– Все, мы можем выдвигаться? – спросил я, недвусмысленно косясь на дверь.
– Да-да, все, берем шнуры и уходим, – закивал Шурик, поспешно начиная рыться во всем образовавшемся за время их безумных экспериментов хламе.
Наконец все необходимое было собрано, и можно было спокойно выдвигаться в сторону музыкального клуба. Кибернетики, уже успевшие благополучно забыть о взбесившемся роботе, о чем-то переругивались, ступая впереди нас на несколько шагов.
Стоило подобраться к музклубу, как до нас донеслось тихое бренчание на гитаре, сопровождаемое приятным мелодичным голосом. Я даже непроизвольно затормозил, быстро жестом попросив всю компанию заткнуться, дабы побольше проникнуться этими весьма приятными уху звуками. Напевали, если я ничего не путаю, «Самоцветов».
Тропинка в лесу запахла весной,
Земля разомлела от солнечных дней.
Сегодня любовь прошла стороной,
А завтра, а завтра ты встретишься с ней.
Не надо печалиться, вся жизнь впереди,
Вся жизнь впереди, надейся и жди.
Вот так вот. Пользуясь моментом, я подошел к открытому окну заведения и заглянул внутрь. Играла Мику. Лучики солнца падали на ее лицо, отчего она забавно морщила носик и чуть прикрывала глаза, что ничуть не мешало игре. Ее пальцы будто сами скользили по струнам, отыгрывая нужные аккорды, а она сама с гитарой будто являлась одним целым. Небольшой разрыв шаблона – для такой взбалмошной девушки подобное единение с музыкальным инструментом казалось чем-то невозможным, будто волоокой деревенской корове нацепили высокое драгунское седло с галунами и, прости господи, позолотою. Но сейчас я видел единый организм, который в своем мастерстве действительно был чуть ли не совершенен.
– Макс! – донеслось откуда-то сбоку.
– Че надо? – машинально ответил я, для пущей убедительности махнув рукой, словно отбиваясь от назойливой мухи.
– Времени у тебя много, смотрю, – говорила, как я все-таки умудрился понять, Ульянка. – Хватит в Мику дыру сверлить, времени на мое обучение с каждой минутой все меньше.
Блин, я что, правда так стоял и пялился? Чудны дела твои, Господи… Ладно, проехали. Кибернетики, гаденько захихикав, синхронно постучали в дверь. Я краем глаза все еще наблюдал за Мику через окно, поэтому видел, как та встрепенулась, расширила свои по-детски добрые глаза и, аккуратно прислонив гитару к стулу, поспешила открывать дверь.
– Ой, мальчики, всем еще раз привет! – тут же активировалась девушка. – Ульяночка, и ты тут? Рада тебя видеть! А я тут гитару проверяла, а то Алисонька вчера так ругалась на меня, что я никак не могла закончить с ее настройкой, но сейчас все готово, честно-честно! Будто только с производства снятая. Вы же наверняка слышали, да, я же окно не закрыла… Ну ничего, зато честно скажите – все хорошо работает? Или, хотите, я вам еще раз сыграю что-нибудь из «Самоцветов»? Или, не знаю, «Алые паруса»? Кста-а-ати, вы же знаете эту песню? Это была одна из первых песен, которые я услышала в Союзе, она мне так в душу запала…
Блин, лучше бы она продолжила играть. Эх, ничто не вечно под луной…
– Микуль, мы тут за инвентарем для дискотеки пришли, – я мягко улыбнулся, аккуратно подводя девочку к необходимому нам руслу.
– Да-да, конечно, – опомнилась наша шебутная полуяпонка, пропуская нас внутрь. – Все необходимое в подсобке. Вообще у меня там чего только нет! И не только по части музыки, там у меня много чего хранится. В том числе и для театрального кружка. Хотя, официально у нас такового нет, но не выкидывать же теперь! Тем более, как мы видим, нам это все скоро пригодится. Но не думайте, что там какой-то беспорядок – каждая вещь на своем месте. Я сама раскладывала, когда увидела, какая там жуть творится! Столько времени ушло, вы не представляете! Кста-а-ати…
Ладно, пусть щебечет. Остановить это все равно не в моих силах.
В каморке действительно был почти идеальный порядок. Четкое разделение по всем пунктам. Коробка с проводами? Вон стоит. Аудиокассеты? Ровным рядом расположились на одной из полок. Пластинки? Стопкой на полке сверху. Черт побери, тут даже две банки с вареньем обнаружились, аккуратненько заставленные банками с… А я даже хрен его знает, что это. Что-то.
– Макс, – ткнула меня в бок Ульянка. – Давай варенье стырим? Баночку. Мику даже не заметит, я более чем уверена.
– И где ты эту баночку собралась сейчас прятать, под рубашкой? – закатил глаза я, напустив в голос важности. – Знаешь, Уль, в чем твоя проблема? У тебя трудности с расстановкой приоритетов. Когда тебе в голову приходит идея, ты сразу даешь ей зеленый свет. Это тебе может потом аукнуться.
На секунду на ее детском личике отобразился сложный мыслительный процесс.
– Бе-е, – показала она мне в итоге язык. – Все веселье как обычно испортил. Нет в тебе эту… ну, блин, этого… энту-зи-азама, во.
Ну вот, пытаешься сохранять остатки здравомыслия, а тебя обвиняют в том, что ты скучный. Трудно все же иногда взрослому человеку найти взаимопонимание с детьми. Культурную пропасть, как ни крути, никто не отменял.
Колонки нашлись в дальнем углу. Громоздкие деревянные махины. «Корвет 75АС-001» гласила надпись поверх каждой. Четыре штуки, как раз по одной на душу. Как мы их будем тащить – без малейшего понятия, ибо навскидку каждая дура весит килограмм двадцать точно. Миниатюрный магнитофон гордо расположился поверх. Его можно доверить Ульянке. Думаю, что у нее все же хватит ума не разбить такую диковинную для советских ребят технику. Что ж, отлично. Хватаем и бежим.
– Тяжеловато нам будет, – заключил Шурик, оценочно осматривая колонки.
– Может, тогда попьем пока чаю с вареньем? – предложила Мику. – Настоящего, из Японии! Заодно сил наберетесь.
– Можно! Тем более, раз он из Японии! – ожидаемо оживилась Ульянка. На мое немое возмущение она лишь издевательски подмигнула. Ага, танцы-танцами, но разве можно отказаться от сладенького?
– Да, чаю было бы неплохо, – согласно кивнул Шурик. – А то с нами тут такое случилось.
– Что-что-что? – тут же навострила ушки Мику.
А без меня сие действо не обойдется? Промелькнула шальная мысль попытаться найти поддержку в лице Электроника, но тут же, судя по его глазам, стало очевидно, что сей план был заранее обречен.
Ладно, черт с вами со всеми. Давайте ваш чай сюда.
Таким образом, я оказался невольным участником весьма специфической картины – чаепитие в кругу кибернетиков, Ульяны и Мику. Не хватало только Безумного Шляпника. На раскладном столике, выуженном из кладовки, уже красовались граненые кружки, в каждой из которых поочередно при помощи старого-доброго ручного кипятильника закипал кипяток. По центру столика расположилась одна из тех самых банок с вареньем, которую Ульянка то и дело норовила пододвинуть к себе поближе, и сахар.
– Кстати, Сашенька, Сереженька, спасибо вам еще раз за сахар, – захлопала глазками Мику. – Может, вы все же расскажете, зачем у вас в клубе целый мешок хранился?
– Да мы сами без понятия были, – пожал плечами Шурик. – Приезжаем, начинаем осваиваться, а у нас там этого сахара в подсобке целый мешок. Ну, Ольга Дмитриевна быстро человека нашла, чтоб он его в столовую перетащил.
– Ходят слухи, что он этот сахар до сих пор туда-сюда таскает, – хмыкнула рыжая-младшая.
– Ну и мы, конечно, тоже себе мешочек небольшой отсыпали, – продолжил Шурик. – Ну а что? Вряд ли кто хватится.
– И очень хорошо, что вы такие запасливые, – кивнула Мику. – Кста-а-ати, жду историю, что с вами такого случилось.
– Робот взбесился, – таинственно улыбнулся Дэнчик. – Девиантнулся, так сказать.
– Что сделал? – хором переспросили Мику с Электроником.
– Он не взбесился, – поправил моего друга Шурик. – Видимо, некоторые контакты вкупе с пневматикой подлежат небольшой дополнительной проверке. Мы этим займемся.
– Это должно быть все так интересно! – мечтательно пропела Мику. – Музыка, конечно, тоже интересна, но не так. Я поняла, что музыку, в основном, любят слушать. А вот заниматься ею – увы, нет.
– Ну, не всем же быть Моцартами или, например, Дунаевскими, – отметил я. – Я, например, без какого-либо смущения готов признать, что слушать мне действительно нравится куда больше. А вот самому играть – не мое. В детстве меня, помнится, родители заставляли играть на фортепиано. Четыре года я занимался этой бесполезной хренью, пока окончательно не встал в позу и твердо не заявил, что больше не хочу. Сейчас при желании ничего не вспомню из тех уроков. Только время даром потерял. Лучше бы потратил его на дополнительные часы чтения моих любимых тогда энциклопедий о животных.
– Макс у нас же мечтает стать ветеринаром, – издевательски сообщил Дэнчик. Зараза, ведь знает, что меня это бесит.
– Правда? – благоговейно прошептала Мику. – Ой, Максимушка, это же так здорово! Возиться со зверятами, помогать им, ты наверняка очень добрый человечек!
Ладно, если когда-нибудь случится так, что факт наличия осознанной личности у животных будет неоспоримо доказан, то всегда можно будет начать есть пионеров. Ну или представителей homo в целом, ибо вопрос об их разумности уже давно закрыт.
– Я просто делаю то, что считаю необходимым, мои моральные качества тут не при делах, – бегло ответил я.