В центре Лондона поднимался к небесам изящный небоскрëб Стеллар, однако никому и сновавших внизу людей не было известно, какие тайны хранит этот шпиль из стекла и металла.
На тридцать третьем этаже возле массивной дубовой двери кабинета номер сорок один сейчас решалась судьба целого народа. Светловолосый молодой человек в нетерпении бродил туда-сюда по коридору. Он должен был как можно скорее предоставить мастеру Михаэлю оперативный отчëт из службы разведки, но сейчас его волновало другое. Ни тяжëлая дверь, ни бетон, ни металл не могли скрыть ауру того, кто находился в кабинете. И эта аура парню совсем не нравилась…
В очередной раз схватившись пальцами за воротник безупречно выглаженного серого костюма, он прислонился к стене спиной и опустил глаза. Нужно было заранее обдумать каждое слово будущего доклада. Сама идея, готовая сорваться с его уст, звучала безумно и даже кощунственно, но игнорировать проблему было недопустимо. Он выложит мастеру все свои наблюдения и примет любое его решение! И в этот момент щëлкнул замок.
Не решаясь даже поднять взгляд, парень наблюдал, как по полу проплыли коричневые кожаные туфли. Шаги постепенно стали удаляться, как вдруг затихли. Остановился! Что ему надо?
— Впечатлëн твоими успехами, малыш Ариэль, — послышался снисходительный голос, — не думал, что ты так скоро займëшь столь важный пост. Подумать только: ты уже дослужился до главы стратегической разведки и докладываешь лично Ему! Не думал вступить в Гвардию? Я бы поручился за твою кандидатуру.
— Нет, спасибо, — сдержанно ответил Ариэль, — у меня срочное сообщение для мастера Михаэля, извините.
— Ты опоздал, — голос прозвучал уже надменно и без тени снисхождения, — я знаю, о чëм ты собирался доложить. Через несколько дней я и мои Гвардейцы отправляемся в тот мелкий городишко. Как же там… Смиттаун. Считай, что проблема уже решена.
— Но ведь… постойте! — Ариэль сам вздрогнул от собственной дерзости: только здесь, перед самыми дверями Его кабинета, он мог позволить себе говорить прямо, — по нашим разведданным, сейчас в городе находятся не только Демон В Красном и его прихвостни, но и около десятка ангелов! Мы можем добыть сведения прямо из стана врага!
— Когда нам понадобятся сведения, юный Ариэль, — прозвучал ледяной голос, — «мастер Михаэль» обратится к тебе. А сейчас нам нужны действия и результат. И это — по моей части.
Шаги удалялись, а Ариэль бессильно сползал по стене. Если Михаэль отправил в Смиттаун Гвардию, оставалось лишь молиться за тех ангелов, которые окажутся там в решающий час…
Маленький городок перерождался незаметно для своих обитателей. Пустовавшее недостроенное здание в центре уже было украшено вывеской в виде горящей цифры семь на фоне раскрытых крыльев, однако двери будущего клуба пока оставались закрыты для обывателей. Разумеется, избранных гостей, собиравшихся на верхних этажах, это правило не касалось.
Роджер вертел в руках высокий стакан с каким-то лëгким коктейлем, незаметно оглядывая зал. Несколько столов по краям, барная стойка и сцена с шестом. Тëмно-вишнëвые стены, украшенные тяжëлыми занавесями. Едва слышная джазовая музыка. Абигор постарался на славу. Уже сейчас в его клубе собралось десять-пятнадцать посетителей и пятеро сотрудников. Разумеется, парень не мог не догадаться, чем грозит наплыв новых ангелов и демонов, а потому решил составить собственное впечатление об этом месте.
Приятной новостью оказалось то, что Абигор, по-видимому, не державший на Роджера зла, всë же попросил его оставить боевое кольцо у входа: в клубе было категорически запрещено оружие. Это было первое и нерушимое правило «Семëрки». Не менее важным было и то, что в зале царило удивительное взаимопонимание. По словам Демона В Красном, здесь собирались представители обеих рас, но никто даже не вспоминал о конфликтах. Впрочем, ничто не длится вечно…
— Чëрт! Криворукий голубокровый урод! Смотри, что ты натворил! — один из ангелов в кремовом деловом костюме схватил за шиворот официанта и, указывая на растекающееся по ткани малиновое пятно, продолжил, — ты хоть знаешь, сколько этот костюм стоит?! Дороже, чем твоя шкура! Я тебе…
— Пожалуйста, простите его. Мы приносим свои извинения от лица клуба. Чем мы можем загладить вину?
Роджер, инстинктивно потупивший взгляд при виде совершенно не касающегося его конфликта, вздрогнул. Этот голос. Тихий, но твëрдый. Извиняющийся, но в то же время полный достоинства и грации. Парень поднял глаза, и его сердце пропустило пару ударов. Рядом с ангелом и его жертвой стояла девушка. Она положила ладонь на руку, сжимавшую воротник несчастного официанта, как бы призывая разъярëнного клиента ослабить хватку. Именно это и произошло.
— Крон, принеси, пожалуйста, за этот столик наше лучшее вино. Скажешь, чтобы записали на мой счëт, — ласково сказала официанту девушка и заботливым жестом попыталась усадить посетителя на его кресло. Однако ангел, видимо, выплеснул ещё не всю накопившуюся злость.
— Своих выгораживаешь, стерва голубокровая? — и он отвëл руку в сторону, готовясь отвесить пощëчину.
Щелчок. Выстрел. Казалось, в наступившей тишине по залу прокатилось оглушительное эхо. Все собравшиеся молча глядели на сидевшего в углу зала стрелка, медленно опустившего руку и убравшего свой пистолет за пояс. Крикливый ангел, по кремовому костюму которого растекалось теперь ещё и серое кровавое пятно, медленно рухнул на пол. Девушка, сделав шаг назад, укоризненно посмотрела в тот угол, где сидел стрелок. Никто не смел нарушать тишину. Все знали, что сейчас гнев Абигора обрушится на злостного нарушителя первого правила клуба.
И вот Демон В Красном выскочил из своего кабинета. Он встревоженно оглядел зал, на секунду задержал взгляд на теле мëртвого ангела и злобно сверкнул глазами в сторону стрелявшего. Затем он почему-то резко схватил за руку девушку, неловко вытиравшую с блузки брызги серой крови, и подошëл к тому столику, где сидели собутыльники погибшего.
— Друзья мои, приносим извинения за произошедшее, я сейчас же с этим разберусь. А для вас в течение оставшегося вечера вся выпивка за счëт заведения.
То ли собравшиеся не очень-то любили своего товарища, то ли сила убеждения Абигора была настолько невероятной, но конфликт всë-таки был улажен. Тело в костюме вынесли через чëрный ход, а демон, всë ещё сжимая руку девушки, бесцеремонно потащил еë в кабинет. И в этот момент Роджер пересëкся с ней взглядом…
Невероятно! Даже в такой момент она слегка виновато улыбалась! В еë глубоких серых глазах не читалось ни капли страха! А ещё Роджеру на секунду показалось, что этот взгляд был предназначен именно ему. Девушка словно просила его: «Не тревожьтесь, всë будет в порядке, не стоит переживать за меня». Однако парень не был в этом так уверен: в памяти всплыли слова Натаниэля о том, на что Абигор способен в гневе, и красноречивый взгляд демона, направленный на стрелка. И тут Роджер заметил, что невольно вскочил со стула, будто собираясь сейчас же броситься вперëд.
Дверь оглушительно хлопнула, и лишь тогда парень смог сдвинуться с места. Не имело значения, что Абигор сделает с ним, но он ни за что не тронет эту девушку с серыми глазами! Видимо, эта решимость так хорошо читалась на лице Роджера, что как только он достиг центра зала, его окликнули.
— Остынь, парень. Всë хорошо, — голос, хриплый и низкий, но с нотами усталости, принадлежал тому самому стрелку, — он еë не обидит. Милые бранятся — только тешатся.
— Действительно? А Вы, сэр, — отозвался Роджер, отрезвлëнный этими словами, присев на стул напротив собеседника, — Вы уже давно знаете Абигора?
— Ох ты ж как! — хохотнул тот, едва заметно поправляя пистолет за поясом, — даже «сэр»… Не утруждайся: друзья Эйба — мои друзья, даже если это не демоны.
— Эйба? Ах, да! А как Вы… простите, как Вы догадались, что я тоже знаю его? — растерялся Роджер.
— Имя, — пояснил стрелок, — дьявол в деталях, парень. Любой из местного сброда зовëт его Артуром. А ты назвал настоящее имя. Но будь осторожен: такие имена могут открыть перед тобой сотни дверей или моментально приговорить к смерти. В зависимости от того, с кем ты говоришь. Моë имя такой власти не имеет. Я Бальтазар. А малютку, которая сейчас делает всë, чтобы мне не снесли башку, зовут Лерайя.
— Лерайя… — Роджер повторил это имя, будто пробуя его на вкус, и оно почему-то отдавало мëдом, молоком и теплом.
Придя в себя, он всë же подскочил, представился и пожал протянутую ему руку. Неприятно хрустнув его пальцами, Бальтазар прервал рукопожатие.
— Скажите, а тот… Неприятный тип. Он тоже был демоном? — поинтересовался Роджер, стараясь разрядить обстановку.
— Тот-то? — Бальтазар повëл головой в сторону кресла, где недавно сидел убитый, — нет, он из ангелов. Вроде бы низший ранг одного из легионов. Удивительно противный ублюдок. А тебе я дам совет: следи за тем, что вытекает из раны. Кровь ангелов светло-серая, а наша — бледно-голубая.
— Тогда как… Простите, как Вам удалось его убить? — смутился Роджер, — я слышал, что только ангел может убить другого ангела.
— Для человека ты многовато о нас знаешь, — понизив голос, отозвался Бальтазар, отхлëбывая из бокала какую-то тëмную жидкость, — а для посвящëнного в наши тайны — слишком мало. Ангела можно убить ангельским оружием, а кто держит его в руках — безразлично. Но теперь, уж прости, вопросы буду задавать я. Как ты познакомился с Эйбом и откуда вообще узнал о нас?
Понимая, что скрывать что-то уже поздно, Роджер рассказал Бальтазару всë о Лилитте, о знакомстве с Натаниэлем, об охотниках и первой встрече с Абигором… Только тайны Ангела Смерти и обитателей подполья он всë же предпочëл сохранить. Слушая его, демон улыбался всë сильнее и в конце концов расхохотался.
— Да, потрепала тебя жизнь, парень! Из огня да в полымя! Ладно, не переживай: с нами проблем не будет. И если уж Натаниэль тебе доверяет, то и я могу.
— А откуда вы с Абигором знаете Нейта? — наконец спросил Роджер, стараясь скрыть волнение: от ответа зависело слишком многое.
— Мы спасли ему жизнь. Ему и его отряду, — спокойно бросил Бальтазар, будто это было для него обыденным делом, — видишь ли, парень, Африка с давних времён принадлежала демонам. Даже сильнейшие из архангелов обломали зубы, пытаясь командовать там. И вот однажды самый гадкий из них отправил на север континента отряд из шестидесяти воинов. Это был полк под командованием ангела Ханиэля, честного и преданного малого. Через неделю их осталось двенадцать. Уцелевшие завидовали тем, кто умер: сотни незаживающих ран, тяжëлые последствия воздействия на них сил могущественных демонов и смертельная усталость сломили их. Среди дюжины выживших был и Ангел Огней Натаниэль. Они пытались связаться с тем ублюдком, который бросил их на верную смерть… И он не отозвался. Для него шестьдесят воинов из полка Ханиэля уже были мертвы. Тогда-то бедняги и наткнулись на нас. Я, Эйб и малютка Лерайя странствовали по пустыне несколько тысяч лет, поэтому еë испытания нам были нипочём, и когда Ханиэль умолял нас о помощи, мы не могли отказать. Особенно Абигор привязался к молодому бойцу Натаниэлю и поведал ему свой главный секрет… Но вот как всë обернулось: когда ангелы вернулись к своему полководцу живыми и рассказали о чудесном спасении, тот заклеймил их предателями! Из двенадцати выживших свободу получили только трое, а Ханиэль, прозванный с тех пор Низложенным, навсегда попал в темницу Серебряного Шпиля. Вот потому-то, Роджер, для всех серокровых имя Натаниэля до сих пор вроде ругательства… Но скажи, есть ли что-то плохое в том, чтобы нарушить приказ пойти на верную смерть?
— Действительно. Спасибо Вам за эту историю, Бальтазар, — улыбнулся Роджер и встал из-за стола.
— И куда ты?
— Просто я сейчас понял, что должен перед ним извиниться. И мне нужно было сделать это намного раньше…
Тем временем на балконе двухместного номера в небольшой гостинице на юге Смиттауна разгорелся жаркий спор. Ангел в песочном деловом костюме и коричневых кожаных туфлях оглядывал городок с нескрываемым презрением. Однако об испытываемых им эмоциях говорили только губы: глаза его скрывал матовый серый визор, придающий и без того острым чертам лица сходство с клювом хищной птицы.
— И что же ты предлагаешь, Лючия? Как мы должны поступить? Господин Михаэль ждëт от нас результатов. Для Гвардии это означает: «Ни одного живого демона!».
— Я не отрицаю этого, повелитель, но мы… Мы можем связаться со своими. Выяснить, сколько у нас противников, каковы их силы и как лучше всего нанести удар! — девушка со светлыми волосами, собранными в длинный хвост, стоя на одном колене, смотрела в пол, однако речь еë звучала непозволительно смело для такой позы.
— Промедление ничего нам не даст, mia piccola uccellina [моя маленькая птичка, итал.]. Я уже выбрал цель. Мы нанесëм удар по рассаднику голубокровой гнили и отсечëм все головы Гидры разом.
— Но, господин, позвольте мне хотя бы оповестить других ангелов! Они ведь тоже пострадают… Там есть и наши. Натаниэль, Ангел Огней…
И в этот момент девушка схватилась руками за горло. Тонкие дрожащие пальцы сжимали кожу, будто пытаясь сорвать еë. Широко открытые глаза наполнились слезами. Она упала на пол, согнувшись в позе эмбриона. Возле двери комнаты, как статуи, замерли ещё три фигуры, но никто из них не сдвинулся с места, чтобы ей помочь. Закрыв глаза и плача, девушка лишь дрожала в безмолвном крике.
Ангел в костюме обернулся. На матовом непрозрачном визоре на месте его левого глаза горела ярко-красная искра, словно единственная звезда в небе. И как только это сияние погасло, Лючия закашлялась и открыла глаза. Она дрожала от бессильных беззвучных рыданий. Она ничего не сможет изменить.
— Я надеюсь, ты всë поняла, mia piccola uccellina? Не принимай моë особое отношение за слабость. Тебе позволено говорить, потому что у тебя есть свежий взгляд на многое. Но здесь ты не объективна. Я всë знаю. О тебе и о предателе Натаниэле. Моë мнение не изменилось, Лючия. Ангелы, вступившие в сговор с голубокровым отребьем, разделят их судьбу. Viva La Guerra [да здравствует война, итал.]!