Есть вещи, которые с самого начала сотворения мира и уже в дальнейшем, несмотря на все его совершенствования, остаются неизменными. Особенно они связаны с человеческими привычками, особенно в той области, которая касается строительства. Вот сделает человек, понравится ему то, что он сделал — и все, ни на йоду не отступится от привычки делать именно так, и никак иначе. Вот и в Карахане, несмотря на весь его техномагический прогресс, осталась у строителей привычка делать на крышах многоэтажных домов крошечные пыльные чердаки. Уже и сами квартиры в таких домах квартирами называть стыдно — настоящие дворцы в миниатюрах, уже и сами дома делают такими, что никакой ураган их с места не сдвинет, будут стоять хоть до скончания веков, а чердаки все равно присутствуют, хоть ты тресни.
Хотя в Карахане понятие «чердак» уже тоже немного изменилось. В нашем мире чердак — это что-то вроде общественной кладовой, а в Карахане чердаки выполняют особую роль. Если в доме пожар, или отравление газом, или еще какая беда — все жильцы собираются на чердаке, после чего самый ответственный нажимает на кнопку, вводит известный только ему пароль из комбинации цифр, и чердак волшебным образом оделяется от дома, воспаряет ввысь, а потом благополучно приземляется на землю, выполнив роль эдакого спасательно-эвакуационного челнока. Естественно, что все остальное время чердак крепко заперт, и заходить туда кому-либо без надобности, а тем более что-то туда складывать, строго запрещается, дабы не занимать место, необходимое для вмещения «пассажиров» во время той самой эвакуации. И даже имелась тревожная сигнализация, на случай, если кому-нибудь все-таки придет в голову нарушить это святое правило.
Однако Дима, воспользовавшись функцией слота, позволявшей проходить сквозь любое твердое препятствие, без труда попал на закрытый чердак, не подняв тревогу. Бесшумно ступая по пыльному полу, и с трудом ориентируясь в темноте, третьекурсник подошел к крошечному слуховому окну, откуда падал тонкий луч света, и заглянул в него. Отсюда вид был, как на ладони — оживленное дорожное движение на небольшой кольцевой площади, служившей перекрестком четырех широких улиц, каждая из которых вела в одну из частей спального района — северную, южную, западную или восточную. Выбранный чердак позволял издалека следить за каждой из них, при этом самому оставаясь незамеченным. Убедившись, что уложился в точно рассчитанное время, Дима установил наблюдение, а сам задумался о том, что ему предстоит сделать.
Перед тем, как отправить его в Карахан, магистр Красавчик презентовал «новоиспеченному агенту» последний из элементов снаряжения — техномагический модуль, который при подключении к наручному коммуникатору взламывал защищенные серверы караханской службы безопасности, и мог добыть полное досье на абсолютно любого человека (единственное условие — воспользоваться модулем можно было не более двух раз, после чего его следовало немедленно уничтожить, не оставляя следов). После получения инструкции Дима, терзаемый каким-то неясным чувством, использовал модуль, чтобы добыть досье на Кано — он просто не мог поверить, что ему предстоит убить этого веселого, жизнерадостного, и, на первый взгляд, абсолютно честного и невинного человека. Позже он сам не мог объяснить, что подвигло его задуматься над полученным приказом — то ли нужно было найти оправдание самому себе, то ли он решил, что не может совершить такой поступок, не узнав всех подробностей. Как бы там ни было, а информацию Дима получил весьма неожиданную.
Оказывается, Кано был совсем не безвинным человеком, хотя и производил впечатление такового. За работником складского помещения завода тянулся длинный кровавый след — и в буквальном, и моральном смысле. До того, как приехать в столицу, Кано очень много ездил по Карахану, постоянно переезжая с место на место, и меняя места работы. Причина таких путешествий была проста — любвеобильный Кано знакомился с женщинами, пользовался ими, и тут же бросал, жестко и цинично, очень часто доводя брошенных до истерик и попыток самоубийства. И не просто бросал, а предварительно унижал, словно испытывая от этого дополнительное удовольствие — например, в Соло-Сити он напоил без пяти минут влюбленную в него без памяти невесту, подложил ее под одного из приятелей, заснял прелюбодейство на камеру, а потом использовал это, как причину для расставания. В некоторых случаях Кано даже прихватывал кое-что из ценного имущества своих жертв — очевидно, не столько на память, сколько с целью окупить накладные расходы на дорогу.
Самое интересное, что обманутые женщины пытались выследить нахального обидчика (особенно те, которые после расставания обнаружили, что плодотворный Кано успел заделать им «киндера»), и даже обращались в полицию, но безрезультатно. Не помогали и официальные заявления о краже денег или драгоценностей, и даже законы об алиментах. Кано словно оставался невидим для караханской полиции — очевидно, благодаря хорошим связям непосредственно в них. Таким образом, весело шагая по миру и оставляя за собой разбитые сердца и сломанные судьбы, Кано теперь наслаждался беззаботной жизнью, уверенный в своей полной безнаказанности. Возможно, он даже уже присмотрел себе очередную жертву в караханской столице — и не сомневался, что очередной бенефис сойдет ему с рук также как и все предыдущие и последующие.
Получив эту неожиданную информацию о коллеге по цеху, Дима задумался. Конечно, Кано заслуживал наказания — но ведь не смертной казни же! Тем более, без суда и следствия, публичной казни, посреди дня, на глазах у десятка людей. Одно дело — убивать злодея, который сделал и лично тебе, и другим много зла, а другое…. Нет, Кано тоже сделал много зла — но не в компетенции боевых магов. Он не пытался захватить мир, не вызывал на бой всемогущее бессмертное существо из другого измерения темной магии, не устраивал кровавую месть всем вокруг из-за неразделенной любви, и даже не участвовал в крупных коррупционных схемах, прикрываясь честью мундира. В общем, его наказание могло быть и помягче… помилосерднее, что ли.
Одно служило оправданием — смерть негодяя пойдет на пользу Карахану, и позволит боевому магу под прикрытием (в данному случае — Диме) подобраться к тем, кто представляет для государства еще большую угрозу, чем двуличный любовник-рецидивист. Принести жертву, чтобы потом уничтожить еще большее зло, и остановить неотвратимо надвигавшуюся катастрофу. Но Диме от этого было не легче. Его волновало не то, что надо убить человека — за время обучения он успел к этому морально подготовиться — а то, что он знал этого человека, и, по его мнению, этот человек не заслужил такой участи. И, тем не менее, ему надо было выполнить этот приказ, как и положено профессионалу — без лишних вопросов, с идеальным исполнением, не оставляя следов. Только так можно было привлечь внимание «Ночного Рейда», и внедриться в их организацию согласно разработанному плану. А план — он на то и план, чтобы действовать именно так, как там написано.
Вообще, боевой маг не должен лишний раз задумываться о том, кого ему надо убить; как обученный солдат, он должен молниеносно и хладнокровно делать то, что от него требуется ради сохранения мира, пусть даже на пути к миру придется выкосить толпу народа, где каждая отдельная личность имеет право на жизнь. Но Дима задумался, и это привело к тому, что он невольно начал волноваться, растеряв все необходимое хладнокровие. И уж конечно, теперь он догадался, зачем его устроили работать именно на фабрику — несомненно, судьба Кано была предопределена еще на финальной стадии разработки операции, и Диме просто немного облегчили работу. Но легче от этой догадки не стало.
Невольно третьекурсник вспомнил урок по рукопашному бою, где Куколка, их инструктор, впервые (согласно учебной программе) затронула тему убийства противника. До этого если об этом и говорили, то только вскользь, в основном, на занятиях по артефактам или заклинаний. Но Куколка взялась за вопрос всерьез, и начала с того, что показала группе «БМ-17-3» специальный манекен, сделанный именно для таких целей.
— Рассмотрим ситуацию, — сказала инструктор, пройдясь вдоль шеренги замерших студентов. — Вы выследили того, за кем гонялись долгое время, и сошлись с ним в рукопашной схватке. Артефактов у вас нет, а плести заклинание некогда — враг вот-вот скроется, например, уйдя через портал. Однако вы не можете этого допустить, ведь у вас есть четкое задание — нейтрализовать этого человека любой ценой. Стрельцова, выйти из строя!
Алиса равнодушно сделала шаг вперед, и замерла, ожидая дальнейших указаний.
— Это манекен копирует человеческое поведение в момент насильственной смерти, — объяснила Куколка. — Стрельцова, сверните ему шею.
— Слушаюсь, госпожа инструктор.
Дима помнил, как побледнела Луиза, как напряглись близнецы, как дернулась бровь у Кати, и как он сам невольно выдохнул. Но Безумная и бровью не повела — одной четкой, молниеносной подножкой свалила манекен на пол, уселась ему на спину, обхватила руками и голову, и крутанула вокруг ее оси. Раздался хруст, а затем искусственное тело манекена внезапно ожило — лицо посинело, язык вывалился изо рта, и сам «противник» дернулся, напоследок издав короткий хрип. Мало того, по залу пронесся неприятный иллюзорный запах, ясно свидетельствующий о том, что манекен перед смертью «обделался в штаны».
— Готово, — доложила Алиса, поднимаясь на ноги.
— Вернуться в строй, — Куколка легонько толкнула ногой неподвижное тело, и манекен начал медленно подниматься, голова вернулась в прежнее положение, лицо обрело прежний цвет, язык и запах исчезли. — Только что Стрельцова наглядно продемонстрировала тот неприятный факт, что во многих случаях боевой маг вынужден убивать — и неважно, в рукопашной схватке, заклинанием или артефактом. И неважно, есть ли у вас на этот счет свое мнение, или вы просто банально боитесь взять грех на душу. Я знаю, что некоторые из вас уже совершали убийство — похвально, что вы обогнали учебную программу личными достижениями, но гордиться тут нечем. Я уверена, что ваши первые убийства вряд ли были сделаны на профессиональном уровне — скорее, это было в состоянии аффекта, или совершенно случайно, или просто возникла бездумная ситуация, где в противном случае могли убить вас. Мне поручено подготовить вас к тому, чтобы делать это так, как делаем мы, настоящие боевые маги — быстро и четко, не задаваясь лишними вопросами и не терзаясь угрызениями совести. Почему именно так? Объясняю: секунда промедления — и на поле боя лежит ваш труп, а не вашего врага. Чтобы этого не случилось, ваше тело должно быть, как смертоносная машина, в голове нет ни страха, ни сомнений, вы сделали то, что нужно было сделать, и тут же забыли об этом навсегда. Как механик, для которого не существует его работы без использования гаечного ключа, так и мы не признаем существование профессии боевого мага без убийства другого человека. Всем все понятно?
Вялые, робкие кивки головой.
— Сейчас проверим, — убедившись, что манекен полностью занял изначальное положение, Куколка окинула взглядом выстроившуюся перед ней группу третькурсников. — Пронина!
Луиза испуганно замотала головой, и сделала шаг назад, попытавшись спрятаться за спинами близнецов.
— Так я и думала, — презрительно заметила инструктор. — Колесников, может, вы покажете пример своей группе, как староста? Я не сомневаюсь, что Стрельцова могла бы оставить за собой горы трупов, но мне интересно, как с этим справитесь лично вы. Я даже предоставлю вам оружие — вот этот нож. Можете перерезать манекену горло, пронзить сердце, или распороть живот — на ваш выбор, без ограничений. Приступайте.
Дима покорно поднял руку, и взял протянутый ему рукоятью вперед остро отточенный клинок. Повернулся к манекену… и нерешительно замер на месте. Странно, а ведь только что в голове билась мысль: «Да фигня, я же Ванду завалил, а тут какой-то манекен!», но стоило ему посмотреть на равнодушное лицо манекена, которое еще минуту корчилось в предсмертных судорогах, как его охватило дурное предчувствие, что в следующий раз манекен будет истекать кровью, кричать, взывать о помощи, и смотреть на «убийцу» полными боли глазами — то есть, полностью копировать поведение живого человека. Стоило ему это все представить, как к горлу подкатила тошнота, а пальцы ослабли, чуть не выронив нож на пол.
— Ладно, я вам помогу, — безжалостно сказала Куколка. — Раз не можете выбрать, то вот вам четкое задание — вонзить нож ему в горло. Приступайте.
— Давай, Димыч, давай! — ободрительно шепнула за спиной Алиса. — Это не трудно, просто сделай, не думая.
Остальные молчали, напряженно следя за развитием событий. Глубоко вздохнув, Дима сделал шаг вперед, прикрыл глаза, и одним резким движением, без замаха, засадил лезвие клинка манекену в горло по самую рукоять, как будто пронзал кухонным ножом сырое мясо, подготовленное для ужина. Ожидания его не обманули — раздался тошнотворный, чавкающий звук, а потом из манекена брызнула самая натуральная кровь, окатив студента красным фонтаном. Схватившись руками за рукоять ножа, манекен начал медленно оседать на пол, хрипя и корчась в мучениях, пока не растянулся во всю длину, и не замер, продолжая заливать кровью пол. Красная лужа коснулась подошв Диминых ботинок, и он рефлекторно сделал шаг назад, с трудом сдерживая тошноту. От запаха чужой крови на своем теле его чуть не вывернуло — даже не от запаха, а от осознания, откуда взялась эта самая кровь.
— Великолепно, — холодно констатировала Куколка. — Осталось только научиться не испытывать желания блевать на пол каждый раз после убийства. Как ощущения? Понравилось?
Дима отрицательно покачал головой.
— И не должно было. Надеюсь, все уяснили, что это не шутки? Еще раз напоминаю — либо вы, либо вас. Третьего не дано. Теперь берем учебники, открываем на главе «Смертельные удары», и отрабатываем на обычных манекенах. На следующем занятии очередь «убивать» Гончаровой и Банных. Пронину, так и быть, пожалеем. К началу третьего курса каждый из вас должен уметь в отведенное время — ровно три секунды — нанести специальному манекену смертельный удар без применения оружия, приемом рукопашного боя, если не он не «умрет» мгновенно — это незачет. Приступайте…..
И тогда им действительно пришлось отрабатывать смертельные удары, и пытаться уложить в норматив, и каждому потом снились кошмары — манекен для каждого приема имел свой набор человеческих эмоций, и каждому пришлось пережить их при «убийстве». Естественно, всем, кроме Безумной — после того, как она еще ребенком перерезала горло отчиму-насильнику, ее это все совершенно не трогало. А после того, как студенты с горем пополам сдали-таки зачет, Куколка дала последнее наставление:
— Рассматривайте убийство человека, как убийство манекена. Вы убиваете не живое существо, а всего лишь игрушку с имитацией. Это поможет вам, пока вы не привыкнете — а привыкнуть надо будет, другие варианты исключены. Тот, кто не готов убивать ради мира, недостоин носить гордое звание боевого мага. Мы уничтожаем зло во всех его проявлениях, и неважно, вампир это с клыками или человек. Теперь живите с этим.
«Хороший совет!» — тогда подумал озлобленно Дима, который по результатам зачета оказался на третьем месте — после Алисы и Кати. Как он не старался, но ему не хватало змеиной молниеносности движений Безумной или смертоносного хладнокровия Ледяной Королевы. Но слова Куколки он запомнил — как и те смертоносные удары, которые они заучивали. Собственно, та недавняя драка в баре была частичным результатом той жесткой подготовки, которой подвергала их циничный инструктор. И, хотя Дима не стал убивать юных магов, он мог бы это сделать, если бы потребовалось.
Теперь же ему нужно было оправдать конечный результат занятия по рукопашному бою — убить человека, правда, не голыми руками, и с расстояния, но осознанно, целенаправленно, намеренно, осознавая взятую за это ответственность. Мало того убедиться, что этот человек мертв, и быть готовым повторить это действие снова, и снова. «Ночному Рейду» не нужны нерешительные, бесхребетные сопляки, ноющие по любому поводу. И Дима не имел права быть таким. Он играл роль, которую ему поручили, и на кону спектакля была безопасность Карахана — техномагического мира, где сотни граждан имели такое же право на существование, как и Кано…..
********************
Писк будильника, установленного на наручный коммуникатор, отвлек Диму от раздумий, и заставил посмотреть в окно, вниз. Вот-вот должно было случиться то, после чего назад дороги уже не будет — только вперед, до победного конца.
И случилось — в поле зрения появилась огромная, внушительная фигура Муха. Сунув руки в карманы куртки, грузчик шел по улице, рассеянно глядя по сторонам. А навстречу ему, с противоположной стороны кольцевой площади, показался и сам Кано — он наоборот, двигался целеустремленно, весело подмигивая прохожим. Завидев приятеля, Мух остановился, замахал ему рукой, привлекая внимание, подождал, пока Кано дойдет до него, после чего они обменялись рукопожатиями.
Дима вовсе не был удивлен такому раскладу событий — он знал, что так и будет. Еще вчера, на смене, он подслушал их разговор за обедом — Мух просил Кано отвезти его к какому-то полезному знакомому, чтобы решить кое-какие личные проблемы с продажей недвижимости, доставшейся ему по наследству. Кано, поломавшись, согласился, и приятели условились встретиться здесь, в это самое время — что, собственно, только что и произошло. А именно здесь, потому что полезный знакомый жил в доме на этой же улице чуть дальше в восточную сторону спального района, и приятелям отсюда нужно было пройти буквально метров пятьсот-шестьсот, чтобы дойти до места. Но пройти они должны были как раз мимо дома, где сейчас затаился на чердаке без пяти минут наемный убийца….
Перекинувшись парой слов, Мух и Кано неторопливо двинулись вперед по тротуару, причем первый нарочно замедлял шаг, чтобы второй за ним поспевал. Дима бесшумно поднялся, и быстро пересек чердак, покинув его также как и пришел туда. Спускаясь по лестнице, он немного волновался, не увидит ли его кто; хотя, даже если кто-то из жильцов встретится ему на пути, он вряд ли сможет его опознать.… Для своего первого убийства третьекурсник выбрал классический наряд ассасина: серое одеяние, оставляющее свободу движений, куртка с капюшоном, и серая, в тон одеянию, маска, закрывающая нижнюю часть лица. И, конечно, артефакт «Спартанец» на ремне за спиной. И слот на груди, надежно спрятанный под одеянием. И какая-то веселая дебильная песня в голове, позволяющая справиться то с приступами нерешительности и паники, то с чувством отвращения.
Бесшумной тенью скользнув вдоль стены дома, Дима осторожно выглянул из-за угла. Расчеты оказались верны — за то время, пока он спускался с чердака, Мух и Кано уже успели пройти мимо дома, и теперь неспешно удалялись от кольцевой площади. Поскольку Кано показывал дорогу, Муху приходилось идти рядом с приятелем, подстраиваясь под размеренный шаг манипуляторщика-весельчака. Все сбылось ровно точь-в-точь, как и планировалось. Когда тебя уже третий год посылают на практику в другие миры с разными заданиями, и от благополучного выполнения зависит — будешь ли ты дальше жить под уютной крышей общежития, и получать бесплатную еду из холодильника, тут поневоле научишься рассчитывать и просчитывать любую ситуацию. Хотя до поступления в БАМ Дима даже не был способен банально рассчитать, сколько денег ему сейчас потратить, чтобы дожить до зарплаты. Оттого и спускал все почти сразу же, а потом ходил по друзьям и знакомым, находясь в этаком положении вечного должника. И конечно, в те времена он и представить не мог, что ему придется ради получения стабильной профессии изображать хладнокровного убийцу. Неисповедимы пути Господни….
Вдох.
Выдох.
Снова вдох.
Отделившись от стены, Дима вышел на середину узкой полосы асфальта. Странно, но на него никто не обратил внимания — да и потом здесь, в спальном районе, в разгар дня движение было минимальным, лишь изредка проносились длинные, запряженные четверкой лошадей фургоны, да мелькали одинокие велосипедисты. Пешеходов и того было меньше, будний день, все работают, кому в дневную смену; либо же спят дома, кому в ночную. Еще одно преимущество планирования караханской столицы — не то, что у нас, где машины постоянно ездят везде, где им вздумается.
Одним быстрым, натренированным движением (репетировал дома, перед зеркалом) Дима стянул со спины «Спартанца» и нацелил острие копья на широкую спину Кано. Одно усилие — и все закончится. Но третьекурсник почему-то медлил, оттягивая момент. И внезапно Кано, уловив чей-то взгляд сзади, обернулся через плечо.
На доли секунды взгляды убийцы и жертвы встретились. На добродушном, всегда веселом лице Кано начало медленно появляться выражение изумления. И Дима понял, что дальше ждать нельзя. Сжав зубы, он дал своему боевому артефакту мысленную команду.
Прозрачный камень, установленный внутри треугольника, засветился зловещим кровавым светом — ирония судьбы, учитывая, какие последствия будет иметь это действие. Копье слегка, едва ощутимо, дернулось в руках Сталкера, посылая смертоносный импульс. Глаза Кано расширились. Каким-то образом, в последние мгновения, он вдруг понял, что сейчас произойдет. Возможно, он даже подсознательно ожидал этого — ведь даже тот, кто всегда остается безнаказанным, в глубине души знает, что заслуженная кара, так или иначе, настигнет его в какой-то момент. Но сделать что-нибудь для своего спасения весельчак-юморист не успел. Раздался сухой, электрический треск, и ярко сверкнула молния, когда ее заряд ударил в точно намеченное убийцей место.
До этого Дима применял дальнобойную способность артефакта только в тренировочном симуляторе, поэтому понятия не имел, что будет, когда использовать ее на живом человеке. Эффект оказался тошнотворно ошеломительным.
За несколько секунд тело Кано, приняв на себя заряд в несколько сот тысяч вольт, вспыхнуло и погасло, как зажженная спичка. Одежда повисла рваными, дымящимися лохмотьями, кожа покрылась отвратительными лиловыми пятнами, среди которых черными линиями проступила каждая вена. Внутри каждый орган словно превратился в котел, полный адской, невероятной боли, некоторые скрутились в узел или вовсе рассыпались, не выдержав чудовищного напряжения. Что касается сердца, то оно практически мгновенно разорвалось на куски, избавив нечестивого хозяина от заслуженных им мучений медленно смерти. Какие-то доли секунды мертвое тело Кано — жутко обезображенное, с сочащейся изо рта кровью — еще находилось в вертикальном положении, потом просто рухнуло на асфальт, издавая вокруг себя запах паленой плоти.
Мух, которого молния не задела, но который находился рядом и видел все это непосредственно возле себя, впал в ступор. Некоторое время он просто стоял, тупо глядя сверху вниз на тело друга, и не понимая, что собственно произошло. Потом вдруг тряхнул головой, выдал изумленную матерную тираду, и склонился над трупом Кано, даже протянул руку, чтобы коснуться его, но тут же отдернул, вместо этого зажав нос и рот, душа в себе рвущуюся наружу волны блевотины от запаха. Трясущимися руками Дима опустил копье, и попытался повесить его опять себе за спину. Получилось лишь с третьей попытки. Со своего расстояния запаха трупа он не чувствовал, но зрелище обезображенного тела поселило в его собственном теле сильную слабость, во рту было сухо, как в пустыне, низ живота сводило мучительной судорогой, ноги едва держали. В это время Мух пришел в себя, поднял голову, и узрел фигуру убийцы, рассматривающего дело своих рук.
— Ах ты, тварь! — взревел грузчик, и, не думая, кинулся на студента.
Неизвестно, на что надеялся Мух — то ли на то, что успеет добежать до Димы, пока тот не опомнился, то ли на свои давно позабытые бойцовые навыки (когда-то грузчик всерьез занимался караханским хайдо, аналогом нашего отечественного кикбоксинга) — непонятно. Но он не учел, что рефлексы будущего боевого мага были страшной машиной против тех, кто вздумал бы ему угрожать. Несмотря на то, что Дима не был готов ни к схватке, ни даже просто к осознанному решению что-нибудь сделать — настолько сильным было шоковое состояние — он, не думая, активировал спрятанный на груди слот. В три прыжка Мух преодолел метров пять до фигуры в серой одежде, как вдруг вспышка яркого света ударила по его глазам, выжигая белки, деформируя зрачки, и вместо яркого солнечного света даря вечную темноту. Споткнувшись и замахав руками, грузчик полетел на асфальт, а когда упал, выдал в пространство душераздирающий вопль во всю силу легких, и схватился за лицо, корчась от раздирающей его боли. Но этот вопль вывел Диму из его шокового состояния, заставив мозг снова заработать, как раньше. Он вдруг осознал, что только что сделал, и это осознание заставило его подобраться, собрав в кулак все свое хладнокровие и выдержку.
Ему даже не надо было подходить к Кано, чтобы убедиться, что тот мертв — студент знал это наверняка. Как его и предупреждали, дальнобойная способность «Спартанца», применимая в полную силу, со стопроцентной вероятностью убьет любого, если сконцентрировать весь заряд на одном человеке. Так и случилось. В последний раз посмотрев на груду мяса и костей, ткани и волос — то, что еще пять минут назад было человеком по имени Кано — Дима сунул руки в карманы, и ушел с улицы, растворившись в подворотнях и узких переулках спального района. Он не помнил, как добрался до своего дома, двигаясь, словно на автомате, только еще долго жуткий вопль Муха преследовал его, отдаваясь в ушах — пока он не вошел в свою квартиру, и без сил не повалился на ковер в гостиной. Он потер ладони, машинально отметив, что они холодны, как лед, и, кое-как переставляя ноги, отправился в ванну, где, скинув одежду и оружие, встал под горячие струи душа. Но едва Дима закрыл глаза, как тут же его воображение услужливо показало ему отчетливую картинку пораженного молнией трупа. Изогнувшись дугой, третьекурсник исторгнул из своего организма прямо на дно ванны мерзкую блевотину — а когда закончил, то почувствовал несильное, но облегчение. Спрятав оружие и одежду, он еще долго неподвижно лежал на кровати, глядя в потолок.
Теперь, независимо от того, что произойдет дальше, Дима мог с чистой душой сказать, что сделал все, что мог, и четко по инструкции. О том, что отныне на душе у него будет тяжкий грех преступления, студент даже не думал — ни тогда, когда собственными руками убил Ванду, ни сейчас.