Между тем в Карахане назревали не очень хорошие события, связанные, прежде всего, с непростой политической обстановкой вкупе с народным недовольством касательно положения страны в общем и личной безопасности каждого конкретно.
Началось все как раз накануне прибытия Алисы и Кати в караханский БАМ, в обычные, ничем не примечательные восемь часов вечера.
— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды», — прозвучало с экранов телевизоров искушенных граждан.
В последнее время у многих караханцев вошло в любимую привычку вместо анекдотов, шуток и приколов слушать тот нелогичный бред, попахивающий шизофренией и манией величия, который доносился в студии всяких там политических передач. И, хотя некоторые (наверное, по наивной дурости) воспринимали этот бред всерьез, здравомыслящие люди прекрасно понимали, что к чему. Но все равно, смотрели такие передачи по чуть-чуть, минут десять-пятнадцать. Это же, как в цирке — отсидел представление, в клоуна пальцем потыкал, поржал от души, и с хорошим настроением пошел домой, или куда еще по своим делам.
Госпожу Скарабееву такие нюансы не смущали. Она продолжала вести свои передачи, целый час долдонила какие-то длинные, заумные, никак не связанные друг с другом слова, обливала грязью то одних, то других, стравливала приглашенных гостей между собой, комментировала их перепалки, тем самым разжигая еще большую ненависть, временами доходившую до драки, и при этом чувствовала себя, прямо скажем, неплохо. Ее абсолютно не волновал тот факт, что словесно оправдывая любые действия президента Замбечива (какими бы идиотскими они не казались нормальному человеку) она выглядит таким же недалеким человеком, как и сам глава государства. Ее больше волновал запах денег, которые шлепались в ее карман после каждой такой передачи. Ну, и, конечно же, первое место в ее мозгах занимал вопрос, как лучше эти деньги потратить.
Отдельного абзаца описания заслуживал так называемый сурдопереводчик, который работал на этой передаче.
Парень, который выполнял роль сурдопереводчика, и переводил все озвученное на язык жестов, поначалу ответственно относился к своей работе — то есть, переводил все дословно, как и надо. И даже отчасти верил во все, что переводил. Но, постепенно осмысливая абсурдность речи госпожи Скарабеевой, ее истеричные крики и вообще всю эту «дерьмометалку», как некоторые наблюдательные зрители окрестили передачу, сурдопереводчик начал потихоньку бунтовать. Особенно его добил тот факт, что руководству телевидения было либо наплевать на происходящее, либо же оно по конкретным причинам закрывало на это глаза, делая вид, что ничего не происходит. Ну, собрались, ну, поорали друг на друга, но облили грязью, ну, унизили всех и каждого из присутствующих, ну, показали это на всю страну — что тут такого, ничего особенного. Тогда сурдопереводчик начал в знак протеста во время перевода добавлять кое-что от себя. То за горло себя схватит, то украдкой средний палец покажет, а то и пальцем у виска покрутит. А убедившись, что на это по-прежнему никто не обращает внимания, махнул рукой, и начал откровенно показывать на пальцах всякую галиматью, развлекая и себя, и зрителей. И лишь по отдельным, красноречивым жестам каждый мог догадаться, о чем же на самом деле идет речь.
А поскольку госпожа Скарабеева свои собственные выступления, видимо, не смотрела (иначе как объяснить, что временами они жестко позорилась на незнании некоторых тонких нюансов), то и ей было абсолютно по боку, что показывает на пальцах мужик в углу экрана…
— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды». Каждый вечер мы собираемся здесь, чтобы выслушать каждого, кто хочет высказаться, найти правду, и донести ее до народа. И сегодня у нас в студии особенный гость, человек, который впервые посетил нас своим присутствием, глава и создатель оппозиционной партии, главный оппозиционер страны — господин Эрнст Радзюкевич!
Бурными аплодисментами наградили престарелого маразматика, который уже занял свое место на диванчике слева от центра. Чудом избежав смерти в клинике, но очень впечатленный тем, как жестоко расправились с хирургом, Радзюкевич вдруг воспылал решимостью рассказать, наконец-то, правду об убийцах с точки зрения человека, который видел их своими глазами. Получив везде отворот-поворот («Эдем» на девяносто процентов контролировал караханское СМИ, и говорить о «Ночном Рейде в открытую никто не осмелился), он, в конце концов, дошел до «Целого часа правды». А Скарабеева, вдохновленная случаем обсудить наболевшую тему, согласилась показать это у себя в программе. Но отнюдь не для того, чтобы донести до людей правду, вовсе нет, а, скорее, для того, чтобы наконец-то указать активному пенсионеру его место в доме престарелых, и намекнуть, что пора бы уже заткнуть свой рот, и не вякать о тех вещах, которые ему денег не приносят, в отличии от нее, великой и мудрой телеведущей. А если точнее, получила от руководства телеканала приказ гасить оппозиционера и его дурацкие домыслы, выдав их за бред больного воображения.
Но начиналось все сначала вполне чисто и невинно….
— Добрый вечер, Эрнст, как ваше самочувствие? — решила ведущая проявить заботу. — Отошли ли вы от шока пережитого?
— Да, все нормально, спасибо, — солидно сказал маразматик. — Давление вот только скачет, и зубы уже не жуют, а так все хорошо.
— А я напоминаю, что тема нашей сегодняшней передачи — все тот же «Ночной Рейд», группа наемных убийц, которая вот уже долгое время терроризирует Карахан. Долгое время всех волновали вопросы: кто же они? Как им удается появляться в неожиданных местах, и исчезать, оставляя после себя обезображенные трупы? И почему полиция не может напасть на след неуловимых убийц? Но, надеюсь, сегодня, впервые за все время, нам удастся пролить свет на эту тайну, потому что сегодня у нас в гостях человек, который видел убийц, и — более того! — чуть не стал тем самым обезображенным трупом. Поддержим, друзья, аплодисментами господина Радзюкевича, такой шок у человека был, такое пережил…
Громкие хлопки зрителей студии. Между тем сурдопереводчик уже начал свою работу. Для него стала неожиданностью появление оппозиционера, и, взволнованный тем, что скоро все узнают долгожданную правду, он начал переводить все дословно, решив в этот раз немного повременить с кривлянием.
— А, кроме того, мы решили пообщаться с еще одним человеком, который имеет непосредственное отношение к тому, чтобы убийцы наконец-то понесли заслуженное наказание. Встречайте, у нас в гостях глава караханского отделения ОБМ — магистр Золотопогонщиков!
Под бурные аплодисменты караханский магистр занял свое место на диванчике справа от телеведущей.
— Господин магистр, неделю назад вы уже были у нас в студии, — напомнила Скарабеева. — Вы пришли обсудить смерть вашего коллеги, магистра Неудочко, убитого в столичной Боевой Академии. И пообещали, что сделаете все, чтобы убийцы были пойманы.
— Да, так и было, — кивнул сотрудник Отдела Боевой Магии. Того самого, где работала Ария, сирена из Лонтарии. Но если Ария была независимым спецагентом, перемещающимся по стране и выполняющего работу по устранению проявления злобной магии, то магистр руководим караханскими боевыми магами, и больше сидел в кабинете, за бумажками, чем выполнял какую-то оперативную работу.
— Хорошо. Так вы можете нам рассказать, что именно было предпринято вами для достижения этой цели? А то господин Радзюкевич уже чуть было не повторил судьбу вашего несчастного коллеги….
— Вот именно! — крикнул старый маразматик. — Обещали, и где оно все?
— Мы провели ряд оперативных мероприятий, связанных с поиском убежища, где скрывается «Ночной Рейд», — начал магистр. — И установлением их личностей. Нами были опрошены все, кто хоть мельком видел убийц, составлены портреты, описания, физические особенности…. Результат вы сами могли видеть — мы вычислили уже трех убийц, и ориентировки на них развешаны по всему Карахану….
— Все это вы уже говорили в прошлый раз, — перебила его Скарабеева. — А есть что-то новое?
— Из нового, увы, ничего, — Золотопогонщиков очень умело изобразил тяжелый вздох, полный вселенской скорби. — По оперативным данным, убийцы владеют техномагическим оружием, которое позволяет им не только проникать в защищенные места, но и прятать свои лица…
— Хорошо, мы вас выслушали. Господин Радзюкевич, что вы можете сказать о наемных убийцах, которых видели своими глазами?
— Их была тьма-тьмущая! — с готовностью отозвался оппозиционер. — Хотя нет, по-моему, было двое… или трое…. Но одного я запомнил очень хорошо! Значит, здоровый такой громила, под два метра, волосы длинные, аж до пяток, а глазища желтые, как у зверя какого-то….
— Очень интересно, — констатировала Скарабеева. — А ведь только что господин магистр сказал, что убийцы скрывают свои лица.
— Так и есть, — кивнул Золотопогонщиков. — Господин Радзюкевич, могу я спросить: вы запомнили, какое оружие было у того, кто на вас напал?
— Топор! Здоровый такой топор!
Только страдающий слабоумием человек мог спутать копье с топором, но эти мелочи, увы, никого не смутили.
— Абсолютно бесчеловечно лишать человека жизни при помощи топора, — вставила свои пять копеек Скарабеева. — А я напоминаю, что убийцами был убит некто доктор Райтек, хирург караханской частной клиники… Господин магистр, неужели убийцы и в этот раз не оставили никаких следов?
— Увы, абсолютно никаких, — все тот же тяжелый вздох вселенской скорби. — Впрочем, я сомневаюсь, что мы могли бы напасть на их след, исходя из показаний свидетелей данного случая.
— Как так? Расскажите подробнее!
— Хорошо. Начну с того, что мы опросили тех, кто был рядом с несчастным врачом на момент убийства. Это медсестры, анестезиолог… ну, и так далее. И все они утверждают, что никого не видели, ничего не запомнили, ничего не могут сказать. Исходя из этого, возникает вполне логичный вопрос: как мог господин Радзюкевич что-то видеть, если больше никто ничего не видел?
— Да, действительно, хороший вопрос. Или вы хотите сказать, что он все придумал?
— Не отрицаю этого.
Старый маразматик приоткрыл рот.
— Вот видите, друзья, какая драма, — сказала Скарабеева. — В кои-то веки нашелся один-единственный свидетель — и того могут признать невменяемым.…
— Я попрошу! — рявкнул Радзюкевич. — Я в здравой памяти и трезвом уме… тьфу, в здравом уме и трезвой памяти! Это вы, караханские защитники, сидите там на задницах ровно, а нас тут, между прочим, убивают…
— Вот это выпад! — вдохновилась телеведущая. — Господин магистр, неужели вот прям-прям нет никаких соображений?
— Все соображения я уже изложил на докладе президенту Замбевичу, — сказал магистр, хотя, само собой, никакого доклада в помине не было. — Все наши оперативные группы ведут усиленные поиски. Мы также сотрудничаем с КФС — караханской федеральной службой — и пока аналитики ломают мозги, силовики в лице караханского спецназа готовы в любой момент выдвинуться на точку предполагаемого местонахождения убийц, и ликвидировать их! Я повторяю — ликвидировать! Президент мне лично сказал — никаких арестов, никаких зачитываний прав, тюремных камер и адвокатов. Убийцы понесут то наказание, которое они заслуживают — смертную казнь, на месте, без суда и следствия!
К этому времени сурдопереводчик уже убедился, что все его надежды рассыпались прахом — правды сегодня никто не узнает, и все идет согласно давно проработанному сценарию. А потому начал переводить так, как считал нужным. То есть, пустое дрыганье пальцами, и временами красноречивые жесты. На фоне накаляющейся обстановки выглядело это забавно.
— И все же, господин Радзюкевич (кручение пальцем у виска) только что дал вам не только приметы убийцы (рамка портрета), которого он видел, но и указал на оружие (сложенные пистолетом пальцы), которым тот пользовался, — сказала Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Неужели на основе этих данных нельзя вычислить хотя бы этого убийцу (жест пальцем поперек горла)? А то я уже давно не видела (закрытые ладонями глаза) кого-то, у кого бы были и длинные волосы, и желтые глаза, и топор, и все это сразу. По-моему, такие приметы (рамка портрета) не могут подходить многим людям… это прямо приметы международного преступника (сложенные решеткой пальцы).
— Безусловно, мы уже проверили все по этим данным (мимика сурдопереводчика очень дословно передала выражение «дрыхнуть без задних ног»), — сказал магистр. — Пока ничего существенного. Либо этот человек нарочно замаскировался таким необычным образом, либо господин Радзюкевич (кручение пальцем у виска) что-то напутал (поощрительный жест большим пальцем вверх).
— Я попрошу! — задохнулся от такой наглости оппозиционер. — Я что, по-вашему, врун? (очень частое кивание головой сурдопереводчика)
— А как же те трое, что на ориентировках? — вмешалась Скарабеева. — Неужели даже их нельзя обнаружить на территории Карахана?
— Дело в том, что президент Замбевич (кручение пальцем у виска) дал мне четкую задачу — найти убежище «Ночного Рейда» (палец поперек горла). О том, что надо бросать усиленные поиски на поимку конкретных людей на листовках приказа не было (уныло разведенные в сторону руки). А вы, Радзюкевич, не кричите тут!
— Действительно, — сказала Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Ладно, если бы пришли убивать конкретно вас, но в итоге погиб же совершенно другой человек! (недоуменное выражение лица сурдопереводчика). Вместо того чтобы сказать что-нибудь об этом, вы себя выставляете жертвой трагедии.
— Нет, ну вы видели? — от такой наглости старый маразматик вскочил на ноги. — Вы все видели, я спрашиваю? Это ваш президент покрывает убийц! Он нарочно дает такие приказы…. А вы, как собаки, бегаете!
— Я попрошу! — повысил голос магистр. — Только без оскорблений мне тут! Мы работаем изо всех сил, днями и ночами не спим, а вы еще вздумали нас оскорблять!
— Только потому, что вы дали описание, которое похоже на бред шизофреника… — подлила масла в огонь Скарабеева. — Вместо того, чтобы помочь, вы только всех путаете. Длинные волосы, желтые глаза…
— Вот именно, — с достоинством сказал Золотопогонщиков. (Ранее сурдопереводчик временно остановил свою работу, увлеченно прислушиваясь к спору, но теперь опять возобновил свои кривляния). — Мы провели работу…
— Покрываете! Всех покрываете! Президента — на мыло! (поощрительно поднятый большой палец вверх)
— …мы провели работу — я вам говорю, Радзюкевич — и обнаружили убежище «Ночного Рейда» на старой, заброшенной ферме.… Но там не оказалось никакого вашего мифического дровосека с длинными волосами и желтыми глазами. И вообще, никого не оказалось!
— Исходя из этого, мы больше не намерены слушать человека, который пришел сюда рассказывать то, что придумал из своей головы, — с достоинством произнесла Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Убийцы пришли в клинику для того, чтобы убить караханского хирурга, и они вовсе не собирались показываться на глаза лишним свидетелям (повторное кручение пальцем у виска)… Всем известно отношение оппозиции, которая намерена любое событие повернуть так, как им выгодно…. (красноречивое тыканье пальцев в собственную грудь). Господин магистр, а как вы думаете, могут ли убийцы прямо сейчас ворваться сюда, в студию, и убить вас, или Радзюкевича, или кого-то еще из присутствующих?
— Безусловно, могут.
— То есть, опасность есть в любом случае?
— Опасность есть всегда. Но, думаю, раз президент (кручение пальцем у виска) подписал указ, по которому каждого, кто состоит в «Ночном Рейде» ждет единственно верный приговор — смертная казнь — то они будут более осмотрительны, и скоро прекратят свою преступную деятельность на территории нашей страны….
— Вранье! — заорал из своего угла Радзюкевич, хотя его уже никто не слышал. — Они убивали, убивают, и будут убивать!
— Мы не намерены отвечать человеку, который находится в неадекватном состоянии, — сказала Скарабеева (красноречивое тыканье пальцев в собственную грудь). — А как же быть с теми убийствами, которые они уже совершили?
— Думаю, мы в любом случае найдем того, кто ответит за все это (изображение петли на шее). «Ночной Рейд» пока на шаг впереди нас, но так будет недолго! В конце концов, у нас есть ориентировки (рамка портрета) на троих (три пальца) людей, а это уже что-то….
— А вот то, что вы говорили, про какую-то ферму, которую проверяли….
— Это была одна из версий, но она, увы, не подтвердилась. Повторяю — мы никого там не нашли! Если кто-то воображает, что убийцы сидят там, но мы нарочно говорим, что их там нет (частое кивание головой сурдопереводчика), то я готов лично посмотреть этому человеку в глаза, и спросить, на каких основаниях он сделал такой вывод (недоуменное пожатие плеч)…..
— Купили! Всех купили! Все врут, прямо в лицо!
— Господин Радзюкевич, у вас сейчас давление подскочит. Вы бы поберегли себя, а то не ровен час, беда случится…
— И еще раз напоминаю — каждый, кто имеет сведения о «Ночном Рейде», должен немедленно сообщить их полиции (приставленная козырьком к голове ладонь), — громко сказал магистр, перекрывая истеричный крик оппозиционера. — Либо же позвонить (изображение трубки возле уха) в нашу службу по телефону: три-пять-два-четыре-четыре-двенадцать-восемь-три-шесть-двадцать-двадцать четыре-тринадцать…. Специальная линия специально для тех, кто имеет сведения о «Ночном Рейде»!
Бедный сурдопереводчик чуть пальцы не сломал, показывая этот бесконечный поток цифр, но потом махнул рукой. Все равно вряд ли бы кто-то дозвонился, даже если бы имел такие сведения. Вежливое «подождите, пожалуйста» на линии могло длиться часами, неделями, месяцами….
— Предлагаю почтить минутой молчания память тех, кто пал жертвой «Ночного Рейда», — сказала Скарабеева. — Минута молчания в студии…