Лежа на кровати, Дима безучастно смотрел в потолок комнаты, ощущая, как во всем теле, в каждой мышце поселилась тяжелая, ноющая боль. Не хотелось ни двигаться, ни говорить, ни даже думать. Даже простое движение — закрыть глаза — и то казалось непосильным, словно голыми руками поднять слона размером с пару тонн.
Шел четвертый день пребывания на яблочной ферме.
За это время третьекурсник (тире — боевой маг под прикрытием) переделал столько дел, о существовании которых, как типичный городской житель, раньше не подозревал. Получив бесплатного помощника, ЭйДжей гоняла его по поручениям целыми днями, а в ответ на жалобы только отмахивалась: мол, о каких убийствах может идти речь, если человек даже с матушкой-природой не может поладить? Поэтому Дима добросовестно таскал ведра, поливая растения, сгибался под тяжестью нагруженной навозом тачки, махал лопатой, сапкой, вилами, граблями, топором, рубил дрова, пилил ветки, таскал тяжести — одним словом, по полной вкусил прелесть деревенской жизни. И все это — на одуряющей жаре, под самым солнцепеком. К вечеру оставалось сил только на то, чтобы доползли до кровати — ЭйДжей внимательно следила, чтобы ее подопечный ни на секунду не оставался без присмотра, и постоянно крутилась рядом, разбавляя работу легкой, бессмысленной болтовней. Если бы не постоянные физические тренировки в Академии, Дима бы точно сдох уже на второй день, а так он лишь сцепил зубы, отлично зная, что сейчас никак нельзя давать слабину. Да и тяжело было больше с непривычки, чем вообще — любая работа кажется невозможной, пока с ней как следует не наловчишься.
Между тем за окном стемнело, где-то в траве стрекотали сверчки, но тишину разбавлял легкий шум — в основном, скрип колес. Диме даже не надо было подходить к окну, чтобы знать — там, в темноте, полусгнившие мертвецы, спотыкаясь и падая, тащат на телегах громадные дубовые бочки, наполненные водой, чтобы поливать яблочный сад. Сначала при мысли об этом становилось слегка жутковато, но теперь в виду сильной усталости было как-то пофиг. Да и сейчас были мысли поважнее — в основном, что делать дальше с возложенной на него миссией. По плану, после стадии втирания в доверие Дима должен был посетить свою караханскую квартиру, чтобы отправить магистру Красавчику сообщение — о том, где скрываются разыскиваемые убийцы, какова их численность, и, если получится, краткое досье на каждого (во избежание сюрпризов при их нейтрализации). И теперь студент ломал голову над тем, под каким предлогом оказаться дома хотя бы на полчаса. Ясно, что такая просьба вызовет подозрение, а если даже что-то придумать, то вряд ли его отпустят одного — ту же ЭйДжей, например, приставят посмотреть, что он такое в квартире будет делать. Или пошлют Змея, которого вообще фиг поймешь, где он находится и что в данный момент делает — такой все увидит и услышит, а его самого обнаружить при всем желании нереально. Поэтому Дима даже наедине с самим собой никогда не размышлял вслух — мало ли, а вдруг немой убийца притаился где-нибудь в темном углу, шпионя за ним по приказу Ярослава?
Но задание — на то и задание, чтобы его выполнять. И чем больше студент об этом размышлял, тем больше с усталой обреченностью понимал, что единственно верного решения не избежать. Чтобы ему начали полностью доверять и отпускать в город одного, как Януса, нужно стать окончательным полноценным членом команды. А для этого, хочешь не хочешь, а придется совершить убийство по заказу, сдав финальный экзамен для работы в «Ночном Рейде». Но когда его отправят совершать убийство? Завтра, послезавтра, а может, через месяц или два? А может, вообще решат, что он не годен для работы киллера, и он так и будет горбатиться на ферме, пока в Карахане не наступил полный пи… Короче, надо что-то думать, и быстро.
Незаметно для самого себя, Дима задремал, погрузившись в глубокий сон очень вымотанного человека — даже свечу не погасил. Проснулся он от внезапной тяжести в области ног, что-то придавил его сверху вместе с одеялом. Протерев глаза, Диму узрел Дарлинг, сидевшую на кровати.
— Выспался? — поинтересовалась он скучающим тоном. — Дрыхнешь, как сурок! Хочешь быть убийцей — учись спать всего пару часов в сутки, как Змей.
— Ага, — протерев глаза, он обнаружил, что за окном уже утро, свет солнца освещал комнату. — А ты чего тут делаешь?
— Лок сказал, что твое обучение у ЭйДжей закончено. Теперь я твой наставник. И давай сразу уточним — мне это не нравится, и нянчиться я с тобой не собираюсь. Поэтому приставать ко мне со своими вопросами и просьбами чего-то там показать не надо. Главное, до вечера делай вид, будто ты чему-то учишься, а завтра тебя заберет Палач, и забудем это, как страшный сон.
Дима с болезненным стоном натянул одеяло на голову. Палача он побаивался — снайпер «Ночного Рейда» отличался еще меньшим дружелюбием, чем малолетняя убийца, но зато больше суровым характером и постоянным контролем. Казалось, будто он не доверяем всем без исключения, особенно самому себе. Поэтому даже общение наедине с Ярославом казалось не таким страшным, как с Палачом.
— Филонить вздумал? — Дарлинг спрыгнула с кровати, и одним рывком стянула с него одеяло. — Одевайся, и пошли. Твое первое задание — накормить меня.
— Накормить?
— Ага. То есть, носить мне еду и питье, пока я не наемся. Короче, будешь мне сегодня прислуживать.
— Прислуживать? — это Диму обрадовало еще меньше. — Тебе?
— Естественно. И учти — я строгий наставник. Облажаешься — и чик-чик, прощайте бубенчики. Я в этом деле профи, у кого хочешь спроси.
В том, что двенадцатилетняя убийца легко выполнит свою угрозу, Дима не сомневался — а потому молча поднялся, застелил постель, и быстро оделся. Но когда он шагнул к двери, его остановил грозный окрик:
— Стой, раб! А ну-ка, присядь на одно колено…. Согни спину и упрись рукой в пол… — на спине повисло слегка тяжелое детское тело. — Все, теперь неси меня, как лошадка.
«Совсем уже чокнулась!».
На кухне были только Ярослав и ЭйДжей — они о чем-то переговаривались, но, увидев вошедших, сразу замолчали.
— С добрым утром, сахарок, — блондинка озадаченно сдвинула шляпу на затылок. — И тебе привет, Хиро. А это что еще за родео в моем доме?
— Раз Хиро мой ученик, то теперь он будет делать все, как я скажу, — ответила Дарлинг, легко соскальзывая на пол. — Считайте это испытание силы воли путем унижения со стороны более младшего поколения.
— Лок?!
— Ничего, пусть привыкает, — Ярослав даже не оторвался от газеты. — В армии дедовщина протекает по аналогичной программе, только там наоборот, старшие младших унижают.
— Значит, у нас будет детовщина, — решила Дарлинг. — И смотри, ЭйДжей, на Хиро сегодня не рассчитывай — я намерена гонять его по полной.
— Тоже мне, — фыркнула блондинка, и вышла из кухни, возмущенно гремя тяжелыми ковбойскими сапогами. А Дима, решив, что сейчас самый подходящий случай, дрожащим голосом сказал:
— Слушай, Лок, могу я кое о чем спросить?
— Давай.
— Когда уже мне дадут мое первое реальное задание?
— Когда пройдешь всех наставников. После Дарлинг у тебя Палач, потом Змей, потом Янус — ну, и я, само собой. Но я могу и решить, что ты уже готов — если ты реально будешь готов. Так что, старайся, и к концу недели отправишься совершать свое первое убийство за деньги.
Про Кира не было сказано ни слова — да оно и понятно. Вряд ли из антропоморфного бегемота, который и двух слов связать не может, выйдет хороший наставник. Да его самого бы кто-нибудь чему-нибудь научил, хотя бы читать и писать, и то уже прогресс.
— Понятно, — ответил Дима, лихорадочно переваривая услышанное. Озвученный срок его никак не устраивал. Нужно было любой ценой поторопить события.
— Эй, раб, а ну, не спать! — Дарлинг щелкнула пальцами перед его носом. — Неси мне кушать! Хотя нет, для начала повяжи мне салфетку вокруг шеи. И, пока я буду есть, ты должен стоять рядом на коленях, смотреть на меня преданными глазами, и каждые пять минут спрашивать: «Госпожа, не нужно ли вам еще чего-нибудь?».
— А губа не треснет?
— Лок!
— Хиро, лучше делай, как Дарлинг говорит, — посоветовал Ярослав из-за газеты. — Поверь мне, она не тот человек, с которым можно спорить.
— Слышал? Давай, выполняй мои прихоти — а то ведь я могу решить тебя у себя в рабстве еще на три дня задержать. И будешь ты тогда убийцей, в лучшем случае, к концу следующего года. Ха-ха-ха!
******************
«Интересно, а что сейчас происходит в Академии?» — думал Дима три часа спустя, машинально водя губкой по поверхности черного лакированного туфля. «Наверное, Алиса с ума сходит, рвется сюда, чтобы узнать, не случилось ли со мной чего.… А Катя ее утешает, как может. А Луиза, как всегда, в своих артефактах — наверное, даже и не заметит, что меня долго не было. А Гвеллин, интересно, как у него дела с его девушкой? Блин, как же уже домой хочется!»
— Ты чего там возишься? — сидевшая на перевернутой бочке Дарлинг пихнула его ногой в бок. — Отмыл?
— Да, Госпожа.
— Покажи. А что, годится! Представляешь, я эти туфли всего раз надела, и то умудрилась в крови одного придурка испачкать. Думала уже выбрасывать, а тут ты попался. Ну, а теперь три второй.
— Но на этом же нет крови!
— И что? А может, там тоже пара капель ляпнула. А как закончишь — берись за следующую пару. Хочу, чтобы у меня вся обувь сверкала, понял?
— Да, Госпожа.
«А может, лучше не лезть на рожон, а следовать инструкциям?» — Дима отставил в сторону вымытый туфель, и взял второй такой же. «В принципе, по времени меня никто не ограничивал — зато о необходимости следовать плану напомнили чуть ли не сто пятьдесят раз. А по плану, я не должен выходить на связь с Красавчиком, пока окончательно не раздобуду все необходимые сведения для нейтрализации убийц. Ну, сведения у меня, положим, уже накопились в большом количестве…. Значит, все-таки придется рисковать, и выходить на связь. А для этого надо попасть в караханскую квартиру. Чтобы сделала в такой ситуации Алиса?».
И он впервые внимательно посмотрел на сидевшую передним малолетнюю убийцу. Та от этого взгляда невольно поежилась.
— Чего вылупился?
— Слушай, Дарлинг, как думаешь, если я попрошу Лока отпустить меня на пару часов в Карахан, он согласится?
— Нет, конечно. Давай, три, не болтай лишнего
Но женское любопытство — штука страшная, причем развивается она именно в детстве, когда девочкам нужно знать обо всем, что происходит вокруг них. Дарлинг несколько минут молчала, но потом не удержалась:
— И зачем же тебе, интересно, в Карахан понадобилось?
— Одежду взять, вещи.
— Мы же тебе все с собой принесли.
— Ага, пару трусов, пару носков и зубную щетку? А у меня, между прочим, нательный крестик в квартире остался. А я, может, верующий, и на свое первое убийство без него идти не хочу.
— Ну, ты и придурок, — безапелляционно заявила Дарлинг. — Верить надо в себя, и в свое оружие, а не в кусок серебра весом в два грамма. Думаешь, у тех, кого я убивала, на шее крестиков не было? И сильно им это помогло?
— И все равно, вдруг получится, что мне на ферме сидеть до зимы, — парировал Дима. — А у меня даже теплых вещей нет.
— Ничего, у ЭйДжей на чердаке куча тряпья валяется, выберешь себе, что нравится.
— О чем спорите? — словно услышав свое имя, между деревьями появилась и сама ЭйДжей, таща ящик, набитый удобрениями.
— Хиро говорит, что ему на твоей ферме надоело, — сообщила Дарлинг. — Говорит, что не нравится ему в навозной куче среди чертей чумазых сидеть, хочет в Карахан, обратно к цивилизации.
— Ничего я такого не… — возмущенно начал Дима.
— Остынь, Хиро. Дарлинг тебя просто дразнит, нравится ей людей из себя выводить. Так зачем тебе в город?
— Хочу кое-что из личных вещей с квартиры забрать. Вы же, когда мне сумку собирали, не спросили, что мне надо, а что не надо.
— Лок сказал взять оружие и одежду, вот мы и взяли, — пожала плечами ЭйДжей. — Но я думаю, это можно устроить. Поговорю с боссом сегодня же вечером.
— С Локом или Палачом? — осведомилась Дарлинг. — Если Лок разрешит, то Палач сразу запретит. Он не доверяет нашему новичку, и правильно делает. Я ему тоже не доверяю. Видела, что он делает? Обувь моет. Тоже мне, убийца!
— Ты же сама мне сказала!
— А тебе, я вижу, понравилось. ЭйДжей, тебе не надо сапоги вымыть? Я могу приказать.
Дима скрипнул зубами. Если при первой встрече Дарлинг показалась ему немного невоспитанной и циничной, то сейчас он окончательно убедился, что выводить людей из себя — ее прямое призвание в жизни.
— Давай, три, чего рот разинул? — Дарлинг боднула его пятками в спину. — В город он захотел. Раз так хочется, то я тебя могу завтра сводить.
— В каком смысле?
— Хочу по магазинам прошвырнуться. Я же девочка, мне тоже хочется деньги на шмотки и вкусности тратить, как взрослым женщинам. А больше мне пойти не с кем — ЭйДжей модой не интересуется, а кроме нее на ферме женщин нет.
— Просто вся эта ваша мода — чушь фуфлыжная, — отозвалась ковбойша. — Натянуть на себя разукрашенную тряпку, чтобы потом перед другими выпендриться. Вот если бы яблоко размером с дом вырастить, чтобы семью накормить — вот это я понимаю, нужное дело.
— Короче, если согласен быть моим рабом еще два дня, то это твой единственный шанс, — подытожила Дарлинг. — Решай.
— Почему два?
— Потому что мне так хочется. Или тебе про бубенчики напомнить?
— Не надо, — буркнул Дима, и склонился над тазом с водой. ЭйДжей хмыкнула.
— Послушай, сахарок, но ведь по идее ты должна обучать новичка нашей профессии. А ты чему его учишь?
— Ой, иди уже, куда шла.
*******************
Закончив читать газету (основную ее часть занимала статья о прошедшей пресс-конференции в Карахане, и где в точности передавалось каждое слово, сказанное президентом), Ярослав отложил прессу, и прошелся по кухне, делая пять шагов вперед, бесшумно разворачиваясь, и возвращаясь обратно. Несмотря на солидную комплекцию, движения его были плавными, и в них скользила смертоносная тигриная грация.
— Ты здесь? — в кухню заглянул Палач. — «Эдем» на связи. Пошли.
Выйдя из дома, они зашагали по огородам ЭйДжей, направляясь к старому, сгоревшему амбару почти на границе фермы. Здание стояло еще с тех самых времен, когда здесь поселились первые потомки ковбойши, но последние лет пятьдесят им никто не пользовался. Тем не менее, когда Палач снял тяжелый амбарный замок, и распахнул скрипучие двери, внутри обнаружилась настоящая телевизионная студия — огромные плоские экраны на стенах, колонки усиления звука по углам, в центре — выложенный кирпичами круг, куда падает свет от мощных ламп, установленных на потолке.
Пока Ярослав переминался в центре круга, Палач обошел амбар со всех сторон, поднялся на крышу, и, только убедившись, что подслушивать никто не будет, запер двери, включил лампы, и нажал на кнопку, спрятанную в рукаве куртки. Тотчас все экраны вспыхнули, и на них установился одинаковый светло-красный фон, на котором проступило размывчатое очертание человеческого лица, сплетенное из переплетающихся линий. А из колонок прозвучал голос — человеческий, мужской, но гудящий и вибрирующий, словно пароходная сирена:
— Приветствую вас, Лок и Палач. «Эдем» благодарит вас за работу, проведенную в столице. Вы отлично справились, напугав нашего трусливого президента.
— Старались, — отозвался Ярослав. Его так и подмывало спросить: нужно ли еще будет пугать Замбевича, или он все понял с первого раза, но озвучивать это глава отряда не решился, не его дело.
— Какой следующий заказ, директор? — деловито спросил Палач.
— Не спеши. Сначала о главном: как поживает ваш новичок? Удалось ли узнать, что конкретно он из себя представляет?
— Ничего серьезного, — быстро ответил Ярослав. — Обычный парнишка, которому надоело гнуть спину на фабрике, и он решил вкусить прелести преступной жизни. В деле мы его еще не пробовали, но…
— Когда он сможет приступить к работе?
— Мы еще не доверяем ему настолько, чтобы разрешить покидать ферму, — ответил Палач. — Может, через пару недель.
— На это нет времени, — строго сказал голос. — Вот-вот начнется начальная стадия операции «Райские угодья», и нам нужны все свободные руки. У «Эдема» есть для вас два новых заказа. Первый — для вашего новичка. Проверять его работу будут Дарлинг и Змей. Второй — для тебя, Палач. С тобой пойдут Лок и Янус. Если новичок справится — вводите его в игру, немедленно. Таково решение «Эдема».
— Будет сделано.
— Да, мы все сделаем.
— Крепитесь, братья! Слишком долго народ Карахана жил по разные стороны магического прогресса. После того, как мы закончим свое дело, каждый человек сможет стать волшебником, и творить чудеса. До скорой встречи, друзья мои.
Экраны погасли, лицо исчезло, и голос вместе с ним. Палач досадливо сплюнул.
— Ну что, доволен?
— Очень, — рассеянно ответил Ярослав, думая о своем. В прошлый раз, когда Янус выполнял свой первый заказ, вместе с ним тоже отправили Змея. И теперь только босс понял, зачем: если Хиро не справится — немой ниндзя убьет его сразу же. Потому что в «Ночной Рейд» берут только лучших из лучших, а второго шанса «Эдем» не дает никому.
*********************
— И вон там еще протри. И под кроватью не забудь. А как закончишь — окно вымоешь.
— Слушай, я понимаю, когда сделать уборку нужно было в твоей комнате. Но зачем мне убирать все остальные, если в них даже никто не живет?
— «Зачем-зачем», — передразнила Дарлинг. — То есть, ЭйДжей тебя в своем доме приютила, обогрела, накормила, а тебе лень ей помочь с уборкой?
— Но ты ведь этого не делаешь.
— Да, потому что убежище мне предоставляется со всеми услугами, как наемнику «Ночного Рейда». А ты пока — так, муха на потолке, жужжишь и крыльями машешь. Вот пусть от тебя будет хоть какой-то толк в хозяйстве. Закончишь — разбудишь.
И она вытянулась на кровати, закрыв глаза. Дима молча тер тряпкой пол, однако молчанием тяготился. Ему вовсе не хотелось лишиться «бубенчиков», поэтом он, чтобы наладить хоть какой-нибудь дружеский контакт, поинтересовался:
— Дарлинг, а как ты стала убийцей?
Молчание.
— А с чего это ты решил меня об этом спросить? — отреагировала вопрос на вопрос малолетняя киллерша.
— Да просто не пойму я, — студент кинул тряпку в таз, выпрямил гудящую спину, и вытер пот со лба. — Зачем «Ночному Рейду» понадобилась девочка, которой всего двенадцать лет?
— А тебе завидно, что я в своем возрасте больше умею и могу, чем ты в своем?
— Нет, я просто….
— Просто так получилось. Я же сирота, и из приюта меня вышвырнули. Там у нас просто церковная школа была, ну а я на первом же уроке и сказала все, что думаю — как тебе тогда про твой крестик. Пришлось на улице жить, в мусорке рыться, чтобы еду найти, от прохожих прятаться, на голой земле спать.
— И это в Карахане? — изумился Дима.
— Да. Правда, жила я так всего пару дней — пока меня в другой приют не забрали. Ну, а там был у нас один скользкий, противный тип… Угрем его звали. С ним одна из наших девчонок роман закрутила, он ее растлил, а она в него втюрилась.
— И потом он тебя растлил, а ты его за это убила? — спросил Дима, затаив дыхание. Эта история уже была ему знакома.
— Нет, я его убила, потому что она меня попросила, — равнодушно ответила Дарлинг. — Он же ее бросить пытался, у нее истерика случилась. Ну, я ей и говорю: «Хочешь, он сам страдать будет? Я могу устроить». Она отвечает: «Хочу». Сказано — сделано. Правда, я его просто кастрировать хотела… но, из-за неопытности перестаралась. Он кровью истек, и умер.
— Ого!
— Да. А эта девчонка как узнала — так взбесилась вся. Нож схватила, и на меня кинулась, отомстить за своего любовника хотела. Ну, я и ее тоже…. Но ее случайно — просто оглушить хотела, честное слово, да только слишком сильно по голове ударила. Двойное убийство, получается.
Дима вытаращил глаза.
— Из того приюта я сразу сбежала, разбирательства не стала ждать, — закончила Дарлинг свою кровавую историю. — Уже опять на улице ночевать собралась, как вдруг ко мне Лок подходит. Он, оказывается, от своих хозяев узнал, что случилось, и нашел меня, чтобы завербовать. Ну, и говорит: раз уж ты убивать умеешь, и совесть тебя не мучает, то занимайся этим, а я тебе платить буду. Крышу над головой дам, и никто тебя искать не будет. Ну, я и согласилась. И, знаешь — мне даже нравится. Работы на пять минут, зато оплачивается хорошо. И совесть меня реально не мучает.
— Значит, ты это делаешь добровольно, а не по принуждению? — уточнил Дима.
— Конечно, добровольно, — ответила Дарлинг. Помолчала.
— Что?
— Ничего.
— А мне показалось, ты еще хочешь что-то сказать.
— А мне кажется, ты уже забыл, что ты — мой раб. Я сейчас плетку возьму, тебя стегать начну! За работу!
— Слушаюсь, Госпожа. И что, тебе ни разу не хотелось нормальной жизни нормального ребенка?
— Ходить в школу, учить уроки, и спать ложиться вовремя? И зубы чистить два раза в день? Нет уж, спасибо. Я лучше буду благое дело делать.
— Какое еще благое дело?
— Ну так, хозяева наши — Дарлинг многозначительно ткнула пальцем вверх — они же не просто так «Ночной Рейд» собрали. Хотят с нашей помощью Карахан очистить от всяких подонков. Я это и делаю. Насильники, маньяки, педофилы — мой профиль. Каждый получит по заслугам.
— По заслугам? — переспросил Дима.
— Ага. Для этого я им и нужна. Вместе приведем нашу страну к процветанию путем уборки мусора с ее улиц. Знаешь, сколько у меня выполненных заказов? Двадцать восемь. Уже двадцать восемь гадов упокоились благодаря мне. И это только начало. Лок говорит, что скоро в Карахане вообще останутся только хорошие, чистые люди.
«Теперь все понятно» — Дима выжал тряпку, и снова склонился над полом. «Ей заполоскали мозги, она думает, что «Эдем» заказывает убийства ради мира во всем мире. Про настоящие планы организации она, похоже, вообще ничего не знает».
— И что же ты будешь делать, когда в Карахане останутся только хорошие, чистые люди?
— Вообще не представляю, — беззаботно ответила Дарлинг.