Происшествие наделало переполоха. На улицы выкатились множество людей, сбивающиеся в стихийные патрули. Погруженные во мрак улицы в одночасье превратились в кипящие жизнью и огнем реки. Хватали каждого, кто скрывался в тени. Среди невзрачных одежд неравнодушных горожан встречались и кольчуги наемников с петушиным крашенным алой краской пером на плече, и латы истинников с белой лилией. Перекликались патрули, лаяли собаки, гремели латы. Остаток ночи обещал быть беспокойным.
Олаф стоял по левую руку от тьярда на собранном наскоро совете. По правую стояли его йорманды, внимательно слушая горячечный бред брата. Здесь же, пока в тени, были и истинники.
Говорили о чудовищах, что выходят из темноты и о белоголовых чародеях, этих чудовищей призывавших. Тьярд уверился, что сии супостаты были посланы северными тьёрдами, дабы убить или свергнуть власть Доенвальдов. Потому скоротечно было принято решение выжечь всю северную землю, всех мятежных или недовольных вассалов: Грольссонов, Свессов, Калевала, Тийвадов, всех. Уничтожить каждого, чтобы не родилась больше зараза, дабы неповадно было строить козни. «Старг трусоват и недалек» — думалось. Успехи прадеда не дают ему покоя. Этим он только настроит против себя восток и юг. Уже и посольство истинников постучались в двери. Похоже эти фанатики решили, чья карта им ближе и все же выбрали сторону. Посоветоваться бы… Отправить послание Магистру Ису. И поговорить со Скорнем.
Выступил вперёд рыцарь в побитых во многих боях латах и с белой лилией на груди.
— Мы готовы оказать содействие, — проговорил он.
Содействие… Олаф стиснул зубы. Точно так же они говорили и ему. Проклятые крысы. Лишь бы не проболтались брату о его визите. Олаф поймал спокойный взгляд рыцаря. «Ты на крючке» говорил этот взгляд. Одно слово, и на обед у Олафа будут стальные цепи, беседовать он будет с «невинной девой», запивая свои обиды кровью.
— Собирайте людей… — просипел тьярд.
— Позволь, пошлю весть в орден, мы защитим Северную Звезду от магиков.
— Шли… — Старг тяжело откашлялся. — Найдите их. И убейте…
Потом говорили йорманды, каждый спешил выказать свою преданность и отчитывался, сколько голов может вести за собой. Но Олаф не слушал, он не сводил взгляда с задумчивого лица рыцаря Пречистой Девы. Тот невзначай поднял голову и кивнул едва заметно, что есть о чем поговорить. Хорошо. Значит, не выдаст. Сейчас. Остальное Олаф слушал вскользь, отмечая себе важное. Войска выступят через двадцать дней, город останутся охранять личная сотня тьярда и истинники пригонят своих людей. Хорошо… Хорошо…
После совета Олаф поспешил к Скорню. Опасаясь, что тот в постели он отправил вперёд себя мальчишку-шута. Потому, стукнув в створку двери прислужьего флигеля Олаф получил приглашение войти.
— Отчего ты не с-спишь, Олаф, сын Вайнона? — с долей яда спросил Скорнь, потягивая шею.
— Не пачкай имя славного тьярда своим языком, гордарец, а то я велю укоротить его, — огрызнулся Олаф.
— Не с-сердис-сь, доблестный Олаф Хитрый, я не с-со зла. Что привело тебя в с-столь ранний час?
Олаф скользнул взглядом по закрытым ставням, где едва уловимый рассветный огонь золотил щели. Рассвет.
— Ты слышал, что происходит в городе?
— С-слышал, отчего не с-слышать, — Скорнь в рубахе и штанах, без обычного тёмно-синего облачения, поднялся. — говорят, вернулись демонопоклонники.
— Даже так? — усмехнулся Олаф. — Орден Девы снова на коне. Они набьют каждый дом своими бреднями!
— Ос-сторожнее, Олаф Хитрый…
— Не угрожай мне, уверен, и тебе есть за что висеть на дыбе.
— С-смилуйс-ся, — Скорнь прошел по комнате, заложив руки за спину. — Ты веришь в дракона?
— Я верю в то, что вижу. Дракона я не видел, как и демона, говорят, он растерзал трёх человек за ночь. Но кто знает, быть может, кто-то решил расправиться с неугодными… Всё это странно.
— С-странно… — кивнул Скорнь, отворачиваясь. Помолчал. — Я с-слыхал, С-с юга идёт нес-сколько с-сотен хорошо вооруженных воинов. Их приветс-ствуют, как героев.
— Сюда? — Олаф замер. Как он должен поступить? Сказать брату и спасти его зад? Или промолчать и получить своё? Но южные тьярды прочат на престол юного Латида Вакра. Якобы он внебрачное дитя Доенвальда, которого из них, не уточняют. В любом случае, хорошего не ждать после такого набега.
— С-сюда… — кивнул Скорнь, — так говорят. — Ещё говорят, что С-старг Широкий проклят с-своими деяниями, от того навлек проклятье на таньерд и на город.
— Через сколько их ждать? — Олаф вскинул голову.
— Не ведаю, через две дюжины дней или через три…
Олаф поджал губы. Есть о чем подумать. Мятежники не пощадят никого. Если только не связаться с ними сейчас. Посулить победу, а потом забрать её.
— Есть что-то ещё, о чем я должен знать? — Олаф повернулся к гордарцу. Тот промедлил.
— Нет, ничего… Ты не забудешь моей с-скромной ус-слуги? Да, Олаф Хитрый?
— Я никогда ничего не забываю, господин Скорнь.
Кажется, началась облава, самое время уйти, чтобы не попасться, но Ллойву отчего-то медлил. На следующий день должна была состояться встреча с Олафом Доенвальдом, и сможет ли при новых обстоятельствах, неясно. Если господин Скорнь не обманул. А он вполне мог бы. Искра подсказывала, что симпатии этого господина неясны и скорее всего, он действует исключительно в личных интересах.
— Ловкач, это я, — услышал он тихое. — Ты не убьёшь меня.
Вот насмешил. Врядли Ллойву способен убить кого бы то ни было сейчас. Он откашлялся, подавив смех. Дженве в порядке и это было хорошо. Братец вошёл тихо вопреки обыкновению, словно переключился на новую роль в сложившихся обстоятельствах. Увидев обоих, сидящих у стены Дженве сразу помрачнел. Марисса заснула, положив голову на колени, а Ллойву просто сидел, пережидая ночь.
— Мы уходим, Ловкач, в городе объявили охоту. Похоже, что на нас. Там целая армия люди на улицах.
— Я не могу, Джев, я хотел… договорился встретиться с Олафом Доенвальдом, — Ллойву взглянул на головку спящей девочки на коленях, — забери её, я догоню вас позже. Это важно для всех нас. Нельзя упустить этот шанс.
— Нет, ты идёшь со мной, — твердо возразил Дженве, поднимая Мариссу на руки и протягивая руку, чтобы помочь брату подняться.
— Пойми, это единственная возможность нам достучаться до них, — Ллойву встал, но Дженве отчего-то не отпустил ладони.
— Важно, нам уйти отсюда невридимыми. И я не позволю тебе самому отправиться в пасть этого чудовища. Зная тебя, уверен, что ты себя погубишь…
— Нет, я должен там быть, — твердо сказал Ллойву и попытался вывернуть руку. Стальной, холодный взгляд брата его насторожил. — Джев?
Ллойву почувствовал, как через это прикосновение утекает воля. Нет, нельзя, надо сопротивляться. Отец постоянно использовал Искру в моменты, когда чувствовал, что проигрывает. Но противостоять Советнику невозможно, так как он стоит во главе семьи, а брату — да. Дженве решил попробовать тот же фокус. Но он мало знаком с этой механикой, он, Ллойву, знает её лучше и искуснее с ней обращается. Ментальный поединок выпивал последние силы. В один момент Ллойву показалось, что он одержал верх, но брат оказался сильнее, его Искра не пострадала в последней схватке. Преимущество техники быстро истаяло, уступив место обыкновенному напору. Дженве давил все настойчивее, и Ллойву понял, что проигрывает, оттого, что устал и не в состоянии сейчас противостоять ему. И отнять руку тоже не может, как не может и достать кимейр, чтобы ударить и вырваться. Только не брата. Это тоже ловушка. Ловушка доверия. Ллойву все же взялся за кимейр свободной рукой, сжал в пальцах привычную, обмотанную кожей, натёртую частыми прикосновениями рукоять. Он не сможет ударить.
— Не поступай так со мной, — тихо попросил он глядя в глаза брата, — только не ты.
— Прости, Ловкач, но это необходимо, — так же тихо прошелестел Дженве, нанося последний удар, окончательно ломая барьеры, и захватывая контроль над чужим телом. — Прости…
— Я… — Ллойву почувствовал, тело перестало его слушаться. Дженве сделал это, подчинил себе чужую волю, и теперь оставалось лишь наблюдать со стороны.
Дженве погладил девочку по голове, пробуждая дитя.
— Давай, милая надо идти…
Марисса проснулась, потерла глаза кулаками.
— Куда? — капризно протянула она.
— В безопасное место… — Дженве довольно споро поставил девочку на ноги и перевалил на плечо тело брата.
— Что с ним? — дитя сразу проснулось.
— Он немного устал, — прокряхтел Дженве, подхватывая ладошку девочки. — Сейчас мы сыграем в разбойников. Знаешь такую игру?
Марисса замотала головой «нет», настороженно приглядываясь к повисшему, как куль на плече, Ллойву.
— Это просто. Важно не попасться стражам. Надо прятаться. Умеешь прятаться?
— Прятаться умею, — согласилось дитя.
— Вот и проверим, кто прячется лучше, — Дженве подмигнул девочке. — Я или ты.
— Кажется, я говорил тебе, чтобы ты никому не доверял, — Бес прошёлся перед Ллойву несколько шагов влево, затем назад. Как он попал сюда? Ах, да, он может путешествовать и во снах тоже. Жаль, нельзя найти покоя нигде. Даже в вынужденном беспамятстве. Не ожидал такого от Дженве. Словно удар в спину.
— Оставь меня в покое, — Ллойву замер. Можно ли закрыть глаза во сне? В этот раз он оказался в неизвестной для себя земле, вокруг стоял плотный туман, ничего нельзя разглядеть дальше двух шагов. Кажется, это поле сожжённой ржи, и посреди этого Ллойву и Бес. Зачем он здесь?
— Чего ты хочешь?
— Ты упустил все возможности, какие мог…
— Благодаря тебе, — возразил Ллойву. — Твоё появление запустило это безумие…
— Я был не прав, — легко согласился Бес. — Но на тот момент не нашёл лучшего решения. Мышка не должна была там оказаться.
— Что теперь думать о том, чего не случилось, — Ллойву заложил руки за спину и прошёлся по полю, подминая сгоревшие остовы колосьев подошвами сапогов. — Визит к тьярду сейчас не даст ничего… Теперь я это вижу. Они слишком примитивны, и погрязли в пороках…
— Для них вы чужие, мало того, теперь ещё и враги, — согласился Бес. — Тебе предстоит решить это уравнение… Ты же любишь такие задачи?
— Что? — Ллойву обернулся к собеседнику, — слишком много неизвестных… Все, что мы можем это увести обеих дев в безопасное для них место. Я не желаю становиться твоим орудием.
— Не будет такого места, — возразил Бес. — Колесо судеб уже раскрутилось, и скоро оно подомнет под себя всех, кто окажется на его пути. А насчёт орудия… Ты не так смотришь на вещи. Мы скорее… Друзья…
Ллойву улыбнулся и покачал головой.
— Я не понимаю тебя, ты хочешь защитить дочь, но при этом делаешь всё, лишь бы осложнить ей жизнь. И мы не друзья… Не путай необходимость и полное доверие.
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь…
— Я могу убить тебя? — Ллойву повернулся к Бесу всем телом. — Может, так я решу часть наших проблем.
— Можешь, — согласился Бес без тени улыбки, — если постараешься. Но что это даст? Ты лишишься союзника.
— Ты? — Ллойву холодно улыбнулся, — с такими союзниками и врагов не надо…
— В тебе говорит обида… — ответил Бес в тон, — ты не ожидал такого от брата, да? Хочешь вылить свою злость, но не на кого…
— Думаю, Дженве хотел лучшего. Но твою логику я не понимаю. И не желаю понимать…
— Что ж… — Бес отступил на пару шагов в туман, — тогда смотри…
Бес исчез, а туманный покров сдернуло, как по мановению чьей-то руки. Воздух наполнил запах крови, пороха и дыма. Звуковая волна ударила, лишая слуха: ржание раненых лошадей, крики умирающих и звон несущей смерть стали. На Ллойву налетела грудью лошадь, а сверху опустился шар моргенштерна. Едва увернувшись, асатр попал под лепесток чужого меча, срезавшего лоскут кожи с плеча. Тяжёлый удар толкнул в сторону под копыта надвигающейся конницы. Трубный рев боевых горнов заставил землю дрожать под ногами схлестнувшихся в бою армий.
— О, боги… — на языке снова стал ощущаться пряный вкус. Кровь. Рядом ревели, кричали чужие глотки, лишая ориентации, вспыхивали яркие цветы разрывов и зажигательных бомб. Значит, иллои тоже вступили в войну. Этот то, что он желал предотвратить. Ллойву заложил руку за спину. Рукоять кимейра легла в ладонь, даря уверенность. Ещё можно все исправить. Яркая вспышка рядом отбросила на спину. И сразу загарцевали, залохматили возле головы землю конские копыта. Удар, ещё удар.
— Довольно… — взмахом ладони Ллойву заставил землю поднять непокоримый, почти отвесный гребень. Неожиданная преграда отбросила конницу назад. Но не спасла от лучников и метателей.
Земля вздрогнула, покоряясь воле асатра и глубочайшая трещина отделила его от надвигающейся армии.
— Насколько тебя хватит? — насмешливо спросил Бес рядом.
— Уходи… — выдохнул Ллойву бессильно, — это все сон…
— Пока — да, — согласился Бес, обращаясь в чудовище на глазах потрясенный событиями людей. Пара взмахов гигантскими крыльями и почти вся армия обратилась в бегство. Дракон раскинул крылья в небе, закрывая половину небосвода и величественнее зрелища, Ллойву признался сам себе, он ещё не видел. Это было прекрасно, смертоносно прекрасно. Поле боя снова начало заволакивать туманом, скрывая павших и раненых. Это сон, просто сон…
— Повторюсь, я не стану игрушкой в твоих руках, — отрывисто бросил Ллойву вновь появившемуся Бесу.
— Я не играю, мы с тобой союзники, если слово «друзья» тебе не нравится. — Бес с интересом взглянул на высокий гребень из породы, что Ллойву поднял силой своей Искры.
— Мы пришли на эту землю не воевать, — Ллойву, почувствовав слабость после того, как схлынул азарт, привалился к вновь возведенной стене, — все, что я могу, это поговорить и направить вашего тьярда. Я не воин, ты же видишь…
— Да… Вижу, — Бес вздохнул и сделал пару шагов прочь. Туман снова начал рассеиваться, открывая взгляду выгоревшие небо и ярчайшую звезду на небосводе, что устрашающе быстро росла. — Кстати о битвах… Ты, верно, забыл. Твоя самая главная ещё впереди…
Ллойву только успел взглянуть в небо, как вспышка ослепила его, и павшие воины одновременно начали движение к эпицентру новых событий.
— Наше… — прозвучал хор голосов отовсюду. И даже не имея возможности видеть в залитом ярчайшим светом мареве, Ллойву понял, что сейчас последует. Он попятился, доставая кимейр, споткнулся и чье-то тело, и сразу множество рук впились костлявыми пальцами в тело с неожиданной силой разрывая и одежду, и плоть. Боль одновременно во всем теле парализовала и лишала способности к сопротивлению. Оставалось лишь проснуться, но как это сделать?
— Ловкач! — Дженве тряс его за плечо, — боги, Ллойву, ты меня напугал. Я подумал, что убил тебя!
— Нет, — прошелестел Ллойву. Под спиной что-то мягкое, до талии накинут старый его спальный мешок, по левую руку горит костер, и кажется, над головой небо. Неподалеку видны огромные глаза Вимлин, а с ней и Марисса. Все тело болит, а в голове туман сродни тому, что был во сне. Сердце стучит неровно, отдавая в шрам и в висок. Всё неясно и путано. Словно после похмелья.
— Я так виноват, — Дженве отвернулся к костру и подбросил дров к затухающему огоньку. — Но я должен был это сделать, прости, если сможешь.
Ллойву взглянул на небо. Слабость после атаки Окто снова одолела его. Неужели снова сон перестанет приносить облегчение? Худшее из наказаний.
— Не молчи, Ловкач, прошу.
— Я… — Ллойву повернул к брату голову и это всё, на что ему хватило сил, — кажется, проиграл, Джев… Повсюду… Отец был прав, они все были правы. Я всех погубил.