Я наконец-то нашел нужную страницу сценария. Да, правда, мои реплики присутствуют. Печально.
– Нет, я ей говорю: «Что ты, Машенька, в свои лета глаза портишь, в твои лета надо искать удовольствий, веселиться», а она мне говорит: «Нет, маменька, не хочу я ваших светских удовольствий, что в них? Женское дело не танцевать и не кокетничать, а быть доброй супругой, нежной матерью», – нахваливала свою сценарную дочь Женя.
– Маменька, я уйду! – прорычала Лена.
– Поверите ли, я ей все хозяйство отдала на руки – пускай привыкает, а в свободное время музыкой занимается, рисует. Где бишь у тебя эта головка, которую ты кончила без учителя, ну, знаешь, этого Аполлона Вельбедерского?
– Изорвала! Маменька, Вы мне надоели!
Так, моя реплика, собрались:
– А вот, сударыня, и сынок мой… Да кланяйся же!
– Не хочу, – капризно ответил Дэнчик.
Ну а что поделать? Надо, значит надо!
– Ты что, не настоящий пионер? – немного отклонился я от сценария.
– Умник, ну куда ты без… – не поняла сначала Женя. – Так… Какие пионеры в XIX веке? Совсем уже с ума сошел?
– Я немного пошутил, – вежливо объяснил я, под дружный смех всех остальных собравшихся. Даже Славя, и та засмеялась.
– Moron, – буркнула Женя.
– Coactus est dissentire, – возразил я. – Все, продолжаем. Евгения, чего Вы от текста отбиваетесь? Работаем!
Библиотекарша покраснела, потом, кажется, позеленела, а потом ее лицо приобрело нежно-фиолетовый оттенок.
– Работаем, – повторила она с убийственным спокойствием. – Очень приятно познакомится: вы в первый раз пожаловали к нам в Петербург?
– Да! – тут же отозвался все еще едва сдерживающий смех Дэнчик.
***
Довольно скоро мы закончили с седьмым явлением. Восьмое было полностью отдано Дэнчику и Лене, посему я, пользуясь парой минут законного отдыха, присел рядом с Аленой на подоконник.
– Ты сегодня опять таким образом от вожатого своего прячешься? Твоих-то реплик опять не прогоняем.
– Знаешь, Макс, будь у тебя такой придурок, как у нас, ты бы тоже вечно прятался, – вздохнула девушка.
– А вашего придурка, случайно, не Никита Валерьевич зовут? – осведомился я.
– Именно так, – кивнула Алена. – Откуда знаешь?
– Догадался. Просто довелось с ним тут встретиться, не самое приятное впечатление за собой оставила данная особь, – отвечаю, потирая немного уставшую от очков переносицу. – Соболезную, что еще могу сказать.
– Да пофиг, – чуть улыбнулась Алена. – Все равно он меня особо-то и не трогает.
– Глаза-то, глаза-то какие! – донеслось до нас радостное стенание Дэнчика. – Где ж у меня были глаза, что я не заметил ее глаз!
– Кажется, твой друг всерьез вознамерился весь лагерь по разику огулять, – прыснула Алена.
– Да кто ж ему даст, – хмыкнул в ответ я. Только потом сообразил, что ляпнул. – В смысле, огуливать… Короче, не будет он этого делать.
– Ты такой милый, когда смущаешься, тебе Лиска не говорила? – спросила Алена.
– Не доводилось, – кривлюсь.
– Ну, значит я первой буду, – девушка зевнула и положила голову мне на плечо. – Скучно. Безумство, что ли, какое устроить…
– Устрой, – тихо отвечаю я. – Какие варианты?
– Не знаю, – хмурится Аленка. – Но что-нибудь обязательно придумаю… Ты ведь со мной?
– А куда я уже денусь? Вместе, и до ларька, – кивнул я.
– К чему ждать, ждать? Это лицемерство! – кричал Дэнчик. – Я не хочу ждать! Я люблю Вас, мы любим друг друга, мы будем счастливы! У нас будут дети! Делайте из меня что хотите! Приказывайте, располагайте, позвольте только доказать вам любовь мою.
Какой ужас.
– Не, все же он вознамерился, – покачала головой Алена. – Глянь, с какой отдачей перед Ленкой пляшет.
– Да, мне тоже уже так начинает казаться, – цокаю языком в ответ. – И за руку так нежно берет… Жалко, что платочка нет, слезки умиления вытирать.
Теперь смеемся уже оба, за что получаем порцию строгих взглядов от Жени и Слави. Я обеим в ответ лишь легонько улыбаюсь – в конце концов, это всего лишь юмор.
– Так, минуточку, – обратил на себя внимание Дэнчик. – Тут в конце явления небольшая стихотворная часть, ее же тоже не надо читать?
– Обожди… – Женя быстренько пробежалась глазами по тексту. – Не, это можно оставить. Думаю, что это хорошо сыграет на атмосферу. Только это, кудрявый, прочти эти строчки не так, будто ты у доски Пушкина читаешь перед учительницей литературы, а немного, знаешь, напевно, понял?
– Не-а, – мотнул головой Дэнчик.
– Ну, напевно… Придумай что-нибудь, сымпровизируй, ты же актер!
– Ага, блин, ДиКаприо, – выругался тот. – Так что ж? На что вам букет?
– Оно в моде: иметь в руках букет. Вы не понимаете? – сделала удивленное лицо Лена.
– Нет.
– Ну так я вам скажу: ступайте за букетом, только из живых цветов.
– Да куда же я пойду?
– Куда хотите: это уж ваше дело. А мне надо гостей принимать… До свидания, – на этих словах Лена протянула Дэнчику руку, которую тот сделал вид, что целует.