5. Маски
Уже занималось утро, но, поскольку вставать с будильником и спешить в школу мне больше не придется (один из немногих плюсов моего положения), я решила подремать еще немного. И провалилась в сон.
Я сидела на лавочке в физкультурном зале школы, рядом со мной сидели другие зубрилы и ботаники, которых, как всегда, не выбрали на распределении и оставили в запасных. Более спортивные ребята играли в волейбол, выкрикивали команды, суетились… Внезапно один из игроков неудачно отбил мяч, и тот полетел мне в лицо. Я зажмурилась, готовясь к удару, но его не последовало. Открыв глаза, с удивлением увидела протекторов. Эдвард и Рейн стояли передо мной, бок о бок, сомкнув плечи и сжав кулаки. В руке Эдвард держал пойманный мяч.
— Нападение? — юноша пнул ногой снаряд и выхватил меч, — Как вы посмели?
И не успела я вскрикнуть, как он разрубил моего одноклассника — того, чей мяч отбил — пополам. Я закричала. Физрук засвистел в свисток и заорал: "Не пинать волейбольные мячи!" А потом Эдвард погнался за моими одноклассниками, и стал полосовать их мечом направо и налево. "Выше колени!" — орал физрук, — "Интенсивнее, интенсивнее!»
Рейн тоже достала меч и замахнулась, метя в шею преподавателю.
— Прекрати! — я схватила Рейн за руку, — Пожалуйста, Рейн!
— Алекс? — девочка обернулась, — Мы дали клятву защищать тебя.
— Но я в порядке! Вы не имеете права убивать всех подряд!
— Если с тобой что-нибудь случится, Вселенная пошатнется. Она уже шатается, да что там — трещит по швам, поэтому важен каждый живой анкер!
— Но они не угроза! — я вырвала у нее меч, и в зале словно ударил громовой раскат.
Рейн, как подкошенная, рухнула наземь. Изо рта её потекла струйка крови. Освещение мгновенно стало багрово-черным, одноклассники, Эдвард, физрук — все почернели, обратившись в бесформенные темные силуэты, рухнувшие на пол и поднявшиеся призрачными тенями.
— Верни, — шептали они, — Верни меч. Верни меч!
— Ал-лекс, — хрипела Рейн, — Прош-шу.
— Нет! — вопреки дрожи, охватившей меня, я не собиралась отступать, — Я не позволю убивать невиновных!
Рейн бледнела всё больше и больше. Ослабевшими руками она тянулась к своему мечу, в глазах ее стояла мука. Она схватилась за шею, в агонии стала ее царапать, глаза ее жутко выпучились, покраснели, вместо слез полилась кровь.
— Верни меч! — стонали силуэты, — Воровка! Воровка!
— Нет!
Я отступила назад, оставив девушку корчиться на полу. Рейн распласталась на линолеуме, в последнем, предсмертном усилии потянулась ко мне, ухватилась за ногу. По коже пробежал мороз, и я услышала раскатившийся голос: «Ты сделала выбор!»
Брыкнув ногами я сбросив с себя одеяло и вскочила в холодном поту, задыхаясь. Тело бил озноб, лоб пылал, голова кружилась. Почему кошмар настолько реалистичный? Не об этом ли говорила Рейн, предупреждая о неизбежной акклиматизации в новом мире?
Сощурившись, я выглянула в окно — там ярко светило утреннее солнце, слышалось щебетание птиц, плыли высоко в небесах кучевые облака.
А я стояла нагишом посреди комнаты.
Быстро одевшись и умывшись, я решила найти своего регента. Что-то мне подсказывало, что он мог ответить на все мои вопросы, а я больше не желала пребывать в неведении.
Однако на выходе из комнаты меня ждал сюрприз. Точнее, даже два. Слева и справа от двери, сидя по-турецки на полу, ждали мои протекторы. Эдвард сидел с закрытыми глазами, отдыхая, а Рейн держала свой меч на коленях, бережно натирая его поверхность шероховатой тряпочкой. Мне на мгновение почудилось, что Рейн тоже спит, а полировать меч умеет во сне, однако они о чём-то негромко беседовали. Мне удалось выхватить лишь обрывок реплики Рейн:
— …и есть разница между врагами и предателями, — девочка оглянулась и умолкла. Сунула тряпочку в карман рубашки, встала и поклонилась, — Приветствую, госпожа. Удалось выспаться?
— Вы здесь все это время были? Почему не в своих комнатах?
— Ты знаешь ответ, — сказал Эдвард, по-прежнему с закрытыми глазами.
— Ерунда, не станете же вы ходить за мной всюду! — сказав это, я поймала настороженный взгляд Рейн, в котором явственно читалось «будем», — Хотя бы перестаньте называть меня… как вы меня называете! Мы ведь друзья!
— Тройка бы с тобой не согласился, статус у нас разный, — отрезал Эдвард. Юноша открыл один глаз и, как кот, сонно потянулся, — К тому же, твое имя священно. Вне твоей колыбели и бывшей обители, Земли, ему не пристало звучать по всяким пустякам, — он встал и потянулся, — Проголодалась?
Меня без лишних слов повели по коридору к широкой винтовой лестнице. В стенах ее были оставлены ниши, в которых стояли белоснежные мраморные скульптуры, смахивающие на статуи времен Древней Греции. На какой-то миг мне даже показалось, что это и есть мыслители и императоры, но на деле в камне были запечатлены обычные люди: были и мои ровесники, и совсем взрослые, и даже несколько детей.
Чем выше мы поднимались, тем искуснее становилась проделанная мастером работа. У подножия изваяний появлялись золотые таблички с надписями на непонятном мне языке.
— Кто это?
Эдвард и Рейн переглянулись.
— Анкеры, — ответил юноша, — Все, кто когда-либо жил в одном из десяти миров. Эти скульптуры воздвигают посмертно, и их здесь сотни. Те, что старше тысячи лет, пришлось перенести в музейные залы.
Нам по пути встретились двое близнецов лет двадцати, при каждом был меч.
— Эдвард! Рейн!
— Трой, Дрой? — Эд пожал им руки, — Что вы здесь делаете?
— Мы? Охраняем анкера, — оба неловко заулыбались, — Директива его светлости Тройки. Вы освобождены от ваших обязанностей на неопределенный период, мы вас заменим.
Рейн и Эдвард переглянулись.
— Значит, выбрали вас, — протянул Эдвард, — Надеюсь, нас хотя бы не сошлют на плантации и не предадут суду.
— Вы мои новые протекторы? — я окинула взглядом двоих белобрысых молодцев, улыбающихся во весь рот, и поморщилась, — Что же, охраняйте. Но Рейн и Эд меня будут сопровождать.
Мы поднялись на самый вверх, где на мраморном подиуме, всем на обозрение, стояла двухметровая золотая скульптура двух подростков.
— Спасибо, вы можете быть свободны! — я кивнула близнецам, — Благодарна за сопровождение, дальше моей защитой снова займутся Эд и Рейн.
— Но, анкер! — оба растерянно переглянулись. — Нам велено защищать вас!
— Вы и защищали меня на лестнице! Обещаю, что поговорю с Тройкой и все улажу. Вы можете быть свободны.
Протекторы какое-то время постояли. Потом поплелись вниз, мрачно оглядываясь на меня и кидая неприязненные взгляды на Рейн и Эда.
— Спасибо, — Эд почесал в затылке, — Но это было излишне.
— Да и бесполезно, — хмыкнула Рейн, — Нас сместил не один лишь Тройка — было голосование, и отстранение приняли консенсусом. Никто не может его оспорить, даже ты.
— Посмотрим, — я пожала плечами, мимолетом изучая золотую скульптуру.
Та оказалась ещё интереснее, чем мне сначала показалось. Девочка и мальчик были искусно выполнены: с детально проработанной одеждой и пластичной мимикой, жутковато живыми глазами, точно ищущими что-то впереди. Им было лет по тринадцать-четырнадцать, они были похожи, но не как брат и сестра.
Запечатленные в металле подростки стояли полуобнявшись, на лицах их застыла грустная улыбка. Они смотрели вперёд, и казалось, что они знают что-то неведомое и ужасающее. Мальчик вытягивал вперёд правую руку, девочка левую. На открытых ладонях балансировали, уперевшись в них остриём, мечи протекторов — будто падающие с неба.
На потолке я увидела мозаику, на которой были изображены те же двое подростков, но уже в другом виде: с клинками наголо, окруженные паукообразными существами и хищными на вид птицами. На алом плаще у каждого красовался белый череп, из левой глазницы которого пробивался зеленый росток.
В общем, и скульптура и мозаика были наполнены символами, явно понятными для всех, кроме меня.
— А что… — я невольно перешла на шепот, говорить громко язык не поворачивался, словно это были не просто скульптуры, а надгробные памятники. — Кто это?
— Ты спрашиваешь, кто Они? — поразилась Рейн. — Величайшие из величайших — Первые Протекторы! Покровители нашей профессии!
— А по совместительству еще и отцы-основатели нашего профессии, — добавил Эд.
— Отцы и матери, — уточнила Рейн.
— Третий слой тебя испортил, — поморщился Эд. — Хорошо, отец и мать нашего ремесла.
Пройдя по коридору, мы подошли к стеклянным дверям, за которыми утопала в зелени открытая веранда. По деревянному настилу сновали люди. Был тут и Девятка, который явно был негласным лидером регентов, и мой собственный регент, одетый в белоснежный костюм и щегольской белый котелок, с неизменной, хоть и совершенно не нужной ему тросточкой, и многие другие люди, которых я видела в зале заседаний.
Тут и там стояли высокие барные столики со всякой снедью, и несколько официантов сновали туда-сюда, разнося подносы с бокалами.
— Ваш завтрак, анкер, — Рейн и Эд галантно приоткрыли двери, — Вы одна из них, вас примут.
— А вы? — я увидела в толпе вчерашних ребят в золотом (правда, сейчас они были одеты скромнее), и у меня засосало под ложечкой, — Мне с вами спокойнее.
— Здесь анкеты, их регенты и высшие негоцианты, — покачала головой Рейн, — Нам не дозволено. К тому же нам и вправду больше не следует тебя сопровождать — влетит.
— Мы подождем тебя тут, — добавил Эдвард, — Если, конечно, хочешь.
Я им улыбнулась.
Робко шагнув вперед, я ощутила, что все взоры на веранде в одночасье обратились ко мне. Чувствуя себя невероятно глупо, я нашла своего регента и подошла к нему.
— Здравствуйте, — я изобразила подобие реверанса (в школе у нас были уроки хореографии, но реверанс, по-прежнему, абсолютный предел моих возможностей).
— Доброе утро! — Тройка улыбнулся, — Необязательно мне кланяться, анкер. Кстати, у меня есть таблетки от кошмаров.
Я уставилась на него.
— Прости, умею читать эмоции, которые недавно ощутил человек, — пояснил регент, — У тебя на лице прослеживается пережитой страх.
Кажется, я начала привыкать к сумасшествию этого мира. Даже на магию уже не реагировала с паническим отрицанием.
— Если не хочешь рассказывать — это твое право. Помни, что адаптация продлится пару недель и проявится не только в потери вкуса пищи и беспокойном сне.
— Значит, придется есть, не чувствуя вкуса пищи?
— Почему же? — Тройка подозвал официанта, — Один завтрак даме с Земли, пожалуйста.
Я сперва не поняла. Однако даже сообразив, не сразу поверила ушам. Они что, специально отправили кого-то на Землю и обратно, чтобы принести мне поесть?
— Нет, не специально для тебя, анкер — мы завозим продукты со всех слоев. Это распространенная практика, к тому же, мы сами не гнушаемся пробовать деликатесы других миров.
— Как вы…
Мой регент рассмеялся и положил мне руку на плечо.
— Алекс, все регенты проходят обучение на Элиоре, а ведь это родина магов. Повторюсь, мы умеем читать эмоции и даже мысли. Немного.
— Не читайте, пожалуйста, мои, — я смутилась, — Если вас не затруднит, конечно.
— Прошу прощения, не нарочно — ты очень громко думаете. Простейшие мысли, те, что на поверхности, сами бросаются в глаза… Но я постараюсь.
Регент проводил меня к одному из столиков и вежливо отодвинул стул, приглашая сесть.
— Спасибо, — я с горечью поняла, что за все мои семнадцать лет никто не был со мной столь же обходителен, как этот регент.
— Люди глухи и слепы, мой анкер, и не стоят твоего сожаления.
— Не читайте…
Регент виновато прикрыл рот рукой, улыбнулся. Достал курительную трубку, щелкнул пальцами, выжигая искру, и закурил.
— Хочешь совет? Бери пример с анкеров Риххора и Орта — вон они, в золотистых одеждах, стоят у края террасы. Судьба тоже привела их в Фокус. Они знают свой статус и гордятся им, сильно не зазнаются, но и о превосходстве своем не забывают. Вот тебе совет, Алекс: тебе тоже нужно научиться помнить о своем статусе и пользоваться им как щитом, а порой и как мечом.
Пришел официант и принес мне еду. Каша, яичница с беконом, бутерброды с фуа-гра, тарталетки с черной икрой и стакан свежевыжатого апельсинового сока.
— Самый обычный завтрак самого обычного землянина. — с энтузиазмом заявил регент.
Я все еще медлила.
— Нам нет смысла тебе вредить. Пойми, что ты наша опора, значимый символ мировой гармонии.
— Я вовсе не думала об отраве, — пробормотала я, но как-то не слишком уверено, — То есть думала, но не всерьёз. Просто чувствую беспокойство. Вдруг те монстры, что на меня напали, вернутся?
— Исключено. Мы находимся в самом защищенном месте во вселенной! Это ведь сердце мироздания! — регент громко и непринужденно рассмеялся. На нас стали оглядываться.
Я уперлась взглядом в тарелку с кашей и взмолилась, чтобы люди перестали таращиться на нас. Я и дома была интровертом, а путешествие в иной мир окончательно истребило во мне легкость в общении.
На смех регента к нашему столику подошли те самые двое анкеров.
— Ты здесь новенькая, анкер, — сказала девчонка не то с напором, не то с насмешкой, — Мы вчера виделись, но не имели возможности поговорить.
— Да, я вас помню, — призналась я.
— Помнишь? — девушка насмешливо повела бровью. — Как это лестно, право. Я с Орта, если что. Это восьмой слой. А ты откуда?
Я даже сначала не поняла, что это насмешка. Конечно же они знали, кто я и откуда, к чему спрашивать? Раз она подчеркнула в разговоре статус своей родины, значит, хочет обозначить свое превосходство.
Внутри у меня начал разрастаться паника. Я торопливо стала пить сок, пытаясь придумать достойный ответ. Регент незаметно пожал мне руку и в голове у меня зазвучал его голос:
«Это я, Тройка. Не обижайся, Алекс. Слои имеют лишь нотариальную субординацию, в реальности восьмой слой ничем не лучше третьего».
— Я с третьего слоя, — допив сок и поставив бокал, ответила я, — Только вчера здесь оказалась, голова кругом идёт. А как давно здесь ты?
— Больше пяти лет, — девушка, прищурившись, изучала меня.
Я сглотнула. Немудрено, что девица ведет себя здесь как рыба в воде. Да она, считай, выросла в Фокусе.
— Пройдемся? — новая знакомая бесцеремонно взяла со стола пару бутербродов с паштетом, передала юноше. — Тебе не нужен завтрак. Первые дни совершенно не хочется есть, по себе помню. Мы просто обязаны тебе все здесь показать, иначе заблудишься.
— Спасибо, конечно, но…
— Отличная мысль! — похвалил регент, — Но, уважаемые анкеры, верните ее, пожалуйста, к обеду, — Тройка прервал готовый сорваться отказ. — Вам, мой анкер, и впрямь стоит пообщаться с ровней.
Я понурилась. Кажется, прогулки с этими двумя не избежать.
По пути вниз анкеры представились: девушку звали Лиана, на Орте она принадлежала к какому-то важному и богатому роду, а юношу звали Мартиус — для друзей просто Мар — и с Риххора его забрали из-за разбушевавшейся эпидемии черной язвы. Как ни странно, там он был сыном бедного ремесленника и подобно мне не подозревал о своей важности.
— Запомни, анкеры олицетворяют сердца своих миров, — заявил Мар.
— У нас много полномочий, но и обязанностей хватает, — Лиана строго взглянула на проходившего мимо протектора, и тот вздрогнул, торопливо поклонившись. — Следить за порядком, контролировать слуг… Есть и запреты, конечно. Например, табу возвращаться на материнскую планету.
— В смысле? — это заявление застало меня врасплох.
— В прямом. Посещение анкерами материнской планеты после прибытия в Декаду исключено, а о встречах с кем-то из «прошлой жизни» не может быть и речи. Тебя ведь там больше нет, значит, для своего мира ты мертва. Если подумаешь хорошенько, поймешь, что в этом есть смысл.
Лиана бросила на меня задумчивый взгляд и, впервые без вызова в голосе, спросила:
— Скучаешь по дому?
— Мне не по кому там скучать, — я подавила дрожь в голосе, — Я теперь сирота.
— Приношу свои соболезнования. Очень многие попадают сюда вот так. Мы дети разных миров, но это нас и объединяет. Все мы чувствовали скорбь вначале, но скорбь — тоже лекарство: в малых количествах прижигает сердечные раны, не дает сердцу истечь собственной кровью.
— А в больших — разъедает его целиком, — вставил шпильку Мар.
— Я миновала траур по Орту и теперь свободна, — томно продолжала девушка, — Более того, я счастлива, что оставила всю суету там. Гувернеры, слуги, званые вечера… Все это — одна большая ловушка, искусный капкан, установленный самой природой и взведённый обществом. И капкан этот держит тебя все крепче с каждым годом. Я благодарна провидению, что высвободилась из него столь малой кровью, и пусть поначалу капкан все мерещился мне, напоминая о прошлом, более его призрак надо мной не властен, — она пожала плечами, — Что поделать, такова моя судьба, мой долг перед Декадой. Я не могу быть эгоисткой, заботясь лишь о собственном счастье!
— Лирическое настроение, Мерци? — Мар гнусно захихикал и даже пару раз хрюкнул.
Мы вышли в сад, и пушистые кусты сирени скрыли нас от посторонних глаз. Стоило свернуть на окружающую дом тропинку, как мои попутчики перевели дух, и циничная ухмылка слетела с их лиц.
— Извини за мерзкое поведение, анкер, на самом деле мы не такие сволочи, как ты могла подумать, — Лиана улыбнулась, и её голос, взгляд, мимика — всё преобразилось, — Это просто наши маски.
— Маски?
— Все в этом особняке считают Лиану мегерой и стервой, — Мар усмехнулся, — А себе я вылепил образ простака, не знающего этикета.
— Маски полезны, — Лиана виновато улыбнулась, — Я слепила себе свою не сразу, но теперь ношу ее, чтобы держать людей, нелюдей и полулюдей на расстоянии.