– Не стоит, – неожиданно выпаливаю куда резче, чем планировал. – В смысле… Я с Дэном сяду. Мне поговорить с ним надо.
– Ла-а-адно, – расстроенно протягивает Алиса. Ее лицо и впрямь было разочарованным. – Хорошо, извини, я пойду тогда.
«Мне приготовлено отдельное место в Аду», – подумал я, провожая ее взглядом.
– Так, Макс, я чего-то не поняла, у вас все хорошо? – поинтересовалась видевшая все это Аленка.
– Да, конечно, – соврал я. – Просто… Правда с Дэном надо поговорить.
– На тебе лица просто нет… Не переживай ты так, Лиска не будет долго обижаться на такую мелочь, – ткнула меня локтем под ребро Алена. – Ладно, пойду к своим. Увидимся!
Ага…
Геннадич наконец-то полностью загнал свою ватагу в «Икарус». Попрощался с Ольгой Дмитриевной, еще раз махнул рукой всем нам на прощание и исчез следом за ними в автобусе.
И мы еще долго смотрели, как он исчезает за горизонтом.
========== ДЕНЬ 7. КОЛХОЗНЫЙ ПОГРОМ ==========
– Так, ну все, товарищи, попрощались, погрустили, теперь все дружно и организованно занимаем свои места в автобусах, – хлопнула в ладоши Ольга.
Так, где Дэнчик? Черт, как же не вовремя он с горизонта-то пропал. Сейчас бы еще потерять его для полного счастья, ага. И попасть в крайне неловкую…
А, тьфу ты, нашлась пропажа. Со Славкой о чем-то курлыкает, уже чуть ли не под ручкой с ней ныряя в автобус. Ладно, извините, но мне придется временно прервать сие великолепие.
– Дэн! – кричу. – Дружище! На пару слов!
Тот мгновенно скучнеет, с вымученной улыбкой бросает что-то активистке и, повернувшись на сто восемьдесят, возвращается ко мне.
– Чего случилось? – спрашивает.
– Со мной можешь сесть? – говорю как можно тише, дабы случайно не спалиться перед рыжей. – Я Алисе просто сказал, что нам с тобой поговорить надо…
– Так, Максон, – останавливает меня Дэнчик на полуслове, досадливо прищурившись. – Можешь на меня сейчас обижаться, имеешь полное право, но нет. Мы уже со Славей договорились, что вместе поедем. И так времени проводим вместе хер да нихера считай. Было бы еще что-то важное – я бы, разумеется, с тобой поехал, со Славкой бы уж как-нибудь вопрос решил. Но давай ты со своим вот этим говном, которое сам наворотил, сам и разбираться будешь, лады?
Я нервно сглатываю. И ведь внутренне так-то понимаю, что он сейчас прав целиком и полностью… Да только вот почему-то в одночасье такая дикая злость охватывает. Хоть вешайся. А в таком состоянии всякие разумные доводы в защиту противоположной позиции уж как-то сами по себе начинают казаться совсем несущественными.
– Ну, как знаешь, – чего мне только стоило эту злость сейчас хоть как-то придушить – ума не приложу. Особенно слушая этот очевидный фарс, стараясь выдавливать из себя положительные эмоции.
– Спасибо за понимание, – улыбается Дэнчик. – Извини меня, конечно, еще раз, но ты сам должен понимать, что ты сейчас немножечко не прав… Иди, вон, лучше, к Двачевской своей. И извинись по-человечески, без этой своей фигни высокомерной. Будь человеком-то уже, в конце-то концов. Хотя – тебе решать, разумеется.
– Вот, – жму плечами, типа, равнодушно, хотя у самого трясучка конкретная. – Тут ты, Дэн, прав, безусловно. Решать именно мне. И – никому более.
Машинально поправив воротничок футболки, протискиваюсь мимо друга и с бешеными глазами молча захожу в автобус, сопровождаемый недоуменным взглядом Слави. Надеюсь, что она не додумается сейчас спросить о моем расположении духа. Ибо меня сейчас от тотального бешенства отделяет весьма тонкая грань. Очень бы не хотелось, чтобы ее крахом послужила именно эта добрая душа.
А ведь я пытался. Правда пытался. И, вроде как, даже делал успехи. Но природа homo в очередной раз не оставила мне банального выбора. В очередной раз во рту почувствовался горький привкус предательства. Это несправедливо. Просто несправедливо.
Впрочем, о том, что я закатил эту объективно тупую истерику, я пожалел почти что сразу. Беглый взгляд по оставшимся свободным сиденьям тонко намекнул, что ехать мне предстоит в паре с Шуриком, в гордом одиночестве восседающим недалеко от места вожатой. Его вечный «плюс один», а точнее его шевелюра, были замечены где-то в дальнем конце, хихикающим с Евгенией.
«Не одного меня променяли в это пасмурное утро», – хмыкаю про себя.
Надеваю самую любезную из самых моих любезных улыбок. Шурик так Шурик. Если уж положить руку на сердце – далеко не самая худшая компания.
А вот интересно, они уже обнаружили пропажу водки или еще находятся в блаженном неведении?
– Привет, – я плюхаюсь рядом, особо не утруждая себя такой простой вещью, как разрешение.
– О, Макс, привет, – растерянно поднимает глаза тот. – Не ожидал… Какими судьбами, можно поинтересоваться?
Быстро кидаю взгляд через плечо, туда, где расположились Алиса с Ульянкой. Рыжая-младшая оживленно трясла зеленоватой банкой, обмотанной вокруг горлышко небольших размеров тряпочкой. Двачевская явно слушала ее вполуха, больше смотря в окно. Лишь единожды она стрельнула глазками в мою сторону. При этом тактично сделала вид, что ничего не заметила. И от этого мне почему-то стало еще обиднее.
– А у нас с тобой, я так понимаю, общий казус вышел, – сухо ответил я, выдержав небольшую паузу, дабы убедиться, что наш разговор никому уши не греет.
Тот на меня сначала непонимающе смотрит, потом, видно, замечает расположившихся аккурат на соседнем ряду Дэнчика со Славей.
– А, все, понял тебя, – кивает. – Не, ты не подумай, я рад за Серегу с Женькой, да и молодость раз в жизни бывает, но… Жалею иногда теперь, что Лиде моей не получилось путевку сюда выбить. Поначалу-то оно и ничего было, мы с Сыроежкой вдвоем всегда были, нашей командой кибернетиков, так сказать, а теперь иногда только и остается, что паяльнику с вольтметром на одиночество жаловаться.
А я его как-то даже и не слушал. Пялился куда-то себе под ноги с умным видом. И в который уже раз мысленно себе по башке стучал. Я этого не хотел, я этого совсем не хотел, но пути назад не было. Слишком поздно. Я знал, что должен наступить себе на горло, вернуться к Алисе, в шутливой манере как-нибудь согнать Ульянку с насиженного места и извиниться. Это было бы разумно. Но с другой стороны, вот так вот покорно идти, будто побитая собака… Нет уж, увольте. Да и о чем теперь можно говорить? Не о том же самом? Уж точно не в забитом битком автобусе.
Черт, поскорее бы уже доехать до этого гребаного колхоза, да делом заняться. Оно-то уж всяко от ненужных мыслей отвлечет на раз-два. Проверено.
– Все погрузились? – Панамка быстро пробежалась глазами по салону на предмет возможных дезертиров. Убедившись, что оные отсутствуют, дала отмашку водителю. И мы поехали. Весело поехали, с огоньком. В кавычках, разумеется.
Шурик принялся мне что-то рассказывать о том, как они ездили с отцом на рыбалку на какой-то там Индель, но дела мне до этого не было совершенно. Рыбалка никогда не входила в список моих интересов. Хотя Дэнчик, например, от этого дела перся. О чем не преминул напомнить, изредка вставляя в рассказ кибернетика какие-то комментарии из соседнего ряда. Даже Ольга Дмитриевна вслушивалась с видом крайне заинтересованности, хотя и ничего не говорила, лишь громко щелкала орешки.
– …обычная семга отнимает у меня на вываживании минут, ну, десять, редко когда – пятнадцать. А ту пришлось вымучивать, пожалуй, что все двадцать пять, да и то, с папой на пару, но она того, поверьте, стоила. Килограмм семь как минимум, – воодушевления в речи кибернетика сейчас было не меньше, чем когда он о робототехнике декламировал, в преддверии запуска своего робота.
– Надо же, не знала. Что ты такой большой любитель рыбалки, Саша, – даже с каким-то уважением кивнула Ольга.
– Да я как-то особо и не распространялся об этом, если честно, – пожал плечами кибернетик.
– Это, кстати, натолкнуло меня на одну мысль, – Ольга вдруг щелкнула пальцами, что меня аж передернуло. Удивляться тут нечему, в последний раз, когда на моих глазах кое-кто это делал, то я попрыгал по параллельным измерениям. А удовольствие это, так сказать, ниже среднего. – Славя, как насчет организовать отрядную свечку по возвращению с субботника? Тем более, как раз ливень обещают, особо на свежем воздухе ничем и не позанимаешься. Не сидеть же теперь по домикам без дела, правильно? А заодно и узнаем все друг друга получше.
Нет… Господи, ну только не эта бредятина! Больше вот мне, блин, всех упал ваш чертов коллектив! Узнавайте друг друга столько, сколько влезет, оставьте только меня, блин, в покое!
– Отличная идея, Ольга Дмитриевна! – будто назло поддержала ее активистка. Хотя, с другой стороны, кто-то сомневался в обратном? – Общие кружки, думаю, подойдут для этого как нельзя кстати. Саш, вы ведь с Сережкой не будете возражать?
Иисусе, я ведь не чего-то сверхъестественного прошу…
Нет, я этого больше терпеть не собираюсь. Выудив наушники, быстренько вставил их в уши, едва вынув из кармана телефон, нащелкал там CC Catch и постарался как можно быстрее абстрагироваться от всей этой долбаной пионерии под нетленку «Cause you are young».
Но меня ждало разочарование. Примерно на середине трека наушники предательски оповестили меня о том, что battery-то, оказывается, low.
– Твою-то мать… – приглушенно простонал я.
Раздраженно скинул с себя наушники, ненароком локтем задев Шурика. Легонько, никто бы даже и внимания бы не обратил в обычной ситуации. Но Панамке надо было свое слово вставить: