– Ага, – махнул рукой я, уже не особо интересуясь как Аленой, так и прошедшей следом за ней, вновь с грустной моськой и слегка опущенной головой, Леной. – Седьмой домик, принял.
Найти бы его еще. Ну, так, желательно.
А вон и Дэнчик подтягивается. В сопровождении кибернетиков и, внезапно, Ольги Дмитриевны. Ясно, пора двигать булками и занимать столик. А то не особо хочется светиться перед вожатой без особой на то надобности. Приметив свободный, предварительно убедившись, что Мику в обществе Слави и Алены с Леной расположились на довольно приличном расстоянии, взял макарошки с курицей и, немного подумав, запеканку, уселся туда и стал ждать остальную тройку парней, предварительно махнув тем рукой, когда они вошли. Можно пока немного насладиться относительной тишиной. Вся эта лагерная жизнь стала уже такой привычной. А прошло-то всего лишь чуть больше двух суток.
– Задолбался я чего-то, – случайно проговорил я вслух.
И даже как-то не особо понятно, от чего конкретно. Казалось бы, живи и радуйся. Но все равно происходящее еще воспринималось инородным. Два разных мира вращались один вокруг другого, сближались все сильнее и завязывались в такие узлы, что я только диву давался.
Мне хотелось работать. За почти десять лет ветеринария стала такой моей неотъемлемой частью, что длительное ее отсутствие в моей жизни было весьма дискомфортным. Помощь Виоле немного сглаживала ситуацию, но все равно это было явно не тем, чем бы мне хотелось заниматься до конца смены. Беда-бедовая.
– … и она дает гарантию на положительную характеристику с правом подать документы в лучшие технические ВУЗы… Привет, Макс! Как прошли ваши с Ульяной индивидуальные занятия? – поздоровался Электроник, сделав акцент на слове «индивидуальные».
– Я тебе сейчас вилку в глаз воткну, – надоел, честное слово. – Лучше бы ты столько внимания своей библиотекарше уделял, а не мне.
– Да я это самое… – мигом стушевался тот. – Приятного аппетита, в общем.
– Взаимно, – ядовито ответил я.
– Макс, все нормально? – спросил Дэнчик с тревогой в голосе. – А то ты совсем поникший какой-то. Неужто Ульянка все ноги оттоптала? Так это не беда, среди местных танцующих сей недуг вряд ли будет заметен.
Да, забавно. Эх, брат, если бы только все было настолько прозаично…
– Оттоптала, разумеется, но дело не в этом.
– А в чем тогда?
Наши взгляды встретились. Я не был уверен, что мне стоит распинаться, ибо, при всем безмерном уважении к моему другу, вряд ли он был бы способен понять меня сейчас в полной мере. Сомневаюсь, что вообще меня кто-то из пионеров в «Совенке» поймет. Одна надежда на вожатых. Но идти с моими загонами к ним – крайне недальновидно. Я и изъясниться-то толком не смогу, без возможности вызова на мою скромную персону санитаров.
Но ведь, если пораскинуть мозгами, ближе человека у меня тут нет. Может, он и не поймет. Но, по крайней мере, выслушает. И не будет под кожу лезть. Что тоже не мало.
– Просто кажется, что, занимаясь всей этой беззаботной хренью, безбожно просираю свой потенциал, – пожаловался я.
– Макс, не думай об этом, – как-то по-отечески улыбнулся Шурик. – Середина лета, мы отдыхаем в лагере, оставь все житейские проблемы на первое сентября.
Дельный совет, на самом деле. Только он больше подходит для семнадцатилетнего зеленого вьюноша. Коим я сейчас, по сути, и являюсь, но тут как раз ключевое и есть это многострадальное «по сути».
– Видишь ли, Саш, ты вот занимаешься любимым делом, а я не могу, – возразил я. – А это, сам понимаешь, не учеба с идиотским штудированием материала, который даже не факт, что когда-нибудь после выпуска тебе в принципе пригодится, разве что за вычетом общего развития.
– Займись чем-нибудь другим, – пожал плечами тот.
– Чем? – я пристально уставился на кибернетика. – Я и так записался к Виоле – не помогает.
– Ну, ты всегда можешь вступить к нам в клуб, – коварно улыбнулся Электроник. – Можешь не переживать, мы там тебе мигом пару задачек на всю оставшуюся смену подкинем.
Ой, да идите вы все в задницу.
Хотелось бы применить ту же фразу к так не вовремя накатившей апатии, но этот изводивший меня зуд все еще не проходил. Эх, если бы у меня действительно было бы поменьше мозгов, что я мог бы с такой легкостью абстрагироваться от предыдущей жизни и действительно начать просто банально радоваться внезапному лету и детству. А не выходит почему-то. Как не тужься. Хотя уже столько раз давал себе установку, что надо расслабиться и плыть по течению. Но все же одно дело сказать, а другое сделать. И пока до «сделать» дойдет, я не один раз изнасилую мозги себе и окружающим.
Доев и сообщив Дэнчику, что буду ждать его на крыльце, вышел на улицу. Последние солнечные лучи суматошно обвивали вечерний небосвод. Они освещали точеные контуры каждой постройки в «Совенке» вместе с макушкой Генды. Природная иллюминация оповещала мир о том, что очередной день подходит к концу.
Пусть до танцев оставалось еще около часа времени, на площадь уже стягивались некоторые пионеры. Они весело шушукались, искренне при этом улыбаясь. В парочках я видел, как парнишки прилагают над собой неимоверные усилия, чтобы взять свою спутницу за руку, пока вожатые не видят. Довольно… приятная картина, чего уж там. Пусть наслаждаются. Потом таких эмоций, будучи взрослыми, они могут уже и не испытать.
– Видишь это все? Это и есть жизнь, Макс, – поравнялся со мной Дэнчик. – Во всех своих красках беспечной юности.
– Нотации мне читаешь? Я это запомню, брат, – хмыкнул я.
– Просто хочу, чтобы ты не затягивал себя еще больше в пучину известных одному тебе рефлексий, – хлопнул меня тот по спине. – Пойдем до домика, полежим немного, переоденемся, марафет на голове наведем, да в путь.
– А есть во что переодеваться? Просто сомневаюсь, что спортивная форма, выделенная вожатой, будут нормально смотреться на этих танцульках – почесал голову я. Волосы уже порядком спутались, что делало их похожими на взрыв на макаронной фабрике. Ничего, вечерняя баня исправит все это безобразие.
– Ну, рубашки-то можно будет на наши, так сказать, гражданские футболки поменять, – ответил Дэнчик. – Не знаю уж, правда, сойдет ли моя простецкая черная найковская футболка за что-то парадное, но почему бы и нет?
Да, в этом плане мое белое поло из XXI века смотрится выигрышнее. Пусть оно и не особо внешне отличается от пионерских рубашек. Можно, конечно, окончательно сойти с ума и нацепить еще сверху пиджак, но ну его нафиг. И так сойдет.
Дома я сходу упал на кровать, выуживая из-под подушки Адамса. Пофиг, что не тихий час. За все время, проведенное в «Совенке», я так и не увидел пока что никого из администрации, о которых так волновалась Ольга. Возникали даже сомнения о существовании оных в целом. Так что не велика беда. Дэнчик тем временем достал из шкафчика свою черную футболку с фирменной белой галочкой и принялся ее сокрушенно рассматривать. Скажем так, выглядела она явно не как только что из-под утюга. Он со страдальческим видом смотрел на себя в зеркало, периодически прикладывая к себе мятую футболку. Я усмехнулся и открыл «Автостопом по Галактике». Хорошо, что здесь меня не особо заботят такие мелочи.
– Простите, – сказал обладатель руки.
– Да, сэр, – откликнулось насекомое. – Чем могу помочь?
– Боюсь, ничем, – ответил Марвин.
– В таком случае прошу извинить… – Звенело уже полдюжины телефонов.
– Никто не может мне помочь, – мрачно произнес Марвин.
– Простите, сэр, но у меня нет…
– Да никто, в сущности, и не пытался. – Марвин повесил голову, опустил руки.
– Неужели? – ехидно спросило насекомое.
– Стоящее ли дело – помогать роботу-слуге?
– Прошу меня извинить, но…
– Что толку помогать роботу, если в его конструкции нет контура благодарности?
– А у вас нет такого контура? – спросило насекомое.
– Мне не представилось случая это выяснить, – сообщил Марвин. – Вы не хотите спросить, что мне нужно?
Насекомое задумчиво помолчало. И спросило:
– А есть ли смысл?