– Понятно, – тянет Витя. – Я так понимаю, что ты сейчас больше помолчать настроен?
– Если честно, – киваю. – Не сочти уж за грубость, Вить. Ты паренек-то вроде нормальный, думаю, что будет время еще пообщаться, после матча-то вашего. А сейчас – уж извини. Да и будить Ее Бунтарчество не особо горю желанием.
Витя понимающе кивает и возвращается к своим, где уже происходит самое что ни на есть эпическое избиение пионера Сережи пионеркой Светой.
– Ларионова! – хором восклицают паренек и Константин с водительского места. Физрук меланхолично смотрит на все происходящее, закатывает глаза и возвращается в свои мысли. Кажется, он не очень доволен поведением своей команды.
Алиса пробормотала что-то во сне, а затем неожиданно обняла меня. Я вздрогнул, попытавшись аккуратно высвободиться, но хватка спящей девушки оказалась на удивление крепкой.
Ладно, чего уж. Тем более то, как самые соблазнительные изгибы ее тела сейчас ко мне весьма и весьма плотно прижимаются, мне очень даже нравится, скрывать не буду.
***
– Макс! – Кристина явно была чем-то недовольна. Я с неохотой оторвался от прохождения «Поющих монстров» и устало взглянул на девушку. – Ну что за дела?
– Да вот сам не понимаю, – качаю головой. – Нужное яйцо все никак не гриндится. А мне позарез нужен Эпический Барабамень.
– Какой Барабамень? – вскидывается. – Там очередь в коридоре уже вырисовывается. Может ты, не знаю, поможешь?
– С чем? – ладно, потом доиграю. – В коридоре хаски с экземой на лапе и толстый бигль. В первом случае – выбрить пораженный участок, двухнедельный курс Бактробана или Левомеколя, предварительно обработав кожу хлоргексидином. С ожирением мы так вообще ничего конкретно здесь не сделаем, разве что можно хозяюшке посоветовать участить прогулки и еще желательно перейти на кормление любым кормом, строго приспособленным для поддержания нормального веса. У меня на объяснение этого ушло сейчас меньше минуты. Почему этого не может никто сделать без моего участия? Их даже не обязательно, блин, приглашать в приемную!
– Потому что ты – часть команды! – злобно зыркнула Кристина. Видимо, она все еще на меня злится за наше расставание. – Так что поднял свою задницу и пошел обслуживать больных зверей! И под этим я подразумеваю всех, кто приходит в нашу клинику, а не только тех, которые заинтересуют тебя лично! Тоже мне, доктор Хаус хренов!
Команда… Конечно… Товарищество и братство, вашу мать! Вот хочется в жопу послать, но увы, чревато.
– Ну так сделай это, – из зеркала, как жидкий терминатор, вышел Пионер. – Почему ты мнешься?
– Что ты тут… – так, кажется, ситуация немного вышла из-под контроля.
– В этом твоя проблема, Максик, несмотря на все твои старания, ты все равно как был, так и остаешься тем жалким ботаником, которым ты был до той июньской ночи, – прошелестел Пионер, протягивая ко мне свои бледные руки. – Я хочу помочь. Показать тебе, на что мы на самом деле можем быть способны! Последний шанс… Ты со мной?
Я вдруг посмотрел на себя со стороны. Неужели этот эгоистичный урод, заботящийся лишь о своем каком-то мнимом престиже, а не о тех, кому нужна, пусть и незначительная, но помощь – я?
– Нет… – прошептал я. – Это неправда…
Я просто не мог быть этим человеком. Я не хочу быть этим человеком!
– Зря колеблешься, – прорычал Пионер.
– Это все в прошлом! – отвечаю я, пятясь к столику, где я в теории мог бы вооружиться скальпелем. – Это было ошибкой! Я не такой, понятно? Лагерь мне помог это осознать!
– Да ну? – презрительно усмехнулся Пионер. – Лагерь? Местные болванчики? Тебе самому не стыдно, Макс? Ты размяк из-за запрограммированных на всякую романтическую чушь NPC! Это какая-то глупая шутка?
Я уже подобрался к столу, как вдруг, откуда ни возьмись, рядом со мной материализовалась кошка с коричневатой шерсткой и огромными желто-зелеными глазищами. Она яростно зашипела на Пионера, отчего тот мгновенно побледнел и в ту же секунду исчез.
– Макс! – вновь услышал я из коридора. – Макс!
***
– Макс!
Ох, етижи-пассатижи, ну и сон, конечно. Спасибо Двачевской, что разбудила.
– Рыжуль, чего так орать? – зеваю.
– Приехали потому что, – скрипит зубами, опасливо поглядывая в окно.
Таки да, вдали распрекрасно можно было разглядеть уже до боли знакомые ворота. Час от часу не легче. Что-то будет…
Когда подъехали к стоянке 410-го автобуса, то я сразу же заметил Ольгу Дмитриевну с крайне озабоченным выражением лица, которая хоть и старалась стоять смирно и сохранять привычную солидность, но время от времени делала какие-то непонятные движения – то поводила плечами, то вдруг выпячивала животик, то совсем убирала. Рядом с ней стоял столбом невозмутимый вожатый Витя, а за их спинами приветливо улыбалась Славя, сопровождаемая колонной из наших помощников по театральному кружку.
Заглушился двигатель, и Константин Геннадьевич дал команду своим подопечным на выход. Юрка из нашей троицы помощников тут же затрубил в горн, а Гоша с Женей забили в барабан, непрерывно при этом маршируя. Мелодия шла, пока весь «Волчонок» вместе с нашими предельно сосредоточенными лицами не вылезли из автобуса. Чудо, что нас никто и не заметил. Хотя, с учетом того, что мы оперативно спрятались за спины наших новых товарищей, то неудивительно.
Как только все стихло, активистка с важным видом подалась вперед:
– Дорогие ребята! Мы, пионеры «Совенка», рады приветствовать вас в нашем уютном лагере! Мы уверены, что ваш приезд будет способствовать укреплению дружбы, которая завязалась у нас благодаря предстоящему соревнованию. Дорогие ребята! Мы с нетерпением ждем начала футбольного матча и радуемся, что у вас… и радовались потому… – Славя сбилась, умолкла и сердито уставилась в нашу сторону. Ольга проводила направление ее взгляда, и тут же на ее лице проступило выражение искренней ярости. И я довольно четко в этот момент осознал – пропал дом.
– А уж как мы рады! – тут же начал Константин приятным баритоном. – Особенно после того, что случилось, кошмар просто!
– А что… Что случилось? – заикающимся голосом произнесла побелевшая вожатая.
– Да заглохли тут в паре километров. Из-за этого, собственно, и опоздали, – виновато улыбнулся вожатый.
– Чего… Эй! – начал было Миша, за что тут же получил локтем под ребро от Дениса.
– Я к вам гонца отправил, одного из наших пионеров, он у ворот встретил троих ваших ребят, – продолжил Константин, доброжелательно улыбаясь в нашу сторону. Помедлив, мы втроем вышли на один шаг вперед из строя. – Они нам очень помогли, без них мы бы до сих пор среди елей торчали.
Панамка так и осталась стоять с открытым ртом, будто громом пораженная. А я твердо вознамерился вытрясти из Константина адрес людей, которые научили его так искусно врать.
– Вот, стало быть, как… – процедила та сквозь зубы. Гнев довольно быстро сменился удивлением и даже некоторым шоком.– Что ж, это… это…
– Меня зовут Константин Геннадьевич, – продолжал нагло напирать вожатый «Волчонка». – Это, – кивнул он в сторону физрука, с интересом осматривающего окрестности. – Владимир Петрович, учитель физкультуры. Со всеми ребятами Вас уж сейчас, увы, не перезнакомлю, да я думаю, Вам это и не к чему, правильно… эммм…
– Ольга… Дмитриевна, – она явно еще не собиралась приходить в себя.
– Очень! Очень приятно! – расплылся в улыбке Константин.
Панамка явно перестала удивляться уже чему либо, поэтому просто обреченно смахнула бисеринки пота со лба и сделала приглашающий жест. Константин кивнул и призвал своих следовать за ним.
– А нам точно сюда? – капризно спрашивает Таня, выразительно всматриваясь в слегка проржавевший металл ворот.
– А может, ты заткнешься? – дергает в ответ щекой Света.
Девушка сглотнула, потом равнодушно пожала плечами:
– Да и пожалуйста!