Я загрузил Сергея в телегу и покосился на его средство передвижения. Не представляю, каким образом поеду на этой неадекватной лошади, которая чуть ли не в обморок каждый раз падает, как институтка при виде пьяного сантехника. Хотя, нет. Учитывая большое количество немцев, с которыми нам предстоит столкнуться, это звучит слишком пошло.
— Митяй, — окликнул я парня, который собирал хворост, чтобы развести костёр.
Как оказалось, по берегу мы прошлялись довольно много времени. А потом бой с хряком, сбор трофеев, похороны. На всё это ушло гораздо больше времени, чем я предполагал. Так что привал решили сделать полноценной ночёвкой. За придорожными кустами нашлась небольшая полянка в окружении высоких деревьев. Вот на ней и решили остановиться. Тем более, что погашенное кострище и тропа с дороги, по которой прекрасно проехала телега со стонущим Сергеем на борту, явно указывали на то, что этой поляной часто пользовались именно для привалов и ночёвок.
— Митяй! — где его черти носят?
— Здесь я, — из-за дерева вышел хмурый парень с охапкой дров.
Я уже успел расседлать коней, пользуясь подсказками деда, и даже кое-как их стреножил, когда наконец-то появился наш проводник.
— Ты где лазишь? То вопишь, когда башку этого Бэтмена недоделанного видишь, то теперь по почти темному лесу шастаешь в одиночку.
— Сколько раз тебе говорить, что меня зовут Ганс фон Вюрт, когда ты уже запомнишь? — я посмотрел на заворчавшего Вюрта.
— Это ты думаешь, я Бэтменом тебя что ли назвал? — покрутив пальцем у виска, повернулся к Митяю. — В этой тварюшке есть что-то ценное? — и я указал на тело нетопыря, которое стащил с телеги.
— Только крылья, — Митяй посмотрел на жуткую голову твари и содрогнулся. — Они кровью питаются. Могут человека досуха выпить за раз, — тихо проговорил он.
— Ты поэтому так заверещал? — я поднял голову и посмотрел на приоткрытую пасть. Точно, клыки слегка просвечивают, словно внутри полые. Ничего слишком ужасного. Чем-то на Хищника морда похожа. Кстати, а Хищник — это тоже Охотник, но, как говорится, есть нюанс.
— Да я не видел, как ты эту тварь уделал. Думал, что ко мне подбирается, вот и заорал, — признался Митяй. — Но голову и тушу лучше сжечь. Нехорошее тут место. Много энергии разной. Может и восстать ночью.
— Вот только этого нам и не хватало, — ко мне подошёл дед. — Сам крылья отделишь от туши, или помочь?
— Отдыхай уже. Вон к деду Сергею садись, да сало копчёное поешь, а с крыльями я разберусь, — я отмахнулся от деда. Он-то всё меня за дитя малое неразумное держит. Как же, устало дитятко, кошмар какой.
— А насчёт сжечь — это как раз к Серёге. Но для этого спину ему надо как-то подправить. И он тогда поддаст огонька. Кирпич бы погреть. Где его только возьмёшь?
— Может, камень какой подойдёт, а, ваша милость? — Митяй заискивающе посмотрел на него. Вот видит же, паразит, что дед со мной не как со слугой разговаривает, да и я с ним. Нет, всё равно ко мне панибратски-снисходительно, а его, вон, «милостью» называет. Подхалим хренов. — Камни здесь есть. Там в лесу крепость когда-то стояла. Правда, никто не знает, занесло её к нам во время прорывов, или её кто-то построил… — Митяй задумался, а потом мотнул головой. — Нет, не припомню. Но там безопасно, не сомневайтесь. И камни хорошие есть. Может быть, даже кирпич найдётся, если хорошо поискать.
— Я с тебя дурею, — я одним движение отсек крыло так, чтобы не задеть каких-нибудь сосудов. Пачкаться в крови не хотелось. — На нас практически летучая мышь — вампир набросилась, и я, кажется, даже знаю, откуда именно она появилась. А ты утверждаешь, что там безопасно? Митя, ты вообще с головой дружишь?
— Рома, охолонись. Я понимаю, нервы. И у нас с Серёгой тоже нервы, но мы-то на людей не кидаемся. — Оборвал меня дед. Роман прав, Митяй, эта тварь, скорее всего, из развалин прилетела.
— Не, не из развалин. Говорю же, там безопасно, — Митяй махнул рукой. — Нетопырь из пещер, что у реки прилетел. Далековато забрался. Что-то его вспугнуло.
— Вон, дружки Вюрта вспугнули, кто же ещё? — я отрезал второе крыло и бросил его на землю к первому. — Кстати, вот ты, Ганс, утверждаешь, что эти милые тварюшки не ваши дальние родственники. А кровь-то вы одинаково хлещите.
— О, заткнись, — вяло огрызнулась голова. — Твой дед прав, как это не прискорбно. Ты слишком близко к сердцу принял ваше перемещение в этот мир. Не стоит. Всё равно назад нет пути. Уж что мы только не делали, — Вюрт горестно вздохнул. — Этот мир, как решето, в него ведёт множество путей. Все эти прорывы — это такие вот пути из иных миров. Но отсюда пробить хоть маломальский портал практически невозможно. Только для переноса чего-нибудь сюда.
— Сдаётся мне, что не весь мир таков, как ты его описываешь, — дед направился к телеге. — Иначе Охотникам не отдали бы этой территории. Да ваших отступников сюда не пнули бы. Нет, это только здесь такая вот аномальная зона.
— Может быть, я не знаю. Мы дальше территории, закреплённой за кланом Охотников, не заходили. И наш замок как раз на границе этой территории стоит. Прямо на морском утесе. — Огрызнулся Вюрт.
— А почему вам ничего морем не привозят? — спросил Сергей и тут же застонал, неудобно повернувшись.
— По морю ещё опасней, чем по воздуху. — Ответил Митяй. — Там много всякой дичи живёт. Тех же кракенов куча. Так камень нужен? Если да, то сейчас надо идти. А то стемнеет скоро.
Я покосился на деда, затем на скрюченного Сергея. Покачал головой, взял ружье. Подумав, приделал к поясу меч.
— Пошли. — Я посмотрел на Митяя.
— Я пока костёр разожгу, — дед похлопал себя по карманам. — Зажигалка где-то должна быть.
— Не суетись, Саня, — проскрипел Сергей. — Помоги мне слезть, я с огоньком подсоблю. А вот не разбилась бы бутыль, сейчас компрессик бы положили, и уже через часок как новенький бы был. Ух, вражина, — и он показал кулак своей лошади, которая, увидев угрозу, принялась глаза закатывать.
— Что за неадекватное животное, — хмыкнул я, направляясь следом за Митяем, который уже исчез за кустами.
— Да, Алмаз пугливый. Зато быстрый. Все призы на скачках Гиблых земель брал. — Парень произнёс это с такой гордостью, словно Алмаз был его конём и лично под его руководством выигрывал призы на скачках.
— У вас тут и скачки имеются, мама дорогая. Цивилизация, чего уж там. — Мы вышли на небольшую площадку, на которой угадывалось древнее разрушенное строение. — Какое жуткое место.
Я невольно поёжился. Не люблю такие вот заброшенные, разрушенные места. От них всегда несёт безнадегой. Пройдясь по остаткам фундамента, остановился возле обломков кладки. Нет, это не просто камень, это именно что кирпич. Старый, правда, но кирпич. Не такая уж и древняя эта крепость.
Становилось темнее, и лес вокруг наполнялся странными звуками. Я покрепче перехватил ружьё.
— Бери быстрее камень и пойдём отсюда, — коротко приказал я. Митяй послушался, похоже, несмотря на уверения, что здесь полностью безопасно, сам он этой абсолютной безопасности не ощущал.
Митяй схватил камень поувесистей, и посмотрел на меня.
— Такой подойдёт? — спросил он, стараясь говорить не слишком громко.
— Ты дебил? — я с трудом удержался, чтобы не провести ладонью по лицу. — Ты как себе представляешь эту глыбу, нагретую на огне на спине нашего заслуженного пенсионера?
— А мы что на спину ему камень будем укладывать? — он спросил это с таким удивлением, что стало понятно, про такой вот оригинальный и, надо сказать, старый способ лечения радикулита, он никогда не слышал. Хорошо, когда под боком красавица-целительница практикует. А если нет? Вот и приходится выкручиваться.
— Нет, танцевать на нём заставим. Ищи нормальный кирпич стандартного размера и пойдём отсюда. Пока какая-нибудь чупакабра не выскочила и яйца нам не обгрызла, — я в который раз огляделся по сторонам. То ли моё богатое воображение играло со мной злые шутки, то ли действительно среди деревьев мелькали блестящие точки чьих-то светящихся в темноте глаз.
— Здесь не водятся чупакабры, — очень спокойно ответил Митяй. Я даже внимательно на него посмотрел, не издевается ли. Нет, всё нормально, говорил парень абсолютно серьезно, так что, скорее всего, у меня есть все шансы встретиться с этой штукой.
— А где они водятся? — я улыбнулся, точнее, оскалился.
— На юге, почти возле Вольфсангеля. Они, кстати, с теми колдунами, что в замке обосновались, не ладят. Так что, может их и выбили уже всех, я не знаю. — Продолжал рассуждать Митяй, не прерывая поиски камня. — Вот, такой подойдёт? — я мельком взглянул на вполне стандартный кирпич и кивнул.
— Да, подойдёт, а теперь, пошли отсюда.
До лагеря мы добрались раза в два быстрее, чем шли сюда, хотя расстояние было очень невелико. Митяй протянул кирпич деду, который тут же сунул его на уже остывающие углы сбоку от огня.
— Сейчас, немного погреется, и мы тебя полечим, потерпи немного, — сказал он, повернувшись к Сергею.
— Да потерплю, куда деваться, уже и так терплю не переставая. — Ответил Сергей, со стоном переворачиваясь на живот. Лежал он ту же возле костра, на вполне удобной лежанке из спального мешка.
Мешков, к слову, у нас было только два. Так что, кто-то будет в телеге спать, а кто-то на часах сидеть, да огонь в костре поддерживать. Надо только с очерёдностью определиться.
Взяв кусов свинины, сыпанув на неё соли, я подошёл к туше нетопыря. Потом посмотрел на насупленную голову Вюрта. Опять ему, похоже, пасть заткнули, из-за слишком длинного языка. И снова посмотрел на топыря.
— И всё же, несмотря на твои утверждения обратного, вы родичи. Оба кровососы добрые. — Заметил я, доставая нож.
— Я не буду обращать внимание на твои кривые попытки меня задеть, — гордо произнёс Вюрт.
— Кровь будешь? Только я, пожалуй, её у этой твари сцежу. Ты как, не откажешься? За каннибализм не воспримешь? — заботливо спросил я, вытаскивая кружку.
— Чью ты мне кровь предлагаешь? — Голова взвизгнула. А её глаза начали наливаться красным светом. — Ты вообще в своём уме? То кровь утки в меня пихают, то сейчас вот это…
— Не будешь, значит? Ну, как знаешь. Мне проще, возни меньше, — и я принялся убирать нож обратно в ножны.
— Эй-эй, а что я есть буду? — заволновалась голова.
— Мне плевать. Я тебе предложил еду, ты отказался. Уговаривать я тебя точно не буду. — Весомо произнёс я.
— С вами попутешествуешь, научишься жрать всякую гадость, — пробурчал Вюрт. — Ладно уж, давай нетопыринную кровь. Хотя мог бы их того увальня нацедить. С него не убудет.
— Я даже не знаю, как реагировать на твою наглость, — я смотрел на голову в восхищении. — Вот что значит незамутненная уверенность в собственном превосходстве. — Сделав небольшой надрез, сцедил немного крови, а тушу и башку нетопыря перенёс поближе к костру, чтобы Сергею было сжигать всё это добро к чёртовой матери.
— Митяй, вытаскивай кирпич, пора уже Серёгу полечить, — я только хмыкнул, видя, как быстро дед вживается в роль командира. Он, кажется, ещё помолодел. Как же ему это не хватало, я посмотрю.
— Ага, а как класть-то, он же горячий, что прямо от так кидать? — я резко развернулся, чтобы остановить не в меру ретивого парня, а дед привстал со своего места, но мы опоздали.
Митяй схватил кирпич, обмотав руку тряпкой, и тут же положил его на поясницу Сергею, которому дед уже шинель помог снять, готовя к процедурам.
— А-а-а-а, — Сергей вскочил на ноги и резвостью, которой я, если честно позавидовал. — Ты что, паскудник, делаешь? Покалечить меня вздумал, фашист недорезанный!
— О, Митяя в ваши записали, — хохотнул я, подходя с кружкой к Вюрту. — Как думаешь, возьмёт его ваш страус в послушники. После такого изуверства просто обязан взять.
— Надо же, помогает, — задумчиво проговорил Вюрт, глядя на бегающего вокруг костра с палкой в руках Сергея. — А я думал, зачем вам кирпич. Бить этого старика им хотели что ли. Но, всё оказалось куда как любопытнее. Что ты сказал? — он посмотрел на меня и открыл рот, когда я наклонил кружку, чтобы заправить его темной кровью. И лишь когда кружка опустела наполовину, до него дошло, о чём я говорил, потому что мне повторяться не хотелось. — Тьфу!
Я вовремя отпрыгнул в сторону, иначе остатки крови точно в меня бы прилетели.
— Что творишь, козёл? — рявкнул я, полоща кружку водой из фляжки.
— Во-первых, Великий магистр Штраус, а не страус! — яростно заорал Вюрт. — Во-вторых, сама мысль о том, чтобы взять послушником эту деревенщину отдаёт кощунством!
— И это я нервный. Вот, дед, смотри, на этот обрубок. Вот кто чересчур нежный и ранимый. — Я подошёл к костру и протянул к огню руки. В свете пламени казалось, что кожа просвечивает и вместе с венами и ниточками артерий по пальцам идут ещё какие-то сосуды, белые, извилистые и пока спавшиеся, не заполненные тем, чем они должны быть заполнены.
— Вы стоите друг друга в нервном тике, — ответил дед, потягиваясь, чтобы кровь разогнать по затёкшим мышцам. — Серёга, хватит парнишку кошмарить. Иди лучше сожги эту дрянь.
— Он меня чуть не покалечил, коновал хренов, ёптить, — Сергей остановился возле деда и потёр поясницу.
— Покажи, задери рубаху, — велел дед, и принялся рассматривать след от горячего кирпича на коже. — Да ничего страшного нет. Так покраснело немного. И вообще, ты же огнём пуляешься. По идее не должен так сильно на горячие вещи реагировать.
— Мало ли что и кому я должен, — Сергей смотрел на костёр. — Не знаю, Саня, по-хорошему, прав ты. А так, не знаю. Я почему-то сейчас любое тепло вдвое сильнее чувствую. — Он повернулся к Митяю. — Иди сюда, не боись, бить не буду. Только на будущее запомни, кирпич сразу на человека не кладут. Его сначала завернуть во что-нибудь поплотнее надобно, а потом уже болезных лечить.
— Но, согласись, помогло просто на раз, — я хмыкнул. — И не надо к красавице-целительнице спешить.
— Спешить-то как раз надо. — Прервал меня дед. — Спать ложись. Завтра надо будет поднапрячься, чтобы большую часть пути проехать. Митяй, нам долго ещё по лесам колесить? — спросил дед у насупившегося парня.
— Не очень. — Ответил он. — Если завтра ничего не задержит в пути, и выедем пораньше, то к вечеру вполне можем до деревни добраться. А там у нас и постоялый двор есть. Можно в нём остановиться. Трофеи, опять же куда-то определить. Ну а потом уже к замку выдвигаться.
— Иди спать. — Наконец решил дед и повернулся ко мне. — И ты тоже ложись. Глядишь, завтра в нормальных постелях ночевать будем.
— Караул как будем распределять? — спросил я его, убирая руки от пламени.
— Никак. Мы с Серёгой по очереди покараулим. — Ответил дед. — В старости есть свои недостатки, которые вполне можно за достоинства принять, например, бессонница. Так что мы подежурим, и времени выспаться хватит. А вы ложитесь. Завтра рано подниму. Да и, сдаётся мне, что Сергей не сможет в седло залезть, или много проехать верхом. Так что тебе, Рома, придётся на ходу учиться. Ничего, ты парень здоровый, справишься.
— А… — хотел возразить я, но дед уже отошёл от меня к сержанту о чём-то неслышно с ним переговариваясь. — Ясно. Ты понял, Рома, завтра поедешь не абы на ком, а на чемпионе Гиблых земель. — Нашёл взглядом Алмаза, который, казалось, всё понял, потому что попятился и тихонько заржал. — Будешь выделываться — зашибу, — ласково проговорил я ему. — А мясо продадим. Я даже представить себе не могу, сколько будет стоить настоящая чемпионская колбаса. Так что, ты подумай над своим поведением.
И пошёл вытаскивать и расстилать спальник. Сдаётся мне, что утро у дедов часа в четыре наступит, так что надо постараться до этого момента выспаться.