Пройдя дальше, мы вскоре свернули на лесную тропку и продолжили путь по ней. К моему удивлению, через какое-то время земля и корни сменились крупным щебнем. По земле застелились усики тумана, и по ногам прошелся прохладный ветерок. Ветер в вышине перестал, птичье щебетание и прочие звуки смокли, словно в уши положили вату.
— Приближаемся к Краю, — подтвердил Мар мои мысли, — Слышишь тишину? Здесь теряются звуки, они впитываются в лимфу, словно вода в землю. Пройдем еще дальше, и друг друга слышать не будем. Так что, если что захочешь, объясняйся жестами или напиши где-нибудь.
— Эдвард говорит, что на лимфу смотреть нельзя, — блеснула я знаниями, — Это ведь хаос, а хаос опасен.
— Что за Эдвард? — поинтересовалась Лиана.
— Мой протектор, — я смутилась.
— Надеюсь, красавчик?
— Лиа! — Мар пихнул подругу. — Да, Алекс, ты права — на чистую лимфу смотреть не стоит, можно ослепнуть, но мы-то находимся по эту сторону Края. Нам нечего боятся.
— Я велела собакам оставаться здесь, — сообщила Лиана, — Можем идти.
— Лиана, ты можешь взять Рейн к себе? — набралась я смелости задать вопрос, — Тройка и другие регенты не желают, чтобы она была моим проектором, но, если ты позовешь ее к себе, они вынуждены будут согласиться.
— Ту странную девчонку? — поморщилась анкер, — Не знаю. У меня достаточно личной охраны, зачем мне еще одна?
— Ее могут отправить куда-нибудь на лесоповал, — пожала я плечами, — Она так мне сказала…
— Врет. Просто посадят за бумажную работу, вот и все лесозаготовки, — девушка усмехнулась. — Ладно, я подумаю. Может, возьму, если хорошо сражается. У протекторов вечно идут соревнования, приятно, когда твой охранник в числе лучших.
Мы двинулись дальше в тишине, прерываемой лишь хрустом веток, даже шум ветра стих. Свернув на едва-едва различимую тропку, всю поросшую осокой и какой-то высокой травой с белыми цветками на стеблях, мы дошли до большого валуна. Каменюка была расколота нечеловеческой силой — одна ее часть валялась на земле, словно панцирь гигантской черепахи, другая, отсеченная ровным швом, отсутствовала.
Мы подошли к камню и забрались на него, чтобы было лучше видно.
Сказать по правде, раскинувшийся пейзаж был красив, но и пугал одновременно. Мы стояли на небольшом пригорке, дальше был овраг, на дне которого покоился легкий туман. Овраг простирался вплоть до бледно-розовой границы Края, где резко обрывался, упираясь в «стенку» Края, словно срезанный гигантским тесаком.
В последний раз я чувствовала себя такой маленькой, когда мы с родителями пошли в аквариум — там мы тоже стояли у большущего стекла, за которым плавали, лениво помахивая плавниками, акулы и черепахи. К счастью, здесь никто не плавал. Мы стояли у Края, но по ту сторону, в холодном розоватом свете лимфы, не было ничего. Ради интереса я попыталась что-нибудь произнести, но не услышала ни звука. В рот потянулись знакомые усики холода, словно вытягивающие теплоту из самого сердца. Жутковатое ощущение. Я закрыла глаза, позволив воспоминаниям нахлынуть. Помню ощущение перемещения сквозь лимфу, помнила замирание сердца, когда моя рука выскользнула из руки Эдварда, помню падение в никуда. Лютый холод и хаос, на который нельзя смотреть — лимфа была жестоким местом, где выжить могли только опытные. Только протекторы. Постояв так какое-то время, мы развернулись, чтобы возвращаться. Отойдя с десяток метров, я заметила, что ко всем вернулся голос. Обычное сопение и шуршание камней под ногами теперь казалось невероятно громким, так что я невольно прикрыла уши.
Вдруг что-то дернуло меня обернуться. Поддавшись мимолетному порыву, я остановилась и бросила взгляд на затянутую туманом розовую стену.
И остолбенела.
Там, за волнами розового, мелькнул силуэт. Не знаю, с чего я решила, будто это твидовый, но в тот миг мне показалось, что это был тот самый «джентльмен», что хотел убить меня в поезде. Я вскрикнула, и мои спутники рывком обернулись:
— Саша, что случилось?
— Человек! — я указала на то место, где секунду назад видела смутные очертания, но теперь там колебалось лишь всеобъемлющее ничего.
— Где?
Лиана приставила руки к глазам козырьком:
— Я никого не вижу.
— Он был там! Клянусь! — я схватила Мара за плечо, — Пойдем скорее! Он наверняка где-нибудь рядом.
— Хм, — Лиана хмуро осматривала лимфу, — Мар, нам стоит вернуться к поместью.
— Там не могло никого быть, — скептически заметил парень. — А если бы и был, тут никому не пройти. Разорвет из-за разницы в давлении. Войти можно только через Врата.
— Значит, сообщим регенту, что видели здесь потенциальную угрозу, — Лиана отмахнулась от ответа Мара и свистнула собакам, — Поспешим. Нам вообще не рекомендуют сюда ходить. Здесь случаются случайные выбросы — вроде сполохов на солнце, только в лимфе. Такой протуберанец может утянуть тебя за край, словно щупальце.
— Зачем тогда мы пришли, если здесь так опасно? — возмутилась я.
— Тут клево, — пожал плечами Мар, — Да и Лиана преувеличивает. Сполохи крайне редки, к тому же медлительны — от них шагом уйти можно, я пробовал. Помнишь, Лиа?
Девушка не ответила. Мар тревожно на неё посмотрел, но ничего не сказал.
— Человек? В лимфе? — Тройка недоверчиво оглядел нас троих. — Это невозможно, но даже если бы случилось — Фокус достаточно защищен, чтобы отразить целый легион.
— Может, все-таки стоит укрепить позиции? — спросила Лиана, — Мне кажется, осторожность никогда не помешает.
Регент небрежно кивнул, словно был вынужден отреагировать на её просьбу, но не принял всерьёз.
— Тройка, я видела человека! — настаивала я. — Понимаю, тут полно протекторов, они здорово владеют мечами, но… На Земле давным-давно сражаются огнестрельным оружием! Что они могут сделать против автоматчиков?
— Анкер Земли, — произнес регент, снисходительно мне улыбнувшись. — Спешу вас успокоить. В Фокусе порох, как и любые прочие взрывчатки, не взрывается. Автомат или пулемёт здесь — лишь кусок железа.
Я глянула на Мара — он едва заметно кивнул.
Ну почему они меня не предупредили! Опять я попала впросак!
— Вернёмся к неотложным делам, — продолжил регент, давая понять, что с моими опасениями покончено. — Вследствие недавних событий Сердце Декады приняло решение о вызове послов десяти миров. Депеши посланы еще утром, совещание запланировано на шесть часов пополудни.
— Погодите! — прервала я его. — Послы? Какие ещё послы? Я думала, что вы — посол!
Мар хихикнул, впрочем, тут же придав лицу серьёзное выражение.
— Я не посол, я ваш регент, Александра, — ответил Тройка. Вроде как без обиды. — Я защищаю интересы Земли в Фокусе. Большая часть людей в нашем, как и в других мирах, ничего о Декаде не знает. Но торговля, как вы понимаете, ведётся негоциантами с представителями земных правящих структур, «знающими». Вот как раз они и присылают посла.
— А почему я не в курсе? — возмутилась я. — Анкер, самый важный человек на Земле?
Нет, не то, чтобы мне реально хотелось какой-то славы, обязанностей и знаний, но всё же я обиделась. А может сказалось то, как небрежно Тройка отмахнулся от моих страхов?
— Ваша роль, дорогая Александра, — мягко сказал Тройка, — сходна с ролью монарха в современном мире. Король или королева являются символом страны, формальными властителями, но правят, разумеется, другие.
Он коснулся моей руки и полушепотом добавил:
— Моя должность тоже большей частью формальна, но обязанности куда более обременительны! А вот те люди, которые присылают послов и де-юре являются вашими подданными, де-факто и есть правители Земли. Но не огорчайтесь так! Сюда им дороги нет, без нас они — никто, так что мы имеем возможность влиять на них… в разумных пределах, конечно.
— Но говорят, что если анкер страдает, то и его мир тоже…
Тройка печально покачал головой.
— Честно? Мы сами распространяем такие слухи. Чтобы придать важность вам… и себе. Слоям безразличны страдания бедных, богатых, королей, анкеров. Всё зло и добро в мир приносят сами люди.
Меня будто сбросили с небес на землю. Все громкие слова про анкеров, про их важность, оказались пустой болтовнёй. Мы ничего на самом деле не значим и ничего не можем. Я поймала сочувственный взгляд Лианы и поняла, что она тоже в своё время прошла этот этап: от восхищение собственной важностью до разочарование полнейшей ничтожностью.
— Понимаю, регент, — покорно сказала я.
Регент кивнул.
— Считаю своим долгом представлять интересы Земли на совещании вместо вас. Нет, конечно, если вы настаиваете…
— Не настаиваю, — сказала я. — Уверена, вы справитесь лучше.
За эти слова я была вознаграждена одобрительной улыбкой регента, а вот Мар нахмурился.
— Анкеры Риххор и Орта, вас я жду в пять часов в малой гостиной. Нужно обсудить возможные сложности и согласовать нашу позицию.
— Ваша светлость, постойте! — возмутился Мар, — Почему Алекс не может участвовать? При всей формальности нашей власти, она анкер, как и мы! Ей надо набираться опыта!
— Не стоит рисковать ее появлением в свете. Не время, — регент покачал головой, — Вас видели на публике, и не раз, а ее пока нет. Мы послали агентов во все десять миров, и они не покладая рук распространяют слух, что анкер Земли там. Следует удержать новости о ее местоположении здесь, во дворце. Мы не знаем, кому можем доверять.
Анкеры Орта и Риххора переглянулись.
— Дипломаты не сплетничают, — заявила Лиана, — Послы будут хранить молчание о ее местоположении, информация не распространится. Поэтому Алекс должна участвовать.
— Мы не знаем, сколько миров на деле поддерживают Декаду, — парировал Тройка, — Нужно набраться терпения и подождать.
— И сколько?
— Сколько потребуется, — регент поджал губы, — По крайней мере до того момента, пока мы не узнаем, где находится антидекадская группировка, кто ее члены и сколько этих подонков численно. К тому же… — регент улыбнулся краешком губ, — Нотариально анкера Земли здесь еще нет. Она должна заверить документы, подтверждающие ее личность, прежде чем вступить в права анкера.
— Это нечестно! — Мар скрестил руки на груди, — Вы говорите о безопасности Алекс, об устранении огласки ее местонахождения, но разве антидекадцы глупы? Они наверняка знают, что она здесь! Здесь наверняка есть пара-тройка их шпионов! А если на неё нападут, пока все будут на встрече?
— Вы имеете в виду тот «силуэт» в лимфе… — протянул Тройка, снисходительно улыбаясь, — Уверяю вас, волноваться не о чем. Вероятно, Алекс просто показалось, но! — он жестом отмел готовые вырваться возражения, — Даже если в лимфе и впрямь был человек, это не повод для паники! Осматривающий Фокус снаружи протектор, заблудившийся негоциант, да пусть даже маг-изменник из антидекадовцев! Пройти можно лишь в районе врат, а там охрана. Если даже враги знают, что Александра здесь, все равно неразумно поощрять их информацией.
И регент пристукнул тростью об пол, словно ставя точку сказанному.
— Как видите, все уже обдумано, просчитано и принято.
С этими словами Тройка развернулся и ушел в дом.
— Ну, как погуляла? — спросил Эдвард, — Нашла общий язык с ними?
— Да. Кажется, нашла.
Мы втроем — Рейн, Эдвард и я — сидели в зале для отдыха. После ухода регента я распрощалась с анкерами и нашла своих бывших протекторов. Они играли на бильярде в комнате для отдыха, и Рейн безнадежно проигрывала.
Здесь было много народу. Как и в первый раз, бóльшая часть была либо протекторами, либо негоциантами. Если вначале мир Декады показался мне каким-то напыщенно-старомодным, то теперь я понимала, что все это показное, бутафория. Ну, как швейцарские гвардейцы у Папы Римского или всякие английские ритуалы вокруг короля или королевы. А то, чем на самом деле жила Декада и ради чего она существовала, было скрыто от посторонних глаз.
Разглядывая отдыхающих протекторов, я невольно поймала себя на мысли, что считаю настольные игры, телевизор и игровые приставки слишком несерьёзным занятием для обученных с детства элитных телохранителей. Ведь протекторы, по сути, мои телохранители?
Я огляделась, пытаясь выхватить из образа комнаты что-то новое, чего не заметила в первый раз.
К стенам помещения в беспорядке были прикручены полки, на которых лежали книги, диски, журналы и даже такие древности, как музыкальные кассеты и грампластинки. На стене висело несколько гитар и выглядящие инопланетными музыкальные инструменты… впрочем, в этом я плохо разбираюсь, может быть, они очень даже земные. В углу, возле окна, стояли мольберты. У мольберта стояла девчонка лет двенадцати — впрочем, со знакомым мечом на поясе — и что-то озабоченно калякала.
Почувствовав внезапный приступ любопытства, я подошла к ней, потому что и сама занималась рисованием и разницу между бездарностью и талантом чувствовала… так мне всегда казалось. Остановилась, разглядывая полотно.
Да уж. Что-то уникальное в ее работе точно было.
— Довольно… — только и произнесла я, — Довольно… глубоко.
— Красная краска заканчивается, — девочка собрала кистью остатки и дорисовала лужу крови, растекающуюся под распростертым телом девочки.
— Кто это? — я увидела поразительное сходство между девочкой на холсте и самим автором полотна.
Юная протектор бросила на меня ничего не выражающий взгляд:
— Уже никто. Ее нет. Больше нет, — и вернулась к холсту.
По телу моему прошла дрожь. Я поспешила вернуться к Эдварду и Рейн. Те уже закончили партию и доставали шары из луз.
— Что-о ж, — Рейн скрестила руки, — Чем желаете заняться, госпожа?
— Да брось, Рейн, зови меня Алекс. Ну или дурындой, на худой конец.
— Алекс, я же извинилась!
— Мы не можем обращаться к тебе как-то иначе, кроме как официально, — пояснил Эдвард, — В Декаде, я имею в виду.
Несмотря на показное возмущение, я заметила, что быстро привыкаю к лести.
— Покажите мне особняк, хорошо? Я все еще путаюсь в его устройстве.
— Хм-м, — Эдвард сверился с часами, — Почему бы и нет? До обеденного перерыва успеем, а к обеду мы должны сдать тебя твоему регенту. Кажется, ты ему нужна для заполнения каких-то документов.
Следующие полтора часа они показывали мне дом. Залы заседаний, холлы ожиданий, кухни большие и малые, вечерние и торжественные столовые. Первые этажи особняка предназначались исключительно для протекторов, этажом выше располагались комнаты для обслуживающего персонала, третьим по счету шел этаж, где жили негоцианты (как мне рассказали, это были специалисты по межмировой торговле) и протекторы. Регенты и анкеры занимали три последних этажа, но гораздо более роскошные.
Отдельное внимание было уделено залам для тренировок и спортивным залам. Когда я спросила, зачем мне это, ведь в физическом плане я червяк-червяком, они пожали плечами и ответили, что если не буду знать, где они, то зачастую смогу встретить здесь.
Когда мы проходили столовую для протекторов, Эдвард обвел руками пустую залу и произнес:
— Вопреки всеобщему мнению, это самое безопасное место в доме. Гадаешь, почему? А потому, что нет ничего страшнее, чем протекторы и их эолы, побеспокоенные в заслуженный обеденный перерыв.
— Эолы?
Эдвард оголили меч, и клинок сверкнул в луче солнца.
— Да, эолы. Наши верные мечи, спутники жизни!
— Че? — я уставилась на железку.
Юноша заговорщически улыбнулся и шепнул:
— Они живые.
— Кто?
— Мечи, — хором сказали мои спутники. На лицах их читалось искреннее веселье.
— А-а, обожаю! — хохотнул Эдвард, — У новеньких всегда такая реакция!
Я осмотрела его меч, перевела взгляд на Рейн, достающую свой клинок… Наконец-то, еще один элемент мозаики встал на свое место!
— Вы говорите о себе во множественном числе! — я чуть не прокричала это, настолько увиденное поразило меня, — Вы обращаетесь и от имени эолов? Но как кусок металла может быть живым?
— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «живые», — пожала плечами Рейн, — У них есть сознание, они могут мыслить, они могут общаться телепатически, они могут умереть. Как по мне, эолы достаточно живые.
— Безумие какое-то… — я опустилась на стул и устало прикрыла голову руками. Мне определенно нужно было время, чтобы перестать относиться к происходящему, как к затянувшемуся сну.
Но это была реальность, и другой у меня больше не было…
Говорят, если в трудных ситуациях массировать мочки ушей, это несложное упражнение успокоит нервы и сконцентрирует мысли. Так я и сделала, хотя особого успокоения не испытала.
— О’кей! — произнесла я нарочито бодро, — Живое оружие? Без проблем! Заметано. Что, думаете, не поверю? Ха, как бы не так! Я видела паука-переростка, перемещалась между мирами и общалась телепатически. А тут разумный металл!
Эд молча взял мою руку и положил ладонь на рукоять меча.
«Не какой-то, а живой, не металл, а кристалл», сказал некто в моей голове. «Это ты — обычная девчонка, попавшая в необычные обстоятельства, а я древнее существо, видавшее восходы и закаты империй в десяти мирах…»
Эдвард успокаивающе улыбнулся мне.
— Это эол? — спросила я шёпотом.
— Ты можешь отвечать ему мысленно, — кивнул Эдвард. — Его зовут Миротворец.
Рейн с любопытством смотрела на меня, будто ожидала, что я отдёрну руку.
«Ты Миротворец?» — спросила я мысленно. «Извини… это так неожиданно. Я — Алекс. А как ты стал мечом?»
Последовала короткая пауза. А потом я вновь услышала голос:
«Нет, пожалуй ты не самая обычная… Я стал мечом, когда Эдвард стал протектором. Это было недавно, около двадцати лет назад. Не каждый, входящий в лимфу, выдерживает испытание. Он боялся, но выдержал — и я принял его. Теперь мы вместе».
«Ты… живёшь в лимфе!» — мысленно вскрикнула я.
«Да», — ответ был неожиданно краток и мне показалось, что незримый собеседник о чём-то размышляет.
Я осторожно отняла руку от меча — и увидела регента, как раз входившего в столовую:
— Александра, я вас везде ищу, — в натянутой улыбке Тройки сквозило раздражение. — Могу украсть толику вашего времени? Помните, я говорил о некоторых документах, удостоверяющих передачу власти над Землей в ваши руки? Я подготовил их, но без вашей подписи они не имеют юридической силы, так что…
— Владелец Земли? — я пожала плечами, словно была не в центре мироздания, а в сувенирной лавке, где хотела купить магнитик на холодильник. — Что ж, если надо — буду владелицей. Пойдемте!