Черт, Славя же сейчас должна появиться!
Не успел я об этом подумать, как активистка осторожно заглянула внутрь автобуса. Ну все, фиаско. Мало того, что мы теперь выглядим еще большими идиотами, чем выглядели в прошлый раз, во всей этой зимней одежде, так еще и в обществе этого сатанинского пионера. Что дальше?
– Привет, ребят, – подала голос Славя. – А вы чего тут сидите? У вас все хорошо?
– МОЛЧАТЬ! – неожиданно громко рявкнул Пионер. Руки Слави тут же рванулись к бокам, громко хлопнув по телу, а ноги рывком соединились вместе. Активистка вытянулась и застыла, покачиваясь. А потом упала лицом вниз.
Если я при виде этого поседел раньше обозначенного генетикой срока, то я ни капли не удивлюсь. Дэнчик же безмолвно, словно рыба, открывал и закрывал рот, соображая, что произошло.
– Славя! – он все же смог выйти из оцепенения. И затем, с полными ярости глазами, повернулся к Пионеру. Я уже приготовился к рывку, чтобы перехватить его, пока он не натворил глупостей. – Ты что с ней сделал, тварь?
– Успокойся, сейчас я с ней ничего не сделал, – отмахнулся Пионер. – Всего лишь полная парализация тела. Видишь ли, за столько времени я смог кое-чему здесь научиться, так что могу немного вмешиваться при желании не только в свой, но и в чужие циклы. А также в существование их обитателей.
Дэнчика трясло, но нападать снова на Пионера он не решался. Я рискнул снова взглянуть на все еще неподвижно лежащую Славю. Никаких признаков жизни. Двигались только ее глаза, в которых прослеживался неприкрытый ужас.
– То, что ты возомнил себя здешним божком, не дает тебе никакого права так издеваться над людьми, – процедил я. – Я сам не большой поклонник homo, но, знаешь, должны быть какие-то рамки.
– Ох, какая честь! – взорвался новым приступом хохота Пионер. – Богом меня еще никто не величал. К сожалению, у меня пока нет такой власти над циклами. Хотя, учитывая, что здесь я, по факту, бессмертен, то доля правды в этом есть.
– Расколдуй Славю, пожалуйста, – прошептал Дэнчик.
– Угомонись, обморок влюбленный, – скривился Пионер. – Она тебе еще надоесть успеет, поверь мне на слово.
За воротами началось какое-то движение. Скорее всего, возвращался водитель автобуса. Либо Ольга уже успела отправить кого-то на поиски внезапно задержавшейся помощницы. В обоих случаях ничем хорошим это не закончилось бы сто процентов.
– Так, ладно, поговорили, и будет, отсюда надо валить, – я нашел в себе силы встать и, обогнув Дэнчика, приблизился к Пионеру. – Ты сможешь нас вернуть назад к тому времени, когда мы встретились? Продолжим беседу там, а не здесь. А то к нам собираются гости, и еще одной загипнотизированной тушки нам тут точно не надо.
– Разумеется, – Пионер обнажил свои белоснежные зубы и молниеносно щелкнул пальцами.
В следующий миг в глазах у меня потемнело. Создалось ощущение, будто меня сдавило тисками сразу со всех сторон. Попытался сделать глоток воздуха, но ничего не получалось. Я уже попрощался с жизнью, как вдруг…
Я даже не сразу сообразил, что снова оказался в нашем с Дэном домике. Знатно пошатывало, но жить можно было. Мой друг чувствовал себя не лучше – лицо позеленело, будто его сейчас вырвет. Беда-бедовая.
– Прошу прощения, первоклассный сервис в пространственных перемещениях отсутствует, – гоготнул Пионер и, пританцовывая, присел рядом с Дэнчиком, ткнув того в плечо. – Как себя чувствуешь, герой-любовник?
– Как будто по мне проехался комбайн, – пришибленно ответил тот.
– Это ничего, витка за два пройдет, – губы Пионера согнулись в издевке.
– Объясни уже, наконец, о каких циклах и витках ты все говоришь? Что это значит? – спросил я.
– Тут все просто, сладенький, – Пионер потянулся и во мгновении ока оказался рядом со мной, чуть приобняв за плечо. Я почувствовал его холодное, словно от мертвеца, прикосновение. – Цикл – кругооборот витков. А один виток – одна смена. И далее по накатанной. Из раза в раз. У каждой вариации циклы немного отличаются друг от друга, но в целом они все одинаковые. Вы сейчас, как понимаете, на первом витке. Так что, господа, добро пожаловать в бесконечное лето!
– Подожди, – до меня не сразу дошел смысл сказанного. – Хочешь сказать, что мы здесь застряли навсегда?
– Сообрази-и-и-и-и-л, – широко расставив руки, радостно пропел Пионер на мотив циркового марша Дунаевского. – Да, с вами определенно проще общаться, чем с себе подобными. Ты абсолютно прав. А вам двоим еще особенно не повезло, поскольку у вас, как оказалось, сохраняются воспоминания о предыдущих сменах. Эх, как бы я хотел, чтобы и мне, как большинству моих вариаций, наглухо отбивали память после каждого витка, оставляя лишь смутные куски воспоминаний, похожих на сон, но, увы и ах. Так что я вам даже немного сочувствую.
– Врешь, собака сутулая, – уверенно заявил Дэнчик. – Я прекрасно помню, как ты лично говорил, что у кого-то получилось выбраться.
– Ах, этот, – почесал черепушку Пионер. – Да, у него действительно вышло. Ценой вас двоих.
– Прости? – нахмурился я.
– Он предложил ей сделку – в обмен на свое жалкое существование он отдает в жертву «Совенку» две души. Вам просто не повезло оказаться в ненужном месте и в ненужное время. Вас вообще не должно быть здесь. Этот лагерь – мой и моих вариаций. Вы, в какой-то степени, первопроходцы.
Я вспомнил водителя автобуса, подобравшего нас около «Подвала». И ведь действительно – его силуэт был очень похож на Пионера. Такие же растрепанные волосы, худощавое телосложение…
– Так что если вам повезет, и на каком-то из витков она удостоит вас своим вниманием, то можете также попробовать с ней договориться, – продолжил Пионер. – Другой вопрос, готовы ли вы будете обречь незнакомых вам невинных людишек на вечную жизнь здесь?
Ответом на этот вопрос было однозначное «нет». Я был абсолютно уверен, что Дэнчик придерживается такого же мнения. «Совенок» пусть и казался очень милым и дружелюбным местом, но провести здесь вечность, переживая каждый раз одни и те же события… Это и правда можно сойти с ума. Даже с учетом постоянного общества красивых девушек. Затянувшийся на две недели День Сурка.
– А кто эта она? – спросил Дэнчик.
– Та, кто действительно всем здесь управляет, – Пионер понизил голос почти до шепота. – Как выразился Максик – местный божок. Она не злая, если что, просто очень себе на уме. Построить с ней адекватный диалог весьма затруднительно. Я больше даже удивился из-за того, что у той вариации вообще получилось до нее достучаться, а не из-за того, что он смог вернуться…, – показалось, что Пионер хотел сказать слово «домой», прежде чем в последний момент оговориться. – К исходной стадии.
Голова шла кругом. Да уж, язык мой – враг мой. А если даже быть точным – не язык, а шальная мысль. Вот какой черт меня дернул подумать, что какое-то слишком скучное приключение получается? Получите-распишитесь. Шизанутые пионеры-путешественники в пространстве, какие-то Боги, циклы, витки, возможность никогда не вернуться домой… Мама мия. Честно говоря, я не был к такому готов. У меня все же в моем мире была яркая и насыщенная жизнь, успех в любимой профессии, живые и здоровые родители. А у Дэнчика? Карьера футболиста, пусть и временно приостановленная, мама, сестра. И что нам теперь? Забыть обо всем этом? Хрен там плавал! Выберемся, чертов ты хохотун. Без обмена душами. Даже не назло тебе. А просто потому, что так надо.
– А если уехать? – предположил я. – Угнать, допустим, автобус в начале какого-нибудь витка и уехать?
– Самый умный? – с презрением спросил Пионер. – Будто я не пытался. Сбегал я, и не раз. Без толку. Да и, как правило, дальше близлежащего городка убежать у тебя и не выйдет. Либо тебя ловит милиция, либо автобус ломается. Ну, или еще какая-нибудь мелочь. Пробовал сбежать по железнодорожным путям за пристанью, та же история. Однажды мне повезло, я все же смог выбраться, и, представьте себе, почти доехал до Иркутска, но снова потерпел неудачу. Смена заканчивается, и где бы ты ни находился – ты проснешься на следующий день в этом злосчастном автобусе. И все сначала.
Я снял почему-то запотевшие очки и протер глаза. Все, что говорил Пионер, было полной бессмыслицей. Поверить в это было очень тяжело. Что-то здесь было явно нечисто. Такая сущность, как Пионер не может быть добродетелем. Конечно, все мы читали и «Фауста» Гетте, который вечно хочет зла, но вечно совершает благо, да и «Мастер и Маргарита» Булгакова одно из самых моих любимых произведений, но… Все же этот пионер по имени Пионер и не Воланд. Такой же пленник, какими стали мы. И у него вполне могут быть свои интересы.
– Я тебе не верю, – озвучил мои мысли Дэнчик. – Ты что-то утаиваешь, я это чувствую.
– И что же это может быть? – голос Пионера сделался непривычно серьезным.
– Не знаю, – честно ответил мой друг. – Знаю только то, что у меня набралось достаточно причин тебе не доверять. Я тебя насквозь вижу. Почему, например, ты считаешь остальные версии себя твоими вариациями? Почему не ты чья-то вариация?
– Потому что я был первым, кто попал в этот лагерь, гений, – сардонически улыбнулся Пионер. – Она сама мне об этом говорила. Так что тут я уверен на все сто. И разве от этого что-то поменяется? Даже если я не оригинал, то только у меня есть власть путешествовать по чужим циклам. И даже управлять ими. Могу продемонстрировать.
– Не на… – хотел было остановить я Пионера, но тот уже щелкнул пальцами. Я вновь ощутил уже знакомый толчок в груди и спустя секунду вместе с Дэнчиком и Пионером оказался посреди ночи на тропинке, ведущей в лес.
– Следуйте за мной, – шепнул Пионер. – И не шумите, а то обоих спугнете.
Мы прошли чуть глубже в лес и вскоре наткнулись на стоящего к нам спиной пионера, который усиленно что-то высматривал в кустах.
– Мои вариации бывают теми еще извращенцами, – хмыкнул Пионер и, отойдя чуть в сторонку, поманил нас рукой, показать, что же там так тщательно рассматривало его альтер-эго.
И черт бы меня побрал, если бы я сказал, что не хотел бы увидеть это снова! Перед нами предстала совершенно обнаженная Славя, купавшаяся в озере. Яркий лунный свет отражался от ее мокрой кожи, делая ее похожей на древнегреческую статую. Это зрелище было настолько прекрасным, что в нем будто не осталось места ни для чего мирского, плотского – только возвышенное восхищение истинной красотой.
Я ненароком глянул на Дэнчика – тот стоял красный, как рак, переминаясь с ноги на ногу. Его чувство смущения явно проигрывало сейчас внутреннему вуайеристу.
– Если кому срочно понадобилось от руки набросать карту «Совенка», то можете отлучиться, – Пионер-таки смог испортить этот прекрасный момент пошлой шуткой. Я в нем не сомневался.
Ветка под ногой подглядывающего пионера предательски хрустнула. Тот было засуетился, но обернувшаяся на шум Славя, казалось, его не заметила. Как и нас.