На следующее утро небо с востока окрасилось в алый цвет. Даже старожилы не помнили такого. А крикуны и вовсе запричитали о погибели. Кричали, что земля напиталась кровью оттого и небо побагровело.
Роштар Вайзе поправил перевязь, чтоб сидела плотнее. По правую и левую руку его стояли страты, готовые отразить любой натиск даже ценой собственной жизни. Поговаривали, людь идёт с огнём на Аст’Эллот, а Совет Гильдий повелел готовиться к обороне. Только хватит ли им сил? Из войска — три крыла численностью в полторы сотни голов. За спиной оборонная линия, перед ними — туман, что удалось поднять с океана. Жаль, асатры исчезли с острова без следа. Даже близнецов Гайо найти не удалось, словно бы сгинули на просторах земли людей. То же можно было сказать и про братьев Лир. Ушли и пропали. Доктор Валлар заходил на днях к Советнику и сетовал, что Лиры не вернулись к указанному сроку, а без своих капель средний из братьев может и не дожить до конца года. Но что горевать, сейчас задача стояла посерьёзнее. Там, за туманом — целое поле, усеянное боевыми стоянками. Их много. И они идут. Роштар думал, как заставить туман уползти на большую землю, ветер не давал ему сделать этого, возвращая седые хлопья к океану. Схватки не миновать, если людь не передумает.
Белая пелена перед защитниками потемнела, и Роштар поднял кулак, готовый дать команду на сигнал к бою.
— У меня зад болит! — услышал он знакомое и едва не расхохотался. Дженве Лир, будь он не ладен! Роштар поспешил навстречу, дав знак своим стат-кабистерам оставаться на месте. — Такое себе, Ловкач, удовольствие…
— Дженве? Ллойву?
— Ба! — Из тумана вышел живой и здоровый, хотя изрядно похудевший Дженве Лир а следом и его брат. Но кое-кто третий не давал Роштару покоя, — Здорово, дружище! — Дженве полез обниматься, и Вайзе только увидел девичью фигуру.
— Мильен? — не поверил он глазам. — И Меоке здесь? — он вдруг ощутил прилив сил и поверил в победу. Иначе что это, если не знак судьбы?
— Будут чуть позже, — кивнула дева, — кое-кого ты будешь рад увидеть.
— Я и сейчас рад! — Роштар от избытка чувств даже прижал к себе Ллойву Лира, едва ли не отпрянувшего от него.
— Вот мы и прибыли, — Дженве воткнул в землю у ноги длинный флагшток, что держал за спиной. Ветер нехотя лизнул полотнище, и оно раскрылось чёрным пятном с алыми каракулями на нём. — Встречайте дом Лита!
— Это что? — Ллойву поднял голову, разглядывая самодельный стяг. По всему, и для него это творение стало сюрпризом.
— Это? — Дженве достал трубку и начал набивать её табаком, — василиск, не похож?
Мильен оценила алую каракулю на чёрном фоне.
— Сам малевал? — со скепсисом спросил Ллойву, оглядывая оборонительные позиции.
— Вимлин помогала, — Дженве задрал голову, чтобы взглянуть на своё детище, — что тебя не устраивает?
— Это червь, а не василиск, — хохотнула Мильен.
— Какое войско, такой и василиск, — проворчал начинающий творец, — я, между прочим, старался.
— Какая разница? — Роштар Вайзе был готов в порыве чувств обнять всех троих. — Не представляете, как я рад вас видеть.
— Представляем, — не согласился Ллойву, вглядываясь теперь в туман. — Твоя работа?
— Я посчитал, что скрыть наши позиции будет лучше всего, — кивнул Вайзе, — с самого утра я слышу звуки боевых барабанов.
— Началось, — Ллойву вытянул кимейры и сложил их в глефу. Мильен встала рядом. — Надеюсь, Меоке успеет вовремя…
Сначала на позиции обороняющихся полетели горящие снаряды. Они появлялись в тумане, как небольшие светила, росли и с грохотом разбивались о заградительные постройки. Кое-где образовалась брешь, но пока потерь в живой силе не было, Роштар отнёсся к этому спокойно.
— Сейчас будет атака, — Дженве достал кимейр и щёлкнул Октисом, — сможешь сдёрнуть туман?
— Да, — было видно, как Роштар сжал зубы, как заиграли желваки под кожей. — Мы же выстоим, да? Как в прошлый раз?
— Да, — Ллойву скользнул в сторону, увлекая за собой и сестру, и Вайзе не сразу понял, что на них несётся конница. Земля загудела, а из молочной пелены на защитников полился дождь из стрел.
— В укрытие! — Дженве сделал одно движение ладонью, словно поднял что-то, и вдоль всей линии обороны поднялся вал переработанной породы, закрывая основные силы от удара.
Дальше случился ад. На позиции налетела как призрак, конница. Но здесь их встретили Ллойву с Мильен, земля взбунтовалась под копытами коней, встопорщилась иглами породы, подламывая животным ноги и опрокидывая седоков, а там их спешили добить шедшие в атаку страты. Гомон, предсмертное ржание коней, свист запускаемых снарядов, огонь, запах палёной кожи, крови и вкус земли на губах. Утро из тревожного превратилось в чудовищную бойню. Ливень из стрел и облитые маслом, горящие снаряды вносили в этот ад свою лепту. И когда казалось, что атака отбита, на подходах показалась тяжёлая конница. В небо взлетели белые стяги с алой лилией.
— Это что ещё за дрянь? — но ответить было некому, узкий перешеек между заветной целью и долиной в седых одеждах мелкого просяника затопило кровью и телами. Людь лезла, как одержимая, а эллоты стояли насмерть.
— Пора, — услышал Ллойву рядом. Это Бес, что ему нужно? Ответить некогда, людь давила числом, заставляя отступать, а Дженве был далеко. Вот меч опустился по касательной на плечо, кровь обильно выступила, пропитывая тунику. — Разыграем спектакль? Сделай, что должен…
В небе с хлопком раскрылись два чёрных крыла. Все, осаждающие и осаждённые издали вздох ужаса. А чудовище с пылающим в пасти пламенем поднялось к небу и спикировало вниз, поливая огнём всех, кто не смог убежать.
— Что ты творишь? — выдохнул Ллойву. Бес сжигал всех подряд, подбираясь к рдеющим над бронированной конницей стягам.
— Меоке! Меоке здесь! — крик справа, кажется это Мильен, но Ллойву не обратил внимания. Отбросил от себя очередного противника и начал прорубать себе дорогу туда, где рыцари схлестнулись с демоном. Не обратил внимания Ллойву и на потемневшее над долиной небо, ни на поднявшиеся валы океанических вод, ни на обратившихся в бегство перед взбунтовавшейся стихией людей.
«Убей» — прогрохотало в голове, — «Ну же, ударь!»
— Ты безумец! — бессильно выдохнул Ллойву, ни к чему не способный сейчас, только лишь стоять и смотреть, сжимая в здоровой руке глефу, как чёрный, сверкающий эбонитовой шкурой дракон пикирует на людей, уничтожая их десятками, сжигает пламенем, сносит мощными взмахами крыльев. — Остановись! Разве ты хотел этого?
— Ллойву! — донеслось далёкое и родное, — Ловкач!
«Убей, ты же хотел это сделать!» — очередное пике, и снова вал раскалённого воздуха с запахом палёной плоти сбивает с ног, а со спины встали в оборону асатры. Людь не пройдёт. Она погибнет вся здесь в этой долине, сожжённая, раздавленная. Если не от дыхания дракона, то от стихии, призванной на помощь иллоями точно. Звуки боевого рога протрубили отступление.
— Остановись! — удар, нанесённый силой Искры пришёлся по крылу, и дракон сбился с траектории, пропахав крылом землю, поднялся снова. — Глупец!
На ещё один удар не хватит сил. Демона не одолеть, погибнут все. Как он и обещал. Но из-за спины по дракону прилетел ещё удар, и ещё, сбивая его на землю. Асатры вступили в схватку с драконом, невольно спасая бегущую людскую армию. Людь отступила и теперь поливала демона огнём из катапульт, но безнадёжно промахиваясь. Рыцари, понеся потери сплотились возле своего командира, и теперь лишь наблюдали за поединком.
— Зачем? — в груди взрывалось от нагрузки сердце, рвалось на части от неизбежного, — а… как же… Мара?
«УБЕЙ». И дракон зашёл в очередной вираж, поливая огнём уже оборонительные укрепления эллотов. Удары один за другим пробивали брешь в шкуре, что прорывалась огнём, но сразу затягивалась.
— Нет, — Ллойву бессильно опёрся на глефу. Силы оставили совсем, благо никому не было до него дела. Теперь никому нет дела и до новой земли, теперь все сосредоточены на новой опасности. Какая ирония. — Остановись…
— Ловкач! — услышал Ллойву словно сквозь толстый слой земли. Это Дженве, — убью-у-у-у! — и крик многократно умножаясь заметался в сознании. Ллойву только мог слышать, как ревела вокруг земля, изрытая горящими снарядами, как завывал и бился ветер, грохотала падающая вода. Асатры взялись за дело всерьёз. К счастью, без него.
— Ловкач! — кто-то схватил его за плечи, не давая упасть. Это Дженве? — Как ты?
— Плохо, — словно кто-то наложил тугую повязку на грудь. Дышать невозможно. — Всё плохо, Джев…
— Его одолели! Ты слышишь? — очень плохо слышно. Словно Дженве очень далеко. Дальше, чем хотелось бы. — Мы его одолели!
Как, как это случилось? Зачем? Со всех сторон сжимает палящий, жаркий Окто, не даёт вдохнуть. Снова пустыня, но на этот раз в руке верная глефа, он не безоружен вопреки обыкновению. И готов.
— Я приму этот бой вместе с тобой, — услышал Ллойву справа. Повернул голову. Бес. Разве его не убили только что? Там, в земле людей?
— У меня хватит сил помочь тебе в этой схватке, — ответил Бес на невысказанный вопрос. — А потом я уйду.
— Зачем? — Жар становился нестерпимым, — что за представление ты там устроил?
— Я сделал всё, чтобы ты мог создать свой новый мир, Ллойву Изольтар Найова Лир, — Бес достал свои клинки, — Мышке не нужна демоническая сила, ей нужен нормальный человеческий мир. Ты ей его дашь…
— Меня скоро не станет… — Ллойву взглянул на наливающееся огнём небо. Сейчас Окто возьмёт то, зачем пришёл сюда и ничего не останется.
— Эту проблему мы решим… — и Бес бесстрашно пошёл вперёд, — не отставай, благородный асатр дома Лир! Это твоя главная схватка.
Можно ли сражаться со сгустком сознаний обычным клинком? Этот вопрос Ллойву оставил без ответа. Он лишь понимал, что на лезвии глефы из чёрного латарового сплава сконцентрировалась вся сила его Искры, той, что Окто безрезультатно желал поглотить, и сейчас, получив возможность, бросился на жертву с новой силой. Сотни сознаний кружили вокруг, сплелись в единую сеть, пытаясь дотянуться до него.
«Наше!»
— Не позволяй ему вырваться наружу… — услышал Ллойву, — он не остановится!
«Наше!»
— Не позволю, — глефа танцевала в руках, обрубая тонкие щупальца, тянущиеся к последней Искре в этой вселенной.
— Я здесь! — Бес оказался вне палящего круга и со всей силы вогнал клинки в невесомое тело призрачного модуля. От крика сотен голосов заложило уши и показалось, что во рту появился вкус крови.
«Предатель!» — тонкие нити-руки потянулись с удвоенной силой. Снова удар, и сама вселенная закричала от боли, лишая ориентации в пространстве.
«На-а-а-ашее-е-е-е» — высокая нота заложила уши, глефа выпала из руки и сразу нити впились в тело, заставляя опуститься на колени.
— Соберись…
Вот она, глефа, лежит, пальцы чувствуют протёртую кожу рукояти, в скольких битвах он побывал с ней? Не счесть. Неужели проиграет последнюю? Пальцы сжались в кулак. Один взмах, и разрубленные нити истекая чистой энергией отпрянули от своей жертвы. Снова крик, взрывающий всё изнутри, проникающий в самую суть, опустошающий, выскребающий все желания дочиста. Удар, и хватка ослабла. Ллойву понял, что обрёл способность слышать, видеть и чувствовать. Над ним теперь возвышался лишь Бес с горящими первородным огнём глазами. Демон из преисподней.
— Теперь ты свободен…. живи…
Живи.
— Господин Лир, господин Лир, — посетовал слева знакомый голос. Валлар. Какой выматывающий сон. Кажется, у него случился удар в Окторуме. И отдых не принёс облегчения. Надо будет сказать отцу, что Окто желает стать свободным. Эта мысль была последней прежде, чем его свалил удар. Теперь задача выйти из госпиталя. Ллойву открыл воспалённые глаза. Что произошло? Всё тело ломит, а плечо болит так, словно он ударился им при падении.
— Я рад снова увидеть вас, к сожалению, вы снова мой пациент. Я же просил быть осторожным, — голова оказалась зафиксирована валиками так, что повернуть её не было никакой возможности, но доктор Валлар сам подошёл, чтобы попасть в поле зрения. Он так постарел за эти дни. Что произошло?
— Я не устаю поражаться вашей неугомонной натуре, господин Лир.
— Прос. стите, — Ллойву потянулся рукой к горлу. Отчего так саднит?
— Ничего, я рад, что вы справились со своим недугом… Ещё немного… — Доктор потянулся к изголовью, что-то поправил, и голова свободно мотнулась в сторону, — вот так, — он присел рядом на высокий табурет, чтобы поговорить.
Ллойву разглядывал постаревшего доктора и недоумевал, когда он успел столько пропустить. Что случилось? Откуда седые виски и лучистая сеть морщин возле глаз?
— Я могу поговорить с Советником? — откашлявшись, спросил он.
— Кримом? Конечно, конечно можете, если найдёте, — добродушное лицо доктора расцвело улыбкой. — Сейчас все так много говорят об этой битве. Я слышал, вы там сыграли немалую роль…
— Битве? — Что за битва? Что происходит?
— У перешейка. Я читал в новостном листке. А грохот разрывов доносился даже до Майоран. Я немного испугался, если честно. У нас немало раненых и обожжённых.
Память, посчитав, что щадить мозг не следует, начала вытаскивать события одно за другим. И самое оглушающее: Ллойву не смог завершить эту битву, помочь Дженве и остальным. Его срубил недуг.
— Дженве! — Ллойву приподнялся, но тотчас был уложен твёрдой рукой обратно в кровать, — что с ним?
— Всё в порядке, сколько знаю, — доктор Валлар, как фокусник, достал откуда-то из изголовья бокал, наполненный красноватой жидкостью, — вот выпейте.
— Я не стану ничего пить! — Ллойву упрямо отодвинул бокал рукой, — я должен поговорить с Дженве! Мильен? Где они?
— Ничего не изменилось, да? — ухмыльнулся доктор Валлар, — успокойтесь, господин Лир, иначе мне придётся обратиться к главе вашего дома, дабы призвать вас к послушанию!
— Отца вы вряд ли найдёте, — Ллойву вдруг почувствовал, что доктор прав. Он снова слаб, как дитя.
— О, нет, и это прекрасная новость для вас, — доктор хитро сощурился, — я безумно рад за господина Дженве. Он принял знак главы дома в той битве. Теперь он стоит во главе и принимает решения. Это очень необычно для его возраста, но боги посчитали его достойным. Я считаю, прекрасный выбор. Теперь у него множество дел. Он где-то здесь, на Аст’Эллоте, он обещал навестить вас. А я обещал ему, что лично прослежу, чтобы вы не сбежали из постели.
— Джев? — новость прекрасная. Дженве заслужил. Ллойву почувствовал, как его отпускает напряжение. Значит, он жив. — А Мильен?
— Она тоже здесь. И ваш брат тоже. И остальные… позавчера был большой день…
— Позавчера? — проклятое сердце.
— Выпейте… — и снова бокал у самого лица.
— Здесь сонные капли? — уточнил Ллойву, уже зная ответ. Валлар хитро улыбнулся.
— Дьявол с вами, — и Ллойву выпил всё до дна.
Дженве зашёл вечером и принёс с собой пакет с зелёным виноградом. Теперь брат выглядел иначе. Он сменил серую тунику на чёрную с красной каймой, и в лице его появилось нечто величественное, что угадывалось у отца, но навсегда было стёрто вечным брюзжанием.
— Процветай, брат, — Дженве крепко пожал руку, — Валлар настоящий кудесник. Он снова поднимет тебя на ноги.
— Я так понимаю, что пропустил всё самое интересное? — Ллойву нетерпеливо приподнялся на своём ложе. — Рассказывай!
Дженве улыбнулся с лёгкой грустью.
— Мы убили твоего приятеля, Ловкач, — начал он с самого главного, что тяготило его больше всего, — мне больно, как и тебе, но он перешёл все границы.
— Я понимаю, — Ллойву замер, вспоминая опаляющее дыхание дракона. — И никого не виню.
— Я не знаю, как это сказать девочке… — Дженве опустил взгляд.
— Я сам, — предупредил его сомнения Ллойву, — сам скажу. Я бы хотел, чтобы она жила здесь, среди нас…
— Зачем тебе это? — Дженве неловко сдавил пакет. — Подумай…
— Их век много короче нашего. Что плохого случится, если несколько лет я посвящу ей? — Ллойву взглянул на белёный потолок, — я отдам долг…
— Смотри сам, я привезу её, если хочешь. Когда тебя выпишут?
— Думаю, скоро, никому не нужен такой скверный пациент.
Посмеялись, но в этот раз как-то грустно.
— Мы уничтожили дракона, и тогда эти отступили, — начал Дженве рассказ. — Ты уже был почти без сознания, и Мильен вызвалась отвезти тебя в госпиталь. Меоке пришёл вовремя, мы отбились от всех атак, и когда они поняли, что не пройдут, выкинули белый флаг и выслали послов. А потом от них выступила делегация. Они попросили перемирия, а эти рыцари всё пытались вызнать, что за новые боги… Дальше одна политика, я в ней не силён, ты знаешь. Договорились, что они не трогают остров, а мы не трогаем их. На этом пока всё…
— Всё? — усомнился Ллойву, уловив в голосе что-то ещё.
— Я еду в столицу к новому тьярду, и они хотят видеть и тебя… Кто-то прослышал про Ллойву Лира, — Дженве усмехнулся, — но им придётся подождать.
— Я смогу!
— Нет, — твёрдо сказал Дженве, — сначала ты окрепнешь.
Ллойву чувствовал свою беспомощность и от осознания, что он стал бесполезен, стало пусто на душе. Дженве получил новый статус и поедет один.
— Ты сместил отца, — после продолжительной паузы сказал Ллойву, — теперь ты глава дома.
— Я не знаю, как так вышло, — Дженве смутился, — я только хотел защитить всех, я не желал власти. Но теперь этот знак, — он оттянул ворот туники, обнажая часть вытравленного на коже знака, — говорят, боги сделали выбор. Что ж, я могу принять его. А ты? Можешь?
— Это было неизбежно, — Ллойву ободряюще улыбнулся, — ты заслужил, Джев. Ты приведёшь дом Лита к настоящему величию, я уверен.
На это Дженве сжал руку брата в поиске поддержки.
— Мне есть на кого положиться.
— Всегда, Джев.