– Такой я тебе тоже нравлюсь? – булькнуло чудовище, ухмыляясь остатками рта.
Я не мог кричать – не хватало воздуха в легких. Но когда рука, на которой кожа тоже висела лохмотьями, оказалась почти у моего горла, сработал присуще сугубо русскому человеку инстинкт – сначала бить, а потом разбираться, что к чему. Возможно, именно это спасло мне жизнь в тот момент. Не соображая, что делаю, я наотмашь ударил тварь со всей силой, на которую был способен. Раздался отвратительный хруст, что позволило мне выйти из оцепенения и побежать, просто бежать, не ведая куда, лишь изредка оглядываясь, чтобы видеть, где оно. Но бежал я недолго, ибо, обернувшись в очередной раз, я врезался во что-то большое, пусть и довольно мягкое.
– Ох! – только и вырвалось у меня.
А моим неожиданным препятствием оказался Дэнчик. Бледный, как сама смерть.
– Макс! Макс! – орал он.
– Чт… чт… что? – лепетал я онемевшими губами.
– Там Лена! Она… Она совсем с дубу рухнула! – надрывно продолжал кричать мой друг. – С ножом на меня набросилась!
Сознание было слишком затуманено, так что я даже сначала и не понял, о чем вообще речь.
– Какая, нахер, Лена? – монотонно спросил я, борясь с дрожью в голосе.
– Наша Лена! Кажется, она рассудком тронулась! Я еле отбился! – Дэнчик схватил меня одной рукой за плечо, а вторую, где виднелся свежий порез, сунул мне под нос. – Макс, тут уже совсем какая-то хрень начала твориться! Забудь все, что я говорил – нам валить нахер отсюда надо!
– Ага… – кивнул я, все еще не понимая, чего конкретно хочет от меня мой друг. Видимо, мой мозг принял решение, что с него хватит.
– Макс, ты меня хоть не пугай! – умоляющим голосом прошептал Дэнчик. – Слышишь меня?
– А это не я пугаю… – сообщил я, истерически смеясь. – Это все она. Я тут не при делах…
Бам! Щеку обожгла увесистая пощечина, аж очки с лица слетели. Не обращая на это внимания, я тряхнул черепушкой, пытаясь понять, за что мне сейчас прилетело. Слава богу, что в этот момент мой мозг снова начал функционировать. Кажется, у меня сейчас произошел второй в жизни нервный срыв. Как тогда, когда я выперся на проезжую часть. Прикольненько.
– Черт, извини, просто… Блин, чувак… – еще немного, и я рискую снова сорваться. И ведь не объяснишь даже толком.
– Мать твою, Макс, да что с тобой? – взорвался друг. – По лагерю натурально бродит слетевшая с катушек пионерка, а ты…
– На меня напала зомби-Алиса, – то спокойствие, с каким я сейчас говорил, поразило даже меня самого. И это даже никак не было связано с поиском очков в траве. Просто… так получилось.
– Чего? – ошарашенно переспросил Дэнчик.
– Чего слышал, – отвечаю.
– Какая… Чего? Макс, это шутка какая? – почему он думает, будто я шучу? Я сейчас похож на человека, который готов фонтанировать юмором? – Если ты шутишь, так и скажи, просто сейчас реально не до этого! Нам срочно к вожатой надо…
– Нет, подожди, стой, – схватил я его за рукав. Он слишком торопился. Лена? Напала на кого-то с ножом? Простите, не верю. Сюрреализм происходящего не давал покоя. Мы с Дэнчиком считай, что одновременно видели что-то, что никак не вписывается в местную картину мира. Что-то жуткое, непонятное. Чуждое настолько, насколько это возможно. Но только для этого места. Для этой реальности. Но не для других. Так-так, а кто у нас обладает возможностью взаимодействовать с другими реальностями? – То, что ты видел – эта была не Лена. Как и то, что я видел – не было Алисой. Неужели непонятно? Это Пионер, его рук дело, я уверен. Он ведь этого и добивается, хочет, чтобы мы только и мечтали, как выберемся отсюда!
Дэнчик молчал. В один момент это уже даже начало казаться немного затянутым, особенно с учетом того, что реакция была довольно предсказуемой.
– Пионер… – глаза друга зло сузились. – Поменяшь черта, что называется… Сука! Я убью этого гада!
– Конечно, мы для надежности можем пробежаться до тринадцатого домика, но я уверен, что настоящая Лена сейчас спит мертвым сном, а не ходит по лагерю, косплея Памелу Вурхиз, – откуда-то подул холодный ветер, что я аж поежился. – То существо, оно тебя, кстати, сильно задело? Прости, что не обеспокоился раньше, просто ты так мельком об этом упомянул, да и я немного не в себе был…
– А, да все нормально, – отмахнулся Дэнчик, косо взглянув на слегка кровоточащую ранку. – Не растерял еще навыки все же. Хотя, справедливости ради, мразота та тоже далеко не спецура была. Обращайся она с ножом чуточку более профессионально – глядишь, и посерьезнее бы встрял. Черт, а я ведь реально думал, что это Лена чокнулась. Хорошо, что к тебе по инерции сначала побежал, а не к Панамке, а то позору было бы… Твою мать, дай электронку свою, руки ходуном ходят! – я молча протягиваю тому сигарету и просто смотрю, как он несколько раз глубоко затягивается. – Вот собака, не помогает ни черта… Макс, зачем ему все это надо?
– Явно не ради достижения какой-то высшей цели, направленной на наше душевное благополучие, – мне казалось, это будет смешно, но ни один из нас не засмеялся. Дэнчик устремил взгляд в сторону площади. Он все смотрел и смотрел, словно ни о чем не думал, и я вдруг понял, как я все же неправильно себя повел. Почему я не сказал ему о том, что видел вчера в домике? Нам ведь вместе сейчас нужно держаться, дополнять друг друга, только так у нас есть шанс что-то решить. Но момент был уже упущен, и теперь все мои слова прозвучали бы, словно замаливание вины. При одной мысли о том, чтобы произнести это вслух, мне почему-то стало не по себе.
– Я начинаю бояться, дружище, – тонким голосом прошептал друг. – Не за себя. За них. Это ведь люди, Макс. Пусть и не такие, как мы, но разве это что-то меняет?
– Ничего. И мы защитим их, я в этом уверен, – кладу ему руку на плечо. – И начнем это делать уже завтра утром, ибо сейчас, без шуток, уже с ног валюсь.
– Ладно, идем тогда, – неуверенно улыбается Дэнчик. Расслабиться у него не получается до сих пор. – Навстречу ночным кошмарам. Если нам сегодня будут сниться добрые сны, то я тогда вообще ничего не понимаю в человеческом подсознании.
А вот мое подсознание сейчас меня повело далеко не в сторону ночлега. А немного правее. Вряд ли они еще спят. А даже, если и так… По крайней мере, я для себя смогу убедиться, что все в порядке.
– Я быстро, – сообщил я Дэнчику. Тот коротко кивнул и направился к нам. Что до меня, то я вновь оказываюсь около двадцать третьего домика. Несмело постучался. До меня донеслось ворчание, и вот я снова вижу Алису. Настоящую. Мою Алису. Хотелось скакать от радости, крепко обнять ее и улыбаться во весь рот. А может, даже плакать. Я не очень понимал, как поступают в подобных случаях.
– Че приперся? – спрашивает.
А я не могу сдержать улыбки. Идиот? Идиот.
– Соскучился по твоему лицу, – подмигнул ей я.
– Завтра насмотришься, – начала закипать недовольная рыжая. – Куда я от тебя денусь?
Никуда. Я это точно знал. Я не стал что-то говорить вслух, какой смысл? Лишь крепко заключил девушку в объятиях. Алиса сперва оторопела, но под конец ответила взаимностью.
Я разрывался между желанием вынырнуть из этого мига и устремиться к чему-то большему и желанием остановить мгновение, сохранить навсегда ощущение предвкушения чего-то большего и абсолютной безопасности. Трудно было выбрать, на самом-то деле.
Но я точно знал, что теперь при любом раскладе все будет хорошо.
– Добрых снов, мое маленькое привидение.
– И тебе, родной…
Так поражает молния, так поражает финский нож.
========== ДЕНЬ 6. АВАНТЮРА АЛЕНЫ ==========
Ты понимаешь, что что-то с твоей жизнью определенно не так, когда просыпаешься в потерянном во времени пионерском лагере, в одном из соседних домиков живет прекрасная рыжеволосая пионерка, но ты думаешь о том, как сделать так, чтобы пионер по имени Пионер со сверхъестественными силами, по которому до кучи плачет Кащенко, больше не путался под ногами. Чудны все же дела твои, Господи…
Был ли какой-то конкретный план? Черта с два. Я понятия не имел, что можно противопоставить этому недоумку, поскольку ровным счетом не понимал природу его способностей. Знаю, что до какого-то момента времени Пионер, которого в счастливом прошлом звали Семен, был таким же попаданцем, как и мы. Пока он каким-то образом не научился творить все эти штуки. Выяснить как, и мы будем на шаг ближе к разгадке. Как выяснять – тоже понятия не имею.
– Может его стоит просто святой водой окропить? – предположил Дэнчик, боязливо подставляя ладони под напор совершенно не святой и чертовски холодной воды в умывальниках.
– А достать ее ты собрался из…? – уточнил я, не особо скрывая скепсиса.
Тот с мудрым видом умолк. И больше глупостей не предлагал. Буркнул только что-то из серии «Панамку в кувшин попрошу поплевать». Да только вот, друг мой, и сия затея обречена на провал. Строить из себя святошу и быть святошей таки немного разные вещи. Хотя бы потому, что настоящие святоши жизнь никому не заедают. Это только сугубо показушно-правильные считают своим долгом всем морали читать от светладцати до темнадцати. А у самих грешков за спиной – как блох на той барбоске. Такая вот нехитрая арифметика…
Так что запомните, дети мои, если вас начинает кто-то очень усердно и агрессивно учить тому, как правильно надо жить, за исключением разве что родителей, да и то не всегда, – шлите этого человека куда подальше, причем как можно боле прямым текстом. А то насоветует. Уж я-то, блин, знаю.
Борис Александрович на зарядке в этот раз выдумал новый прикол – после стандартных руки-наклоны-приседания, физрук объявил внеплановый бой петухов. Суть сего действа была в том, чтобы разбиться на пары, встать на одну ногу, держа при этом руки за спиной. А следом, посредством толкания, заставить партнера опустить вторую ногу. Я со вздохом посмотрел на возвышающегося надо мной Дэнчика, который очень неумело прятал злорадную ухмылку, уже будучи в позе.