Небо посерело, словно мир вокруг утрачивал краски. Главная улица Смиттауна, обычно оживлëнная и шумная, была пуста. Над городом тяжëлым куполом повисло предчувствие чего-то недоброго. Приближавшаяся с юго-запада тьма расправляла крылья.
Роджер сдержано усмехнулся, почувствовав себя ковбоем из вестернов. На одном конце дороги стоял он, а на втором скоро должен был появиться его враг. Стигмато дрожал от нетерпения и рвался в бой. Всë зависело от того, кто первым нанесëт удар. Разумеется, парень тоже чувствовал, как сердце начинает биться чаще, мысли путаются, а пальцы холодеют, словно костенея, но это был совсем не тот страх, что он испытывал раньше. Сложно сказать, действительно ли он стал храбрее от перенесëнных испытаний, или же его изменила дарованная ему сила, но сейчас он не мог даже вспомнить того себя, что остался позади. Время сомнений прошло. Сейчас защищать городок и его жителей должен был уже новый Роджер. Мрачной дымкой вокруг него колыхалась древняя тьма, сердце которой билось в унисон с его собственным. Что бы ни говорил Натаниэль, они со Стигмато — единое целое.
Вдали показался силуэт. За ним следовали две маленьких фигурки, но очень скоро они пропали из виду.
— Идëм, Гамалиэль, — шепнул ей Молох, утаскивая девушку на одну из боковых улиц и бросая заинтересованный взгляд на одинокого человека вдалеке, — это кино лучше смотреть с почтительного расстояния…
Теперь враг был прямо перед ним. Роджер напрягся до предела, как взведëнная пружина. Мужчина, даже старик, немного прихрамывавший, с неровной спутанной седой бородой и полностью чëрными глазами. В белой мантии со следами былых узоров, выцветших от времени, угадывались черты церемониального одеяния. Это был он. Абаддон, Ангел Бездны.
— Ты тоже чувствовал это, верно? Знал, что я уже близко? — послышался голос, хриплый и тихий, но до сих пор хранящий следы былой силы, — скажи мне, что ты испытывал, понимая, что за тобой идëт сама тьма?
— Только непреодолимое желание вышвырнуть тебя из этого города, — язвительно отозвался Роджер, и голос его звучал колко и резко в отличие от медлительной тяжёлой речи его врага.
— Наглость… Она стала частью вашей природы. Вы восполняете ей недостаток силы. Вы, люди, многого не знаете и почти ничего не способны изменить, поэтому и придумали себе миры внутри мира, в пределах которых вы — абсолют. Скажи мне, ты чувствуешь дрожь? Чувствуешь, я знаю. Потому что всë живое боится смерти, а Бездна пропитана еë запахом. Но одни звери перед лицом опасности решают бежать или впадают в оцепенение, а другие бросаются в неравный бой. Каким же окажешься ты?
— Я знаю, что бессмысленно будет о чëм-то просить тебя, — уже спокойнее отозвался Роджер, — но уходи отсюда. Ты всë сказал верно. Знаешь, какой зверь бросится в бой без шансов на победу? Тот, который защищает своë!
Время застыло, когда кольцо в правой руке парня потемнело и ощетинилось лезвиями. Это движение Роджер повторял сотни и тысячи раз. Один-единственный удар, первый и, возможно, последний. Всë как в вестерне. Сделавший первый выстрел получает преимущество. Стигмато, превратившись в сплошной антрацитовый диск, врезался в грудь Абаддона.
Морок рассеялся. Ангел стоял в десяти шагах позади. Видимо, он ожидал такого выпада, потому что сгустившееся вокруг него марево, подчиняясь лëгкому взмаху руки, превратилось в чëрную волну, сбив Стигмато с курса.
— Выходит, вы нашли общий язык… Человек и Бездна. А ты не думал, какую цену заплатишь за свою силу?
— Не отвлекайся! — крикнул Роджер и направил оружие в спину Абаддона.
Ангел, не оборачиваясь, поднял руку и сжал пальцы. Шар из чëрных цепей опутал Стигмато, заставив его застыть, но Роджер заметил, как дрожала кисть его врага. Такое внешне лëгкое движение давалось ему с трудом.
— Что ты знаешь о своëм новом союзнике?
Это было безупречное попадание. Роджер ничего не знал. Почему Стигмато выбрал его? Зачем покинул прежнего носителя? Чего он добивался и какой ценой готов был помогать парню?
— Верно, Стигмато это воплощение силы. Он — разрушительная ярость Бездны. А это, — подбородком ангел указал на сферу из цепей, — Флагелло, символ еë вездесущих щупалец.
И оковы Стигмато, моментально распрямившись, подбросили его высоко вверх. Роджер ликовал: сейчас-то он покажет зазнавшемуся ангелу кое-что новое! Боевое кольцо, падая, вдруг разделилось на десяток таких же, и весь этот дождь обрушился на Абаддона. Тëмные облака Бездны покрыли поле битвы подобно дыму от взрыва, но когда он рассеялся, парень впервые почувствовал, что ему стало страшно: огромный глаз в виде выпуклой линзы заслонял Ангела Бездны от удара. Вонзившись в узкий змеиный зрачок этого пугающего щита, Стигмато даже не коснулся цели.
— Корондо, панцирь Бездны, и Сентио, еë всевидящее око, — пояснил Абаддон, — а иллюзия, что ты видел раньше — Иммито, воплощение еë адаптивности, способности обучаться. А это Ундо!
Роджер едва успел закрыть лицо руками, как почувствовал сильнейший поток ветра. Обжигающе холодный, он будто полосовал ножом по коже, в то же время заставляя парня медленно скользить назад. Однако одного взгляда на свои руки ему хватило, чтобы понять, что дело было не только в силе ветра. На его коже медленно темнели нанесëнные чем-то острым раны. Краем глаза Роджер заметил мелькнувшую в потоке воздуха тень. Затем ещё и ещё одну. Он поднял глаза.
За спиной Абаддона раскрылись огромные чëрные крылья, перья которых странно поблëскивали даже в тени. Лезвия! Десятки лезвий! Вот из чего состояли эти крылья! Призвав Стигмато, Роджер приказал ему самому отражать летящие снаряды. Как ни странно, это помогло, дав небольшую передышку. Однако настоящий кошмар ещё был впереди…
— А это, — мрачно произнëс Абаддон, — Конкеро. Смерть, которую Бездна несëт всему, что встанет у неë на пути.
Роджер готов был поклясться, что небо мгновенно потемнело, когда его рассекла пополам чëрная молния. В поднятой к небу руке Абаддона появился длинный прямой меч, украшенный звездой хаоса на рукояти. Исходившая от него аура подавляла, сдавливала горло и заставляла сердце пропускать удары. Казалось, не могло быть и мысли о том, чтобы бросить вызов такой силе…
Не ожидая приказа, Стигмато сорвался с места, грозя отсечь Абаддону голову. Чëрный клинок обрушился вниз, и столкновение двух Знаков вывело парня из оцепенения. Однако антрацитовому диску не нужен был хозяин. Подобно шершню он летал вокруг ангела, нанося удар за ударом, сталкиваясь с широким чëрным лезвием. Это была их вендетта. Две части единого целого, обретя собственное сознание, больше не могли вернуться к гармонии. Разрушительная хаотичность Стигмато вступила в бой с холодной точностью Конкеро.
— Это всë, чего ты достиг, человек? Отпустил своë оружие сражаться вместо себя? — отозвался Абаддон, отбиваясь, — даже если бы ты мог овладеть Стигмато, то остался бы в меньшинстве. Один против шести.
— Звучит безнадёжно, — усмехнулся Роджер, — но ты ошибся в расчётах.
Ослепительный луч с гудением рассëк тьму, прошив белоснежную мантию насквозь чуть выше сердца. Ангел пошатнулся, оперевшись на меч, и чуть не пропустил удар Стигмато.
— Ты проиграл, Ангел Бездны, — надменно бросила Аврора, — хотя ты не заслуживаешь этого имени. Оно принадлежало тому, кто спас своих братьев от тьмы, которой ты служишь.
— Ах, ученица архангела, так ты выжила… Думаешь, что знаешь эту историю? Тогда ответь мне, кто я! — выпрямившись, Абаддон убрал меч и выставил руку вперëд.
— Ты — наследник великого Аполлиона, пожертвовавшего собой, чтобы победить Бездну. Ты тот, кто должен был сдержать это зло, а не позволить ему поселиться в теле человека. Ты просто жалкая тень Ангела Бездны, — презрительно бросила Аврора.
— Хватит!
Вспышка тëмной энергии врезалась в землю, где девушка стояла секунду назад. Лицо Абаддона, ранее спокойное, медленно подрагивало от подступавшего гнева.
— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты не знаешь, каково это, остаться на миллионы лет наедине со всепожирающей тьмой!
Взмах руки, — и чëрное марево превратилось в огромное неровное обсидианово-чëрное лезвие, выросшее прямо из стены здания. И снова Аврора едва успела уклониться.
— Ты не знаешь, каково быть жертвенным ягнëнком на чужом алтаре, когда у тебя нет права даже умереть!
Ещё взмах, — и стена дома напротив осыпала Аврору градом расколотых кирпичей. Абаддон всë больше и больше повышал голос, выходя из себя.
— Ты не знаешь, каково это, быть преданным тем, кому доверял!
Вся улица будто поднялась на дыбы, ощетинившись сотнями чëрных шипов. Ни один человек не мог такое пережить. Пыль смешалась с тëмной дымкой Бездны, скрыв от мира ужасную смерть ученицы архангела.
И вдруг из этой пелены поднялась в небо человеческая фигура с крыльями, держащая на руках ещё одну.
— Спасибо, Натаниэль, ты вовремя, — признала Аврора.
Обернувшись, Абаддон наконец-то заметил, как его окружили: сзади стояли вооружëнные Роджер и Лючия.
— Вы ничего не знаете! — вскричал ангел, распахивая белоснежную мантию, и от увиденного Аврору начало мутить: подобие человеческого тела под одеждой было изъедено Бездной до костей, а угольно-чëрные лохмотья плоти колыхались, как копошащиеся в мясе черви. Чуть ниже плеча зияла рана, оставленная лучом Авроры, но она казалась смехотворной на фоне всех остальных увечий. Это тело просто не могло быть живым!
— Чëрт возьми, — брезгливо поморщился Роджер, — да что ты вообще такое?
— Я — Ангел Бездны, — провозгласил тот, — тот, кто против своей воли пожертвовал собой. Преданный архангелами и брошенный в самую глубокую пропасть ада. Я — Аполлион. Душа Бездны.
Аврора, выскользнув из объятий Натаниэля, снова бросилась в бой, выпустив ещё один смертоносный луч из своего копья.
— У тьмы не может быть души! — она наседала, с каждым ударом заставляя врага отступать или парировать мечом, — ты сам себя оправдываешь! Ты просто слабак! Жалкое подобие ангела!
— У тебя острый язык, девочка, — холодно произнëс Абаддон, — но твоë копьë недостаточно остро. Знала ли ты истинную суть Михаэля? Видела ли ты его настоящим? Разумеется, нет. Ты восхищаешься вымышленным образом, идеализированным и воплощающим твои собственные мечты.
— Заткнись, — бросила Аврора, — когда я покончу с тобой…
— Что тогда? Ты вернëшься к нему? Или продолжишь служить тому Михаэлю, которого придумала сама? Тому, который ценит тебя. Тому, который способен на благодарность. Тому, кто видит в тебе больше, чем просто воина. Очнись. Не Бездна создала того, кого ты так ненавидишь. В этом виноват Михаэль!
— Ни слова больше! Сражайся!
— Хорошо…
Чëрное щупальце, обвившее щиколотку Авроры, дëрнуло еë назад, заставив упасть. Абаддон наклонился, поднял лежащее в пыли копьë, сконцентрировал в ладони энергию и метнул оружие в стену дома. Послышался хруст кирпичей, вскрики людей и шипение издалека. Подняв голову, Аврора увидела, что еë копьë пролетело насквозь всего дома, круша стены, перегородки, трубы, мебель… Всë на своëм пути.
Холодные сухие пальцы зарылись в еë волосы, медленно поднимая еë в воздух. Стиснув зубы, она с ненавистью смотрела в бездонные чëрные глаза Абаддона, остановившиеся напротив еë лица.
— Ты дважды встала на моëм пути, Аврора, — послышался голос ангела, — а это никому не позволено. В прошлый раз ты чудом спаслась, потому что пасть Бездны стала из-за Стигмато двусторонним туннелем. Теперь я убью тебя собственными…
Он застыл, глядя на собственное запястье, лишëнное кисти. Крови не было. Еë вообще не осталось в его теле, но ангела не покидало странное чувство, что сейчас ему должно быть больно. Снова упавшая на землю Аврора откатилась в сторону, подскочила и, пошатываясь, встала в боевую стойку.
— Собственными чем, извини? — отозвался с насмешкой Роджер, возвращая Стигмато в руку, — не пойми меня неправильно, Аврора идеалистка и дура, но говорить ей об этом смею только я.
Только сейчас ангел заметил, что лишился и левой руки. Роджер отсëк еë по локоть, воспользовавшись тем, что его враг не испытывал боли. Однако когда Стигмато, слившись в сплошной антрацитовый диск, уже должен был пробить Абаддону грудь, путь ему преградило лезвие повисшего в воздухе меча.
— Думаешь, мне нужно тело, чтобы управлять Бездной? Я слышу еë и отдаю ей приказы здесь, — Ангел Бездны прислонил обрубок руки к виску, — в моëм распоряжении были миллионы лет наедине с тьмой. В твоëм — несколько суток. Ты не овладел этой силой и на сотую долю.
Тëмная дымка снова окутала Стигмато, который попытался во время этой речи атаковать с фланга. Кольцо отскочило и изменило траекторию. Безрезультатно. Выраставшие из воздуха щиты Корондо, цепи Флагелло или лезвие Конкеро отбивали каждый удар. Вернее, каждый удар Седьмого Знака… Лазурное пламя горячей волной накрыло Ангела Бездны. Его безупречная защита не была предназначена для отражения атак по площади. В воздухе разнëсся запах горелой ткани и гнили. Лючия, обеспечив себе прикрытие, нанесла размашистый удар нагинатой, и когда лезвие столкнулось с препятствием, не смогла сдержать победного крика…
Из-под нависших бровей глаза Абаддона казались ещё темнее. Он сжимал лезвие ангельского оружия состоявшей из костей кистью. От удивления Лючия застыла: никто не мог регенерировать так быстро! Казалось, сама смерть отказывалась прикасаться к Ангелу Бездны. Стремительное движение, и угольно-чëрный клинок едва не отсëк девушке голову. Перехватив еë оружие двумя руками, Абаддон сломал нагинату пополам, как тростинку. Волна Бездны, ударив Лючию в грудь, заставила еë пошатнуться, но когда ангел замахнулся для последнего удара мечом, Натаниэль, приняв истинную форму, встал на его пути, оттолкнув девушку.
Это заставило Абаддона застыть в нерешительности с поднятой для удара рукой. Он смотрел Натаниэлю в глаза, всматривался в его позу, в напряжëнные до предела мышцы и хищный оскал, но не мог понять. Зачем было защищать кого-то ценой своей жизни? Что такого важного было в этой ангельской воительнице в обтягивающих коротких штанах и топе? Неужели она была частью какого-то тайного плана их победы? Нет, невозможно. Она была для такого слишком слаба и заурядна. Оставалось поверить в самую невероятную гипотезу. Во взгляде Абаддона проступило уважение.
— Ангел, защитивший другого ценой собственной жизни? Может быть, мы ещё не безнадёжны.
Взмахом руки он отшвырнул Натаниэля в сторону, пробив им стену одного из верхних этажей, а затем отбросил в противоположную сторону Лючию. В своëм великодушии он едва не пропустил удар сзади от Стигмато. Подняв щит за спиной, ангел решил обернуться, но момент был упущен. Роджер сыграл на его высокомерии и прекрасном знании способностей Знака Бездны, чтобы нанести удар иначе. Они со Стигмато вместе бросились вперëд, превратившись в единый снаряд, и сейчас парень всем своим весом налегал на кольцо, лезвия которого вонзались в щит куда глубже, чем раньше. Барьер из тëмной дымки распался. Три стреловидных клинка вошли в плечо и грудь Абаддона, почти оторвав тому руку. Его холодные чëрные глаза пересеклись с глазами Роджера, такими же чëрными, но горящими торжеством.
— Довольно! — ангел ударил своего противника в грудь, отрывая свою руку от тела и превращая еë в снаряд.
Парень покатился по усеянной кирпичной крошкой земле и пребольно ударился позвоночником об обломок обрушенной стены. Из его губ вырвался крик боли. Не медля ни секунды, Абаддон призвал меч и направил его лезвие прямо на Роджера: всë должно было закончиться одним ударом. Однако когда смертоносный клинок был всего в метре от беспомощного парня, воздух всколыхнула мощная волна от столкновения двух сил. Стигмато, поднявшись в воздух, вращался с безумной скоростью, формируя вокруг себя подобие воздушного щита. Именно от него и отскочило лезвие Конкеро.
— Невозможно… Откуда в нëм такая сила? Что за дьявольское терпение позволяет тебе повелевать Стигмато, когда ты сам едва сохраняешь сознание?! — воскликнул ангел.
— А ты… Ещё глупее, чем кажешься, — ухмыльнувшись сквозь боль, подал голос Роджер, — я не приказывал ему. Стигмато защищает меня, потому что сам того хочет. Спорим, ты не владеешь такой техникой, о великий Ангел Бездны?
Гладкое чëрное лезвие меча сверкнуло ещё один раз, но теперь уже в костлявой руке Абаддона. В этот удар было вложено намного больше сил. Стигмато замер, будто готовясь встретить натиск, когда…
Ангела Бездны швырнуло на землю. Один за другим, в воздухе раздались три выстрела. В полусотне метров от него в позе заправского ковбоя стоял Бальтазар и, прищуриваясь, целился из пистолета.
— И что бы вы без меня делали? — хохотнул он, оглядывая пострадавших защитников города, однако Абаддону было не до смеха…
Демон едва успел отскочить, когда земля под его ногами ощетинилась лезвиями. Раскрыв крыло, Ангел Бездны, пустил во врага десятки стальных чëрных перьев, но ни одно не попало в цель.
— Мешаете. Вы все мне мешаете! Как назойливая мошкара! Снова и снова! — начинал распаляться он.
— Это называется работать в команде! — отозвался Бальтазар, делая ещё один выстрел, но чëрное крыло ангела словно поглотило пулю.
— Пока вас не убьëшь, вы так и будете путаться под ногами!
И тут демон, уронив пистолет, впился пальцами в цепь, затянувшуюся вокруг его горла. Она впивалась в кожу, резала и жгла одновременно, отрывая свою жертву от земли и не оставляя ни шанса на спасение. Однако сегодня жители Смиттауна могли увидеть поистине завораживающее зрелище: в потемневшем среди дня небе сверкнул сноп кроваво-красных молний, исходивших, как ни странно, не из туч, а с крыши ночного клуба «Семëрка».
Абигор сидел на парапете прямо над вывеской в виде горящей семëрки. В руках его была та самая трость, с которой он не расставался в своих странствиях. Однако всему приходит конец. Внутри неë хранилось то, что могло переломить исход боя с самим Ангелом Бездны. Единственной проблемой было то, что Абигор, выпустив эту силу, должен был стать еë новым сосудом. Демон поморщился, вспоминая, как неприятно обжигала Красная Молния, проходя через живую плоть. В отличие от других типов энергии, она могла побороть даже регенерацию ангелов и демонов, делая своего носителя таким же уязвимым, как и простые люди. Но когда ещё применять эту силу, если не сейчас?..
Внизу кипел бой. Демон видел Роджера, сражавшегося за жизни близких, и Аврору, бившуюся за свои собственные идеалы. Видел Натаниэля, заслонившего собой Лючию, и чуть не упал с крыши, заметив вернувшегося зачем-то Бальтазара. У каждого из них была цель. Высшая миссия, которая стоила дороже их собственных жизней. А за что сражался он? Задумавшись, Абигор нашëл только один ответ. За светлую мечту Лерайи и Агнесс. Он бился за них. Размахнувшись, демон поднял трость над головой и сломал об колено. Пьянящая и обжигающая сила пронзила его тело сотней красных молний. Абигор прерывисто вздохнул. Теперь он снова был Демоном В Красном. Обратного пути не было, и это подтверждала опустевшая полость внутри сломанной трости. Даже если впереди тоже не было ничего, кроме верной смерти, перед этим нужно было испробовать всë…
Бальтазар смеялся, глядя, как Ангел Бездны пытается подняться на ноги. Изорванная и опалëнная мантия цеплялась за изувеченные руки, которыми Абаддон прикрыл лицо. Красная молния сверкнула ещё раз. Он не испытывал боли, но чувство бессилия и бесполезности собственного тела действительно было мучительным. Они насмехались над ним! Над самим Ангелом Бездны! Над тем, чьими страданиями было куплено их будущее! Невозможно! Невыносимо!
— Хватит!
Одного его взгляда было достаточно, чтобы повелевать силой Бездны. Абаддон повернулся к зданию «Семëрки» и нашëл свою цель. Раздался грохот, и даже Бальтазар застыл в ужасе. Весь верхний этаж клуба был уничтожен, разорван изнутри хаотичным нагромождением каменных чëрных лезвий. Жемчужина Смиттауна теперь напоминала жуткий букет из терновых ветвей. Красная искра медленно приближалась к полю боя.
— Вот, значит, как мы играем, Ангел Бездны? — прошипел, спускаясь, Абигор с перекошенным от гнева лицом, — я впервые за тысячелетия нашëл место, которое сделал своим домом, а ты просто пришëл и разрушил его?! Ну, ладно, сейчас ты меня действительно разозлил.
Абаддон огляделся. Всë шло совершенно не по плану. Двое демонов загоняли его в ловушку. Сзади ждали готовые сражаться до последнего Лючия и Натаниэль. Чëрный диск Стигмато, медленно поднявшись в воздух, тоже продемонстрировал свою готовность к бою. А он снова был один. У него было шесть Знаков, шесть верных слуг и шесть идеальных инструментов, но ни одного союзника…
— Бежать некуда, ангел. Ты проиграл, — эти слова стали той крошечной каплей, которая скатилась через край.
— Проиграл?.. Бежать?! Вы хоть понимаете, против кого идëте?
Один взмах отросшей заново руки, — и в небо взметнулись два каменных столба, внутри которых были заключены Абигор и Бальтазар. Второй жест, — и в ловушку попали Лючия и Натаниэль. Тьма бесновалась: вся земля вокруг Абаддона покрылась чëрными лезвиями. Слегка поведя пальцами, он подтянул к себе издалека целый валун, внутри которого застряла Аврора. Защитники Смиттауна оказались в ловушке, и не осталось никого, кто мог бы спасти их от неминуемой гибели.
Абигор улыбнулся: всë шло так, как он и хотел. Достойная смерть. Он до последнего защищал этот городок и копошащихся в нëм людишек. Оставалось надеяться, что Она видела это оттуда, сверху, и поддерживала его. Абаддон, раскрыв крылья, поднялся в воздух и окинул презрительным взглядом своих врагов.
— Я Ангел Бездны, тот, кто несëт бремя первичной тьмы, я — сама смерть во плоти!
— Врëшь…
И вдруг он замолчал, открыв рот. Из его грудной клетки торчало лезвие причудливой косы, похожей на челюсть. За плечом Ангела Бездны показалось разгорячëнное лицо парня с небесно-голубыми глазами.
— Разаэль! — вскрикнул Абигор, пытаясь справиться с оковами и протянуть тому руку.
— Верно. Я здесь. Потому что истинная смелость в том, чтобы умереть, но поступить так, как считаешь верным… Пусть хотя бы этот поступок останется на душе Разаэля, Ангела Тайн. Прощай, Абигор. Найди моë письмо. Оно предназначено тебе.
И ангел закрыл глаза, обхватив своего врага со спины. Абаддон ещё пытался сопротивляться, но никто не мог сбежать от собственной смерти. Медленно нараставший белый свет вскоре окутал их полностью, и в этой вспышке навсегда исчезли Ангел Тайн и Ангел Бездны.
Плачущая Мэри с жалобным звоном упала на землю. Теперь она оправдывала своë имя, потеряв уже второго хозяина.