Дэнчик энергично закивал. Понятное дело, ему только в радость со Славей побольше времени провести. Что до меня… Мне как-то по боку – будет она с нами ошиваться, не будет, вообще все равно. Хотя, если уж совсем на духу, то все же лучше бы без нее, конечно. Но кто я такой, чтобы мешать простому человеческому счастью?
– Если тебя не затруднит, – согласился я, поймав благодарный взгляд друга.
– Отлично, – заулыбалась та. – Ольга Дмитриевна попросила меня помочь ей кое с чем в администрации, я быстро сделаю дела и присоединюсь к вам. Можете пока в медпункт за подписью к Виолетте Церновне сходить, он как раз ближе всего к столовой. Выходите сейчас, идете вдоль площади, он будет в самом конце по правую сторону.
– Медпункт, понятно, – почесал подбородок Дэнчик. – А как мы потом состыкуемся? Не кричать же «Ау!» по всему лагерю?
Хихикнувшая по первости Славя призадумалась. Что-то быстро прикинула у себя в голове.
– Давайте в библиотеке? – предложила она. – И от медпункта недалеко, да и вам самим все равно туда тоже надо будет за подписью к Жене. Заодно наш водевиль обсудим. Максим, ты же надумал выступать?
– Надумал – это очень громко сказано, мне банально выбора не оставили, – проворчал я.
– Ну, не дуйся, бука, – безмятежно улыбнулась Славя. – Будет весело, вот увидишь.
– Ой, ребят, вы выступаете в постановке девочек? – напомнила о себе Мику. Механизм запущен. – Это так здорово, так здорово! Я тоже буду выступать. Правда, не в постановке, я планирую музыкальный номер. Думаю Алисоньку тоже сагитировать, она ведь гитарист от Бога. А я бы на фортепиано играла. Или на барабанах. Или мы бы в две гитары чего-нибудь сыграли. Вам, кстати, что больше нравится – бас или акустика?
– В данный момент, Чио-Чио-Сан, я бы предпочел тишину, – очень толсто намекнул я.
– Ой, ты тоже этот фильм смотрел? – захлопала глазками Мику. – Мне папа показывал. Очень понравился! Кста-а-ати, а ты видел оперу? Я без ума от опер!
Предварительно сняв очки, я с силой приложился головой об стол и беззвучно зарыдал.
– Мику, ты сломала Макса, – уважительно констатировал Дэнчик. – Можешь собой гордиться.
– А что я сделала? – удивилась та. – Максимушка, ты в порядке? Кста-а-ати…
Да бл… Все, с меня хватит. Одним глотком допив уже остывший кофе, я поспешил поскорее ретироваться, оставив хохочущего Дэнчика, недоуменную Мику и снисходительно улыбающуюся Славю. В этот же момент посреди столовой что-то оглушительно грохнулось.
– Двачевская! – тут же раздался отчаянный крик вожатой.
Уронила-таки.
На крыльце я прикрыл глаза рукой от солнца. Думал сейчас только о том, как бы не потерять голову на такой жаре. А ведь времени еще даже десяти утра нет! Обвел взглядом все так же одиноко стоящий Жигуленок. Живо представил, как я сажусь за руль и уезжаю отсюда к чертовой бабушке, с настежь открытыми окнами, обдуваемый теплым летним ветерком. Вспомнил, как я так периодически гонял по вечерней Москве на своем верном Ниссане. Хотя, гонял это, конечно, сильно сказано. Пусть при возможности я и выжимал из своего старичка максимум, но ПДД все же старался не нарушать. Уж не мажор, извините. Зарплаты ветеринарного врача в клиниках не такие уж и большие, вопреки расхожему мнению. Я куда больше мог за месяц поднять, занимаясь частным лечением. Уж личных клиентов за все время работы у меня скопилось не мало.
– Ты уж не сердись на Мику, – раздался из-за спины голос Слави. – Она хорошая. И очень добрая. Просто характер у нее такой ветряный немного. Ты привыкнешь.
– А это точно необходимо? – вяло поинтересовался я. – Привыкать, в смысле. Не сторонник вредных привычек. Пионер, всем ребятам пример, как-никак.
«Каков лжец, вы посмотрите!» – так и читалось на лице у Дэнчика.
– А что поделать, друзей не выбирают, – пожала плечами мудрая Славя. – Ладно, ребят, вы идите в медпункт, встретимся в библиотеке!
Одарив нас своей фирменной лучезарной улыбкой, активистка упорхнула по направлению к площади. Оставшись одни, я кивнул Дэну следовать за мной. Мы крадучись зашли за столовую, где я, воровато озираясь по сторонам, достал электронку, быстро сделал пару тяг и передал другу.
– Слушай, Макс, может, ну его нафиг? – предложил Дэнчик, пустив пар под пионерскую рубашку. – Меня терзают смутные сомнения, что Ольга даже смотреть на эти «бегунки» не будет. Сами начеркаем и все. Охота вот тебе была по такой жаре таскаться. Могли бы, не знаю, поплавать сходить.
– А как же общество Славяны? – я очень постарался подобрать голосу предельно деловой тон. – Да и потом, а если Ольга увидит? У нее всяко найдутся другие гениальные идеи по нашему времяпрепровождению. Как насчет, например, подмести площадь? Или перекрасить Генду?
– Братан, язвить было совсем необязательно, – мои попытки пошутить явно показались ему утомительными. – Сами – так сами. Чего, сложно что ли?
Сделав еще по тяге, мы вылезли из своего укрытия и зашагали в сторону первого чек-поинта нашего сайд-квеста от вожатой.
Медпунктом оказалось то самое деревянное здание, около которого мы с Двачевской вчера сделали небольшой привал. Странно, что я еще тогда не заметил небольшой красный крест на крыше. Почему-то охватило тревожное волнение. Все же медицина для меня – не пустой звук. Пусть и не ветеринарная, но хоть что-то знакомое и такое привычное сердцу.
Внутри нас сразу обдало приятной прохладой. Впрочем, ненадолго. Вид стоящей к нам спиной знойной брюнетки, облаченной в приталенный медицинский халатик, вновь заставил юношеский организм пуститься во все тяжкие. Когда она обернулась на скрип двери в нашу сторону, то взору горящему предстало строгое личико, которое обрамляли элегантные очки, придававшие медсестре, возрастом действительно оказавшейся едва старше Ольги, лишнего шарма. Не укрылась от внимания и ее гетерохромия. Один глаз был карим, другой – голубым. Будто природа решила, что эта женщина и так недостаточно уникальна. Вот, значит, какая ты, Виолетта Церновна.
– Так-так, а кто это ко мне пожаловал? – чарующе приятным голосом поприветствовала нас медсестра. На прикрытой занавеской кушетке, над которой та корпела, я краем глаза увидел чьи-то ноги, но кому они могли принадлежать разобрать так и не смог – медсестра заблаговременно расправила занавеску еще шире, полностью скрыв пациента.
– Здрасьте, – на одном дыхании выпалил Дэнчик. Не я один, видать, попал под чары этого горячего работника отечественной медицины.
– Вы, наверное, новенькие, верно… пионеры? – подметила Виолетта, как бы невзначай расстегнув при этом вторую верхнюю пуговичку на рубашке, скрывающуюся под халатом, слегка обнажив тем самым загорелую грудь. Мне стало малясь дурно. – Ну, проходите, не стесняйтесь.
Ага, конечно, не стесняться тут, когда такие вещи творятся. Это вообще законно так поступать с неокрепшими организмами? В смысле, эта хищница в халате наверняка же прекрасно понимает, какие последствия для семнадцатилетних пионеров может вызвать ее такой финт ушами с пуговицей. Не могла же она это правда сотворить на автомате?
– Зовут меня Виолетта Церновна Колладйер, но для вас можно просто… Виола, – томным голосом прошелестела медсестра. Я даже не обратил внимание на очередную абсурдную фамилию. Сейчас мною полностью овладело нечто совершенно другое.
– Мама… – прошептал Дэнчик.
– Тебе нехорошо? – изобразив крайнее беспокойство, Виола не преминула продвинуться к нему почти что вплотную, при этом ненароком задев меня рукой в области бедра. Я почувствовал, как по моему телу, будто миниатюрные иголки, прошли тысячи мурашек. – Так ты присаживайся на кушеточку. И ты тоже… пионер.
– Зачле… Тьфу, елки… Зачем? – спросил я со второй попытки.
– Ну как же, – Виола круто повернулась в мою сторону. Я почувствовал запах ее кожи. Он напоминал мне запах ежевики вперемешку с хорошим коньяком. Словно какой-то мощный афродизиак. – Вы ведь ко мне пришли с обходным листом, верно? Поэтому, прежде чем поставить подпись, я просто обязана убедиться, что вы… в полной боевой готовности.
Последнюю фразу она явно сказала с уклоном в двусмысленность. Плотоядная улыбка выдавала ее с головой. Я хотел как-то возразить, честно, но породистая рука Виолы уже мягко толкнула меня на кушетку. Пришлось повиноваться. Я попытался найти спасение в Дэнчике, но тот уже безропотно сидел рядом, беспомощно хлопая глазами. Беда-бедовая.
– Итак, – проворковала Виола. – Как вас осматривать? По отдельности? Или… двоих одновременно?
Господи ты боже мой…
Надо было срочно искать спасение. А то чуяло мое сердце, что скоро мой организм такими темпами меня очень так здорово подставит. Я отчаянно забегал глазами по медпункту, стараясь уцепиться хоть за что-то.
– Вилола… Эммм… Виола, а это у вас метродани… Да иттить… Метронидазол? – заплетающимся языком выпалил я название первого попавшегося на глаза лекарственного препарата.
– Он самый, пионер, – на мгновение показалось, что медсестра даже забыла о своих своеобразных намеках. – Разбираешься?
– Еще бы, я ведь сам… врач, – выдохнул я, стараясь обходить взглядом длинные ножки в черных чулках. – Ветеринарный, правда. Но, так, и за обычную медицину шарю.
– Очень… занимательно, – будто всех предыдущих пыток было мало, Виола нагнулась в мою сторону, смотря прямо в глаза. Я мог поклясться, что опусти я уже свои глаза чуть ниже, то смог бы увидеть все, что так тщательно скрывала верхняя одежда. – И какие же у метронидазола способы… введения?
Черт побери, даже Пионер в сравнении с ней выглядит той еще монашкой.
– Внутривенно, перорально, интровагиии… Нет, я не буду это произносить, – икнул я, предполагая, какая реакция может последовать у Виолы после того, как я бы сказал слово «интровагинально».
– Не стесняйся своего профессионального языка, – прошептала мне почти на ухо Виола. Меня, без преувеличения, передернуло. Я закинул ногу на ногу, в надежде хоть как-то скрыть излишки сдавшегося под таким напором организма.