– Так у нас плавок нет, – вопросительно уставился на Ольгу Дэнчик. Блин, а ведь и правда нету. Все же тот, кто отвечал за наше перемещение, весьма странная сущность. С какой-то предельно странной логикой. Путевки в лагерь выдать не забыл, а вот все остальное пустил по миру. Мог бы хоть какие-то вещички дать, соответствующие нынешним реалиям. Черт даже с ним, пускай и не только сошедшие с прилавка. Вообще пофиг, красоваться тут объективно не перед кем.
– Ну, это решаемо, – Ольга нехотя встала с шезлонга и потянулась, чуть обнажив загорелый животик. – Ждите, сейчас вынесу.
– Вселенная подаст, – глубокомысленно изрек я, когда вожатая скрылась за дверью. – Решались бы так проблемы еще и в реальной жизни, было бы вообще шикарно.
А в ответ – тишина. Дэнчик так и не начал еще показывать признаки дееспособности. И долго это еще собирается продолжаться? Я, как бы, разговаривал с ним сейчас. Ну, если он не заметил.
– Алло! – махнул рукой я у него перед глазами. – Выйди из состояния зомби, пожалуйста.
– Извини, – Дэнчик мотнул головой, возвращаясь к реальности. – Просто я до сих пор поверить не могу. Я играл против самого Егора Титова! И выиграл!
– Чел, ему сейчас лет четырнадцать, угомонись, – закатил глаза я. – Он еще не тот самый футболист, от которого ты фанател, а всего лишь талантливый ребенок. Просто напоминаю.
– Макс, тебе не понять, – махнул рукой Дэнчик. – Ладно. Стало быть, у нас по плану купание?
– Ну, раз уж САМА разрешила, – торжественно объявил я, воздев правую руку к небу.
– Да, а то, чую я, еще неизвестно, когда нам представится такая возможность в следующий раз, – сказал Дэнчик. – Хотя, я так поглядел, тут все по большей части дурью маются.
– Будто здесь есть чем помимо этого заниматься, – хмыкнул я. – Вот увидишь, окончательно акклиматизируемся, и сразу найдутся тысяча и один способ отлынивать от общественно-полезных работ.
Слава Богу, что вожатая этого не услышала. Ибо стоило мне только закончить фразу, как она тут же объявилась с двумя парами черных плавок.
– Держите, – протянула она их. – И не вздумайте потерять. Они все под отчет!
– Ольга Дмитриевна, можете даже не волноваться, – пообещал я. В самом деле, куда могут потеряться плавки?
Наскоро переодевшись в нашем домике, мы с Дэнчиком наконец-то добрались до пляжа. Светло-желтый песочек так и манил поскорее снять сандалии, чтобы полностью утонуть в нем босыми ногами, а вода была настолько чистой, что казалась чуть ли не прозрачной. Будто картинка нарисованная масляными красками неизвестным маститым художником. Около кромки воды, в самом дальнем конце пляжа, напрочь игнорируя беснующихся вокруг детишек из младших отрядов, даже сидел кто-то напротив мольберта с холстом, пейзажи с натуры рисовал. А, стоп, так ведь это Лена. Чудесно, вот и компания нашлась какая-никакая.
– Присоединимся? – предложил я Дэнчику.
– Давай, чего бы и нет, – пожал плечами тот. – Вещи заодно хоть будет на кого оставить.
– Думаешь, что тут может их кто приныкать?
– Ой, Максон, знаешь, береженого, как говорится… Тут же дети. Мало ли, какие у них там приколы могут быть. Тем паче я вижу Ульянку, которая с кем-то в картишки играет, и которая также успела нас приметить. И наверняка играет если не на щелбаны, то на желания. И, как знать, вдруг одним из таких желаний будет спрятать форму во-о-он тех двух остолопов.
Замечание было более, чем резонным. С опаской взглянув еще разок в сторону рыжей-младшей, мы засеменили поближе к Лене. Та нас даже и не замечала по началу, увлеченно выводя отточенными движениями на холсте очертания видневшейся вдали железной дороги.
– Салют, юный Айвазовский, – окликнул я ее предельно осторожно. А то еще испугается, чиркнет кисточкой не в том месте, я буду виноват, получу по шапке и мне, наверное, будет стыдно.
Лена неторопливо повернула голову в нашу сторону, приветливо кивнула и вернулась к работе, не сказав ни слова. Ладно, можно и так. Хотя небольшой вздох разочарования от такого мягкого игнорирования меня все же вырвался.
– Слушай, мы с Максом тут искупаться надумали, не поглядишь за вещами, если не трудно? – попросил Дэнчик.
Та ничего не ответила. Что ж, исчерпывающая формулировка. Опять что ли в свои мысли ушла? Не, ну, конечно, прикольно, только вот все же положительный ответ на нашу просьбу был бы совсем не лишним. То, что в данном случае молчание бы являлось знаком согласия – еще бабка надвое сказала.
– Ле-е-ен, – повторил я.
– Да оставляйте, господи, – вздохнула девушка. – Не отвлекайте только, пожалуйста. Я уже почти заканчиваю. Не хочу нигде напортачить.
– Да-да, разумеется, – отозвался я, располагаясь неподалеку в чуть более нагретом солнышком месте. Стянув с себя одежду, я закрыл глаза, вдыхая полной грудью, попутно зарываясь ногами в теплый песок. Открыв глаза, я подошел к озеру и опустился на колени, вглядываясь в воду. Протянув руку, я дотронулся до поверхности – какая же теплая!
– Ну как? – осведомился Дэнчик.
– Шикарно, – довольно ответил я. – Помчали?
Вдоволь накупавшись в этой поистине ласковой воде, мы с большой неохотой вернулись к нашим вещам на берег. Очень хотелось сейчас сделать пару тяг из электронки, да только вот дети с вожатыми с пляжа, увы, не исчезли. Да и Лена чай не Двачевская, еще не так поймет чего. Нет уж, нафиг, потерплю.
Девушка все еще не отрывалась от холста. Большие зеленые глаза словно повторяли движение кисти. Конечно, я уже видел краем глаза, что она там такое рисует, но интересно было посмотреть поближе. Набравшись храбрости, я, не скрывая любопытства, подошел к ней. Она все так же не обратила внимания, продолжая тщательно работать.
Вроде и ничего особенного – картина, как картина. Но как же четко была прорисована каждая деталь! Результат выглядел если и не реалистичней самого пейзажа, то хотя бы на уровне.
Я стоял в немом восхищении, почему-то вспомнив свою бабушку, которая также была художником и сутками проводила в своей мастерской, создавая шедевры. Маленький я часто спрашивал у нее, почему она нигде не устраивает выставки, ведь она могла бы зарабатывать огромные деньги на своих картинах. Но она лишь снисходительно улыбалась, говоря, что она просто рисует для души. Тогда я не понимал, как можно заниматься чем-то «просто для души», не получая за это ни гроша. Лишь только со временем, найдя себя в этом мире, я осознал всю силу увлечения.
Я не рискнул прерывать финальные мазки фиолетоволосой красавицы. Не хотелось, да и я сам прекрасно знал, каково это, когда от чего-то столь важного и стоящего отрывают глупыми вопросами и россказнями. Скромно дождался, пока она выведет последний штрих, отложит кисть и уставится в одну точку, будто сквозь законченную ею иллюстрацию к яркой повседневности «Совенка».
– Ты очень красиво рисуешь, – непринужденная улыбка коснулась моих губ.
– Спасибо, – тихо ответила Лена, все также смотря в одну известную лишь ей точку. В любом другом человеке я бы сейчас разглядел нечто пугающее, но в случае Лены казалось, что все так и должно быть. – Не думала, что тебе интересна живопись.
– Она мне и не то, чтобы интересна, – честно ответил я. – Я не знаток. Но если я вижу, что человек создает что-то прекрасное, то почему бы лишний раз не напомнить ему об этом?
– Ты правда думаешь, что это прекрасно? – Лена вернулась в реальность и задумчиво окинула взглядом свое творчество. – Как по мне, то получилось довольно посредственно.
– Но ведь это неправда, – улыбнулся я. – Дэн может подтвердить. Правда ведь? – обратился я к нему.
– Чего говоришь? – лениво отозвался Дэнчик, безмятежно гревший свою пятую точку. – А, ну, да, наверное, мне отсюда не видно просто, извините.
Ну, спасибо тебе, дружище, умеешь поддержать в щекотливых ситуациях.
– Если бы он потрудился поднять свой зад с песка, то наверняка бы подтвердил, – сориентировался я.
– Максим, ты меня, конечно, извини, но я не нуждаюсь в чужих оценках, – неловко улыбнулась Лена. – Я рисую не для кого-то. Для меня это как выход моих эмоций. И в этот раз я вижу, что он получился не очень.
Эвона как завернула. Ладно, дело хозяйское. Я просто старался быть вежливым. Причем, к моему собственному удивлению, вежливым искренне.
– Впрочем, мне… приятно, что ты так высоко оценил мой труд, – эту фразу Лена будто выдавила из себя. Ни дать, ни взять, в последний момент опомнилась, что я так-то жду какой-то ответной реакции.
– У меня бабушка просто рисовала, – признался я. – Так что я на каком-то интуитивном уровне не смог пройти мимо.
– Ясно, – коротко ответила Лена. И затем в воздухе повисло неловкое молчание. Ясно… Что вот тебе ясно? Ох уж это одностопное общение.
– Ребята, пятнадцать минут до обеда, строимся! – донесся до нас возглас вожатой одного из младших отрядов. Ну, стало быть, и нам пора потихоньку. Все хорошее рано или поздно заканчивается. Заканчивается и этот приятный эпизод с безмятежным купанием.
– Ладно, увидимся, – улыбнулась Лена и стала собирать свои кисти и краски.