Что происходит… Я не знаю, что происходит! Весь день меня будто преследуют отголоски другой жизни, которой я никогда не жил.
Или же…
За окнами словно резко стемнело. Приятный летний вечер. Почти что ночь. Я стою, взволнованный, а чем – не могу понять. Словно сейчас образ, который снова возник перед глазами, образ, будто объятый приятным теплым огоньком, сейчас скажет что-то важное.
«Правда в том, что… Я, кажется, люблю тебя. Я бы хотела не любить. Но я не могу с этим ничего поделать».
Вспышка, и снова аэропорт. Почему я это вижу? Почему я думаю о каком-то абстрактном образе, хотя сейчас сижу напротив вполне реальной жены, которую я люблю? Любил… До того, как…
От неудобной беседы меня спасает деликатное похлопывание сзади по плечу.
– Заждались уже, смотрю.
– Привет, Денис, – бросает Дашка, хотя ее взгляд по-прежнему устремлен в мою сторону.
Все, наконец-то. Теперь можно и выдвигаться к стойке регистрации. Скоро все это закончится.
Найти нужное табло с номером рейса не составило труда. Осталось дело за малым – сдать багаж, получить посадочный талон и все. Попрощаться с близкими и улететь.
У стойки – небольшая очередь в лабиринте из черных заградительных шнурков. Но, в сравнении с очередями в какой-нибудь Египет, она кажется крошечной. Да и девушка за стойкой работает довольно оперативно. Пять минут, и оказываюсь напротив нее. Вымученно улыбаюсь, кладу чемодан на багажную ленту и протягиваю девушке паспорт с загранником и электронный билет. Та быстро сверяется с документами, с базой, и вот уже, с выражением искреннего и слегка глуповатого дружелюбия протягивает мне талон с паспортами:
– Приятного полета, Максим Алексеевич!
– Да-да, – киваю. – Спа…– очередное потрясение оказалось настолько сильным, что оно пронзило меня насквозь. – Подождите, как Вы меня назвали?
– Максим Алексеевич, – повторяет девушка. – А что?
Я судорожно открываю паспорт. И правда – Жеглов Максим Алексеевич. Не подкопаешься. Вот только одна проблема есть.
Мое отчество не Алексеевич!
Я поднимаю растерянный взгляд на Дашку и Дэнчика и вижу за их спинами девушку с огненно-рыжими волосами, собранными в два аккуратных хвостика. Она это замечает и игриво мне подмигивает. В ее янтарных глазах танцуют дикий танец веселые бесенята. Меня обдает волной тепла. А рука почему-то сама тянется к карману джинс, где я нащупываю какую-то бумажку. Я бы и не обратил внимания, но сейчас чувствую, что это то, что мне нужно видеть. Достаю, разворачиваю. И вижу там надпись слегка корявым почерком: «Беру уголь для Ульяны. А ты подавись!». И злобная рожица в конце.
И тут с моих глаз будто падает пелена. Я все вспоминаю. Абсолютно все. Свою жизнь, настоящую. Как мы с Дэном встретились на улицах нашего родного поселка. Как попали в пионерский лагерь «Совенок». Все дни, которые мы там провели. Как я несколько часов бродил по шахтам, потеряв всякую надежду на спасение. И, самое главное, я вспоминаю ее. Мою Алису. Теперь все ясно, теперь все сходится. Мое борющееся подсознание весь день кидало мне подсказки, а я их даже не пытался проанализировать!
И еще я вспоминаю того единственного человека, которому я и представился, как Максим Алексеевич. Если, конечно, слово «человек» еще к нему применимо. Пионер. Черт возьми, как знал тогда.
Аэропорт замер. Цвета вокруг поблекли. И я понимаю, что все смотрят на меня. Лица Даши с Дэнчиком, как и лица всех вокруг, начали разглаживаться, меняясь на глазах, точно масляные. Будто какая-то сцена из фильма ужасов. Алиса мне кивает и ее образ превращается в дымку. И тут сквозь нее появляется он.
– Догадался-таки, сволочь, – мягко произносит Пионер.
Ну надо же, какие мы… м-м-м… тактичные.
– Знаешь, я всегда был довольно проницательным, – с вызовом отвечаю я, скрестив руки на груди. – Чего про тебя не скажешь, Семчик. Хотя вынужден признать, что шоу ты устроил неплохое, я даже почти поверил. Дай догадаюсь, с Дэном ты тоже самое сделал?
Пионер сжал губы. Уменьшительно-ласкательное обращение с моей стороны его определенно выбесило.
– Сколько живу – не перестаю поражаться людскому идиотизму, – раздраженно прорычал тот. – Такие иногда человеческие особи попадаются, что ни один мастер оригинального жанра не придумает. Ты получил жизнь, о которой всегда мечтал. Да, это иллюзия. Но ты сейчас действительно хочешь променять все это на точно такую же иллюзию, с той лишь разницей, что придумал ее не я? Черт, а мне казалось, что это я кукухой поехал.
– Приятель, тебе реально стоило получше меня изучить, – усмехнулся я. – С чего ты решил, что это именно то, о чем я мечтаю? Покопался в моей голове, увидел, что когда-то мне было больно, и решил сыграть на этом? Построить для меня идеальный мирок с твоей точки зрения? Спасибо, не надо. Я уж как-нибудь сам.
– Сам? – в безжизненных глазах Пионера пронеслась искорка веселья. – Ну-ну. В шахтах ты уже готов был сдаться. Как и после ссоры с рыжей. Что у нас выходит в остатке? Одна ошибка, две, три… Они наслаиваются друг на друга, и под этим грузом люди ломаются. Рано или поздно. Хочешь ты этого, или нет, но мы с тобой довольно похожи. Так что вряд ли ты станешь исключением.
Забавно, он говорил как мальчик, которого лишили возможности проявить себя с лучшей стороны.
– Да, люди, бывает, ошибаются, – киваю. – Это нормально. Вот только человека характеризует не ошибка, а реакция на ошибку. Ты, может, и сломался, но это твои проблемы. Не надо меня, пожалуйста, с собой сравнивать. Я сделал выводы и живу дальше, чего ты, Семчик, сделать не в состоянии. Так что вряд ли мы так уж сильно похожи, дружочек-пирожочек.
Тут я уже позволил себе немного его передразнить. Ну а чего бы и нет? Издеваться над сущностью, которая в разы сильнее тебя, на самом деле довольно весело. Попробуйте как-нибудь по возможности. Незабываемые впечатления.
– Не забывай, – заговорил Пионер высоким, дрожащим голосом, в котором чувствовались нотки отчаяния. – Пока ты в лагере – ты в моей власти, Максик. Подумай, прежде чем отказываться от моего щедрого предложения. Мой тебе совет – клади билетик в кармашек и дуй в самолет. Не забывай, я с легкостью могу превратить твою дальнейшую жизнь в Ад. Стоит мне лишь щелкнуть пальцами…
– Хватит нести чушь, – резко останавливаю я его очередной поток демагогии. – Ты ничего мне не сделаешь. Так что твой пустой треп мне не интересен. – Я сделал шаг вперед и спокойно, глядя в глаза Пионеру, добавил. – И пошел к черту. А я возвращаюсь в «Совенок». У меня есть пара незаконченных дел.
– В таком случае соболезную, – более холодным и официальным тоном проронил Пионер. Он бесстрастно улыбнулся не подходившей бледному лицу улыбкой, поднял руку на уровень груди и не замедлил выполнить свою угрозу.
Я застыл, слишком поздно поняв, что облажался. Теперь моим единственным желанием было повернуть все вспять, умерить свое чувство превосходства и применить какой-нибудь другой подход. Черт, я ведь был уверен, что он блефует! Нахлынувшее чувство отчаяния врезалось в мою решимость, страх и неуверенность против того, над чем я не властен. Где-то в районе живота будто дернули крюком…
И ничего не произошло. Лишь рука, которая все это время сжимала записку, словно наполнилась чем-то теплым. Я увидел, что ее накрыла ладошка улыбающейся Алисы. А с другого бока стал появляться еще чей-то силуэт. Лицо Пионера в этот момент исказила гримаса нечеловеческой ярости, но я знал, что конкретно это – лишь очередная попытка меня запугать. Или не меня?
Аэропорт вдруг разорвало на тысячу сверкающих осколков. Я непроизвольно зажмурился…
***
Я приоткрыл глаза. Мир немного повращался и замер. Вот ведь… Ну и дела. Мир-то замер, а вот мозги до сих пор находились в состоянии жидкой кашицы. Все еще отказывались воспринимать, где реальность, а где иллюзия Пионера. Интересно, люди именно так сходят с ума? Да только вот мне умом трогаться отчаянно не хотелось.
Даже не сразу сообразил, что лежал на сырой земле, а вокруг все те же бесконечные катакомбы. Час от часу не легче. Попытался сесть, и с третьей попытки мне это наконец-таки удалось. Тело вело себя предательски, но с ним можно было бороться.
– Ну что, выспался? – услышал я справа от себя смутно знакомый голос.
Комментарий к ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ
Испугались?)) Как вам такой вот эффект полного погружения? 😁
Сорок девятая глава будет доступна 01.12.23, то бишь послезавтра, так что не расходимся ;)
========== ДЕНЬ 8. НАБЛЮДАТЕЛЬ ==========
По телу пробежал холодок. Я сглотнул, чувствуя, как гулко бьется пульс, и повернул голову в сторону голоса как можно медленнее. Там, едва освещаемая светом все такого же далекого фонаря, стояла она. Оборванное коричневого цвета короткое платье, которое никак не скрывало, а очень даже подчеркивало длинные стройные и мускулистые ноги, за которыми виднелся подергивающийся туда-сюда хвост, небольшие треугольные меховые ушки поверх каштановой гривы и уже знакомые горящие желто-зеленые глаза, которые украшают миловидное лицо с очаровательной смесью холодного высокомерия и некоторого романтического одиночества.
Я бы даже и залюбовался бы, да только ситуация не та. Ну и денек, скажу я вам, уже вторую мистическую девушку встречаю. Ну здравствуй, что ли, девочка-кошка. Или, если по-другому…
– Юлия, – церемонно кивнул я и, пошатываясь, принял вертикальное положение. – Что ж, рад новой встрече. Как стенгазета поживает?
– Так и знала, что ты это спросишь, – весело ответила та. – Не обижайся на меня за такой обман, я ведь не могла тогда сказать тебе, кто я на самом деле. Я и сейчас не должна была появляться перед тобой в моем истинном обличье, но иначе уже, к сожалению, никак. Семен мне просто не оставил другого выхода. Как себя чувствуешь?
– Подумываю скончаться от истощения, а так нор… – и тут меня внезапно осенила мысль. Ведь я теперь точно знаю, кто передо мной. Как знаю и то, что всю эту кашу с нашим попаданием в «Совенок» заварила именно она. Думается, что теперь можно и прояснить всю эту безумную последовательность событий. – Кхм, стопэ. Давай-ка сейчас ты не будешь заговаривать мне зубы, ладно, товарищ стенгазетчица? Мне нужны… – не очень хотелось, конечно, выглядеть грубияном, но меня уже просто достала вся эта котовасия. – Не хочу показаться назойливым, но я считаю, что уже заслужил некоторые ответы.