– Пионерский наш отряд! – хором ответили ей пара десятков голосов. После чего всей толпой двинулись в сторону ворот. Я не особо видел в этом действии какого-то потаенного смысла, ну да и ладно. Очередная пионерская традиция.
Выйдя за территорию, мы пошли по направлению той тропинки, которую нам не так давно показывала Славя. И пусть лес медленно погружался во тьму, но дорога оставалась неимоверно красивой. Зеленые, высокие деревья, синее небо над головой почти без единого облачка, свежий ветер дует в лицо, принося такую нужную сейчас прохладу. Все же было глупо отрицать, что дышалось в этом месте очень легко и свободно. Я только сейчас понял, что впервые за всю мою жизнь мне ничего не сдавливает грудь. Ведь даже наш поселок в российской глубинке все равно был предметом какой-никакой, но цивилизации. А тут ее нет просто как данность.
Откуда-то с начала колонны раздался возглас Панамки:
– Гимн пионеров запе-вай!
«Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионе-е-еры, дети рабочих…» – тут же невпопад затянули эти самые пионеры.
Мы с Дэнчиком честно пытались начать подпевать, но опытным путем выяснилось, что наши знания этой немудреной песенки ограничивались аккурат этими двумя строчками.
– Нет, это никуда не годится, – плюнул в конце концов мой друг. – Максон, давай нашу.
– Какую нашу? – не понял я. Лучше бы не спрашивал.
– Я так привыкла жить одним тобой! Одним тобой! – заголосил Дэнчик, не дав мне даже слова сказать.
– Обалдел? – шикнул я. – Дэн, я не буду петь это…
– Давай-давай, не тушуйся! – поддел меня тот. – Встречать рассвет и слышать как проснешься не со мной!
– Кто там хулиганит? – возмущенно воскликнула Ольга. Это послужило для меня своеобразной красной тряпкой. Да я и сам уже был готов поддаться порыву исполнить бесовским криком этот музыкальный шедевр, чего уж лукавить.
– Мне стало так легко дышать в открытое окно! – взвыл я.
– И повторять ей лишь одно!
– Знаешь ли ты! – затянули мы хором, обняв друг друга за плечи. – Вдоль ночных дорог шла босиком, не жалея ног…
– Жеглов! Мартынов! Что за самодеятельность?
Впрочем, дружный пионерский смех и редкие возгласы с просьбой исполнить на бис ослабили пыл вожатой, так что нам даже не влетело. По крайней мере, пока что.
Вскоре мы подошли к развилке, разделяющую широкую тропинку на несколько узеньких, где уже разделились по установкам Панамки. Только когда народ более-менее рассосался, я заметил среди членов восьмого отряда улыбающегося Антоху, который радостно махнул мне рукой, когда мы столкнулись взглядами. А еще их вожатым оказался не кто иной, как Витя. И что-то мне начало подсказывать, что неспроста Ольга придумала именно такое групповое разделение.
– Антоха! – радостно крикнула Ульянка, тоже приметив того в толпе.
– Советова, не пугай ребенка, – вздохнула Панамка.
– Ольга Дмитриевна, ну что Вы! – округлила глаза девчушка. – Он, вообще-то, мой друг. И Макса тоже.
Мальчик мигом раскраснелся, поймав при этом на себе пару восхищенных взглядов ребят из своего отряда. Смотрю, дела у него прям в гору идут. Это очень хорошо.
– Ну, друг так друг, – успокоилась Ольга. – Ладно, передохнули, теперь продолжаем путь!
Чем дальше мы углублялись в лес, тем чаще начинались раздаваться смачные шлепки, свидетельствующие о том, что еще один представитель комариного вида пал от рук жестоких пионеров. Интересно, на этот раз Лена не забыла взять свое волшебное средство? Потому что пока бедствие еще не переросло в какие-то катастрофические масштабы, но было уже очень близко к этому.
Спустя еще каких-то пятнадцать минут блуждания, мы вышли на довольно большую поляну, на которой лежало полукругом несколько деревьев, образуя что-то вроде импровизированного амфитеатра, посреди которого была выжжена земля и валялись угли от костра. Раздались громкие радостные крики, веселое улюлюканье, пронзительный свист и многие другие звуки, которые только могли издать только уставшие дети, которые осознали, что теперь им предстоит долгое время просто сидеть у костра и наслаждаться вечером. Через несколько минут весь этот балаган усилием Вити с Ольгой поутих, и к поваленным деревьям потянулись стройные ряды двух отрядов. Конечная цель мероприятия была достигнута.
– Мартынов! Сухов! За хворостом! – скомандовала вожатая.
– Ольга Дмитриевна, там же уже лежит куча! – попытался было протестовать мой друг, усиленно кивая в сторону уже лежащего недалеко большого скопления веток, но та была непреклонна. Ругнувшись, скинул сумку и направился следом за Федей в лесную темень. Я тем временем, мысленно пожелав другу удачи, уже успел приметить свободный пятачок на дереве, но не спел я сделать и шагу…
– Жеглов, а ты куда? – хитро улыбнулась Ольга. – Иди, помоги нам с Виктором Семеновичем вон тот хворост перетащить.
– Вот спасибочки, – чертыхнулся я, уже заведомо попрощавшись с намеченным мною местом.
По счастью, данная процедура хотя бы не заняла много времени. Я даже не успел начать пытаться стрелять в Панамку жалобными взглядами.
– Славя! – окликнула девушку вожатая, стряхивая с рубашки прилипшие к ней кусочки древесной коры. – Принеси газеток. И спички тоже дай!
Активистка, до этого вместе с Мику пытавшаяся развлекать малышню, мигом оказалась напротив Ольги, выуживая из своей сумочки листки «Комсомольской правды» вместе со спичками и протягивая ей. Вожатая сразу же принялась колдовать около костра, отправив Витю следить за своим отрядом. Мы со Славей остались подле вожатой. Вдруг еще какая помощь понадобится? Лучше уж сразу управиться со всеми делами, чем потом бегать туда-сюда. Пару раз среди деревьев я примечал силуэт Дэнчика, который, судя по исходящим с той стороны повышенным тонам, уже успел из-за чего-то с Федей поругаться.
Стволы, видать, не поделили.
– Знаешь, Максим, у меня такое чувство, что мы с ним сегодняшним вечером так нормально и не пересечемся, – вздохнула Славя, также внимательно следящая за его продвижениями по кустам.
– Хорошо, что он тебя не слышит, – хмыкнул я. – Да ты не волнуйся, у нас же еще вечер страшилок, помнишь? Ольга Дмитриевна же даст ключи?
– Уже дала, – расплылась в улыбке активистка. – А я уже подготовилась и даже знаю, какую вам историю расскажу. Вам обязательно понравится. Она очень жуткая.
– Что ж, я буду очень рад послушать, – отметил я. – Вон, Дэнчик выползает. Сходи к нему навстречу, ему приятно будет.
Славя, покрывшись румянцем, кивнула и, разгладив на себе футболку, поспешила к моему другу, начав ему сбивчиво на ходу предлагать свою помощь.
Наконец, Ольга разожгла костер. Атмосфера вокруг него вгоняла всех в непонятный благоговейный трепет. Если восьмой отряд просто завороженно таращился на него, то среди всех наших я отмечал на лицах разную палитру эмоций. Лично я ощущал, как мое сердце наполняет необъяснимая тоска. Я отыскал Алису, которая уже тихонько бренчала что-то вдали от общего скопления народу. Ноги сами понесли меня в ее сторону.
– Где Ульяну потеряла? – спрашиваю.
– Да бесится уже где-то с этим мелким, – ответила та, не отрываясь от струн.
– Тебе не холодно?
– С чего вдруг? – монотонно переспросила девушка. – Костер горит, на мне твой пиджак. Я не знаю, что должно случиться, чтобы я сейчас замерзла.
– Да я обнять тебя просто хотел, – выпалил я, совершенно отключив при этом мозг.
– Ну, так садись и обнимай, чего языком просто так молоть? – Алиса оторвалась от гитары и одарила меня взглядом своих янтарных глаз, в которых сейчас не было никакой надменности. Простой добрый взгляд озорной девочки. Подмигнув ей, я присел рядом и аккуратно обнял ее за плечи. А девушка продолжила играть. Музыка лилась будто из самых глубин ее души, такая яркая и легкая. А еще невероятно красивая и душевная. Все же никакой гитарист, даже Мику, не смог бы сыграть настолько легко и непринужденно, как играла сейчас Алиса. А уж я-то толк в музыке понимаю.
– Когда сбегаем? – шепнул я.
– Чуть позже, – ответила Алиса, закончив играть и положив голову мне на плечо. – Рано еще, да и вожатка пока не утеряла бдительность. Как только – так сразу, ты не переживай.
– Да мне-то вообще все равно, – признался я. – Мне главное, что…
Я запнулся. Так хочется сказать, но давящее, щемящее чувство пятилетней давности вновь перекрыло мне кислород.