Тьфу ты, господи, подумаешь, абсцесс, эка невидаль.
– Спасибо, – киваю. – Но пока меня рано еще хвалить. Все зависит от дальнейшей реакции организма, ну и соответствующей обработки в течении как минимум недели. Но тут уже явно больше пока ничего не сделаешь.
– Само собой, – поспешно отвечает зоотехник. – А что, Макс, не желаешь после хорошо сделанной работы чаев погонять?
Вот уж снизошел, так снизошел… А вообще, чаев желаю. Даже очень. И хорошо, что наш Глебушка не предложил чего покрепче. Честно, отказался бы. Сейчас бы точно не влезло.
– Было бы глупо отказываться, – хмыкаю. – Только для начала я бы перекурить сходил. По-тихому где-нибудь.
– А, да вон, за коровник зайди, – машет зоотехник рукой. – Только потуши все как следует. А я пока пойду, поляну подготовлю. Вон, – кивает в сторону едва заметной двери внутри коровника. – Туда подходи, как покуришь.
– Помочь полевую ветеринарию собрать? – киваю я в сторону слегка небрежно разбросанных шприцов, окровавленных остатков бинтов и прочих аптечных атрибутов.
– Да, давай, – охотно соглашается Глеб.
Быстро наводим порядок, после чего расходимся на некоторое время. Выйдя с черного хода, я падаю на травку, достаю электронку и спокойно закуриваю, предвкушая, как через пять-десять минут уже буду преспокойненько сидеть и в кои-то веки беседовать о том, что мне нравится…
– Максон! Слава богу ты нашелся!
Ой, а кто это у нас такой весь со всклоченными волосами, унизанными сухими еловыми иглами, и почему-то бледный прибежал ко мне на поклон? Неужто тот самый человек, который говорил, что он мой лучший друг, но в самый ответственный момент променял меня на бабу? Пусть и охренеть какую красивую, тут уж глупо отрицать. Ой, ладно, не буду уж ерничать. Надо все же как-то быть выше этого. Не вести себя, проще говоря, как типичный Максим Жеглов. С утра уже хватило истерик с моей стороны. Я спокоен, как дохлый лев.
– Чего ты орешь? – отвечаю я с максимальной безмятежностью.
– Я… – мнется. – Я быка просрал.
Вот хотите верьте, хотите нет, но до меня сразу доходит, какого быка умудрился тот просрать. Полное непонимание ситуации как-то без моей особой на то воли заставило меня вскочить, потом снова присесть на травушку. Но потом я опять вскакиваю. Пару раз зачем-то перетаскиваю Чарон в карман и обратно.
– Ка-а-а-а-ак? – охреневше тяну я.
– Я… не знаю, – выдавил Дэнчик, чуть заикаясь. – Панамка меня, понятное дело, сено отправила разгружать, а потом Славка пришла, меня забрала, на пару минут говорит. Мол, кому-то там показалось, что у этого… Пафнутия или как его там веревка возле рогов перетерлась, попросила, чтоб я зоотехника нашел. А у меня чего-то в жопе зачесалось, я и думаю, да пофиг, сам гляну. Я же, блин, взрослый все же. А она меня отговаривала… Посмотрел, короче. Все там нормально. Да только вот пока этот бычара вертелся, за мной следя, как-то, ну… отвязался. И в лес сиганул.
Мда… И этот идиот – мой друг? Хотя, будем честными, мы в этом плане друг друга прекрасно дополняем.
– Тяжелый случай, что я могу сказать, – равнодушно жму плечами. – Ну, а от меня-то ты чего хочешь? Иди к зоотехнику, там в коровнике увидишь сбоку ответвленное помещение, он там чай готовит…
– Макс, ты издеваешься? – упавшим голосом переспросил Дэнчик. – Из-за меня сорвался с привязи племенной колхозный бык! Ты представляешь, в какой мы жопе можем оказаться? А вдвоем мы с тобой уж чего-нибудь, да придумаем, как, собственно, и всегда.
– Дэн, даже если отбросить все… прочие факторы, – ну, ладно, чуть-чуть поерничаю, ничего страшного. В конце концов, мне правда было обидно. Он это тоже должен понимать. – Что мы будем делать с Ануфрием, даже если найдем его? Никто из нас не решится подойти к нему не на привязи и на двадцать шагов…
– Точняк! – мгновенно заулыбался тот. – Ануфрий! А я все голову ломал…
…
Мне вообще надо это как-то комментировать?
– … поэтому, – продолжил я, стиснув зубы. – Я все же думаю, что пока мы не натворили еще больше бед, надо все Глебу рассказать. Тебе необязательно рассказывать, что он из-за тебя отвязался.
Я заметил, как пальцы правой руки Дэнчика сжались в кулак. Не к добру. Что-то тут явно не то.
– В любой другой ситуации я бы был на сто процентов согласен, – пробормотал тот. – Да и Славя меня сама, собственно, за ним и отправила. Да только… Не хочу я ее подставлять, понимаешь? Ее же Панамка за территорию распределила как раз потому, чтобы точно никакие Двачевские с Советовами не подходили к этому долбаному бычаре. А в итоге… В итоге в предобморочном состоянии сейчас, себя еще почему-то во всем винит. Макс, пожалуйста, помоги. Я же тебе утром, блин, помог…
– Помог? – тут уже я самую малость не выдержал и взбеленился. Это так называется теперь? – То есть это ты мне услугу оказывал, ставя меня в идиотское положение? Парадокс какой-то получается. Из хреновой неэвклидовой геометрии, а нам чего-то не припоминаю, чтоб такое в школе преподавали.
– Да все, ладно, я тебя услышал, – спокойно отвечает Дэнчик. – Сами справимся. Извини, что побеспокоил. Не говори только ничего этому Глебу, хорошо? Хотя, блин, эта дуреха сама сейчас все и расскажет…
Стало почему-то тяжело дышать. Кажется, что даже мое лицо приобрело какой-то серый оттенок. Нет, не смогу я его кинуть. Как там Витя утром говорил? Иногда «правильно» – это когда поступаешь так ради одного человека? Да, именно так и было. Ай, нахер…
– Дэн, стой! – тихо, едва разборчиво, сам не веря, что подписываюсь на это смертоубийство, произнес я. – Пошли, помогу тебе поймать Ануфрия.
Мой друг тут же просиял. Либо он сейчас просто придуривался, либо мастерски таким образом мной манипулировал. В любом случае, в голове засела настойчивая мысль, что меня сейчас где-то капитально обманули…
Честно говоря, я передумал и еще по одной причине. Алиса так восхитилась ведь Глебушкой-то, мать его через Никарагуа, что он быков диких укрощает. Ну вот, пусть знает, что и я могу. Наверное.
Надеюсь, что это не закончится геройским попаданием в больницу. И я так и не попил чаек… Плюсы вообще будут сегодня хоть какие-то? Вот уж действительно беда-бедовая.
Обогнув усиленно филонящих от уборки пионеров, мы с Дэнчиком выскочили за территорию племенного завода. Славя, зажав в зубах травинку, переминалась с ноги на ногу чуть дальше от ворот.
– Денис! – облегченно воскликнула девушка. – Наконец-то, а то я уже… – заметила она меня только сейчас. – Подожди, Максим? А где зоотехник?
– Чаи гоняет, – мрачно буркнул я.
– Славь, ты только без паники, хорошо? – как можно более успокаивающе начал Дэнчик. – Мы с Максом все сделаем. Дай нам хотя бы полчаса. У нас есть план, надежный план. Только пока никому ничего не говори, поняла?
– Денис, я не могу так! – почти крикнула Славя. – Ануфрий может уйти далеко в лес, заблудиться, погибнуть…
– Доверься нам, пожалуйста! – взмолился Дэнчик. – Мне доверься. Я подвел тебя. Я сам все и исправлю. Ну, с помощью Макса… Неважно! Полчаса! Хорошо?
– Х-хорошо, – вяло ответила активистка, тоскливо глядя на то место, где был привязан бык, на темные стены елей, сходившиеся вдали и на становившиеся все чернее и чернее тучи.
Друг дернулся было вперед, чтобы обнять расстроенную девушку, но почему-то передумал. Вздохнув, молча побрел в сторону деревьев. Ругаясь на чем свет стоит, я поплелся следом.
Лес был неровный. Плотные заросли елей походили на материки и острова. Между ними бухтами и проливами зеленели лужайки с пушистыми шариками одуванчиков. Мы с Дэнчиком внимательно разглядывали траву, надеясь обнаружить следы Ануфрия. Но трава была невысокая и такая упругая, что даже собственные следы-то различались с трудом.
– Слушай, Дэн, – сплюнул я, отмахиваясь от веток. – А вот такой вопрос – что будем делать, если нам, чисто теоретически, какой-нибудь Потапыч встретится?
– Ты налево, я направо – кого он поймает, тому хана, – быстро, будто скороговоркой, ответил тот.
– Зашибись… – вздыхаю. – А чего за план-то хоть?
– Какой план? – недоуменно переспросил Дэнчик.
– Ты же говорил, что… – ох, серьезно, да? – Ты издеваешься?
– Ну, я должен же был хоть что-то сказать, – вымучил мой друг улыбку.
Здорово. Лучше некуда. Я сдохну в параллельном измерении с доморощенным тореадором. Перспективненько.