– Чего? – тут же переспросил я, мигом вспомнив вчерашний день. Со всей его мистикой такая банальщина, как невесть откуда взявшиеся посреди ночи на нашем крыльце белые тапочки, совершенно вылетели из головы.
– Да ладно, ты не слышал об этой страшилке? – удивленно отозвалась Алиса. – Извини, ты в каком вакууме был всю свою жизнь?
– Так я пришелец из будущего, – напустил я таинственности в свой голос. – И Дэн, кстати, тоже. Из две тысячи двадцать первого года. И пионерия у нас уже давно упразднилась. И вообще мне на самом деле двадцать семь. Так что откуда мне знать эти ваши страшилки?
Алиса с явным скепсисом смотрела в мою сторону. Понятно, что она восприняла все это, как шутку. На секунду представил ее реакцию, если бы она поняла, что я сейчас ни разу даже и не соврал. Честно, я бы многое отдал, чтобы это увидеть.
– А, ну да, конечно, очень смешно, – сморщилась она. – В полете фантазии тебе определенно не откажешь. Будущее, ха! Ладно, так уж и быть, поведаю тебе эту историю.
– Уж сделай милость, – я сел рядом с Алисой на крыльцо, с неподдельным интересом готовясь слушать ее рассказ. Что-то мне подсказывало, что это далеко не просто страшилка.
– Короче, суть такая – в один пионерский лагерь устроилась работать одна бабка. На должность кастелянши, или вроде того, короче, что-то по типу нашей Анны Петровны. Администрация уже тогда заметила у нее одну странную особенность – вместо, ну, нормальной обуви на ногах у нее были белые тапочки.
«Это они еще в московское метро не заходили, там порой и не таких фриков можно встретить», – почему-то подумалось мне.
– Ну, решили тогда не обращать на это внимание, человек старый уже, не все дома, мозоли трут, ну и все в таком духе, – продолжила приглушенным голосом Алиса, улыбаясь во все тридцать два. Фонарика только не хватает, чтобы светить им из-под подбородка. – Главное ведь, чтобы она сидела там спокойненько себе на складе, пионерам и вожатым вещи выдавала. А уж что у нее на ногах – не суть важно. Ну и взяли ее на работу.
А потом начало происходить страшное – пионеры в этом лагере пропадать начали. Каждую ночь пропадало по мальчику или девочке. Вожатые забеспокоились, вызвали милицию. Отряд приехал, человек двадцать, не меньше. Положили они в один домик банку с литром крови, покрыли одеялом, а сами в засаду сели. Ночью из этого домика раздался стук, и милиционеры увидели, как к кровати подкралась эта бабка и начала выпивать кровь. Один из милиционеров выстрелил в нее, она закричала нечеловеческим голосом и убежала в неизвестном направлении.
Потом началось расследование, все дела, бла-бла-бла, короче выяснилось, что бабка эта из сумасшедшего дома сбежала. Ее еще по молодости за убийство всей своей семьи туда отправили. Поэтому она и была в тапочках. Обуви-то другой и нету.
Алиса закончила повествование и торжественно взглянула на меня. Не знаю, чего она ожидала по итогу – что я испугаюсь или еще чего, но на лице у меня было абсолютное безразличие, ибо история оказалась, извините, полной херней. Как будто страшилку для дошкольников про людоедские тапочки попытались скрестить с чем-то более взрослым, и получился такой вот аляповатый гибрид.
– Ясно, – протянул я, стараясь все же своей интонацией не обидеть Алису, которая с таким воодушевлением все это рассказывала. – Ну, стандартная страшилка, ничего такого ахового в ней нет. Читал и пострашнее.
– Да ты погоди, – Алиса прикусила губу и заговорщицки оглянулась по сторонам. – Это не все еще. Говорят, что старуха та в итоге коней двинула, но ее жажда крови оказалась сильнее смерти. И с тех пор дух ее летает по разным пионерским лагерям и ищет себе жертву. И если в одно прекрасное утро ты найдешь у себя около домика белые тапочки, то все, вечером жди ее призрак.
Я непроизвольно закашлялся. Вот это уже было… занимательно. Стыдно было признавать, но через тело словно прошли волны серого ужаса. Его даже будто Жулька почувствовала, когда ко мне прижалась и осторожно лизнула руку.
– Макс, все в порядке? – обеспокоенно уставилась на меня рыжая.
– Да, я поперхнулся, – сказал я первое, что пришло в голову. – И, что, допустим кто-то действительно столкнулся с этим призраком… Дальше-то что?
– А я откуда знаю? – Алиса захохотала. – Не осталось никого, кто мог бы об этом рассказать.
Все, что я смог из себя выдавить – был лишь хлипкий стон. И это со стороны наверняка даже выглядело забавно. Вот только мне было вообще не смешно, ведь я же собственными глазами вчера вечером видел нечто. И это нечто явно приходило по мою душу.
– Макс, ну ты чего так взбледнул-то? – Алиса дружески хлопнула меня по плечу. – Это же ведь всего лишь страшилка для ребятни.
– Да это у меня, понимаешь, фантазия просто разыгралась, – какая-то часть здравого смысла все же настойчиво твердила, что я сейчас просто сам себя запугиваю по большей части. Ну, то есть, серьезно, да? На меня в самом деле открыл охоту призрак? Смешно.
Хотя еще неделю назад я бы в лицо рассмеялся тому, кто сказал бы, что я попаду в Советский пионерлагерь. Итог, думаю, понятен.
– Ну, раз разыгралась, то отыгрывай ее назад и пошли уже искать мою подругу, – Алиса решительно встала с крылечка и направилась по дорожке в сторону дырки. Жулька засеменила следом. Я все же приложил немного усилий и окончательно прогнал из головы мысли о призраках и прочей нечисти. В самом деле, чего я тоже-то панику навел? Если бы оно хотело меня грохнуть, то грохнуло бы еще вчера. А единственное, что от него пострадало – банная дверца из-за криво выцарапанного иероглифа. Если у этого призрака и есть какая-то логика в действиях, то она явно хромала. Причем на обе ноги.
– Подожди, нам же еще Дэна… – окликнул я рыжую.
– Да хрен с ним! – бросила та через плечо. – Чего мы, вдвоем не справимся что ли? А пока еще его найдем – сто лет пройдет!
Я уже хотел было возразить, но тут вспомнил, что мой друг сейчас проводит приятные минуты вместе со Славей. И сталкивать активистку с Двачевской сейчас было бы чревато.
«Ладно, пусть кайфует, – подумал я. – А мы уж действительно как-нибудь сами».
Встав, двинулся следом за моими спутницами. Прогулка обещала быть как минимум занимательной.
Мы прошли по уже знакомому мне пути до дырки. Жулька при виде нее странно ощетинилась, но Алиса своим прикосновением ее успокоила. А мне эта затея почему-то перестала казаться безопасной.
– Чего это она? – спрашиваю.
– Да мало ли, белку почуяла, – пожала плечами рыжая. – Это же собака – поди, пойми, что у нее на уме.
Ясно, Алису такое поведение Жульки не смутило. Вот же боевая девчонка-то! Ну и что мне остается? А ничего. Послушно следовать за ней.
– А ты уверена, что Ульянка именно там, куда мы идем? – решил уточнить я, перед тем как самовольно покинуть территорию лагеря.
– А больше негде, – ответила Алиса, по-кошачьи изогнувшись, чтобы пролезть в дырку. – Не тормози, Макс! Путь не то, чтобы не ближний, но пройтись придется. Причем не по самым удобным для этого местам.
– Вы времени, смотрю, зря не теряли, – вздохнул я, наклоняясь следом. Жулька внимательно следила за процессом, периодически поглядывая в сторону лагеря. – Столько мест облазали. И когда только успели, с нашей-то вожаткой и с повышенным вниманием к твоей персоне?
– На самом деле тут по большей части все я в одиночку еще на прошлой смене исследовала. Еще до того, как, ну, ты знаешь, наверное, Генду подорвала. И старый корпус, и то место, куда мы сейчас идем, – откровенно заявила Алиса. – Ульянке мне по большей части только все показывать приходилось, да и сама она, честно говоря, не особо проявляла инициативу. На ее личном счету только те замечательные кусты, где мы вас водой облили.
После этих слов она захихикала. Я скорчил страшную рожицу, но как-то злорадствовать в ответ не стал. В конце концов, я тогда сразу почувствовал неладное. Так что я не такой уж и лошара. Наверное.
Стоило нам отойти буквально метров на десять, как до нас донеслись голоса. И они все приближались. Сквозь толщу деревьев я разглядел две неспешно бредущие фигуры. Глаза Алисы округлились, она схватила меня за руку и потянула вниз. Жулька, поджав хвост, также затаилась. Мы едва успели как следует замаскироваться в ближайших кустах и перестать шуршать, как на наши глаза показались Дэнчик со Славей. Активистка о чем-то увлеченно болтала, пока мой друг лишь изредка вставлял какие-то комментарии.
– Да вы издеваетесь что ли? – простонала Алиса.
Я уже облегченно выдохнул и хотел уже выйти из укрытия, но Алиса меня одернула:
– Ты куда собрался?
– В смысле? – недоуменно спросил я. – Свои же.
– Какие, нафиг, свои? – прорычала рыжая. – Ну, ладно, может друг твой и действительно свой, но вот белобрысой я хрен покажусь.
– Алис, ну перестань, – я мягко накрыл руку девушки своей. – Они ведь сейчас сами незаконно за территорией находятся, так что формально мы в равных условиях, разве нет?
– Ага, в равных, – буркнула Алиса. – Этой-то ничего не будет, если ее за территорией увидят, а на меня как обычно всех собак повесят.
– Да никто на тебя ничего не повесит, – хмуро заметил я.
– Это ты так думаешь… Так, все, тихо, – Алиса еще больше припала к земле, оставив одну свою руку в моей, а второй приобняв Жульку.
Наша сладкая парочка все приближалась. Я уже без проблем мог разобрать, о чем там таком интересном толкует Славя.
– Наши предки верили, что именно в купальскую ночь распускались магические цветы и показывались чародейские травы. Деревенские лекари и знахари запасали растения на целый год, а смелые юноши шли в ночь на Ивана Купалу в лес за мифическим цветком папоротника. Считалось, что нашедший цветок обретет способность отыскивать клады, станет невидимым или сможет понимать язык животных, – рассказывала активистка с каким-то благоговением.