– Да так, – махнула девушка рукой. – Подготавливаю почву для мести за мою подругу и подпорченные нервы.
– Я надеюсь, что этот горе-ухажер хотя бы жив останется после этого? – спросил я, понимая, что это в какой-то степени даже и не шутка.
– Обижаешь, Макс, – самодовольно ухмыльнулась Алиса. – В чем смысл мести, если ее объект не будет всю жизнь мучиться от ее последствий?
Я аж чуть остатками супа не подавился. Пусть девушка и вряд ли сказала это на полном серьезе, но впечатление произвело пугающее. Даже как-то не до шуток стало. А сама смехом заливается:
– Да что же вы так реагируете-то? Шучу я, шучу, успокойтесь, я же вам не ростовский потрошитель, чего вы тоже?
Воу, оказывается и в этой радужной Вселенной существует Чикатило. Ну или приближенная к нему версия. Жутковато, если подумать. Почему-то в этом мире существование чего-то такого казалось максимально противоестественным.
А вообще так-то глупо рассуждать о правилах этого мира, отталкиваясь сугубо от «Совенка». Явное же государство в государстве. Вот и не будем думать о плохом, которое где-то там. А сосредоточимся на том, что здесь. А здесь все очень хорошо.
– Да понятно, что шутишь, просто все равно немного как-то… Ладно, забей, – пробормотал я. – Ты где, кстати, Ульянку потеряла?
– А она сейчас второй компонент плана отрабатывает, – промурлыкала Алиса. – Так что скоро начнется веселье. Ты, Макс, кстати, будешь в первых рядах.
Да уж, патовая ситуация. Быть другом рыжих – это, несомненно, то еще приключение, которое не факт, что повлечет за собой исключительно приятные воспоминания, да только вот быть их врагом – еще хуже. Это уже, господа, неоспоримый факт.
– Даже не знаю, радоваться мне или нет, – произнес я умышленно нейтральным тоном.
– Не сцы, нормально все будет, – подмигнула Алиса. – Как там колхозница просила – без перегибов. Ну, если только немножко…
У меня не хватало слов, чтобы точно описать, что не так с разумом Двачевской и оставалось только гадать, какие замыслы могут рождаться в такой голове. Впрочем, я и не собирался их пытаться найти. А то так и с ума сойти недолго. Должен же быть какой-то предел.
К этому моменту столовая уже набилась. Я закончил прием пищи аккурат к тому моменту, как к нашему столику подлетела довольная Ульянка.
– Все сделала как ты просила, он повелся, – с ходу доложила она. – У него аж слюни до пола потекли.
– Это замечательно, – на мгновение на лице Алисы появилась зловещая ухмылка, которая тут же сменилась абсолютным безразличием. Да уж, не знаю, что там девочки задумали, да даже и спрашивать не горю желанием, но дай Бог здоровья этому пареньку. Пожелав всем еще раз приятного аппетита, встаю из-за стола с каменным выражением лица.
– Ты кудой? – спрашивает Дэнчик.
– Да, меня Виола попросила к ней заскочить, – рыжие при этом глумливо захихикали. – Так что извини, что не получится на тренировку прийти.
– А, да не вопрос, – кивает. – Увидимся тогда на полднике.
– Да… Это самое, Дэн, если письма какие нам будут – забеги в медпункт, лады?
– Понял.
– Удачи, – улыбнулась Алиса и, переглянувшись с Ульянкой, добавили уже хором. – Пионер!
Манерно раскланявшись, направился к выходу. Славя мне при этом что-то крикнула, но я ее нагло проигнорировал, прибавив шагу. Ну вас нафиг, товарищи.
Погода прям расстаралась. Жарко, но вешаться от духоты не хотелось. Приятное, среднестатистическое теплое лето. И легкий ветерок. Люблю такую атмосферу. Хотя мне так-то больше всего осень нравится. Точнее, ее начало. Когда природа обрастает какими-то безумными красками. Самое яркое и красивое время года.
Прямо как одна девочка из моего отряда…
Добравшись до медпункта, сопровождаемый песней «The New Real» моих любимых Грейсов, просто ради приличия пару раз постучал и залетел, не дожидаясь приглашения.
– День добрый, Виолетта Церновна! – пропел я. И тут же оторопело замер.
Внутри оказалось довольно людно. Медсестра сидела у себя за столом, на стенку около анатомического плаката облокотился, скрестив руки на груди, вожатый Витя и тихонько насвистывал какой-то вальс. Рядом с ним стоял, судя по возрасту, еще один вожатый и описывал длинным с горбинкой носом в воздухе круги и восьмерки в такт вальсу. Какая-то вожатая ходила взад-вперед по кабинету, поджав губы. А Ольга Дмитриевна стояла подле кушетки и, обмахиваясь панамкой, грозным взглядом сверлила двух сидевших на ее разных концах ребят, мальчика и девочку. Оба маленькие, худощавые. На лбу у девочки красовалась большая фиолетовая шишка с редкими незначительными кровоподтеками, уже обильно смазанная йодом.
И вся эта компания мгновенно вылупилась на меня. Мать честная, хорошо, что догадался галстук не снимать. И не отпускать какую-нибудь безобидную колкость в адрес Виолы. А то сейчас бы накинулись аки коршуны.
– А ты кто такой? – спросила неизвестная мне вожатая.
– Это мой помощник, Мария Алексеевна, – ответила ей Виола. – Пионер из отряда Ольги Дмитриевны, зовут Максим. Чудесный мальчик, хочу заметить.
– Ну, я бы не сказала, что прямо уж чудесный, – проворчала Ольга.
– Чудесный-чудесный, – коварно улыбнулась медсестра. – Вы просто, Ольга Дмитриевна, не понимаете всех… его талантов.
Я ощутил, как заалели мои уши. Спасибо, конечно, Виола, но зачем уж так-то?
– Ладно, пусть будет чудесный, но сейчас не о Жеглове речь, – Ольга выпрямилась и, оставив свой опостылевший, кажется, всему лагерю головной убор, вновь уставилась на ребят. – Дронов! Отвечай на вопросы. Был такой факт? В начале этой смены ты обмакнул косу Синицыной в суп.
Мальчик сидел, опустив голову, держась одной рукой за край кушетки. Вторая рука постоянно сжималась в кулачок, словно он игрался с кистевым испандером.
– Был, – тихо ответил он.
– Дальше! Во время похода на пляж ты слепил шарик из мокрого песка и кинул в лицо Синицыной. Верно это или нет?
– Верно…
– Так. Теперь скажи мне, Дронов, – ты живую мышь на линейку приносил?
Мальчик молчал. В это время ему на колено сел комар. Он машинально поймал его и принялся разглядывать.
Я с интересом наблюдал за происходящей процессией. Интересная ситуация. И такая знакомая. Даже лично мне. За вычетом того, что переменные поменялись местами, ибо побили в первом классе меня. Было обидно. Когда она перевелась в другую школу, я вздохнул с облегчением. Потом только узнал, что ежедневные побои туфлей были исключительно ввиду первой непонятной даже ей самой детской влюбленности. Уже когда мы, взрослые лбы, переписывались Вконтакте.
Дела, конечно. Дети такие предсказуемые в своей простоте. И оттого такие непонятные.
– Дронов! Я тебя спрашиваю!
– Приносил, – шепнул мальчик, отрывая у комара лапки.
– И потом ты эту мышь сунул Синицыной за пазуху?
Мальчик молчал. А вожатая, именуемая Марией Алексеевной, а в дальнейшем просто Машей, решила взять инициативу в свои руки:
– Дронов! Ты не у себя дома! Брось комара и отвечай!
– За шиворот, а не за пазуху, – сказал мальчик и мрачно взглянул на сидящую в отдалении девочку из-под челки.