– Там курица, – огорошил меня ответом Дэн. Я выглянул в ту сторону, куда смотрел мой товарищ. В центре данной площади действительно была курица, которая спокойно расхаживала, кудахтав на все, что видела.
– Твою… Куриц никогда не видел что ли? Пошли давай, нас в лагере ждут! – вздохнул я, уже начиная сомневаться в адекватности своего друга.
– Ты иди, а я сейчас догоню! – бросил тот, после чего толкнул меня в сторону обратного пути, а сам направился на встречу с курицей.
Страна победившего идиотизма.
Я отошел в сторону, наблюдая за действиями друга. Тот попытался схватить пернатое, но курица, ожидаемо, увернулась и отбежала в сторону. Дэнчик продолжил погоню, пытаясь поймать бедное животное. Эта сцена выглядела очень глупо, но и смешно одновременно, из-за чего Дэн ржал, пытаясь поймать пташку, а я посмеивался над его тщетными попытками.
– Все, оставь ты ее уже в покое! – сквозь смех попросил я, когда стало уже более чем очевидно, что Дэнчик не имеет никаких шансов поймать этого многострадального цыпленка. И именно в этот момент курица пролетела через очередную дырку, скрывшись в каменной постройке.
– Надо же, не судьба, – цокнул я языком. – Все, не беси, пошли отсюда.
– Кто сказал, что не судьба? – весело переспросил Дэнчик, залезая в пролом.
– Куриный грипп тебя совсем не волнует? – спросил я уже у исчезающей спины друга.
Послышались звуки возни, за которыми последовал довольный возглас Дэнчика:
– Поймал! Макс, дуй сюда, смотри, как надо кури…
Внезапно, его голос затих. В образовавшейся гробовой тишине я слышал лишь свое дыхание.
«Петуха что ли увидел?»
Вздохнув, полез следом. Опять. Как мною, оказывается, легко манипулировать.
– Ну чего ты там опять застрял? – мне уже начинало казаться, что пойти по статье – не самый плохой вариант.
– Товарищ лейтенант, там немцы, – сглотнув, ответил Дэнчик.
– Кто? – не понял я. И почему он меня назвал каким-то лейтенантом?
– Немцы, – повторил мой друг, все еще держа курицу в руках.
«Сбрендил походу», – подумал я.
Однако реальность оказалась самой что ни на есть, ибо в помещении действительно сосредоточилась группа трапезничающих немецких солдат. Я столкнулся взглядами с, видимо, их командиром – высоким офицером со шрамом на лице. Пока фрицы не паниковали и только присматривались к нам, уставившись подобно тому барану на новые ворота. Но было до боли очевидно, что единственная причина, по которой мы пока еще живы, – это то, что наше внезапное появление также застало немцев врасплох. Но, кажется, до них уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало то, что рука командира начала медленно тянуться к креплению стоящего рядом пулемета.
– Эмм… Гитлер капут? Или еще так, на полшишечки? – выдавил улыбку я.
Последовавшие следом вопли на немецком явно дали понять, что если кому и капут – то это нам. Пока еще в суматохе никто не вооружился, поэтому надо было не стоять столбом. А пользоваться моментом удачи.
– Бежим! Бегом-бегом! – заорал я что есть сил, схватил Дэнчика за рукав и мы вдвоем рванули обратно в пролом в заборе.
Следом за выкриками, стоило нам немного отдалиться, последовали уже и выстрелы. Бежать дальше было уже без малого опасно, поэтому я нырнул за невесть откуда появившееся каменное ограждение.
– Зашибись погуляли! Курица, нацисты, стрельба, просто красавчик! – кричал я на Дэнчика, все еще сжимавшего пернатое.
От канонады выстрелов уже загудела голова, отчего я схватился за нее, в скорейшей надежде на то, что это просто дурной сон и это вот-вот закончится…
***
– Жеглов, ну ты совсем обалдел?
Проснулся я не столько от женских криков, сколько от чьих-то мокрых прикосновений. Впрочем, мне сейчас было не до таких тонкостей. Ну и дичь же мне приснилась… Знал, что разговоры этих двух несчастных оружейников до добра не доведут. Совячий Третий Рейх, блин, нафиг…
А вот с кудахтающей на все курицей все еще очевиднее – надо мной грозно возвышалась Ольга Дмитриевна. В весьма, скажем так, интересном купальнике. Чего уж там Славя – вот уж от вожатой такого откровенного наряда я точно никак не ожидал. Позади нее стоял Витя и виновато улыбающиеся Федя с Толей.
– Здрасьте, – зевнул я. – А Вы тоже поплавать пришли?
– Какой поплавать! – ругалась Ольга. – Полчаса уже бегаю по лагерю, тебя ищу! Хорошо, что Двачевскую встретила, она мне сказала, что ты, скорее всего, спишь тут на пляже!
– Подумаешь, удрых, – проворчал я. – Тихий час вообще-то…
– Какой тихий час! – взорвалась вожатая. – Уже полдник давно закончился!
– Что? – воскликнул я, тут же принимая вертикальное положение. Нихрена себе поспал. А чего меня не разбудил никто? Какого вообще… Чертовы немцы…
– Того, – Панамка перестала кричать, но грозный вид еще сохраняла. – Ну все, Максим, попал ты.
Что ж, справедливо. Косяк, признаю.
– Понимаю, Ольга Дмитриевна, – кивнул я. – Готов понести наказание по всей строгости закона. Дежурство в столовой?
– Ага, конечно, – фыркнула та. Почему-то при этом коварно улыбаясь. – Так легко ты не отделаешься, милый мой. Я придумала тебе другое наказание.
– Какое? – насторожился я.
– Тебе понравится, – хмыкнула вожатая и протянула мне кипу бумаг. – Держи, косячник. Будешь вместо Никанора Ивановича.
Вместо кого? Я с опаской взял листы. На титульнике гордо красовалась надпись «Сценарий летнего праздника для детей «В поисках сокровища Нептуна». Автор – Банникова О. Д.»
Вашу мать…
***
– Максим, ну проговаривай четче! Понимаю, что не тебе в воскресенье выступать, но у нас-то другая ситуация. Мы сейчас все подстраиваемся под речи Нептуна, а тебя не слышно!
Будто всех предыдущих унижений за день мне мало было, ага. Откашлявшись, постарался принять как можно более пафосную стойку и принялся декларировать:
– Ох, спасибо вам, друзья, ублажили вы царя. За это вам добром я отплачу, золота и драгоценных камней вам целый сундук преподнесу…
========== ДЕНЬ 5. ПОХОД ==========
Тот, кто нашептал Ольге Дмитриевне, будто она гениальный писатель – очень плохой человек. Во-первых, так обманывать девушку само по себе неприлично (чья бы корова мычала), а во-вторых – изгаляться над окружающими таким извращенным образом вообще за гранью дозволенного. Впрочем, я с честью выдержал читку реплик Нептуна. И я очень надеюсь, что это досадное недоразумение будет последним унижением на сегодня. Мое чувство собственного величия и так уже дало трещину.