Дженве измучился, и это еще мягко сказано. Его мучили призраки прошлого, мучила жажда и голод. В темноте он совершенно потерял счет времени, и забыл, что находится в маленькой камере. Он тысячу раз пытался вырвать цепь из камня и все время безуспешно. Пытался дотянуться до кого-нибудь в этой крепости, и снова никак. Он оказался в полной изоляции. Отец заходил еще раз, что-то говорил, увещевал. Но Дженве не желал слушать. Казалось даже, что безумие уже близко. В тишине он слышал лишь биение своего сердца, да кровь в ушах от изнеможения. Но просить отца нельзя. Он поймет, что выиграл. Советник не должен выиграть. А вот Ллойву проиграл. Дженве даже выдавил из себя слезу. Брат стал ему ближе, чем все остальные, за последний оборот. Он, конечно, не любит, когда за ним приглядывают, но без этого он может погубить сам себя. И погубил…Только не он сам, а Дойванор. С этим господином еще предстоит поквитаться. Но сделать это, сидя здесь, невозможно. Надо выбраться…
Надо сказать отцу, что он на все согласен. Тогда его освободят. Да, точно…
Поэтому, когда проем в стене снова раскрылся, Дженве был готов говорить с отцом. Но в проеме показались две фигуры, а не одна. И ни одна из них не напоминала высокую грузную фигуру Советника.
— Тут нет света! — Раздался знакомый голос с брезгливыми нотами. — Что за варварское отношение!
— Ллойву? — Дженве приподнялся с пола, загремели цепи.
— Джев! — Услышал Дженве укоряющее, — Ты все еще здесь? Я тебя не узнаю!
— Ловкач! — Дженве был готов разрыдаться, поднялся, потянулся к темному силуэту на фоне открытого проёма, сколько позволяли прикованные руки. — Это правда ты?
— Это я, — силуэт шагнул навстречу, и Дженве обнял брата. Непрошенные слезы катились из глаз. Возможно, от слабости, возможно от переполнявших его чувств.
— Я принес свет, — тихо сказал кто-то и камора осветилась от единственного светильника. Дженве отстранил от себя брата, чтобы взглянуть на него. Уродливый порез, кое-как стянутый грубыми стежками, теперь уродовал правую половину его лица, но в остальном он был все тот же Ллойву. Сух и скуп на эмоции.
— Ловкач… — Дженве не в силах выразить свою радость словами снова обнял его. — Я убью этого паршивца Дойве…
— Не трудись, я уже сделал это, — возразил Ллойву.
— А отца видел?
— И с ним повстречались, — кивнул незнакомец за спиной Ллойву.
— Не знаю, кто ты, но рад, что ты здесь, — всхлипнул Дженве, не в силах сдерживать слезы, прижал брата крепче.
— Джев… — Ллойву отстранился.
— Что?
— Возьми себя в руки. Нам надо уходить отсюда.
— Да-да, — Дженве вытер глаза.
— Соберись, — Ллойву положил руку на плечо, заглянул в лицо. — Джев.
— Прости, я слишком долго был здесь. Я не могу избавиться от них, — Дженве поднял руки, цепи загремели.
— Думаю, нужен ключ, — проговорил незнакомец и исчез из камеры.
— Джев, — Ллойву встряхнул брата. — Я здесь. Все в порядке. Соберись.
Дженве напрягся и дернул одну из цепей двумя руками. Крепежный крюк застонал, но выдержал.
— Давай, я помогу, — Ллойву снял перчатки и прижал руки к стене. Дженве дернул еще раз, и в этот раз крюк выкрошило вместе с куском камня. Тоже сделали со второй рукой. Дженве намотал цепь на кулак, взяв в ладонь крепёжный крюк. Бес появился в проёме, держа перед собой связку ключей, как трофей, но, оглядев разруху в камере, довольно улыбнулся.
— Я опоздал?
— Давай ключ, — выдохнул Дженве, приходя в себя. Отомкнули замки на ногах.
— Каков план? — Бодро спросил бывший пленник.
— Думаю, нам надо попасть в кабинет к отцу. Он наверняка где-то здесь обосновался. Узнаем, каков его план, — Ллойву развернулся и вышел. Дженве вздохнул пару раз полной грудью, чтобы в голове прояснилось. Радость от осознания, что Ллойву жив, что всё в порядке туманила голову не хуже стимулята.
— Жрать хочу, — выдохнул он, догоняя брата.
— Это поправимо, братец, — отозвался Ллойву. — Наверняка здесь есть, чем тебя накормить.
Дженве на ходу размял плечи. Навстречу, услышав, что в башне появились чужаки, спешили вооруженные воины в порыве остановить беглецов.
— Позволь, я, — Дженве отодвинул брата за спину и пошел вперед. Ярость, накопившаяся за последние дни, требовала выхода. Кулак, обмотанный цепью из черного металла, опускался без разбора на любого врага, пытавшегося проникнуть за рубеж, очерченный для себя Дженве.
Бес подошел со спины.
— Из вас двоих он — сила, я так понимаю, — усмехнулся он, наблюдая, как Дженве голыми руками расправляется с противниками. Ллойву скривился.
— Он не глупец… Если ты это имеешь в виду.
— Но с тобой ему не ровняться…
— Как и мне с ним… — Ллойву обменялся с Бесом взглядами. Это странный полулюдь-полудемон говорит и делает вещи, которые не каждый мог бы себе позволить. Но для кошмара или галлюцинации простительно. Даже воплощённой.
Дженве швырнул последнего противника о стену, отряхнул руки, поправил цепи и поманил за собой. Осторожно ступая среди павших, Ллойву прошел вперед. Теперь вел Дженве. Наконец, придя в себя, он снова принял на себя роль командира и ведущего, как и обычно в общих авантюрах.
— Не спрашиваю, кто там за моей спиной, брат, но у меня от него волосы встают дыбом, — бросил с улыбкой Дженве.
— Представь, что меня нет, — парировал Бес. Из боковых коридоров на них смотрели недоумевающие патрульные, но препятствий беглецам больше не чинили. А потому были отпущены с богом. Отовсюду слышался отдаляющийся топот ног. Противник бежал с поля боя, что казалось странным и немного пугающим. Ллойву краем внутреннего чутья слышал, что башня начинает пустеть. После широкого коридора все трое попали в большую залу, впрочем скудно обставленную. Несколько грубо сколоченных столов, и скамей составляли его обстановку. А освещалась эта зала через несколько высоких стрельчатых окон под высоким потолком.
— Если бы ты был Изольтаром, где бы ты обосновался? — Невзначай спросил Дженве, заприметив арку, ведущую на лестницу на другом конце залы.
— Наверху, — в унисон сказали оба брата. И Дженве повел свой отряд к лестнице, но путь им преградили новые лица. Мильен в мужском платье спустилась со ступеней и встала, преградив дорогу, а позади откашлялся Меоке с клинками наизготовку.
— Вот черт! — Дженве с лихой улыбкой поднял кулаки. — Кому-то придется драться с девчонкой.
— Пусть это будет Ллойву, — парировал Меоке. — Сейчас их, хотя бы можно отличить друг от друга…
Ллойву с надменным лицом повернулся к младшему брату.
— Ты понимаешь, конечно, что оскорбил сейчас своей фразой обе стороны.
— Вряд ли он понимает, что говорит, — рассмеялся Дженве, поворачиваясь к Меоке. — Связь слов и мыслей никогда не была его сильной стороной.
— Ллойву, — Мильен спустилась на пару ступеней. Кимейры в ее руках слегка дрожали. — Это правда?
— Смотря что ты имеешь в виду, — Ллойву вытянул свое оружие из-за спины на всякий случай, но кинжалы оставались в покое.
— Аст’Эллот…Ты опустил его? — Мильен спустилась еще на ступень. Голос ее едва слышно дрожал.
— Я был не один…
— Но это правда?
— Правда, — Бес показался за спиной астеры. Ллойву вскинул руку, предупреждая страшное. — Не трожь!
Мильен обернулась, но никого не увидела. Она спустилась с лестницы.
— Я так хочу вернуться… — Прошептала она, глядя брату в глаза, и слезы заставили её голос дрожать. — Хочу, чтобы все было, как раньше…
— Так не будет, Милле, — Лойву убрал кимейры в ножны. — Все будет иначе, по-новому…
Мильен выронила свои клинки и, сделав ещё пару шагов, повисла на шее у брата. Тоненько в голос зарыдала. Ллойву обнял ее, утешая.
— Мне так жаль! — Всхлипывала она, уткнувшись в плечо, — я скучала, правда, очень… Я хочу вернуться…
Дженве, наблюдая за этой сценой, повернулся к Меоке, распахнув объятия.
— А ты, воробушек? Скучал?
— Черт, Джев! — Выругался Меоке, складывая клинки. — Я просил не называть меня так. Когда ты запомнишь?
— Не стану, — примирительно прогудел Дженве, наступая на брата. Меоке нехотя позволил заключить себя в крепкие обьятия.
— Хорошо, хорошо, — выдавил он из себя, задыхаясь, похлопывая Дженве по спине. — Я тоже скучал.
Мильен вздрагивала всем телом в объятиях, изливая все напряжения последних дней слезами. Ллойву прижал ее крепче, вдыхая давно забытый запах духов, словно невесомый привет из прошлого. Дженве молчал, пережидая, пока Мильен успокоится. Молчал и Меоке.
— Вы видели отца? — Спросил он после паузы.
— Он покинул нашу беседу, — отозвался Ллойву. — Не пожелав ее закончить.
— Мы искали его, — всхлипнула Мильен, отрываясь, наконец, от брата, — но не смогли найти. Он словно исчез.
— Кажется, нас предали, — кивнул Меоке. — Наемники бежали, Дойванор куда-то пропал, а Таи Вайзе ведет сюда армию.
— Армию? — Дженве с неудовольствием прищелкнул языком. — Я думал, у папаши все под контролем.
— Было… Под контролем, — Меоке недовольно пожал плечами. — Пока отец не заключил союз с местным корольком. Кому-то это пришлось не по вкусу. Тиллу Гайо собрал свой союз среди недовольных. Я не совсем понимаю, кто сейчас за что борется.
— Нам нужно попасть в его кабинет, — спохватился Ллойву.
— Снова ищешь ответы? — Рассмеялся Дженве. Мильен молча поманила братьев за собой.
— Расскажи поподробнее, что за союз? — Попросил Ллойву Меоке, пока они поднимались по спиральной лестнице наверх.
— Я точно не знаю, — уклонился от ответа Меоке. — Знаю только, что кое-кто против всяких союзов с людью.
— Кто же?
— Тиллу Гайо, например.
— Как же он допустил, что Дойванор служит у отца? Я слышал, он стал зятем Советнику, — усмехнулся Ллойву.
— Стал, — Мильен фыркнула, поворачивая голову, как породистая кошка. — Поговаривают, он распускает руки… Тиллу прогнал его от себя… Он, наверняка, пожалел, что его зятем не стал ты, — Мильен улыбнулась хитро.
— Пусть он не беспокоится. Я сделал его дочь вдовой, — буднично заметил Ллойву.
— Это точно? — Ахнула Мильен.
— Точнее не бывает, — кивнул Ллойву. Девушка распахнула тяжёлую дверь кабинета перед братьями. Ллойву с замиранием сердца переступил порог. Советник сделал в этом кабинете точную копию своих апартаментов на Аст’Эллоте. Дженве присвистнул, оглядев дорогие переплеты на полках, множество милых сердцу вещиц. Взгляд его упал на четыре кимейра на почетном месте, на подставке.
— О, мои клинки, — Дженве радостно снял их с подставки. — Сними-ка мне эти штуки, братец. — Он погремел цепью. Ллойву молча бросил ему связку ключей. Пока Дженве возился с замками, Ллойву обошел кабинет кругом, любуясь коллекцией книг, затем подошел к столу, где разместилась карта Тангоры и раскрытый дневник с записями.
— Вот это важно, — Ллойву, достав из-за пазухи футляр с окулярами, склонился над картой. Меоке, со скепсисом наблюдая за братьями, тоже подошел к столу.
— С кем, говоришь, заключен союз? — Невзначай уточнил Ллойву.
— С тьярдом, сколько знаю, — отозвался Меоке.
— Они планируют сжечь все северные владения, включая Мели, — Ллойву поднял глаза на Дженве, посмотрел на него поверх окуляров. — А затем и Аст’Эллот…
Дженве подошел ближе.
— Почему ты решил, что это так?
Ллойву молча указал на карту. Искусно выполненные фигурки воинов окружили огромный залив, что стал новым приютом для острова.
— Нет, — Мильен несмело вмешалась. — Отец говорил, что мы лишь окажем помощь людям.
— Мы только немного помогаем, — кивнул Меоке. — Остальное они делают сами.
Ллойву сложил дневник и спрятал его себе за пазуху, как и окуляры.
— Отец сказал, что против действующего тьярда затеяли смуту, и мы должны помочь, чтобы сохранить мир, — продолжил Меоке, наблюдая за руками брата. Дженве нашел кувшин с водой и, наконец, утолил жажду.
— Ему не нужен мир сейчас, — глухо отзвался Ллойву. — Ему нужен Аст’Эллот в первую очередь, и лишь затем мир. Весь.
Меоке переглянулся с сестрой.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что Изольтар Лир принесет в эти земли большие разрушения, чем люди смогут натворить сами.
— Ллойву, — Мильен подошла и положила обе ладони на грудь брату. — Мы все помним, что у тебя непростые отношения с ним. Ты преувеличиваешь…
— Нет, — Дженве отрыгнул в кулак после выпитого. — Я сам слышал. Он хвастался передо мной.
— Ну и что? — Мильен беспомощно оглянулась. — Разве это наше дело?
— Мы можем не дать ему осуществить свой план, и дать люди разобраться самой, — Дженве коснулся кимейров за спиной.
— Каким образом? — Усмехнулся Меоке. — Мы здесь — чужие. Отец добился признания и поддержки. За нами была готова выступать целая армия. А теперь? Нам сражаться против?
— Думаю, надо навестить тьярда, — задумчиво проговорил Ллойву.
— Тебя не станут слушать, — фыркнул Меоке. — Кто ты для них? Чужак! Никто!
— Отец также был никем, когда пришел к нему…
— Но это же отец… — Робко протянула Мильен. — Он умеет убеждать…
— Ты сомневаешься во мне? — Ллойву криво улыбнулся.
Башня содрогнулась. Мильен схватилась за край стола рядом, прижала руку к груди в испуге.
— Что это?
— Эй! — Резонировала башня, и звук, казалось, исходил от самих стен. — Лиры… Выходите…
— Кто это? — Дженве выглянул в узкое окошко — бойницу. — Опа, еще один Вайзе. Ллойву, не желаешь укоротить их род еще на одного… Кажется, это побочная ветвь, но какая разница, да?
Ллойву подошел ближе, чтобы оценить опасность.
— Ты в уме? — Он отпрянул. — Там целая армия!
— Я говорил вам, — надулся Меоке.
— Обещаю не убивать вас… — Вещали стены. — Милле даже может стать моей женой… Советник обещал мне…
— Он… — Мильен подняла глаза на братьев, — знает, что вы здесь?
— Возможно, бежавший Советник присоединился к нему.
— Меоке и Мильен можете выйти, вас я милую, — гудели стены. — Старшим Лирам предлагаю сдаться…
— Я… — Мильен заметалась по комнате в волнении. — О, боги! Я не знаю, что делать!
— Быть может, мы сможем уговорить его? — Робко спросил Меоке. — Отец не позволит убить вас, если он там.
Удар сотряс башню еще раз. Ллойву встретился взглядом с Дженве, и тот расплылся в лихой улыбке.
— Я не стану сдаваться, — беспечно ответил он. — Пускай попробуют одолеть меня.
— Это глупо, — Мильен едва не плакала. — Зачем нам снова разделяться? Зачем снова? Мы только встретились!
— Она права, это глупо, — отозвался Ллойву. — Если вас не тронут, вы можете выйти к ним.
— А вы?
— Вариант, где меня снова запирают в темнушке, меня не устраивает, — Дженве вытащил клинки. — Если им есть, что предложить, я выслушаю. Если нет — пускай катятся к своему тьярду, чёрту, Советнику, куда угодно.
— Вам не одолеть стольких, — возразил Меоке. Для себя он уже принял решение и ждал только сестру.
— Там сколько? Сотни две? — Усмехнулся Дженве. — По сотне на брата… Многовато, конечно, но, думаю, справимся…
— Мы не оставим вас. Правда же? — Мильен повернулась в поисках поддержки, но не нашла ее.
— Пусть отец принимает решение. Ты идёшь, Милле? — Меоке пожал плечами, готовясь уйти.
— Я? — Мильен опустила голову.
Еще удар сотряс стены.
— У вас минута, затем я прикажу убить всех будет кто внутри, — резонировали стены, — вас там сколько? Четверо? Всего-то?
— Мильен, — Меоке уже стоял у входа. — Идем! — Но астера медлила. Подняла глаза на Дженве, посмотрела на Ллойву.
— Вы обрели свободу? — Тихо спросила она, и Ллойву не ответил, только встретившись ней взглядом. — Тогда я остаюсь… Иди без меня, Меоке.
— Мильен! — Меоке привалился к стене. — Нас всех убьют! Там две сотни вооруженных людей! Мне кажется, я и баллисты видел.
— Они всего лишь люди, — отозвалась астера, как эхо.
— Отец ждет нас!
— Его там нет… Его давно нет с нами, — грустно сказала Мильен, вынимая кимейры. Меоке зарычал от бессилия, в гневе ударив ни в чем неповинную стену.
— Мы заходим… — И снизу послышались удары выламываемых дверей.
— Значит все-таки четверо на две сотни? — Ухмыльнулся Дженве. — По пятьдесят на брата. И Табидир Вайзе, как главный приз. Это уже интереснее.
— Позвольте, я увеличу ваше число на один, — раздался тихий голос. Все обернулись. В темном углу стоял человек. Невысокий, почти незаметный в тени.
— Ты кто? — Раздраженно спросил Меоке.
— Это… Бес, — Ллойву кивнул. — Он… помогает мне… нам.
— Помощь нам не помешает, — согласился Дженве, размял плечи.
— Сколько ты можешь взять на себя? — Спросил он Беса. — Троих?
— Всех, — последовал тихий ответ, вызвав волну веселья со стороны Дженве. — Если потребуется.
— Мы пожалеем об этом, — прошипел Меоке, — отец говорил, что мы не должны вмешиваться!
— Правда? — невинно уточнил Ллойву, примериваясь к клинку, — мне казалось, он уже по шею залез в это.
Меоке стрельнул полным злобы взглядом в сторону брата.
По узкой лестнице они спустились в пустую залу, чтобы встретить врага там.
— Если припечет, делай, что можешь, — прошептал Дженве Бесу, и тот кивнул, незаметно для всех растянув рот до самых ушей, обнажая острые, как клинки, зубы.