Когда-нибудь я перестану косячить. Слово пионера. Когда-нибудь.
Возвращаюсь к смурной Алисе и победно улыбающейся Ульяне. Кажется, погоня обернулась не в пользу рыжей-старшей.
– Набегались? – спрашиваю.
– А то, – хмыкнула Ульянка. – А ты чего пришел? Мы с Лиской идем.
– Не, нифига, – запротестовал я. – Ты с Дэном идешь, мы договаривались.
– Ага, ему скажи, – девчушка кивнула куда-то в сторону и, проследив ее взгляд, я увидел, что тот уже был в предвкушении, как пойдет до лагеря за ручку со Славей.
– Не, ну нормально вообще? – пробубнил я.
– Эй, Макс! – услышал я голос Шурика. – Давай со мной становись!
Ульянка тут же вытаращила глаза, неуверенно начав переминаться с ноги на ногу. Так-так, кажется, пазл в моей голове наконец-то сложился. Кое-кто рыжий ненароком выдал свой криптонит. Теперь уж точно.
– Сань, с тобой Уля пойдет, – весело ответил я.
– Что? – вскинулась та. – Ничего я не…
– Давай-давай, – подмигнул я. – Топатошкай отсюдова.
Одарив меня злобным взглядом, рыжая-младшая удалилась к растерянно теребящему очки Шурику, оставив меня довольствоваться зубами выгрызенному месту рядом с солнцем.
– Зря ты это все, – покачала головой Алиса. – У него, насколько я слышала, девушка есть. А Улька по этому очкарику с начала смены сохнет. Лучше бы их общение и дальше ограничивалось периодическим воровством у него ватрушек.
Черт, об этом я как-то не подумал…
– Может и так, – попытался выкрутиться я. – Но, положа руку на сердце, скажу, что порой подобная недосказанность еще хуже.
– Можно подумать, что от того, что они сейчас парочкой пройдутся у них прям пипец какая досказанность будет, – съязвила рыжая. – Какие же вы, парни, тугодумы иногда бываете, честное слово.
– Ой, – я старался, чтобы мой голос не выдал во мне желания придушить себя самолично.
– Вот тебе и «ой», – положила мне руку на плечо Алиса, явно при этом передразнивая меня, учащего Улю уму-разуму. – Да не делай ты такое могильное лицо, Макс. Подумаешь, в очередной раз облажался.
Ну, спасибо тебе, рыжая, утешила. Впрочем, вся моя угрюмость мигом улетучилась, как только я увидел, что девушка ненавязчиво держит свою открытую ладошку возле моего бедра. Дважды повторять не пришлось, я тут же, пряча глупую улыбку, аккуратно принимаю ее приглашение. Алиса тут же сжала мою руку, словно опасаясь, что я куда-то вырвусь. Эх, глупышка, куда ж я от тебя уже денусь.
Убедившись, что любые возможные источники возгорания устранены, дружной оравой двинулись в сторону лагеря. Оставшиеся шесть отрядов, которых нам еще пришлось выжидать у развилки, выглядели примерно сродни нашим. Очень редкие личности сохраняли боевитый настрой.
Виола, приметив меня за ручкой с Алисой, одобрительно, прямо почти по-хозяйски, хмыкнула. Высшее руководство одобрило, что называется. А я аж мурашками в этот момент покрылся. Хорошо, что рыжая в этот момент отвлеклась на что-то и не заметила этого взгляда. Я-то уж едва его выдержал с предполагаемым для почти тридцатилетнего мужика достоинством. А уж про эту девочку, пусть и строящую из себя с переменным успехом пацанку, я такого бы точно не сказал.
Какая же Вы, Виола, все-таки хищница. Грациозная и смертоносная. Ваш взгляд действительно обладает какими-то гипнотическими свойствами. Даже не знаю, не будь в этом лагере Алисы, сам бы верняк попался, как беспомощный зайчонок в змеиную ловушку.
– Блин, у второго отряда зефир, оказывается, был, – вырвала меня из размышлений девушка, когда Ольга всех построила в ряд и дала отмашку продолжать шествие. – А нам – шиш. Нормальная вообще история?
– А тебе, смотрю, лишь бы поесть, – смеюсь.
– Дурак! – делано обижается Алиса, стукнув меня свободной рукой.
– Да и вообще, – продолжаю я, держа оборону. – Кто мешал самим проявить инициативу? Договориться с вожатой, чтоб нам хотя бы ту же картошку выделили с барского плеча? Что-то я не видел ни у кого особого рвения, у тебя в том числе, хочу заметить.
Алиса закипела и, выдернув руку, зашагала рядом, картинно отвернувшись. Не вынесла душа поэта позора мелочных обид. Ну, как говорится, и ладно. Все равно она, как и я, никуда не уйдет. А что касается ее взбалмошного характера… Пожалуй, я уже свыкся.
До лагеря добрались без происшествий. В целом, это не стало каким-то откровением – чтобы хоть как-то повредиться на нашем маршруте – это нужно было очень сильно постараться. Хотя отдельные личности очень сильно пытались, но об этом история умалчивает.
– Всех участников мероприятия попрошу выйти из строя, остальных вожатые сопроводят до умывальников и по койкам, – без особой охоты скомандовала Ольга Дмитриевна.
Мы с Алисой тут же сделали шаг вперед. Вместе с нами вышли Алена, и, внезапно, почти весь наш отряд за исключением Шурика, Феди с Толей, и, на мою искреннюю радость, Жени, которую до этого усиленно пытался дергать за рукав грустный Электроник. Однако библиотекарша, несмотря на все его старания, не проявила желания участвовать в этой самодеятельности.
Кого благодарить за это чудо?
– Девять человек, – быстро пробежалась по нам глазами Ольга. – Замечательно. В столовой ничего не красть, не ломать, вести себя прилично. Иначе… Славяна, все под твою ответственность!
Активистка бодро кивнула, и вожатая после этого удалилась, предварительно просверлив взглядом каждого из нас. Звякнув ключами, Славя повела всю нашу толпу следом за ней. Я уже было направился за ней, как меня довольно резко одернула Алиса.
– Ты не говорил, что колхозница тоже с нами будет, – прошипела та, сражаясь с собственным замешательством.
– Мне казалось, что это логично, – пожал я плечами в ответ. – Иначе как бы мы законным образом проникли бы в столовую в такое время?
– Ох, ну простите, что я такая тугодумка! – развела руками рыжая и круто развернулась на каблуках. – Я отчаливаю. Спокойной ночи, Максим.
Не понял. Это еще что за цыганочка с выпадом?
– Стоять! – теперь была уже моя очередь схватить ее за локоть, круто развернув к себе. – Алис, что за детский сад? Мне казалось, что у вас более-менее наладились отношения после наших совместных поисков Ульяны.
– Тогда тебе явно стоит очки поменять, раз ты в них ничего не видишь, – огрызнулась та.
– Господи, Баранкин, да будь ты человеком, а! – терпение мое явно сейчас дало трещину. – Я же тебя не заставляю с ней подружками становиться. От того, что вы проведете вечер не на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, твоя гордость не пострадает.
Алиса смотрела мне прямо в глаза, едва ли не прожигая меня взглядом. А я даже если бы и захотел – не смог бы отвернуться. Алиса это поняла и даже как-то в одночасье сникла.
– Да она опять выделываться начнет, она всегда так делает… – насупилась девушка.
– Не начнет, – я успокаивающе провел ладонью по ее щеке. – Я даю тебе слово пионера.
– Да засунь ты себе это слово… – повторно взорвалась Алиса, но я, окончательно уставший от всего этого спектакля, в наглую подцепил ее за талию и поволок в сторону столовой, совершенно игнорируя ее активные попытки в протест. Нет уж, рыжая, нет у тебя еще методов против Кости Сапрыкина.
– А ну пусти, наглая морда! – извивалась рыжая. – Я кричать буду! Гитарой зашибу!
– Кричи, – вздохнул я. – Привлеки внимание всего лагеря. Отличное решение проблемы. Сейчас на твои вопли прибежит Панамка и разгонит весь наш Цирк дю Солей. Аленка, поди, расстроится…
Запрещенный прием, на самом-то деле. Но, главное, что рабочий.
– Ага, расстроится, – пробубнила девушка, явно нехотя ослабляя сопротивление. – Да все, хорош меня лапать, не убегу я! Но учти, что я это делаю только ради Алены. А не потому, что ты меня попросил. И я уйду, как только расскажу свою историю, усек?