Вынужденное путешествие стало как раз тем, что братья искали, едва ступив на землю люди. Тихая, спокойная дорога без происшествий, по крайней мере первые несколько дней. Дженве снова командовал частые привалы и выбирал дорогу, чтобы уйти от встреч с кем бы то ни было. Но ближе к городу избегать попутчиков удавалось все реже. Их нагоняли торговые обозы, иногда патрули, состоящие из хмурых, суровых воинов в кожаном доспехе при полном вооружении. Отличие во внешности начало играть против братьев, ибо теперь каждый узнавал в них чужаков, а кое-кто, сжимая в кулаке висящую на шее охранную руну, плевал прямо в их сторону.
— Как бы нас тут не порешили, Ловкач, — с недовольством проговорил Дженве после очередной неприятной встречи, когда возница торгового обоза достал грубый самострел и направил в сторону непонятных чужаков.
— Северная Звезда, — просмаковал Ллойву название, — это же вроде столица здесь, нет? Отчего людь здесь более дикая, чем на окраинах? Думаю, дела в том, что раньше тьёрды были разрознены и развивались порознь. Иначе как объяснить такую разницу в мировоззрении?
— Думаю, их что-то пугает, — Дженве повел плечами под толстым плащом. — Если они на нас нападут, я никого жалеть не стану, уж, прости, Ловкач.
— Если нападут, то конечно, — согласился Ллойву, — но не раньше…
— Скажи, ты знал, что твой приятель здесь знаменит? — продолжил Дженве, покачиваясь в седле в такт неспешному ходу.
— Во-первых, он мне не приятель, — Ллойву скривился, как от кислого, — во-вторых, нет, не знал… Я думал, если честно, что это только моя галлюцинация поначалу…
— Ничего себе галлюцинация! — захохотал Дженве, — мне кажется, для плода воображения он чересчур смертоносен.
— Возможно, — согласился Ллойву, — я совершенно случайно встретил его на той самой горе, куда мы вместе так и не попали…
— Но ты, как обычно, все исправил, — отмахнулся Дженве. — Какая-то странная случайность…
— Я думаю, это не случайность вовсе, — Ллойву глубоко вдохнул разогретого, распаренного солнцем воздуха, — ты знаешь, на Аст’Эллоте так никогда не пахло…
— Я тебя умоляю, Ловкач, если бы ты хоть иногда вылезал из своих архивов, и попал на поле со ржой, ты бы порадовался не меньше, — Дженве набил трубку табаком.
— Наверное, ты прав, я редко выезжал из Астеро без необходимости, — согласился Ллойву. — Иногда казалось, что едва я покину Окторум, всё сразу развалится…
— Просто у тебя обострённое чувство ответственности… — Трубка задымилась в руках у Дженве. — И из-за него отец мог вертеть тобой, как угодно, что он успешно и делал…
— Возможно, — Ллойву отвернулся, — у каждого есть рычаги давления…
— Осталось найти их у тьярда, да? — Дженве сжал мундштук трубки зубами, — задача из задач… Лишь бы он не узнал про своего этого… Как его… Кьёрма. Нехорошо получится…
— Попробуем, а там по обстоятельствам…
— Но я серьёзно, этот инцидент может сыграть против нас в самый неподходящий момент.
— Мы не полезем в логово к зверю сразу, Джев, послушаем, о чем говорят в городе… Если ты об этом. У нас же есть средства?
— Если нас раньше не повесят, — проворчал Дженве, зажав мундштук трубки зубами. — Средства есть, если ты про золото, но я думаю надо выменять на местные монеты, чтобы не выделяться. Боюсь, оно сыграет с нами дурной спектакль.
— Тебя что-то тревожит? — Ллойву повернул к брату голову.
— Все как обычно, Ловкач, меня тревожит наша безопасность и твое здоровье…
— О втором можешь не беспокоиться…
— После таких слов, я буду это делать с удвоенной силой, — фыркнул Дженве. — Мы не должны погибнуть в этой передряге, Ловкач. В этом я вижу свою цель, а ты?
— Исполнить то, что задумано, вот моя, — тихо ответил Ллойву.
Братья вошли через западные ворота Северной Звезды к вечеру. Еще ни разу за все время путешествия дорога не приводила их в крупный человеческий город. Дженве из-под полумрака своего капюшона с любопытством поглядывал на снующих туда-сюда людей. Ллойву смотрел с разочарованием.
— Неужели это столица? — Брезгливо ворчал он, пока лошади не спеша везли их по главной улице, мощной крупными каменными плитами к центральной площади. — Посмотри: помои прямо на улице и грязь. Эта вонь, кажется, въестся в одежду. Мне не избавиться от нее.
На чужаков смотрели с любопытством, а кто-то с неприкрытой злобой.
— Не ворчи, Ловкач. Это людь, чего ты от них хочешь? — Дженве утратил благодушный настрой и теперь с настороженностью оглядывал проходящих мимо. А смотреть особо было не на что: мастеровые, спешащие домой к закату; такие же приезжие в чудных нарядах, по всему из тех самых далёких земель, где ещё предстояло побывать; воины в лёгком доспехе, но при оружии; и нищие, коих у площади стало в разы больше. На Аст’Эллоте попрошайничество пресекалось сразу, но здесь, кажется, для кого-то это был единственный источник дохода.
— Неплохо бы для начала немного эстетики… и гигиены.
Несколько бродяг в ветхом тряпье у площади кинулись под ноги коням с просьбами о помощи. Лошади дернулись в испуге назад, едва не скинув седоков, от этого и без того скудная маскировка пала, и люди с любопытством граничащим с ужасом разглядели белые головы и необычный облик чужаков. Дженве едва удержал своего коня и успел схватить и повод лошади брата. Бродяги загомонили наперебой, выклянчивая медь. Кто-то схватился за ногу седока.
— А ну, убогие! — Прикрикнул на них спешивший к ним статный воин в доспехах с намалеванной на груди белой лилией, плечи его были покрыты серым шерстяным плащом, утянутым к плечу затейливой брошью. — Не тревожьте людей!
На бродяг, гремя тяжёлой сбруей надвинулись еще трое таких же, и нищие ретировались.
— Благодарю, милейший, — чопорно поблагодарил Ллойву.
— Не надо благодарить, — отмахнулся воин, оглядывая незнакомцев, и задерживаясь взглядом на лицах, в особенности на воспаленном шраме на лице Ллойву. — Кто же вы будете? Я вижу, не из этих краёв.
— Мы представляем дом Лир, — на той же ноте продолжил Ллойву, а Дженве просто предоставил ему выдумывать их общую легенду. — Прибыли в вашу прекрасную страну путешествуя, и по возможности договориться о сотрудничестве.
— О чем? — Воин неуверенно оглянулся на своих, едва попробовав на вкус незнакомое слово.
— Торговля, — уточнил новоиспеченный посол, — мы хотим купить ваш лес и ваш металл.
— Так вы из Гордарии? — Уточнил воин. Ллойву помедлил с ответом.
— Не совсем, — наконец ответил он.
— Ирития? Когонь? Ардень? Пересийский султанат?
— Боюсь, на вашем языке ещё нет ей названия… — уклонился Ллойву от ответа. Воин подумал немного и продолжил.
— В крепость с закатом не пускают, — с сомнением сказал он, указывая на кольцо стен внутри города. — Лучше вам найти приют здесь, во внешнем кольце, чужестранцы.
— Быть может, вы посоветуете нам гостиницу? — Склонился вперед Дженве. — Хорошую, чистую гостиницу.
— «Госпожа в белом», — тот час откликнулся воин. — Там остановились и Белые братья. Там вас никто не потревожит. Хозяин — кристальной души человек. Там вы сможете отдохнуть и мы сможем узнать друг о друге поболе…
— Что ж, благодарю, — Улыбнулся Дженве. — А утром мы отправимся в гильдию.
— Лучше к Вилмуру Скорню, он у тьярда в советчиках и держит тут торговлю.
— Всенепременно, поутру отправимся к нему, — кивнул Ллойву.
— Мы проводим вас, почтенные? — Воин предложил гостям проехать вперед. Дженве любезно улыбнулся и смело тронулся вперёд.
— Ты с ума сошел? Зачем нам провожатые? — Склонился Ллойву к брату.
— Лучше так, Ловкач. Не нравится мне этот город, — прошептал Дженве на илои. — Он похож на затаившуюся змею, тебе не кажется?
И Ллойву согласился. Если уж Дженве, который обычно рад всему, что-то почувствовал, то стоит прислушаться.
Процессия из двух конных чужаков и четверых пеших воинов выдвинулась на площадь. Лилия на латах, словно отпугивала людей, и все расступались перед ними.
— Ты знаешь, здесь казнили мятежников в своё время. Думаю, они и сейчас так делают, — Услышал Ллойву справа знакомый голос. Бес. Идет себе, как ни в чем не бывало у морды лошади. И снова его никто не видит. Быть может, это его, Ллойву, расстроенного мозга галлюцинация?
— Ты был в их числе? — С любопытством поинтересовался Ллойву.
— Нет. Мое место было среди палачей, — спокойно ответил Бес.
— С кем ты говоришь? — Тихонько спросил Дженве.
— С нашим общим знакомым.
— Жнец? Или Бес? Как его звать? — Дженвес опаской оглянулся на чинно ступающих провожатых.
Бес повеселился.
— Скажи, пусть зовет, как ему нравится, мне безразлично…
Но Ллойву промолчал. Путешествие выматывало его, а от шрама вся еда приобретала привкус крови и тлена. Но признаться в этом Дженве он не мог, боясь что брат будет настаивать на возвращении, а спорить не хотелось. Провожатые, чинно ступая, свернули на небольшую улочку, застроенную небольшими домишками, кое-где белёными и чистыми. Проходящий люд старался расступаться в стороны от процессии, а кое-кто даже пытался скрыться в проулках. Это не укрылось от братьев.
— Отчего так? — Тихо спросил Ллойву на илои. Бес снова исчез, словно его и не было. Дженве пожал плечами.
— Скоро узнаем, Ловкач, скоро узнаем. И надеюсь, не на своей шкуре, — Дженве казался напряженным. Тщательно скрываемый Октис на руке тускло отсвечивал синими дугами под покровом плаща. Процессию облаял лохматый, похожий на оживший ком грязи, пёс, пара котов шарахнулись в испуге. А встречные люди опускали головы, стараясь не ловить взгляды воинов прямо. Что-то происходило в этом городе, о чём стоило бы узнать получше.
Провожатые подошли к небольшому постоялому двору, раскинувшемуся вглубь квартала. На вывеске, что висела над головами у входа, белой краской грубо нарисована женщина. А дверь на старых скрипучих петлях украшена затейливой резьбой.
— «Белая госпожа», — провозгласил воин. — Проходите, здесь рады каждому. Приезжие частенько останавливаются именно в это гостинице. Каждый знает про «Госпожу».
— Благодарим сердечно… — добродушно отозвался Дженве.
Братья спешились. Дженве взвалил на плечи походный мешок. Воины уже зашли внутрь, а вместо них из дверей выскочил худенький черноволосый паренек.
— Добро пожаловать, путники. Я возьму ваших коней, — бодро провозгласил он, улыбаясь шальной улыбкой бесшабашной юности. Дженве усмехнулся и кинул пареньку пару медных монеток, отдал поводья своей лошади, и Ллойву последовал его примеру. Мальчишка ловко поймал подношение и пританцовывая повёл коней во внутренний двор.
Внутри таверна выглядела лучше, чем снаружи. Пол выметен, стены выбелены известью, а в воздухе витал запах чего-то съестного. Хотя в полумраке было плохо видно, чем покрыт дощатый пол, Дженве посчитал, что здесь достаточно чисто, чтобы провести тут ночь.
— Неожиданно, — усмехнулся Ллойву, переступая ногами. К подошвам постоянно что-то липло, и от осознания, что под ногами разлито нечто непотребное, у Ллову чесалось всё тело. Хотелось отмыть от себя этот грязный мир и отвратное соседство, но, похоже, в ближайшее время это невозможно. Дженве прошел вперед вслед за провожавшими их воинами, которые беседовали с пухлым господином, жестикулируя и указывая на вновь прибывших. Пока брат договаривался о ночлеге, Ллойву еще раз огляделся.
Публика в обеденной зале выглядела опрятнее, нежели на площади. Здесь за столами в отгороженных ширмами кабинках сидели и странные люди в накрученных на головах тюрбанах, и воины в таких же плащах с белой лилией на груди, и даже дамы. И столы были расставлены так, чтобы посетители не мешали друг другу. В целом, Ллойву был готов провести в этой гостинице ночь. Лучше тех, что встречались им на пути. С небольшими поправками.
— Готово, — Дженве показал небольшой ключ в ладони. — Идем. Или ты хочешь поесть?
— Мы сможем поесть позже. Когда люди станет поменьше.
Дженве кивнул и смело пошел сквозь зал. Ллойву тронулся следом. На двух путников бросали удивлённые взгляды. Но один, из-под надвинутого на глаза кокона из ткани, Дженве запомнил. Этот людь смотрел со злобой, даже с ненавистью. Нельзя расслабляться и обманываться показным радушием этой земли. Испокон веков их учили, что людь не образована и агрессивна. И как Дженве не пытался убедить себя в обратном, он все чаще встречал подтверждения этому.
Братья прошли во внутренний двор, где по кругу расположились жилые комнаты.
— Я взял одну комнату на двоих, — оправдывался Дженве, открывая заедающий замок двери. — На случай, если нас плохо примут.
— Я понял, — кивнул Ллойву. Хорошо, что Дженве рядом. Без него пришлось бы туго. Дженве вошел первым, скинув походя мешок в угол. Ллойву вошел следом, закрыв за собой дверь.
— Вот мы и в сердце Тангоры, как ты и хотел, — пошутил Дженве невесело, выглядывая в небольшое окошко на уровне глаз на улицу. — По правде сказать, я бы лучше остался в Мелях. Там компания поприятней.
— Прости, Джев, — Ллойву сел на кровать, потер пальцами виски. — Я, кажется, плохо соображаю.
— Ты просто устал, — успокоил его Дженве. — Завтра выяснится, так ли хорошо мы готовы к своей миссии.
— Теперь мне кажется, что не готовы… Я выдумывал на ходу, но кажется, мне не особо поверили…
— Лес и руда? — Усмехнулся Дженве.
— Так и есть, — возразил Ллойву. — Если бы Астэллот торговал с Тангорой, мы покупали бы лес и железо. Можно извлечь выгоду. Если мы договоримся, хуже не будет, а попутно порешаем и свои вопросы.
— С каких пор ты стал завзятым торговцем? — Дженве присел на вторую кровать напротив. — Впрочем, нам это на руку.
— Золото откроет нам все двери, братец, даже те, что замкнуты на самые хитрые замки. То, что с торговцами всегда можно договориться, думаю понятно даже люди. Иначе нас могут заподозрить в дурных намерениях. Ты видел, как они смотрят на нас? Даже я это чувствую, хотя половину не вижу…
— Что же, теперь понятно, отчего ты выбрал эту легенду, — кивнул Дженве. — Ты прав, торгашей могут и не тронуть. По крайней мере сразу… Но легко могут ограбить… И что тогда? Легенда разлетится сразу…
— Ты задаёшь мне много вопросов, у меня пока нет ответа…
Ллойву скинул плащ, отложил его в сторону, стянул сапоги и лег.
Дженве молча проследил за ним взглядом и задал мучивший его вопрос.
— Как ты?
— Я в порядке, Джев, — глухо проговорил Ллойву, не открывая глаз.
— Болит щека?
— Нет…
— Врешь.
— Я просто устал. Мы в самом сердце враждебного лагеря. Не представляю, как мы выберемся, если всё повернётся скверно. И это я затянул тебя сюда. Если что-то случится, я не смогу себя простить.
— Ты опять берёшь на себя больше, чем нужно, — отмахнулся Дженве, — я решил ехать с тобой добровольно, а значит, незачем корить себя. И я не допущу, чтобы с нами что-то случилось. Мне плевать на людь, Ловкач.
— А мне почему-то нет… — Ллойву открыл глаза, — мне тревожно за них. Ты опять скажешь, что я беру на себя слишком много, да?
— Ничего не скажу, — проворчал Дженве растягиваясь на кровати. — Мне будет жаль, если с Джарием что-то случилось. Я все ещё надеюсь, что он просто задержался в дороге.
— Завтра мы это выясним… — сонно проговорил Ллойву.
Дженве послушал, как выравнивается дыхание брата. Странная земля. Земля оживших легенд и странных преображений. Он до сих пор полагал, что оборотни ему приснились. А может, и не оборотни вовсе, просто сумасшедшие. Но тогда откуда они знали про Беса? И почему говорят, что его метка легла на брата? Что это влечёт за собой?
В окошко поскребли. Сначала Дженве показалось, что ему почудилось, но когда настойчивый скрип послышался во второй раз, Дженве уже бы на ногах возле ставень.
— Эй, слышишь? — донесся до него хриплый шёпот, — знаю, что слышишь… Зря вы сунулись к Белым Братьям…
— Ты кто? — так же тихо спросил Дженве, чуть приоткрывая рассохшуюся ставню. Плотные сумерки, даже теней не видно.
— Завтра… на площади… в полдень… приходи…