими дальними родственниками, оказавшихся без мужчин.
Разочарованный до глубины души, ушёл к себе игнорируя любопытство и вопросы, от коренных обитателей.
"М-да, как-то ни так я представлял себе гарем. Старые некрасивые тётки с бородавками, вообще не вписывались в моё представление о прекрасном".
Вечером вернулся мой "батя" и пригласил меня попить чайку, всё чаепитие странно смотрел на меня и грустно улыбался. В конце потрепал по макушке и подарил золотой браслет с мелкими изумрудами. Отказаться от золота было выше моих сил, пришлось взять. Как оказалось браслет был вовсе не браслет, а какой-то анклет и носился на лодыжке. Пожав плечами нацепил хрень на ногу.
"Так даже лучше, не прое… потеряю".
Неделя промелькнула, как один день, всё это время Абдулвакиль уделял мне больше внимания, чем своим наложницам и прочей родне, в конце каждой нашей встречи дарил мне какую-нибудь драгоценную безделушку, при этом был всегда печален.
В итоге я стал обладателем пары витых серег из золота с красными камушками, ножного браслета и маленького разомкнутого колечка, предназначения которого, я сначала не понял, но мои служанки мне любезно подсказали. Оказывается эта штука называется септум и носится исключительно в носу.
Послав на хер рабынь, предлагавших проколоть мне уши и нос, я сложил драгоценные подарки в кошелёк, кроме ножного браслета, и убрал в свой мешок.
Горы тряпок, в качестве подарков я не воспринимал, так как большую часть этого барахла я даже не мерил, так как уподобляться восточным девушкам не собирался и носил, только то что было мне удобно. Правда иногда шёл наповоду у Эльки и повязывали себе на шею какую-нибудь яркую тряпку.
На восьмой день приехал долгожданный дядя Юсуф.