– Не можем, – мрачно ответила та. – Ко мне после утреннего дежурства Ольга Дмитриевна подходила, сказала, что Селезнева умудрилась каким-то образом гриппом заболеть. Со вчерашнего вечера у Виолы лежит. Ее, скорее всего, в больницу будут класть. Так что остались мы временно без Кубыркиной.
– Какой ужас, бедная девочка! – взволнованно воскликнула Славя, прикрыв ротик рукой. Все же не чуждо ничто человеческое нашей активистке. Убеждаюсь в этом очередной раз. Хорошая она девушка, на самом деле. Пусть и с некоторыми закидонами. По крайней мере, здоровье пионеров ее заботит намного больше, чем какая-то постановка. Чего, кстати, нельзя было сказать о Жене. – Надеюсь, что с ней все будет хорошо. Жень, ну ты тогда сможешь пока за нее речи проговаривать?
– А есть выбор? – скривилась библиотекарша. – Буду временно за двоих отдуваться. Но надо срочно искать новую Кубыркину. А то мы так далеко не уедем.
– Найдем, – твердо заявила Славя. – Лагерь большой, наверняка кто-то да захочет принять участие в нашей постановке.
«Ага, мели, Емеля, твоя неделя», – почему-то пронеслось в голове у меня.
– Твои слова, да ему… – библиотекарша махнула рукой в сторону бюста Ленина. – В уши. В общем, после полдника всей труппой собираемся в книгохранилище. Посмотрим, какие из наших безусловно уважаемых новичков… театралы.
При этом смотрела четко в мою сторону. Знаете, это уже начинало становиться личным. Если наши перепалки с той же ДваЧе напоминали, скорее, эдакую безобидную игру «кто кого задавит авторитетом», без каких-либо признаков настоящей агрессии по отношению друг к другу, то здесь мне уже начиналось хотеться без шуток задавить эту заносчивую жабу.
– Обязательно посмотрим, – не удивлюсь, если мой голос был сейчас холоднее абсолютного нуля. Раз уж даже Славя как-то испуганно ойкнула.
– Ладно, нам пора, – Дэнчик недвусмысленно дергал меня за рукав, другой рукой нарочито покашливая в кулак. – Славь, ты идешь?
– Да-да, – поспешно ответила та, удаляясь вслед за ним.
Поиграв напоследок пару секунд с Женей в гляделки, я также покинул недоброжелательные стены этого мрачного храма мудрости. Свежий воздух меня немного отрезвил. Я допустил просчет. Позволил ей вывести меня из себя. Не знаю, виной ли тому усталость, давление советской пропаганды внутри библиотеки, или же пространственно-временные перемещения немного меня выбили из колеи. Ладно, была у меня такая одногруппница. Тоже вечно с ней собачился. А она еще и подружкой Кристины была… Короче, не впервой я на родео.
– Ну вот зачем ты с ней зацепился? – укоризненным тоном отчитала меня Славя.
– Она меня первая зацепила, если ты не заметила, – возмутился я.
– Мог бы просто проигнорировать, – взгляд активистки как-то уж слишком быстро потеплел. – Женя очень сложный человек, я сама иногда не понимаю, откуда в ней столько язвительности. Иногда просто стоит пропускать такое мимо ушей. Целее будешь.
«Не тронь говно, вонять не будет», – перефразировал я ее высказывание на более привычный лад.
– Может и так, – я принял тактическое решение о временном отступлении. Сейчас просто лучше было согласиться. Контекст не важен. Да и, если подумать, то Славя была так-то права. Кто же виноват, что мое эго просто-напросто не позволяет промолчать.
– Ладно, Славь, и ты, Макс, предлагаю оставить все склоки в этом здании. Ведите нас уже к цели, товарищ помощник старшей вожатой смены, – Дэнчик таким нетривиальным способом решил нам обоим напомнить изначальную цель нашей встречи.
– И то верно, – отметила Славя. – Сейчас бы, конечно, отсюда удобнее всего было бы дойти до спортивных секций, но Борису Александровичу временно пришлось отъехать, так что туда придется идти в последнюю очередь. Ну, пойдемте тогда навестим Сашу с Сережей.
Кого? А, блин. Даже не сразу понял, что речь о Шурике с Электроником. Мать честная, уже нормальные имена перестал воспринимать в этих ваших «Совенках».
Славя твердой походкой зашагала впереди, Денчик почти с ней рука об руку. Мне же отвелась роль стороннего наблюдателя. Ну, да и ладно. Меня устраивает.
– Ну вот, как вчера и обещала, показываешь мне лагерь, – неловко заулыбался мой друг, в попытках завести беседу.
– Честно говоря, я не совсем так себе это представляла, – ответила Славя, мечтательно глядя в небо.
– А как?
– В более непринужденной обстановке, – пожала плечами девушка. – Чтобы не нужно было никуда спешить. Размеренно гулять, наслаждаясь природой и осознанием того, что ты живой.
– Ага, с Панам… то есть, с Ольгой Дмитриевной поди так понаслаждайся, – иронично отметил Дэнчик. – Она, чувствую, живет по незыблемому армейскому правилу – солдат срочной службы должен быть постоянно чем-то занят.
– Так и в повседневной жизни человек должен быть постоянно чем-то занят, – высказала мнение Славя. – А то какая же это жизнь? Скука же.
– Ну, блин, заниматься-то разными вещами можно, – возразил Дэнчик. – Это совершенно необязательно должны быть какие-то общественно-полезные работы.
– Ну, я и не имела в виду только их, – мягко улыбнулась активистка. – Я вот, например, стараюсь в свободное время подкармливать зверушек – белочек, там, ежиков. А еще у нас, кстати, по лагерю бегает собачка. Правда, она какая-то нелюдимая. Пыталась ее приручить, а она никак не дается.
– Собачки и прочая живность – это к Максу, – кивнул Дэнчик в мою сторону. – Он же у нас будущий ветеринар.
Ветеринарный врач, вашу Машу!
– А я на краеведа пойти хочу. Всегда интересовалась историей родной страны, – глазки у Слави хитро забегали, прежде чем вновь остановиться на моем товарище. – А ты на кого думаешь пойти учиться после школы?
Дэнчик застопорился. Он явно уже давно не задумывался о подобном вопросе. Я пока решил не вмешиваться. Пусть для начала сам попробует выкрутиться. Не вечно же его нянчить, в конце-то концов?
– Когда-то хотел связать свою жизнь с футболом, – признался он. – Но теперь не знаю.
– Почему? – видимо, такое откровение нашло очень большой отклик в сердце нашей активистки. Слишком уж эмоционально отреагировала.
– Не уверен, что смогу прыгнуть выше головы, когда это потребуется, – печально улыбнулся мой друг.
– Могу тебя заверить, что этого и не требуется, – Славя вновь включила нравоучительный режим. – Я полностью уверена, что ты сможешь со временем добиться необходимых тебе результатов, не прибегая к каким-то излишкам.
– А если на секундочку предположить, что я примерно догадываюсь, каких я результатов смогу добиться за последующие десять лет и на их основе с куда уже большей уверенностью заявить, что они меня не устраивают? – осторожно спросил Дэнчик.
– Тогда, если уж так ставить вопрос, тебе стоит проанализировать эти результаты, твой путь к ним, понять, что ты сделал не так и сделал ли вообще, подчеркнуть самое необходимое и удвоить это. Все ведь просто! – Славя говорила с такой легкостью, будто ей каждый день приходится выслушивать стенания почти что тридцатилетних дяденек. И ведь все по делу говорила. Ни добавить, ни прибавить.
– Тебя послушать, так ведь и действительно все начинает казаться довольно простым, – признал Дэнчик.
– Люди часто все пытаются усложнить, – Славя взяла его за руку, отчего тот покрылся видимыми даже невооруженным взглядом мурашками. – Зачем – известно лишь им одним. Иногда нужно просто подумать под другим углом.
Они замерли, смотря друг другу в глаза. Затем, сообразив, что тут что-то не так, резко отдернулись. Эх, пропал момент.
– Спасибо за совет, – пробормотал Дэнчик.
– Да не за что, – ответила чуть покрасневшая Славя. – Ты, кстати, в курсе, что мы сегодня с тобой заступаем в вечернюю охрану столовой?
– Да, вожатая что-то такое говорила утром, – протянул Дэнчик. – Жду с нетерпением.
Мы уже почти подошли к воротам, прежде чем остановиться у небольшого одноэтажного здания. По правую сторону от двери гордо расположилась почти выцветшая вывеска «Клубы».
– Пришли, – резюмировала Славя. – Вотчина наших дорогих кибернетиков. Вы их не пугайтесь, я вам помогу от них отбиться, если что. А то знаю я их, какими они бывают настырными. Особенно Сережа.
При входе в нос тут же ударил запах канифоли. А от количества хлама на квадратный метр даже я оторопел. Не спасал даже довольно широкий объем помещения. Хлам на полу, хлам на столах, посреди которого на одном из них виднеется старый компьютер «Электроника 85», в шкафах тоже, поди, груды хлама, в углу валяется какая-то антропоморфная робокошка (что, простите?), а посреди всего этого безобразия восседает Шурик с паяльником в руке. Картина маслом и идеальная среда для сумасшедшего ученого. Ну, тут хотя бы было видно, что человек не просто отсиживает рабочий день со светладцати до темнадцати, его изыскания действительно имели смысл для науки. По крайней мере, Шурику так, скорее всего, и казалось. А что там по факту – уже не важно.
– Работа, смотрю, кипит, – отметил я.
– Ага, – не отрываясь от дела ответил Шурик. Готов был поспорить, что он даже не понял с кем вообще разговаривает. – Хотим с Серегой к концу смены представить лагерю наш прототип первого Советского робота. Он, конечно, пока что ничего не делает, но… – плата под паяльником задымилась, отчего Шурик тут же остервенело принялся задувать возможный источник пожара. – Но прогресс уже имеется. Привет, Макс. Дэн. Славя.