Алиса попереминалась с ноги на ногу у двери, затем решительно подошла ко мне, выхватила из рук канцелярские принадлежности, что-то там начиркала и с силой приложила его об стол.
– Доволен? – ядовито спросила она.
– Более чем, – улыбнулся я, протягивая девушке блистеры. В расписку смотреть не стал. Я знал, что там то, что мне нужно.
Алиса взяла уголь, посмотрела на меня. А затем внезапно залепила мне пощечину. Не сказать, что сильную даже. Больно сделать она явно не стремилась. Просто обиделась.
– А мне уж начало казаться, что ты не такой, – скривилась она. А глаза почему-то наполняются прозрачной соленой влагой. Или мне кажется. Свет немного тусклый, не пойму.
– Такой-такой, рыжая, не думай ничего лишнего, – ответил я, потирая щеку.
– Дебил, – шикнула Алиса и быстрым шагом вышла из медпункта.
Вот и поговорили. А у меня даже сил рассмеяться ей вслед не нашлось. Сделал еще пару тяг и таки посмотрел на листочек. На нем немного корявым почерком было выведено «Беру уголь для Ульяны. А ты подавись!». И злобная рожица. Хмыкнув, аккуратно свернул расписку, положил в карман и вернулся к коробкам.
***
Не знаю уж, где там шлялась Виола, но к тому моменту, когда она вернулась, я уже раскладывал последние флакончики с каплями для глаз. Она осмотрела проделанную мной работу и довольно кивнула:
– Что ж, пионер, молодец, справился.
Я улыбаюсь в ответ. Хороший все же вечер, думаю. Да и день в целом, если уж говорить о каких-то итогах. Нестандартный для моей персоны уж точно. Да, в этом затерянном во времени пионерском лагере бывает даже здорово. Этого не отнимешь.
– Так хорошо все сделал? – спрашиваю. – Я старался.
– По крайней мере уж точно приемлемо, – заверила меня Виола. – Пойдем, пионер, что ли воздухом подышим, да и иди уже на заслуженный отдых. А то Оля узнает, что мы тут с тобой допоздна засиделись, всыплет мне по первое число, что ее подопечных так нагло эксплуатирую.
Молча выходим в темноту вечернего «Совенка». Я посмотрел на небо, где прорисовывались первые звезды. И ветра почти что нет. Я вообще очень люблю такие вечера. Не в городе, разумеется. Там просто не то, под каким углом не смотри. А вот в моем родном маленьком поселке постоянно на небо таращился. И зимой, и летом.
С удивлением обнаруживаю, что Виола протягивает мне заботливо открытую пачку сигарет. И не какой-то там «Беломор», а очевидно, что очень даже недешевые для восемьдесят девятого года. Но я все же вежливо отказываюсь. Бросил, так бросил, нечего снова начинать. Медсестра понимающе улыбается и закуривает уже сама. Так и стоим, в тишине, укутанные летней прохладой.
– В детстве даже не знала, что так бывает, – тихо заговорила медсестра. – Что вечер, а огней почти что нет. Может, поэтому еще и ушла из городской больницы. Здесь так спокойно. Безопасно, я бы даже сказала.
И ни намека на сальные шуточки. И ведь сразу стала заметна очень интересная манера говорить, будто сначала оценивая каждое слово и уж потом только обдумывая, стоит ли его выпускать на волю или нет. Я так еще, увы и ах, не научился.
Виола докурила и, похлопав меня по плечу, вернулась в медпункт. Я постоял еще на крылечке с минуту, наблюдая за снующими туда-сюда пионерами, и неспешным шагом побрел к себе, наслаждаясь вечерней прогулкой. Даже наушники не вставил. Эта благоговейная тишина была сейчас лучшей музыкой.
Дэнчик уже был дома, играл во что-то у себя на телефоне. Судя по звукам – в так горячо «любимый» мною Geometry Dash, на который и я сам в свое время угрохал немало нервов.
– Как дежурство? – спросил я, падая на кровать. Почему-то от ее вида на меня накатила сильная усталость. Свежий воздух, что ли, так расслабляет.
– Нормально, – ответил тот, мгновенно просияв и начисто забыв об игрушке. – Бродили вокруг столовой, разговаривали о всяком. Она так много о своем маленьком поселке рассказывала. Такой же, как наш, только чуточку более… севернее. Тяжело там, говорит, жить, на самом деле. Но ей нравится. И с таким огоньком в глазах рассказывала, что я аж будто сам там погулял. Ну и да, пригласил ее завтра на танцы. Она согласилась. А, еще нам Ольга спортивную форму минут десять назад приносила, я ее в шкафчик положил.
– Круто, – ответил я, затягиваясь электронкой. – Радует, когда о тебе люди не забывают.
– Ну и чего опять язвишь? – спрашивает Дэнчик, окончательно откладывая телефон в сторону. – Расстроил кто?
– Да нет, – жму плечами. – С ДваЧе опять поцапался, но это уже дело привычное. А так очень хороший вечер. Виола, когда не пошлит, – душка. Не жалею, что помощником у нее заделался.
– А она и так умеет? – удивленно захлопал глазами Дэнчик.
– Сам в шоке.
Я уставился в покрытый небольшими трещинками потолок. Сразу вспомнился разговор с Пионером, о котором я пока не решался упоминать. Стоит ли? Думаю, что все же стоит. В себе все это держать у меня банально сил не хватит. И я вкратце рассказываю Дэнчику о нашей встрече. Особенно подчеркивая то, как он просил меня отговорить его за активисткой увиваться.
– Дела, – почесал репу мой друг. – Чего ж мы ему так поперек горла-то встали? Ему-то какая выгода?
– Нам переживать, дружище, стоит, что как раз-таки этой самой выгоды-то и нет, – отметил я. – Что он просто с нами от скуки контактирует. Это поопаснее будет. Для наших жопок в первую очередь.
– Не было печали, – вздыхает. – Ладно, предлагаю пока что об этом не думать. Чего на себя панику наводить почем зря?
И то верно.
Я снимаю с себя форму, закутываюсь в одеяло и достаю Адамса. Почитать сейчас перед сном – самое то.
– Что толку от твоей жизни? Во что ты ее превратил?
– Но я был Президентом Галактики!
– Ну и что? – пробормотал предок. – Не бог весть какая карьера для Библброкса.
– Президентом всей Галактики!
– Самодовольный щенок!
Согбенный старец приблизился к правнуку и похлопал его по колену. Ничего не почувствовав, Зафод вспомнил, что говорит с привидением.
– Нам-то с тобой известно, что значит быть Президентом, юный Зафод. Тебе – потому что ты был им, мне – потому что я мертв, а это позволяет глядеть на вещи с величественной вышины. У нас, у духов, в ходу поговорка: «Живые понимают в жизни, как свинья в апельсинах».
– Глубоченная мысль, – сказал Зафод. – Только афоризмов мне сейчас и не хватало.
Комментарий к ДЕНЬ 2. БЫВАЕТ ДАЖЕ ЗДОРОВО
Ну вот и второй день подошел к концу. Получился он чуть длиннее, чем я рассчитывал, но итоговый вариант меня все равно устраивает. Надеюсь, что и вам нравится моя эдакая графомания :D
Третий день не за горами, а пока комментируйте, ставьте лайки, указывайте на недостатки и все в таком духе. Приятного чтения!)
========== ДЕНЬ 3. ВЗГЛЯД ==========
В один прекрасный день я, помнится, осознал, что отношусь к той группе людей, которая почему-то почти всегда запоминает свои сны. Уж не знаю, насколько это плюс, но лично я бы минусом это точно не назвал. Каждую ночь – небольшое приключение. А уж его масштабы зависят от расшалившегося подсознания. Хотя сейчас самая что ни на есть реальность была куда занятнее любого возможного сна. Может как раз поэтому уже вторую ночь я не смотрел никаких мультиков. По крайней мере, я не помнил, чтобы мне что-то снилось, прежде чем меня разбудил вскрик из отборного мата. И последовавшее следом за ним падение на меня порядком восьмидесятикилограммовой тушки Дэнчика.
– Твою… – крякнул я, когда его пятая точка приземлилась туда, где у меня раньше были ребра. – Ты, блин, чего, кровати спросонок перепутал?
– Макс, там кто-то есть! – надрывно кричал тот. – Оно за окном! Смотрело на меня горящими глазами!
Сладко зевнув, я, находясь еще в относительной полудреме, кое-как спихнул с себя своего товарища и водрузился на край кровати. Голова еще не особо соображала, посему я даже сперва не сразу понял, почему у Дэнчика такой бледноватый видок, который был особенно заметен в слабом свете угасающей луны.