Вестибюль, через который мы вошли, не показался мне необычным. Таким мог быть подъезд элитного дома на Земле, вход в офисный центр или тому подобное заведение. Но по пути я стала подмечать всё больше отличий, благо мужчина шёл молча, лишь временами дружелюбно поглядывал на меня. Рейн шла чуть позади — тоже молча.
Во-первых, тут не было лифтов. Вообще. Мы поднялись по лестнице на два этажа, прошли узким коридором, попали в большое и пустое фойе, украшенное разве что цветами в старинных керамических вазах, потом вышли на другую лестницу — гораздо шире, не деревянную, а каменную. Ступени настолько были отполированы ногами, что их прикрывала ковровая дорожка, прижатая к каждой ступеньке бронзовыми прутьями — иначе ходить по лестнице было бы опасно.
Во-вторых, хоть помещения и выглядели довольно современно: всё очень чисто, краска и штукатурка свежая, мебель в прекрасном состоянии, но… отовсюду проглядывали приметы прошлого. К примеру, на стенах, рядом с обычными светодиодными бра «под старину», сохранились тяжелые бронзовые подсвечники, которым на вид было несколько столетий. Окна были уже привычных мне и, к тому же, прикрыты решётками — точно заложены были во времена, когда в них легко могли залезть воришки.
В общем, «Сердце» было именно тем, чем казалось: очень древним сооружением, памятником архитектуры, который обновляли, перестраивали, но основу которого сохранили с незапамятных времен.
Когда мы поднялись этажей на шесть, то оказались перед высокими и широкими деревянными дверями. Чем больше я смотрела на массивные, уходящие метров на пять вверх створки, тем дальше в тень отступали проблески современности. Двери были такими, что их не то, что тараном не высадить — из пушки напрасно расстреливать. Два протектора, стоящие по обе стороны двери, были одеты в старомодные красно-жёлто-чёрные одежды, яркие и нелепые одновременно, будто форма ватиканской гвардии или английских бифитеров. Наш провожатый кивнул им и они, отсалютовав ударами кулака в грудь, открыли двери перед нами: упершись в нее обеими руками, шаг за шагом раздвинув обе створки. Я вновь поразилась их недюжинной силе, не вяжущейся с юношеским телосложением.
Слегка… да что там слегка — сильно робея, я вошла в огромную, не до конца освещенную залу.
Здесь интерьер уж совсем отличался. До этого помещения дух двадцать первого века не дошел, да и двадцатого не чувствовалось.
Здесь царил от силы девятнадцатый век: стены с матерчатыми обоями бежевого цвета, вся мебель выдержана в торжественных белых с золотом тонах, на стенах большие зеркала и картины в богато украшенных рамах. Картины так потемнели от старости, что проще было любоваться резным золотым багетом, чем пытаться разглядеть рисунок. Французские окна в пол были прикрыты тёмно-багровыми, расшитыми золотом занавесями из какой-то плотной ткани. С деревянного потолка свисали хрустальные люстры с незажженными свечами, а пол устилали ковры ручной работы.
Старомодность и торжественность, о которых кричала каждая деталь интерьера, указывали на консервативность хозяев зала.
Ну или на их возраст и леность…
Центр помещения занимал круглый, а точнее кольцеобразный деревянный стол, диаметром метров семь-восемь. Кресла вокруг него были массивные, обитые кожей, и судя по вмятинам в коврах их даже не пытались сдвинуть с места. Перед каждым креслом на столе стояли канделябры с настоящими горящими свечами.
Но взгляд мой приковало вовсе не обстановка из рыцарских романов, а то, что оказалось в центре стола, в пустом пространстве. На всяких международных конференциях, я это видела по телевизору, там обычно ставят огромную вазу с цветами. Здесь было кое-что куда удивительнее: десять круглых плит из разноцветного материала, диаметром чуть больше метра, висевшие в воздухе одна над другой. Плиты были пронизаны, как канапе, в трех местах тонкими розовыми стержнями. Они то сближались, то отдалялись друг от друга, раскачивались и наклонялись. Розовые стержни тоже не стояли на месте: странным образом они перемещались прямо в камне, словно это была жидкость, меняя то угол наклона, то свое положение в плоскости, иногда соприкасаясь и пересекаясь. Всё это напоминало оживший рисунок из учебника геометрии.
Вначале я подумала, что вижу какую-то кинетическую скульптуру, потом — что в центре стола голограмма. Как иначе — ведь ни плиты, ни стержни не касались ни пола, ни потолка! Они висели в воздухе!
А потом я поняла, что вижу перед собой модель (или карту?) этой самой «Декады».
Десять плит очевидно символизировали те самые десять миров. Три стержня? Наверное, артерии в лимфе. Все эти колебания и смещения «стержней» и есть волнения в лимфе, которые мешают перемещениям.
Логично? Логично!
Вот только как эта штука сделана и почему висит в воздухе?
Мысль о магии была такой глупой, словно я принялась на полном серьёзе обсуждать географию плоской Земли. И в то же время я понимала, что так оно и есть. Я вижу магию! Не просто людей-оборотней, не перемещение между мирами, а что-то совсем невозможное.
Но вот же оно — есть! Висит и вращается!
— Вот это да! — сказав это, я испуганно прикрыла рот ладонью.
На меня сразу же устремились взгляды всех присутствующих, даже тех, кто не обратил внимания на наше появление. Собравшись с духом, я стала разглядывать их в ответ. Сразу заметила, что все присутствующие делились на стоящих и сидящих, скорее всего в зависимости от статуса. Здесь почти не оказалось молодёжи, все люди взрослые, а многие пожилые, юные лица можно было по пальцам пересчитать. Всего за круглым столом и вокруг собрались человек двадцать, может быть чуть больше.
В ближайшем кресле, положив перебинтованную ногу на скамеечку, сидел не кто иной, как Эдвард. Лицо его было бледным, истощенным. Вряд ли по положению он имел право на такие вольности, скорей уж собравшиеся снизошли до его состояния. Эдвард едва заметно улыбнулся мне, и я сразу расслабилась.
— Анкер Александра! — размышления мои прервал знакомый голос, и я ощутила ладонь мужчины, проводившего на сюда, на своем плече, — Я искренне рад приветствовать вас в Декаде! Наша встреча не должна была произойти так скоро, но пусть это не омрачит ее, ведь я и все остальные члены Сердца Декады счастливы видеть вас во здравии.
В зале раздались негромкие рукоплескания, многие поднялись со своих мест. Не поднялись только уже стоящие, да какой-то парень и девушка — оба в золотистых накидках, — сидящие по другую сторону стола и с вялым видом меня изучающие.
Сказанное незнакомцем переключило рычажок где-то внутри, и я уставилась на него:
— Я так понимаю, вы…
— Верно, анкер, я ваш регент, — мужчина улыбнулся и жестом пригласил меня к столу, — Зови меня Тройка — здесь мы отрекаемся от прошлой жизни и носим имена своих слоёв. Я защищал ваши интересы как властительницы третьего слоя на протяжении многих лет. Рад сообщить, что третий слой столь же влиятелен, каким был в ваше прошлое явление при моем покойном предшественнике.
— Какое такое явление? Я вас впервые вижу!
— В прошлый раз вы явились сто лет назад и почили в стенах Декады в весьма преклонном возрасте, анкер. Я застал вас лишь на краткий срок, ещё не вступив в дела, но и тогда вы были образцом благородства и справедливости.
Я беспомощно оглянулась, отчаянно ища глазами Рейн, но та была занята: сидела рядом с Эдвардом и о чем-то горячо с ним перешептывалась.
— Прошу вас, анкер. Я объясню положение дел чуть позже, а теперь, если не возражаете… — он жестом предложил мне кресло и, когда я села, встал за спинкой, чуть сбоку, — Садитесь, дамы и господа, садитесь! Нас ждет долгая и, надеюсь, плодотворная беседа!
— Да, Тройка прав, — тучный мужчина по другую сторону стола поднял узловатую артритную ладонь, призывая к тишине, — Позвольте мне еще раз лично поприветствовать анкера Земли, — он склонил голову. — А теперь давайте вернемся к вопросу о похищениях анкеров пятого и седьмого слоя.
В зале раздался ропот. Мой регент вздохнул, Рейн вздрогнула, а лицо Эдварда осталось столь же болезненно бледным, что и раньше. Я пересеклась взглядами с парнем в золоте — тот ухмыльнулся и что-то шепнул своей соседке. Та бросила на меня мимолетный взгляд, прикрыла рот ладошкой и хихикнула.
Неприятные типы!
— Хорошо, — пробурчал тучный, — Вследствие прихода третьего анкера и обоих ее протекторов, предлагаю опустить ненадолго дело об похищениях и обратиться к событию менее неотложного, но не менее острого характера. Как многим из вас известно, вчера на анкера третьего слоя было совершенно нападение, — тучный утер широкий лоб черным бархатным платком, — Я хотел бы услышать все подробности произошедшего от лица очевидцев. Эдвард, тебе слово.
— Ваша светлость, — даже из своего положения юноша смог наклонить голову в знак почтения, — Я уже много лет имею честь быть протектором нынешнего анкера Земли. В среду третьего апреля, в пять часов пополудни я осуществлял патрулирование нижнего кармана третьего слоя, когда ощутил перемещение. Оно было мастерски замаскировано, мне, или точнее — анкеру, повезло, что я его вообще ощутил.
— Секунду, — мой регент потер большой и указательный пальцы, и между ними появился огонек. Регент поднес к нему сигару и закурил. — Не могли бы объяснить, что конкретно затуманило ваши чувства?
— Волнения артерии были весьма умело погашены, — пояснил Эдвард, — Вибрации были настолько слабы, что я принял их сперва за волнение в самой лимфе, и лишь коснувшись артерии понял, что по ней кто-то нырнул.
— То есть нарушители ныряли из пятого слоя, так? Почему же протекторы, дежурящие на пятом слое, говорят, что ничего не заметили?
— Этого я знать не могу, ваша светлость, — развел руками юноша, — Могу предположить, что нырок был совершен из более высоких слоев…
В зале раздались недовольные реплики. Видимо нашлись многие, кто не верил в исполнимость этого.
— Вернемся к разговору о нырке, — мой регент прищурился — Что вы предприняли, когда очутились на местности?
— Я вынырнул в метро, также известном как подземный туннель для поездов. Уважаемая анкер Александра возвращалась домой после окончания занятий в школе, пользуясь в силу своей скромности обычным общественным транспортом. На занятиях в тот день она, как обычно, продемонстрировала высочайшие знания математики и русского языка.
— Какого? — заинтересовался кто-то из сидящих. — Прусского?
— Русского. На котором говорят в местности, избранной ей для рождения и проживания.
Я почувствовала, что стремительно краснею. Ко всему ещё мои знания русского вчера меня покинули — в сочинении я поставила два лишних мягких знака. Эдвард тем временем продолжал:
— Почти сразу меня нагнала Рейн, которая ощутила те же волнения артерии, и мы скоординировали наши действия.
— Позвольте, — тучный регент нетерпеливо застучал по столу, — Марибо, каким вы видите произошедшее до этого момента?
— С вашего позволения, регент, я ощутила перемещение позже Эдварда, да и сами вибрации были слабее — я ведь патрулировала нижний карман. Признаюсь, я до самого конца сомневалась, что кто-то нырнул на Землю. Лишь когда услышала нырок Эда, поняла, что что-то не так. Вероятно, нарушители ныряли сверху, и я солидарна с Эдвардом во мнении, что они умело скрыли свой нырок.
— Что же, все сходится, — проворчал регент, — Но для большей достоверности надо допросить их раздельно. Попрошу надеть на каждого протектора наушники и завязать обоим глаза.
Мой регент снова привстал:
— Не думаю, что в этом есть прок, Девятка. Протекторы честно выполнили свою работу, спасли анкера, и унижать их подозрением — недостойно.
— Не соглашусь, — тучный стряхивал пепел с сигары. — Любой подвиг — следствие изначальной оплошности. Но, как будет угодно совету…
Он обвёл взглядом сидящих регентов — я уже научилась их вычислять среди прочих. Никаких особых примет не было — мужчины и женщины, старше и моложе, одна девушка так чуть старше меня, одеты тоже по-разному. Но вот выражение властности и уверенности было у них одинаковое.
— Не стоит подозревать протекторов в оплошности, — выразила общее мнение девушка-регент. — Мийр против.
Прочие регенты закивали, и Девятка сдался.
— Хорошо. Давайте начнём с Марибо. Не знаю, как вам, коллеги, но мне интересно будет ее послушать.
Прозвучало это не слишком по-доброму.
— Рейнгольд Марибо, сколько было нарушителей и где они находились? — спросил регент из Мийра.
— Нарушители сидели в вагоне, и их было много, — произнесла девушка, тщательно подбирая слова, — Вероятно, они заняли весь вагон станцией ранее. Из этого следует, что за анкером следили еще по дороге из школы, координируя действия лже-пассажиров, которые и должна были незаметно украсть анкера. Допускаю, что в деле мог быть замешан некто с Элиора, потому что так точно угадать время посадки в вагон почти невозможно.
— Как вам удалось запрыгнуть в движущийся поезд? — холодно осведомился тучный.
— Нарушители инициировали аварийную остановку, ваша светлость.
— Где вы были в этот момент?
— … с Эдом, — по лицу девочки пробежала тень неуверенности.
— Он может это подтвердить? — мой регент испытующе посмотрел ей в глаза.
Рейн уставилась на свои руки.
— Ваш коллега может это подтвердить? — повторил регент.
— Он мог меня не заметить… — промямлила Рейн совсем тихо.
— То есть как это? — улыбнулся тучный, — Вы же вместе работали!
— У нас был особый план. Мы заходили с разных сторон, потом я помогла эвакуировать людей из поезда…
— Понятно. Так кем же были нырявшие?
— Определить их по внешности было трудно. На мой взгляд большинство было одето вполне обыденно для Земли.
— Большинство? Поясните.
— На одном не было одежды. Он носил личину — вполне естественно для ортианца.
— Ортианца? — подал голос ранее молчавший регент. — Орт не мог принимать в этом участие, Орт как никто другой верен Декаде!
— И все-таки там был ортианец, — Рейн пожала плечами.
Возмутившийся регент умолк, когда Девятка поднял руку. Мой регент отложил сигару и произнес:
— Ваш отчёт, Эдвард.
Протектор взмахнул рукой, в знак того, что готов отвечать.
— Кто именно был в числе нарушителей? — осведомилась высокая регент в бордовом платье.
— Трое мийриек-ассасинов, десяток оборотней, предположительно люпенов, и один арахн с Орта, — Эдвард чуть подвинул ногу, морщась от боли, — Там был кое-кто еще. Не знаю, откуда он, но точно не из простых: мутант, элиорец или гений с Керсария… В любом случае, ортианец беспрекословно исполнял его приказания. А это само по себе необычно.
— Вы его ликвидировали?
— Нет. Он нырнул.
— В нашем мире немногие способны к нырку без протектора, — заметил регент Орта. — И, насколько мне известно, вы отсутствовали после выполнения миссии на Земле.
— Я помогал протекторам Лирии устранить налетчиков. Мои коллеги протекторы и его светлость регент Лирии могут это подтвердить.
— Он говорит правду, — регент Лирии, дама лет двадцати пяти, поднялась с кресла, — Сегодня утром Дейтра доложил мне, что его смена отразила нападение мийрийцев и спецназа Керсария. Дейтра, будь любезен…
— Госпожа! — из-за трона женщины вышел юноша одного с Эдвардом возраста, — В среду, в полночь по первому солнцу, мы были атакованы из двух артерий, подошедших близко к местонахождению анкера. Ребята сработали слажено и быстро, анкер не пострадала, нападающие были уничтожены на месте, потерь нет. Считаю долгом отметить, потерь среди личного состава нам удалось избежать во многом благодаря самоотверженной атаке с тыла, которую организовал Морó. Честь ему и хвала! — юноша отсалютовал ударом кулака в грудь и отошел назад.
— Спасибо за доклад, — мой регент кивнул, — Раз подозрения в сговоре с антидекадовцами отметены, позвольте побеспокоить вас еще несколькими вопросами. Почему вы не проследили за главарем?
— При всем уважении, ваша светлость, это было невозможно. Мы с Миротворцем были слишком заняты устранением нарушителей, чтобы следить еще и за лимфой.
— Понятно, — тучный провел рукой по лицу, — Во что были одеты нарушители?
— Во что были одеты? — Эдвард бросил взгляд на меня, на мою откровенно неопрятную, помятую, грязную одежду… — Да в обычную городскую одежду, какая сейчас на анкере. Джинсы, рубашки, костюмы, платья…
Эд! Зачем?
Присутствующие стали меня с любопытством изучать. Двое в золотом снова противно захихикали, отчего у меня вспыхнули уши, но на помощь пришёл мой регент.
— Чем вы можете объяснить такую точность нападения? — Тройка будто бы случайно провел рукой по столу и смахнул бокал. Брызнули осколки, — Прошу прощения! Анкер, вы не поцарапались? Право, я слишком волнуюсь… — Стелла, Рейчел, проводите анкера в гардеробную и проследите, чтобы ни один осколок не попал на ее одежду или в ботинок. Благодарю!
Двое протекторов подошли ко мне и, поклонившись, попросили проследовать за ними.
— Продолжим нашу встречу, анкер скоро к нам присоединится! — Тройка призывно постучал по столу, — Протектор, мой вопрос в силе!
— На мой взгляд это была засада… — донёсся до меня голос Эда, когда мы направились к выходу из залы, — В отличии от налета на трех других слоях, на Земле неприятель решил действовать обстоятельно, а не внезапно — и потому вымерил время и место. Вы знаете, что местонахождение анкера строго засекречено, знают его лишь протекторы. Я считаю, что в деле участвовал кто-то из старших слоев. Например, Элиор.
— Элиор верен Декаде, — произнес регент Элиора, сморщенный бородатый старик, — Наша магия дается лишь достойнейшим. Предатели и изменники лишаются этого дара и навсегда ссылаются в ледяные пустыни Иипры.
— Поезд был остановлен на станции?
— Нет. Поезд остановился посреди перегона между станциями. Они надеялись избежать свидетелей, но на деле свидетелей избежали мы, — Эд улыбнулся.
— Причина остановки?
— Смерть машиниста.
Дверь за нами закрылась, и я перевела взгляд на своих сопровождающих.
— Приветствую, анкер, — сказала девочка с белыми волосами, — Я Стелла, старший протектор Земли, служу тебе уже десять лет.
— Привет… чего? — я в шоке изучила ее, — Хватит выдумывать! Ты младше меня года на три!
— Мне двадцать восемь, анкер, — девочка щелкнула пальцами, и дверь напротив открылась. — Рейчел, подбери анкеру лучшую одежду, я же пошлю весточки другим, время назначить ей новых протекторов…
Девушка кивнула и потянула меня в длинную комнату, где уже с порога виднелся лес вешалок и шкафов.
— Постойте! — я встала как вкопанная, — Мне не нужны новые! Меня устраивают Рейн и Эдвард!
— Рейн ведь оплошала, так? — Стелла грустно улыбнулась, — Это видно по ее лицу.
— Неправда! Она спасла меня и Эда от ортианца!
— Дело не в эффективности ее работы, а в надежности, анкер, — вздохнула девчонка, — Именно поэтому Эдвард тоже перестанет быть твоим протектором. По крайней мере до окончания расследования и нахождения злодеев.
— Почему? Они все еще обсуждают случившееся! И регенты, по-моему, всем довольны!
Стелла пожала плечами, положила руку на рукоять меча (куда же без него), поклонилась и куда-то ушла.
— Госпожа? — та, которую звали Рейчел, потянула меня за рукав, — Прошу следовать за мной! Регенты еще ждут вас, мы не можем их задерживать, Декада…
— Не просит дважды, знаю! — гаркнула я, — Пижоны фиговы…
Я прошла к комнату и ткнула в первый попавшийся наряд, от яркости которого не текли слезы из глаз и который не возвещал о себе за километр блестками и кружевами. Похоже тут все, кроме протекторов, обожали яркие цвета и пышные костюмы.