– Вот не верю, что я тебе это говорю, Макс, но будь немного прагматичнее. Пустое геройство – оно нафиг никому не уперлось. Ладно, айда за почтой, – Дэнчик возвращает мне электронку, и мы вдвоем идем в сторожку, через стоящий скорее для виду маленький заборчик, крепко сжимая свои велосипеды.
Домик Георгия Ермолаевича встретил нас просторной комнатой, со столом посередине, где хозяин уже зачем-то расставлял фарфоровые чашки. В углу возвышалась русская печь, недалеко от входа на, предположительно, кухню. По правую сторону от нас была еще одна дверь, ведущая в спальню.
– Вы, парни, конечно, везунчики, – качал головой старик. – Не успели приехать, а уже с Лукашевичем и его отморозками встретились. Я вас в окно увидал – сразу понял, что лучше с ружьем высунуться. Дабы избежать всякого…
– Спасибо… наверное, – тихо ответил я. Нормальный тут, смотрю, авторитет у этой троицы. А видок деда действительно производил определенное впечатление.
– А чего ж никто ничего не сделает с этим Ромкой и его дружками, раз уж даже Вы их отморозками называете? – спросил Дэнчик.
– Дык, а что ж с ними сделаешь-то, Костя с Игорьком единственная молодежь на деревне, пусть и отморозки, но рукастые, из песни слов не выкинешь. А Лукашевич он только летом объявляется, да и дед его – полковник в отставке. Вот и приходится терпеть их выходки. Ладно, – продолжил Георгий Ермолаевич. – Присаживайтесь за стол, можете не разуваться, я пока на кухню, за чаем.
– Да нет, что Вы, не надо, – смущенно мотнул головой Дэнчик из соображений вежливости. А вот я бы, честно говоря, не отказался. И от чая, и от стула, сидя на котором и выпил бы этот чай.
– Надо-надо, – мягко возразил Георгий Ермолаевич. – А то я вижу, какие вы бледные сейчас оба. Попьете чаю, я вам почту отдам и езжайте с миром. Ох, ну и утро, что ни час, то новая морока…
Ворча, сторож исчез в кухне, оставив нас с Дэнчиком наедине с фарфоровыми чашками и в небольшом недоумении.
– Сами-то откудова? – донесся с кухни голос.
– Да, знаете… с Москвы, – помедлил с ответом я.
– Городские, стало быть… Чего там в столице-то? Говорят, неспокойно очень.
– Да нет, нормально, вроде, – надеюсь, что его этот ответ устроит, ибо я и в своем мире не особо шарил за все тонкости Перестройки, а тут уж и подавно.
– Ну хоть где-то нормально… А у нас тут ужас что. Считай, каждый на свои силы порядок в деревне и хозяйстве поддерживает. Благо, хоть денег немного, но есть у каждого. Тут же старики в основном, а нам многого-то не надо.
– Деревня, на самом деле, очень красивая, – отметил Дэнчик. – Так что у вас отлично получается.
– Ага, получается… Обидно только – всю жизнь без гроша в кармане…
Георгий Ермолаевич вернулся с чайником и тарелкой с парой бутербродов с сыром. Все так же мило улыбаясь, он любезно разлил по кружкам кипяток, а сам сел напротив нас.
– Сыр домашний, Нюрка делала… А, да откуда вам знать-то ее, чего я тоже… Ну, за здоровье, пионеры!
– Спасибо, Георгий Ермолаевич, – я посмотрел на чай. Да, мутноватый, но аромат замечательный. Я сделал маленький глоток. И вкус чудесный.
Сторож рассказывал что-то, а я отметил, что он хорошо сохранился для своих лет. И совсем без проблем с памятью, как говорила Панамка. Высокий, с роскошной серебряной бородой. И глаза такие – синие-синие, хоть и уже потухающие.
– Простите, Георгий Ермолаевич, а «Совенок» наш, он вообще, ну, старый? Что Вы о нем можете рассказать? – спросил я, решив таким образом постараться узнать что-нибудь, что могло подтолкнуть к разгадке нашей непростой ситуации.
– Дык, ты бы это лучше у вожатых своих поспрашивал бы, – растерянно отозвался тот.
– Ой, да будто Вы не знаете, что вожатые такой ерундой заниматься не будут, – я картинно надул губы. – Ну, пожалуйста, расскажите.
– Ну, довольно-таки старый, – призадумался дед. – Да и знаю я не особо многото. В пятидесятых «Совенок» основали. В Райцентре завод стоит, ему и принадлежит лагерь.
– Понятненько… А с ним связаны какие-нибудь, не знаю, загадочные истории? – спросил я, сделав еще один глоток чая и протянув руку за бутербродом. – Вдруг там, например, пионеры пропадали? Или в окрестных лесах существ видели непонятных?
– Скажешь тоже, – добродушно улыбнулся Георгий Ермолаевич. – Ни о какой мистике отродясь не слыхал. Хотя у вас, пионеров, когда страшных историй друг от друга наслушаетесь – каждая тень вурдалаком становится. Хотя одна история все же есть! – неожиданно воскликнул он, словно ему открылась великая истина. – Корпус один закрыли лет пять назад. И стоит он заброшенный до сих пор. И никто с ним ничего не делает, хотя уже были жалобы, что там любопытные пионеры то ногу, то еще чего повредят. Но в остальном – все, я тебе тут, сынок, больше не помогу ничем.
Короче, ясно, что ничего не ясно. Ни о каких призраках, сумасшедших бабках и девочках-кошках старик отродясь не слышал. Хоть про корпус обмолвился, и на том спасибо. Надо будет, кстати, наведаться туда, как представится возможность. Если его действительно даже после многочисленных жалоб не сносят, то в теории там можно будет узнать что-нибудь интересное.
После чашки чая действительно стало легче. Георгий Ермолаевич сначала проверил окно, смотря, не караулит ли нас Ромка с дружками, после чего вынес коробку с письмами.
– Давайте, – принял ее Дэнчик. – К себе на багажник погружу. Ну тебя, Максон, с твоим «Олимпиком».
Поблагодарив деда за гостеприимство, мы вышли на улицу. Дэнчик снял ремень и привязал им коробку с письмами к решетке багажника, после чего мы со спокойной душой оседлали наших коней-поней. Можно было трогаться в путь.
Комментарий к ДЕНЬ 4. ЗА ВОРОТАМИ
Обложечку тут сделал, хех)
А в остальном - полет нормальный, держимся 😅
========== ДЕНЬ 4. ЗМЕИ, ИЕРОГЛИФЫ, РОК-Н-РОЛЛ ==========
Комментарий к ДЕНЬ 4. ЗМЕИ, ИЕРОГЛИФЫ, РОК-Н-РОЛЛ
Из хороших новостей – вроде как в Мск закончилось сами-понимаете-что, я живой и почти довольный, возвращаюсь в привычный режим)
Из плохих… А, пофиг, поныть всегда успею.
Я еще тут сподобился полностью распланировать дальнейшее содержание фика, получилось… обширно. Так что мы тут с вами надолго. А уж плюс это или минус – решать сугубо вам, дорогие читатели)
Дорога назад заняла у нас больше времени, чем планировалось, поскольку, как оказалось, ехать пришлось в горку, к чему мой организм оказался совершенно не готов. Несколько раз приходилось слезать с «Олимпика» под видом того, что велосипед лихорадит, но на самом деле мне просто хотелось передохнуть. Тут и на обычном мне тяжеловато пришлось бы, а на таком-то крохе и подавно.
Когда на горизонте наконец-то показались ворота лагеря, я уже просто готов был слезть с велика, схватить его подмышку и побежать до ворот на своих двоих. Однако я мужественно дотерпел до конечной точки нашего маршрута, остервенело крутя педали и молясь, чтобы при этом не слетела цепь.
Хотя, даже если бы она и слетела, то уже плевать. Лагерь-то – вот он, рукой подать.
У ворот собралась группа вооруженных кисточками пионеров. Забор подкрашивали. За старшей у них была Славя, которая, облаченная в черную спортивную форму, прохаживалась вдоль вверенной ей рабочей силы, изредка помогая ребятам с покраской.
– Утро, смотрю, начинается не с кофе, – поприветствовал Дэнчик активистку.
Славя бросила в нашу сторону утомленный взгляд, но все же нашла в себе силы улыбнуться:
– О, ребят, вы вернулись! Это хорошо, а то Ольга Дмитриевна там уже за вами, поди, хотела кавалерию отправлять.
– Да, пришлось задержаться, нас сторож чаем попотчевать решил, – ответил Дэнчик. – А отказываться уж как-то неудобно было.
– Понимаю. Ну, это хорошо, что вы составили компанию пожилому человеку. Ему, наверное, было очень приятно.
О другой встрече, естественно, ни слова. Нечего этому ангелочку знать такие подробности.
– Помочь, может быть? – предложил мой друг, спешиваясь со своего транспорта.