– Так я и не прошу тебя сравнивать их, – чуть ли не по слогам пояснил я. – Я хочу, чтобы ты вспомнил себя. Так что давай без этого вот «я не понимаю». Все ты прекрасно понимаешь.
– Ладно, ты хочешь сейчас услышать что-то по типу: «Спасибо, Макс, за мотивирующий пендель»?
– Именно так, – весело кивнул я.
– Знаешь, вот сыграю в пятницу на подобающем уровне – и тогда посмотрим. Докажу себе сперва, что есть, что вспоминать. А уж потом буду решать проблемы личные.
– Справедливое замечание, – ответил я после небольшой паузы.
– Конечно справедливое. Кстати, у тебя, смотрю, с рыжей бандиткой все вообще идеально идет, – вот надо ему было так резко с темы перескакивать? Тем боле на, кхм, такую.
– А что у нас? – отреагировал я, без особой надежды на то, что мои отмазки как-то разубедят друга. – Мы хорошо подружились, не спорю. Но это все. Больше ничего не будет.
– Ага, и именно поэтому вы постоянно за ручки держитесь, – подмигнул Дэнчик, не сумев полностью скрыть иронию в голосе.
– Тактильные контакты укрепляют доверие, – брякнул я.
– Да-да, – таинственно произнес Дэнчик. – Я еще кое что знаю, что они укрепляют…
– Телефон твой под подушкой, если что, – ну а что, ему можно так перескакивать, а мне нет? – Видишь, как я к тебе благосклонен? А мог бы над тобой поугарать, пока весь домик перерываешь в безуспешных и панических поисках.
– Спасибо, милый человек, учту, – хохотнул тот.
– Наушники мои захвати. Я тебя в кустах подожду, подымлю малясь.
– Лады.
***
К столовой подошли чуть позже, чем прозвенел горн. Пара минуточек, не больше. На крылечке уже стояли Ольга, держащая в руках небольшую стопку писем, и Славя. Они уже начали нам приветственно улыбаться, когда к ним подбежал крайне взволнованный Витя. Он что-то усиленно зашептал Ольге, после чего вожатая чертыхнулась, отдала письма Славе, сказав ей, что сейчас она временно будет исполнять ее обязанности и чтобы после обеда та построила весь наш отряд и лично раздала письма, и быстрым шагом пошла вслед за Витей куда-то вдоль площади.
– Это чего сейчас было? – спросил я у активистки.
– Понятия не имею, – пожала плечами девушка. – А вы, смотрю, молодцы, уже почти перестали опаздывать
– Это все твое воспитание, – улыбнулся Дэнчик. – Твои слова, без шуток, могут достучаться до любых раздолбаев. Даже до таких, как мы с Максончиком.
Активистка после этой похвалы залилась краской, и, мягко улыбнувшись, пропустила нас внутрь.
– Вы не так уж и плохи, – шепнула она Дэнчику, коснувшись его плеча. – Особенно ты.
Теперь уже тому настала пора заливаться пунцом. Не, зря он все же, думаю, переживает. Когда у них дело дойдет до отношений «больше-чем-друг», то Славя, может и поломается, поскольку девушка она приличная, но все у них хорошо в итоге будет. Видно же даже с моим не самым лучшим зрением, что девка к нему не ровно дышит.
Обед нам сегодня даровал овощной супчик со сметаной, круглые мясные котлетки в сочетании с какими-то бобовыми. Музыкальный, проще выражаясь.
Не успели мы с Дэнчиком вдвоем обосноваться в дальнем углу, как в столовую стремительно вошла Алиса. Она оглядела помещение, наверняка на предмет поисков Ольги, подмигнула нам с Дэнчиком и, убедившись в отсутствии Панамки, подошла к дежурному парнишке. Я не слышал, что она ему сказала, но тот после ее реплики вытаращился и усердно отрицательно закачал головой. Алиса в ответ закатила глаза и без предупреждения схватила того за нос указательным и средним пальцами, с явным намерением оставить после себя сливу.
– Ладно-ладно, хорошо! – донесся до нас писк дежурного. – Я все сделаю, только пусти, пожалуйста!
На них тут же уставились все, кто сейчас был в столовой. В том числе и пара вожатых. Но Алису это не особенно волновало, она удовлетворенно улыбнулась и, пританцовывая, направилась к стойке раздачи еды.
– Барышня! – нагнала ее молодая вожатая, заставшая эту картину. – Может, Вы объясните, зачем вы напали на этого молодого человека?
– Нет, – спокойно ответила рыжая, занимая очередь.
– Что значит «нет»? Фамилия! Отряд! – грозно сверкнула глазами вожатая.
– Зовут Алиса Двачевская. И Вы, разумеется, можете пожаловаться Ольге Дмитриевне, – невинно захлопала ресницами Алиса. – Тут уж воля Ваша, да только вот у меня уже и так накопилось всякого отрицательного в характеристике на несколько смен вперед, так что не думаю, что Вы меня чем-то удивите. Это я, если что, очень завуалированно сказала, что мне плевать на Ваши угрозы. А фраза, что мне плевать, была очень мягко сказана. Мне продолжать эту логическую цепочку, товарищ вожатая?
Та застыла в немом удивлении, явно не особо готовая к такому повороту событий. Что, простите? Какая-то пионерка и не такточнает? Ужас! А рыжая, всем своим видом показывая полное превосходство, просто отвернулась и картинно начала изучать таблицу углеводов.
– Безбашенная девка, – шепнул мне Дэнчик. – Весело тебе с ней будет.
– Мне никак с ней не будет, – сквозь зубы проговорил я.
– А, ну да, я забыл, что ты переквалифицировался в осла, извини, – с мудрым видом изрек Дэнчик, поедая суп. – Я тут чего подумал-то – как думаешь, нам с тобой какие-нибудь письма завалялись среди той кучи?
Хм, а ведь и правда. Мне это как-то даже, честно говоря, в голову не приходило до этого момента. Вот что значит, лагерная жизнь с головой захватила, совершенно не остается времени на поиски каких-то абстрактных ответов о жизни, Вселенной и всего такого. Хотя все мы знаем, что это сорок два. Ну а что до писем…
– Не думаю, – ответил я, наблюдая как неизвестная вожатая несолоно хлебавши оставляет нашу бунтарку в покое. – Лагерь, из которого, если верить нашему общему другу, невозможно сбежать и вообще как-то связаться с внешним миром за редкими исключениями. Письмо от родителей нарушало бы все принципы фэнтезийности нашего положения.
– Сам ведь сказал, что только если верить ему, – напомнил Дэнчик. – А таковой веры нет.
– В любом случае я думаю, что письма нам не приходили, – закончил я мысль. – Даже если лагерь не такой уж плохой, как уверяет Пионер, то мы от своих родителей в этом мире уехали меньше недели назад. Им просто нет смысла нам что-то писать.
– А если все-таки что-то есть?
– Тогда мой мозг сломается и этот грешный шарик потеряет своего лучшего ветеринарного врача, – я устало подпер голову рукой.
Говорят, вавилонским ветеринарным врачам были известны болезни, о которых можно предположить, что это сибирская язва, чума крупного рогатого скота и бешенство. Но вот если бы кто-то еще тогда попытался бы изобрести вакцину от всего этого безобразия… Я к тому, что пытаться понять логику «Совенка» – это все равно, что попытаться изобрести эту вакцину в Вавилоне. Возможно, конечно, вавилоняне были так-то умные чуваки, но это, блин, пипец, как сложно.
Да и такие люди, как Луи Пастер или Уолтер Плоурайт даже не каждое десятилетие рождаются.
Алиса тем временем направлялась к нам. Я вдруг осознал, что невольно искренне ей улыбаюсь. Заметил это и Дэнчик, оскалившись во все тридцать два. Да и пожалуйста, пусть думает, чего хочет. А я просто рад иметь такого друга, как Алиса.
Друга, которого я хотел поцеловать.
И уже не один раз.
Кажется, я не очень хорошо понимаю смысл этого понятия. Хотя, казалось бы…
– Снова здорова, гости из будущего, – лучезарно улыбнулась Алиса и подсела к нам, не особо утруждаясь касательно разрешения. Хотя вряд ли кто из нас был против. Я так уж точно.
– Я так понимаю, что это надолго, верно? – уточнил я касательно ее приветствия. – Приятного, кстати.
– Спасибо, вам тоже не подавиться, – кивнула Алиса. – Чего, видали, как я эту овцу за пояс заткнула?