– Да-да, мы знаем, – перебил ее я. Выглядело это довольно бестактно, но что поделать, выражение лица у Слави сейчас было такое, будто с минуты на минуту она была готова запеть про Союз нерушимых республик народных. А лично мне такое счастье не пристало. Даже Дэнчик выдохнул с облегчением.
Девушка одарила меня недовольным взглядом своих голубых глаз и молча пошла дальше. Ну, что поделать, блондиночка, если уж нам с тобой предстоит провести вместе прекрасных неполных пятнадцать дней, то тебе, как местной активистке, придется смириться с моим тяжелым характером. На мое удивление, Дэнчик замедлил шаг и присоединился ко мне, оставив Славю в относительном одиночестве.
– Слыхал о таком? – спросил он, кивнув в сторону памятника.
– Нет, – ответил я.
– Вот и я тоже нет. Даже моих не особо глубоких познаний в истории достаточно для того, чтобы утверждать, что в нашем мире такого мужика просто не было. Думаю вот теперь, как бы нам, понимаешь, в совсем уж идиотскую ситуацию не попасть. Мы ведь даже до сих пор не знаем, какой сейчас год, хотя бы.
Мысль дельная, да только вот сейчас не совсем то время, чтобы это обсуждать. Не когда перед твоими глазами маячит спина местной активистки, которая может чисто случайно подслушать наше с ним перешептывание.
– Позже, – отмахнулся я. – Вожатая всяко нам выделит отдельный домик. Там вот сядем, без лишних ушек, и все обсудим.
– Дельно, – согласился Дэн. – Ладно, я тогда…
Видно было, что ему немного неловко. И друга бросать не хочется, но и с красивой барышней тоже лясы почесать охота.
– Иди-иди, господи, – вздохнул я. – Не переусердствуй только. Я тебя всегда вытаскивать из неловких ситуаций не смогу физически.
– Ой, да больно ты мне сдался, – фыркнул Дэнчик и ускорил шаг, чтобы нагнать Славю.
Обидел друга. Ничего, переживет.
Тщеславие, в сущности, очень человеческое чувство. Единственная страсть, не дающая нам передышки. Хотя я бы не назвал себя прям уж совсем тщеславным. Себя любил, да. Высокомерие тоже чек. А вот потребности в любви окружающих отродясь не было. Мое самоуважение зависело лишь от мнения одного человека, и этим человеком был я сам. Если я себя сам не устраиваю – тогда это проблема. А что до остальных… Увы.
В конце концов, мы остановились около небольшого одноэтажного зеленого деревянного домика, крытым оцинкованным профнастилом, и почти идеальной треугольной формы. Прям как на моих детских потугах в художника. К углу был припаркован простецкий желтого цвета велосипед, а около двери, под пышными кустами сирени, расположился шезлонг. Сразу видно – домик начальства. Все прочие были лишены таких изысков.
– Пришли, – заключила Славя, вновь мило улыбнувшись. Небольшой конфликт ушел в историю? Оно не удивительно, если подумать. Кажется, что злиться эта девочка не умела априори. – Не забыли еще, как вожатую зовут?
– Ольга, Ольга, Ольга, – пропел я.
– Ольга Батьковна! – торжественно изрек Дэнчик. Я от греха прикрыл рот рукой. Почему-то эта глупая шутка меня очень развеселила. И мне совершенно не было стыдно в связи с этим. Хотя должно быть.
– Дурачок, – беззлобно улыбнулась Славя. – Ольга Дмитриевна ее зовут.
Активистка предварительно постучалась, и лишь когда приглушенный женский голос оповестил нас о том, что можно заходить, та пригласила нас внутрь.
Там я сразу встретился взглядом с симпатичной зеленоглазой девушкой чуть младше моего настоящего возраста, непрерывно обмахивающейся белой панамкой. Длинные каштановые волосы изящно падали на точеные плечики. Видимо, та самая Ольга Дмитриевна и наша будущая вожатая. Понял это и Дэнчик, который будто случайно укрылся за моей спиной, предоставляя мне бразды правления в предстоящем с ней диалоге.
– О, Славя! – тут же запричитала вожатая, отложив свою панамку в сторону. – Слушай, ты уж извини за этот конфуз, мне так неловко. А еще, главное, думаю, зачем нужно было так срочно идти в администрацию за новой копией бумаг. И ведь даже не удосужилась глянуть. Какие, думаю, могут быть существенные изменения за несколько часов до прибытия пополнения. А тут вон что!
Хороша вожатая, нечего сказать. Поставила свою помощницу в неловкое положение.
– Ничего страшного, Ольга Дмитриевна, главное, что мы все решили, – заверила ту Славя. – Я пойду тогда? А то мне еще проверять дежурных по столовой.
– Да, иди конечно, – добродушно улыбнулась Ольга Дмитриевна.
– Увидимся, Славь, – подмигнул ей Дэнчик. Та немного покраснела и, кивнув тому в ответ, оставила нас наедине с вожатой. Чей взгляд тут же посуровел. Он не стал каким-то злобным, нет. Просто каким-то более… орлиным, что ли. Ольга Дмитриевна вряд ли была злой. Строгой – да. Но злой… Увольте.
– Ну, давайте знакомиться, – Ольга Дмитриевна приблизилась к нам, смотря почти немигающим взглядом. – Меня зовут Ольга Дмитриевна Банникова, старшая вожатая смены и также вашего отряда.
– Очень приятно, – скромно улыбнулся я. Практика многолетнего вежливого общения с homo сейчас должна сыграть мне на руку. – Максим Жеглов, пионер Вашего отряда. Не знаю уж, старший или нет, но моего друга я старше на полтора месяца.
Вожатая хихикнула. Видимо, оценила шутку.
– А тебе палец в рот не клади, – отметила она очевидную вещь. Затем глазами стрельнула в Дэнчика. – А ты, стало быть…
– Денис Мартынов, – закончил за нее тот.
– Чудесно, – хлопнула Ольга в ладоши. Простите, но лично у меня вообще не поднимается язык называть ее по Имени-Отчеству. Это казалось мне максимально противоестественным. – Да, друзья мои, наделали вы шуму. И ведь, что самое парадоксальное, даже ничего и не сделали. Кто ж виноват, что такой конфуз случился.
– Да, ничего страшного, – пожал плечами я. Время для безумных экспериментов. – Ольга Дмитриевна, а можно будет с родителями связаться? Сказать там, что мы доехали, то, се…
Блин, если получится, то это будет крайне занятно – поговорить с родителями, которых ты в жизни никогда не видел. Интересный опыт, который я, честно говоря, никому бы не пожелал.
– К сожалению, нельзя, – огорчила меня Ольга. – Политика лагеря такова, что здесь дети должны научиться выработке социальных навыков, а именно учиться жить в коллективе без родителей, быть внимательными друг к другу, помогать младшим. Быть взрослыми, понимаете? Поэтому пионеры допускаются к телефону только в самом крайнем случае.
– А если у меня как раз такой случай? – я решил все же попробовать идти до конца. – Я обещал, что позвоню по приезду! А я, как настоящий пионер, не люблю нарушать обещания.
Грязно играешь, Максим. Но что поделать? Все ради науки.
– Похвально, конечно, но в этом нет нужды, – заверила, как ей казалось, меня Ольга. – С вашими родителями я разговаривала буквально вот-вот. Так что они в курсе, что с вами все в порядке, можете не переживать. И также в курсе, что пионерам запрещено пользоваться средствами связи. Так что ты, Максим, не нарушил своего обещания.
– Но ведь… – я все еще пытался найти какую-нибудь лазейку, но было понятно, что у вожатой найдутся аргументы на любой мой выпад.
– Никаких «но»! – поставила точку в этой теме Ольга. – Кстати, они также рассказали о вашей общей… проблеме. Так что можете не переживать, я приложу все усилия, чтобы никто в лагере об этом не узнал.
– Какой проблеме? – встрепенулся Дэн. Я же, округлив глаза, отвел взгляд в пол. Дела. Господи, я надеюсь, что вожатая сейчас не имела в виду то, что я грешным делом подумал. В Союзе, вроде как, к этому относились крайне отрицательно. Чай не прогрессивный двадцать первый год.
– Вот и я не знаю, какой, – беззаботно улыбнулась Ольга.
У меня вырвался нервный смешок. Ладно, вряд ли вожатая всерьез намекала на то, что мы с Дэнчиком геи. Это слишком абсурдно. Тогда о чем она? Что за такая у наших молодых версий в этом мире может быть «общая проблема»?
– Ладно, хлопцы, расклад у вас такой, – быстро переключилась с явно неудобной темы Ольга. – Сейчас вы пойдете на бельевой склад. Там получите все необходимое – матрацы, постельное белье и, самое главное, форму. Можете смело обустраивать домик под себя, главное, чтобы там был порядок. Ну и особой вычурности все же постарайтесь избежать. Администрация не жалует. Я приду перед отбоем, проверю. Считайте, что это ваш план-задание на остаток дня. Средства личной гигиены найдете уже в домике. Если будут какие-то вопросы или жалобы, то смело обращайтесь ко мне или к Славяне. Так, что еще… Кроватям уделяйте особое внимание – они должны всегда быть аккуратно заправлены. Администрация периодически ходит и проверяет. Ну и лежать на кроватях днем, за исключением тихого часа, также запрещено. Вроде пока все… Ах, точно, чуть не забыла!
Вожатая подошла к тумбочке, выудила оттуда небольшой ключик, на кольце которого висела ромбовидная пластинка с выгравированным на ней номером «27» и протянула его мне.
– Добро пожаловать в «Совенок»!
Где-то на этом моменте за кадром должна была заиграть торжественная музыка. А чего бы и нет? Момент-то, по сути, самый что ни на есть.
Ольга более-менее понятно объяснила, как нам добраться до нашего домика. Площадь пройти насквозь, дальше прямо и на развилке взять правее. Склад же, по ее словам, находился около столовой, тут уж заблудиться было в принципе нереально. Поняли, приняли. Поблагодарив ее, мы с Дэнчиком поспешили покинуть сию опочивальню.
– Как думаешь, что имела в виду вожатая? – подозрительно спросил Дэн, памятуя о разговоре про нашу таинственную проблему.
– Понятия не имею, – ответил я. – Но надеюсь, что наши аватары не преподнесут нам никаких неожиданных сюрпризов. Типа астмы, аллергии на солнечный свет или непереносимости глютена.