***
– Проснулись-улыбнулись, товарищи пионеры!
Жизнерадостный голос Ольги был объективно поприятнее будильника, но негативный эффект нес за собой вполне себе сопоставимый. Я кое-как продрал глаза и в непонятках уставился на вожатую. Я точно помнил, как заводил будильник на восемь утра. Он еще не звенел. Стало быть, вопрос, какого хрена?
– Ольга Дмитриевна, еще ведь горн не прозвенел даже! – умоляюще произнес я.
Раздавшийся с соседней кровати стон умирающего тираннозавра был полностью со мной солидарен.
– Да, не прозвенел, – согласно кивнула та. – Но ты, как я погляжу, сэкономил вчера время на том, чтобы раздеться и не ложиться в грязной одежде в кровать. Поэтому, ничего страшного, если встанешь немножечко пораньше.
Ой, да ладно! Подумаешь, горе-то какое. Зато не потерялось ничего.
– Ну и пока вы в статусе новеньких, я буду контролировать ваш подъем, пока не буду уверена, что вы влились в график. Твой товарищ, Максим, мог вчера, в принципе, сам в этом убедиться.
– Еще как убедился, – ответил мрачный Дэнчик, явно едва не срываясь на хороший такой мат.
– Поверьте, это совершенно не обязательно, – я нащупал на столе очки и в них уже куда более осмысленным взглядом посмотрел на вожатую. Та даже помятой не выглядела. А ночка у нее ведь явно бурной была. – Вам-то как спалось, Ольга Дмитриевна? – спросил я, едва пряча ехидство. Дэнчик заблаговременно отвернулся, сделав вид, что чихает.
– Будь здоров, Денис, – улыбнулась Ольга и вновь повернулась ко мне. – Хорошо, правда… – Ольга протяжно зевнула, ненароком чуть приоткрывая завесу над этой своей «правдой». – Мало, – закончила она.
– Понимаю, – кивнул я. – С таким графиком, как у Вас, поди, выспись.
– Вот-вот, – подтвердила вожатая. – Максим, ты, кстати, нашел себе пару на вечерние танцы?
А какие-нибудь менее идиотские вопросы можно задавать?
– А Вы? – невинно спросил я, в надежде, что тем самым увернусь от этого снаряда. Да и прикольнуться чего-то захотелось.
И не прогадал. Ольга тут же раскраснелась. Так-то вот, не я один пускай смущаюсь.
– А с какой целью интересуешься? – спросила она, оценочно окидывая меня с ног до головы. Отлично, все идет по сценарию.
– А может я Вас пригласить хочу, – беспечно пожал плечами я.
Тут Дэнчик не выдержал и заржал уже в открытую. Я сие действо деликатно проигнорировал, продолжая смотреть на Ольгу.
– Шутник ты, Максим, – задорно улыбнулась Ольга, при этом мягко взъерошив мои волосы. – Ладно, не хочешь говорить – не надо. Я не настаиваю. Все, хлопцы, собирайтесь, жду вас на утренней зарядке.
Мурлыча что-то под нос, вожатая удалилась. Эх, не удалось пригласить первую красавицу лагеря на бал. Печалька.
– Что, вчера не насмотрелся? – все еще посмеиваясь, спросил Дэнчик, дождавшись, пока ее шаги окончательно стихнут.
– Не исключено, – задумчиво ответил я, окончательно принимая вертикальное положение.
– Витя не одобрит, – отметил Дэнчик.
– Остановите, остановите, – машинально пропел я. – Тьфу, блин, помянешь черта…
Наскоро переодевшись в спортивную форму, которая по удивительному стечению обстоятельств, как и в случае с основной формой, оказалась мне прям по фигуре, я, не дожидаясь залюбовавшегося на себя в зеркале Дэнчика, вставил уши в уши и отправился под звуки горна и DNCE покорять холодные воды.
«Oh, no, see you walkin’ ‘round like it’s a funeral. Not so serious, girl, why those feet cold? We just gettin’ started, don’t you tiptoe, tiptoe…»
В этот раз у умывальников было довольно многолюдно. Малышня радостно брызгалась друг в друга холодной водой под неодобрительные взгляды то и дело отскакивающих от брызг ребят из отрядов постарше. Во главе всей суматохи была замечена Ульянка, раздающая глядящей ей в рот ораве детей какие-то указания. Завидев меня, девчушка резко подорвалась с места и, радостно маша рукой, устремилась навстречу. Чего она там говорила я, разумеется, не слышал, но ей определенно нужно было что-то прям срочно, ибо когда я, смотря прямо перед собой, прошел мимо, она схватила меня за рукав и принялась настойчиво дергать.
– Отвлекаешь меня от философического миросозерцания, – заявил я, таки вынув один наушник. – Че надо, уважаемая?
– И тебе привет, – Ульянка сделала вид, что не заметила моей грубости. – Иди ополаскивайся и ко мне подходи – есть разговор, – заговорщицким тоном продолжила она.
Ага, вот, значит, как птичка запела. Разговор у нее там… Хотелось, конечно, послать, но все же решил, что так дело не пойдет. Как ни крути, а мне еще тут жить. А жить надо – в мире. Особенно с такой вот бомбой замедленного действия, которая и под дверь чего подложить может. И это определенно будут не белые тапочки. Если уж совсем чего из ряда вон начнется – мягко соскочу. Уж в этом я мастер.
– Ладно, жди, – киваю в сторону стоящей неподалеку скамейки.
Пока умывался был пару раз обрызган каким-то веснушчатым мальчуганом. И волосы – ярко-ярко рыжие. При этом обрызган был явно намеренно – как только тот поймал мой разъяренный взгляд, не замедлил отбежать в сторонку, заливисто смеясь и выставляя напоказ ротовую полость, с отсутствующим передним зубом на нижней челюсти. Прям весь комплект начинающего хулигана.
– Родной, а Алиса Двачевская, часом, не твоей сестрой приходится? – спросил я, стряхивая с волос обжигающе-холодные капли.
– Не, – довольно ответил тот. – Но я на ней жениться хочу. Она крутая. И тоже рыжая.
«Ага, удачи», – подумал я, возвращаясь к умыванию.
Показав мне какой-то неизвестный жест, явно неприличный, мальчуган со всей своей возможной скоростью побежал в глубь лагеря, чуть не сбив с ног мирно бредущего Дэнчика.
– Эй! – возмутился тот. – Шпана малолетняя! Уши надеру!
Еще бы тебя, брат, кто слушал.
– Дурдом на выезде, – продолжил возмущаться тот, присоединяясь ко мне. Я при этом тут же вынул и второй наушник. – Хоть бы вожатых приставили, контролировать все это безобразие.
– Да ладно тебе, должны же быть хоть какие-то часы свободы у детей, – улыбнулся я. – Да и не забывай про одно правило жизни: пока что-либо запрещено одной категории, это автоматически становится запрещено и другим людям. Ты же не хочешь, чтобы у тебя самого над душой во время умывания вожатые стояли?
– Не особо, – цокнул языком Дэнчик.
– Вот именно. Ладно, там Ульянка со мной поговорить хотела о чем-то, на зарядке тогда увидимся.
– Зуб даю – ее ДваЧе попросила, – хмыкает мой друг.
– Если так, то увидимся уже на подступах к площади, – махнул рукой я и направился к рыжей-младшей.
Та уже вся изнервничалась. Грызя ногти, скакала с одного края лавки на другой. Занятная сцена.
– Ладно, – говорю. – Я пришел. А теперь давай, рассказывай.
Шмыгнув носом, Ульянка тревожно оглянулась по сторонам, но затем, как ни в чем не бывало, вернула свою фирменную улыбочку:
– Ты же знаешь, что вечером танцы?