Ллойву проснулся следующим утром с рассветом и, не желая вставать, полежал ещё с закрытыми глазами и слушая, как на соседней койке сопит Дженве.
…Иногда казалось, что все произошедшее с ними, это просто дурной сон. Дойванор, оборотни, Бес. Разве он мог предположить, расписывая перед студентами на демонстрационной доске формулу суммарной энергии, что встретит на земле людей настоящего демона? Звучит, как чушь. Или сон. Понятно, почему иллои, которых здесь знали, как иллиев, постарались уйти из этого мира. Если верно говорили те странные не-люди, то на наследников богов легла тяжёлая ноша. Ещё более тяжкая, нежели Окто. Получается, избавив асатров от необходимости поддерживать модуль, иллои не избавились от ответственности. Звучит, как бред…
Ллойву осторожно положил ладони на лицо, скрывая глаза от лучей восходящего солнца, бьющих в узкое окно, похожее на бойницу. Шрам почти зажил, хорошо бы его не тревожить.
Здесь, на земле люди прошло всего двести или триста лет, как иллои покинули мир. На Аст’Эллоте прошла почти тысяча искусственных оборотов. За это время были изобретены печатные платы, вейманы, октисы, станки для литейных производств. Людь же не продвинулась ни на шаг. Они словно застыли в своем невежестве. Нужен ли Аст’Эллоту этот союз? А что если отец был прав? Людь не исправить. Боги в свидетели, он, Ллойву, желал лучшей доли для своего народа, но, кажется, не угадал.
— Ловкач, ты спишь? — услышал он.
— Нет, не сплю, — ладони так приятно скрывали свет, вставать не хотелось. Надо подумать, как вызволить Джария Калевала, если он ещё жив. Но станет ли тьярд слушать незнакомцев? Не решит ли, что перед ним враги? Они такие странные, эти люди.
— Отлично, пошли поедим…
Койка скрипнула под тяжестью тела, когда Дженве встал.
— Надо найти прачку, — проговорил Ллойву, не опуская ладоней. — Невыносимо слышать запах нашей дороги…
— Я тебя понял, Ловкач, — бодро ответил Дженве. — Уверен, здесь можно найти всё. Как ты?
Только теперь Ллойву опустил руки и сел на кровати. «Цвет сегодняшнего дня — коричневый». Все вокруг сливалось в бурое неосвещенное пятно. Окно слишком мало, света недостаточно, чтобы отличить мебель от стены.
— Лучше, благодарю, — хотелось на улицу, взглянуть на небо, избавленное от этой грязи. — Сегодня надо попасть на площадь, узнать, чем дышит город.
— Дерьмом, — грубо отозвался Дженве. — Чем ему ещё дышать? Конским дерьмом. Иногда человечьим.
— Не ожидал услышать это от тебя, — рассмеялся Ллойву и грубая корка шрама лопнула, неприятно царапнув щеку. Он так никогда не заживёт.
— Я просто голоден, пойду узнаю, чем нас попотчуют, — Дженве поднялся и, грохоча рассохшимися досками пола, вышел. И почти сразу раздался уверенный стук в дверь. Ллойву поднялся, в два шага пересёк комнату и распахнул створку. Бес.
— Позволишь? — вкрадчиво спросил он.
— Нет, — Ллойву заступил Бесу дорогу, и вышел сам, прикрыв дверь. Он не может войти без приглашения, он сам так сказал. Что это за странный ритуал? Бес сделал шаг назад и замер у двери. Но нет худа без добра, если уж этот господин следует за ними по пятам, может, он приоткроет завесу тайны этой земли?
— Ты будешь завтракать с нами? — пытаясь остаться гостеприимным, спросил Ллойву.
— Нет, — Бес отвернулся, словно прислушался. Что-то его тревожит, — я пока не употребляю обычную пищу.
— Пока? — удивился Ллойву.
— Придет время, и я вернусь на эту землю человеком, — пояснил Бес с кривой улыбкой, — и тогда Мышка вернётся домой. А затем я снова стану чудовищем. Все циклично. Тебе ли не знать.
Вот это любопытно. Ллойву с новым интересом взглянул на свою галлюцинацию.
— Когда это случится?
— Не скоро, до этого времени может произойти множество событий, — нетерпеливо ответил Бес, все так же стоя у двери, словно опасаясь ловушек. — Ты планируешь идти к тьярду?
— Я хотел, но пока не могу придумать предлога…
— Скажи, что у тебя есть информация про Орден Девы, — Бес как то странно ухмыльнулся, словно говорил много меньше, чем знал.
— Что за Орден Девы? — удивился асатр.
— Истинники, с ними у тьярда свои счёты. Он будет рад послушать, что они замышляют, — Бес снова повернул голову на привычный уже стук двери.
— Но я не имею об этом ни малейшего понятия! — Что он себе позволяет? Представить потомка последнего бога каким-то доносчиком! — Что я должен ему сказать?
— Они собирают недовольных в Глинцейских горах. Поверь, там много кто хочет нового тьярда…
— Я не стану влезать в местные дрязги! Должен быть другой путь…
— Тебе надо попасть к нему, так? — Бес зло сощурился. — Это не так то просто!
— Я не заговорщик! — возразил Ллойву, возможно слишком громко, на говорящих начали обращать внимание уже пробудившиеся постояльцы. — Чего ты от меня хочешь?
— Я лишь предлагаю один из способов, не нравится — ищи свой, — отстраненно ответил Бес, — поищи на площади своё вдохновение, там сейчас многое можно услышать. Ты же это любишь? Знать…
— Я… — Ллойву хотел возразить, что знания о людских пороках его интересуют мало, но Бес исчез, как и не был.
Зато вернулся Дженве.
— Скверно, Ловкач, завтрак придётся искать самим.
— Я почему-то не сомневался, — Ллойву оглядел пробуждающийся двор. — Мне здесь не нравится, Джев. Думаю, нам стоит поискать другое место для ночлега.
— В этот раз спорить не стану, — Дженве распахнул дверь, — но сделаем, как скажешь.
Ллойву послушал звуки пробуждающегося города: где-то за стеной ржали и фыркали лошади, где-то стучали молотки, со стороны улицы доносился людской гомон.
— Пока я вёл беседу а нашим радушным гостилье, я уловил в нашу с тобой сторону интерес со стороны вчерашних знакомцев, — донеслось до Ллойву из открытой комнаты, — и он мне не нравится.
— Гостилье? — чуть улыбнулся Ллойву, — для краснощёкого толстяка слишком лестно и для его… двора.
— Мы слишком отличаемся, Ловкач, — услышал он возле себя. Дженве уже собрался и вышел с мешками на плечах. — Про таких как мы слышали, но мало кто видел.
— Но слышали, — уточнил Ллойву.
— В гостевом зале говорят, у тьярда есть советник, и я догадываюсь, кто это, — Дженве достал трубку. — Появился недавно, чуешь, куда я клоню?
— Я почти был уверен в этом, — вздохнул Ллойву и привалился плечом к почерневшему от времени столбу.
— Нас пока не трогают, потому что не уверены, кто мы для них, друзья или враги. Но скоро они разберутся для себя, — Дженве набил трубку и зачиркал огнивом. Замер, вспоминая происшествие накануне и продолжил своё занятие, посчитав, что о нём брату знать необязательно. — Говорят повсюду неспокойно. Столицу охраняет целая армия…
— Что-то я не увидел никого из этой армии, — со скукой проговорил Ллойву, — подозреваю, слухи преувеличены.
Помолчали.
— Так что? — Дженве выпустил клуб дыма, — наш следующий шаг?
— Я бы не стал обсуждать его здесь, — Ллойву скользнул взглядом по фигуре прошмыгнувшего рядом мальчишки, — давай прогуляемся.
— Что вот так сразу?
— Именно, если мы станем скрываться, то вызовем подозрения, так? Мы пришли с ясными намерениями. И мы будем на виду… Торговцы… — Ллойву пожал плечами. — Послушаем, о чём говорит людь.
Братья поговорили с толстощёким румяным хозяином, представившимся господином Валыгой, тот клятвенно пообещал, что обед подадут обязательно, а пока господа могут попить утреннего молока и откушать ржаных лепёшек. Господа милостиво отказались, а один, с неприятным чёрным шрамом и тёмными зелёными глазами, похожий на колдуна, брезгливо сморщился. Ещё господа пообещали вернуться к обеду, попросили присмотреть за лошадями, щедро оплатив услугу круглой монетой странной чеканки, опробовав которую на оставшийся зуб супруга определила как золотую. Странные чужаки платили золотом! Поэтому господин Валыга придумал послать мальчишку конюшего к господину Ривельсону, ибо он очень просил предупреждать о подобных беспечных чужаках. Тем более, что эти чужаки вроде торгуют лесом. А лес, это прибыльное дело. Наверняка, у них в мешках много таких приятных тёплых для сердца монет.
Братья тем временем неспешно направились по улице к площади. Господин Валыга проводил их взглядом, прикидывая, сколь умелы сии господа в кулачном бою? Скольких господину Ривельсону по прозванию «Чистильщик» брать с собой? С виду — крепкие, ну а вдруг тот, со шрамом, и правда колдун? Их, навроде не осталось, всех повывели. Орден Истинной веры не дремал последние годы. А ну, как не всех? А если… и господин Валыга отошёл к себе за конторку, поманив туда и посыльного мальца. Наказал ему, что сказать и куда отправиться. Тут же, в таверне квартировали и рыцари «белой лилии», ударного закованного в латы кулака истинников. Сам господин Валыга отправился прямиком к этим доблестным воинам сообщить о вопиющем случае использования запрещённого в Тангоре колдовства и чародейства.
Площадь не впечатлила вчера в закатных сумерках, не изменила впечатления о себе и сегодня. Мощёная огромными каменными плитами, она сплошь была заставлена грубо сколоченными торговыми рядами, а посередине возвышался помост с тремя столбами. По всему, готовились к повешенью.
— Эгей, мы вовремя, — присвистнул Дженве, оглядывая виселицу.
— Похоже, бескровным путём мы будем идти слишком долго и можем не успеть, — в тон ему ответил брат.
— У тебя есть план? — встрепенулся Дженве.
— Да, придётся нарушить несколько правил, — согласился Ллойву, оглядывая суетящуюся толпу вокруг. Торговцы расставляли товар, покупатели торопились выторговать себе лучшую цену. Никого не волновало сооружение посередине всего этого благообразия, словно речь шла о чём то обыденном.
— Наконец-то я слышу это от тебя, Ловкач, — усмехнулся Дженве, не выпуская трубку изо рта. Возле корзин, наполненных хлебом он заприметил странного людя, закутанного в плащ до самого носа. Людь откровенно зазывая мотнул головой и, махнув плащом, скрылся за углом. Слишком просто, слишком очевидно.
— Ещё не полдень, — проговорил Дженве очень тихо.
— Что? — Ллойву, увлечённый происходящим вокруг отвлёкся.
— Ничего, — Дженве поправил мешок на плече. — Словно все вокруг хранят какую-то тайну…
— Нет здесь никаких тайн, — скривился Ллойву, поднимая взгляд на стену внутреннего кольца, — вот туда бы нам попасть…
За стену вели двойные ворота с опущенной решёткой. И охраняли их несколько вооружённых воинов.
— Легко… — отозвался Дженве, уже полный решимости исполнить задуманное, как брат остановил его, положив ладонь на предплечье.
— Стой, Джев…
— Что?
— Посмотри туда…
На площадь со стороны выезда из города в окружении ребятишек и зевак въехали два крода.
— Во имя всемогущего Лита, — выругался Дженве, рассмотрев на крупном тёмном кроде стройную фигурку в обнимку с другой, поменьше. Второй крод, пёстрый в коричневых пятнах, шёл в поводу, а на спине его, закрепленные поместились мешки с вещами.
— Я сплю? — Дженве встряхнулся от наваждения. — Это что? Черныш?
— Лучше бы спал, — недовольно отозвался Ллойву и направился к гомонящей возле чудных животных толпе. — Это Черныш и Ластва. А верхом на них наши с тобой новые заботы…
— Вот огонь — девица, да? — веселился Дженве, пока они шли к своей цели, прорезая гомонящее людское море, а цель тоже не стояла на месте, неспешно двигалась, давая каждому себя рассмотреть. — Как её Висметия отпустила?
— Боюсь, она даже не спрашивала, — отрезал Ллову, ускоряясь.
Кроды нервно дёргали шеями и вскидывали головы, раздражаясь от орущей вокруг толпы. Еще немного и можно потерять над ними контроль, тогда не миновать беды. Ллойву всё сложнее было продираться сквозь плотно стоящих. Приходилось прижиматься и отодвигать людей руками. Вот показались в толпе и пики шлемов городских стражников. Вимлин, наездница, тщательно скрывающая себя в мужском платье, стараясь держаться уверенно, поглаживала шею животного. Но Черныш и не думал успокаиваться. Он дёргался от прикосновения чужих рук, и вот, попятившись назад, уронил кого-то себе под ноги. Ластва заревела, а в толпе раздался визг. От шума Черныш дёрнулся, едва не скинув седоков.
— Тоуе! — пришлось выдать себя. От звука знакомого голоса оба крода успокоились немного. Любопытные сделали круг шире, — тоуэ, — Ллойву наконец протолкался через толпу и Ластва прижалась головой к плечу.
— Господин Лир! — Воскликнула Вимлин с радостью. Девчонка, сидящая перед ней в седле, улыбнулась.
— Зачем вы приехали? — прошипел Ллойву, впившись взглядом в приближающийся герб на латах городского стража.
— Тоуэ, Черныш, — подоспел и Дженве. Теперь толпа, предвкушая зрелище, расступилась ещё больше, обозначая сцены для будущего действа. Чудные чужаки и не менее чудные звери вызывали интерес и предчувствие занятного развлечения. Вышли к театру и стражники. Пострадавший, да казалось, что не такой уже он и пострадавший, поспешил отползти, чтобы не быть притянутым к ответу.
— Вы оставили свои вещи, — почти шёпотом проговорила Вимлин, со страхом взглянув на броню и оружие рядом с собой.
— Кто такие будете? — сурово спросил страж с длинными пышными усами, положив руку на оголовье меча на поясе. — За смуту в городе полагается штраф!
— Нам очень жаль, — Ллойву прижал руку к груди, надеясь убедить в своей искренности, — мы, конечно же оплатим беспокойство.
Ластва налегла на плечо так, что стало сложно удерживать вес её головы. Ллойву погладил её по шее, чувствуя, как она дрожит. Безответственность и глупость, так бы он охарактеризовал поступок юной Вимлин. Мало того, она взяла с собой в опасное путешествие ещё и Мариссу, вот кого надо бы подержать вдали от всех событий.
— Конечно, оплатим, — согласился Дженве, — этот… юноша не хотел причинить никому вреда, верно же? — он обратил суровый взгляд на юную деву. Но та не смутилась, подперев бок кулаком.
— Таких зверей у нас давно не было, — продолжил страж, с подозрением поглядывая на ряд кривоватых острых зубов в пасти изнывающего от жары зверя. — Одно время завозили, теперь нет… держать дорого…
— Да, они требуют особого ухода, — согласился Ллойву, чувствуя, как его отпускает напряжение. Похоже, обойдётся штрафом. И выволочкой для юной девы. Но это после. — Позволите нам продолжить путь?
— Сначала платите! — сбиваясь на грубый настрой гаркнул усатый.
— О, любезный, позвольте мне, — Дженве оттянул стража на себя, а Ллойву подступился к Вимлин, оставляя брату решать этот вопрос.
— Что вы тут делаете? — прошептал он, едва отбиваясь от толкающей его в бок Ластвы. — Вы понимаете, что это опасно для вас?
— Мы привезли ваши вещи… — оправдываясь, прошептала девушка, склоняясь к самой шее крода. — Марисса сказала, вам они нужны…
— Марисса? — Ллойву стрельнул уничтожающим взглядом в сторону девчонки, беспечно разглядывающей уже порядком поредевшую толпу, — ты хочешь сказать, что послушала неразумное дитя в столь важном вопросе?
— Что ты сделаешь? — дерзко вскинула голову Вимлин, по всему, озвучивая заранее приготовленную фразу, — отправишь нас назад?
— Мы могли разминуться! — Ллойву оглянулся на стражей, не прислушиваются ли они к разговору, но нет, Джевне искусно отвлёк на себя всех.
— Не могли, Марисса сказала, что знает, куда нам надо…
— Опять! — Ллойву в порыве схватил повод Черныша, — откуда ей знать? Она всего лишь дитя!
— Она мне показала будущее! — громко прошептала Вим, склоняясь ещё ниже, — она не обычное дитя, и вы знаете об этом, господин Лир.
— Боги, дайте терпения, — взмолился асатр тихо и повёл крода прочь сквозь толпу. — Что теперь с вами делать?
— Я папу видела! — вдруг выдала Марисса.
— Не он ли привёл тебя сюда? — Ллойву отвёл кродов к торговым палаткам, чтобы животные не помешали никому. — Слезайте! Вы голодны?
— Немного, — призналась Вимлин, слезая с широкого седла и помогая спуститься девочке. Постояла на земле какое-то время, приходя в себя. — На нём так неудобно! У него слишком широкая спина.
— Дома рядом с вашей достойной матушкой наверняка удобнее, — не удержался Ллойву, — у нас нет времени на обратную дорогу!
Неспешным шагом подошёл и Дженве, порешавший все вопросы. Казалось, его не трогала перспектива стать наставником для юной особы.
— Не надо назад! Мы вам поможем! — Вимлин, наконец смогла разогнуться, — я умею драться!
— Мы не собираемся драться, — возразил Ллойву, — кто вам сказал такое юная Вим?
— Я не такая уж юная! — вспыхнула девушка, — мне уже шестнадцать!
— Нам надо накормить наших гостей, — устав спорить Ллойву повернулся к брату, — и заняться тем, чем планировали.
— Нет худа без добра, Ловкач, — Дженве похлопал по мешкам на спине Ластвы, — здесь твои капли…
— К дьяволу капли! Надо отвезти юных дам в гостиницу, они отдохнут… пусть их там покормят…
— Я понял, — Дженве кивнул, — не принимай так близко к сердцу, может оно и к лучшему…
— Да, — поддакнула Вимлин, сверля лицо неприятного господина взглядом. Вот её кумир не говорит о возвращении, в отличие от этого.
— Хорошо, поговорим позже… — Ллойву оглянулся, поймав на себе неприятные взгляды полные холодного любопытства. — Вернёмся в гостиницу… пообедаем, а там посмотрим.
— Кушать хочу, — согласилась Марисса, вкладывая ладошку в руку Ллойву. Тот дёрнулся и отстранился.
— Да, покушаем… — согласился он проклиная про себя и Беса, и Вимлин, и всех вокруг заодно.