Нижегородская область, четверг, 10.15 утра
Сверкая свежевымытыми боками и уверенно рокоча двигателем, «Соболь» неспешно катил по шоссе, держа скорость около восьмидесяти километров в час. Забрать машину со служебной стоянки Министерства, где она простояла последние пару недель, не составило особого труда, и сейчас Дима лениво крутил баранку, пока сидящая рядом и вооружившаяся навигатором Алиса искала нужный им населенный пункт.
— Короче, я позвонила нескольким знакомым гномам из нашей Академии, и один из них сказал, будто бы Гвеллин говорил, что вместе с семьей своей Александры собирается в Рябиновку. Вот только в какую из них?
— А что, их у вас несколько? — удивилась из салона микроавтобуса Ханна.
— А то! У нас же так, вечно всяким поселкам и деревням одни и те же названия дают. Зато на зонах блатные сидят, и у каждого индивидуальная кличка — на это фантазии хватает! Ладно, я думаю, если тетка Александры… как там бишь ее…
— Валентина, кажется, — подсказал Дима.
— Ага, так вот, если она решила увезти своих племянников подальше от неприятностей, то явно на другой конец страны, где их не найдут. Сейчас загуглим, и поищем, — несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь сосредоточенным сопением. — Ага, нашла. Есть Рябиновка, от нас три с лишним тысяч км.… Подходит, но, блин, далековато! Дня два будем ехать.
— У нас есть две недели, время есть, — напомнила Катерина. — Главное, чтобы не зря.
— А мы будем заезжать в вашу Академию? — поинтересовалась Ханна. — Мне очень хотелось бы увидеть, где вы учились. А общежитие посмотреть? Правда, что там каждому человеку дается комната, как у нас?
— Правда, — хмыкнул Дима. — Только у нас эта комната не на одного, а на троих или четверых рассчитана.
— Ого! Так значит, комната разделена ширмами или перегородками?
— Нет, все просто спят в одной комнате, и все друг у друга на виду.
— Как на вокзале?
— Как в поезде, — фыркнула Безумная. — А еще у нас ванная и туалет общие — и для девочек, и для мальчиков.
— В каком смысле? — не поняла Ханна. — То есть, если парень моется, то девушка должна ждать своей очереди?
— Или же совместить приятное с полезным, и помыться вместе. Да, любимый?
— Не надо так на меня смотреть, это была твоя идея.
— Идея, за которую мне до сих пор ни капельки не стыдно….
— Зато стыдно всем остальным, которые это слышали, — закончила Катя.
— А правда, что у вас нет факультетов? — поинтересовалась Ханна. — И все учатся по одной и той же программе, независимо от того, кто какое направление деятельности будет выбирать?
— Да, только у нас вместо факультетов — учебные группы, куда входит по шесть-семь человек, иногда чуть больше, — ответила Ледяная Королева. — Но у нас направления разделены — у гномов своя программа, у других студентов — своя.
— С вами учатся гномы? — не поверила рыжеволосая. — Боевые гномы?
— И боевые эльфы, и оборотни, и амфибии, и всякие другие существа.
— Класс! Вот бы их увидеть!
— Ну, с одним гномом мы тебя точно познакомим, — кинув взгляд в зеркало заднего вида, Дима повернул баранку и слегка притопил, обгоняя забитый людьми автобус. — Он парень ничего, только манера говорить у него слишком свободная. Может и ругательство сказать, но ты не принимай на свой счет, он просто так свои мысли выражает.
— Всю жизнь мечтала гнома или эльфа увидеть, — вздохнула Ханна. — У нас, в Карахане, они тоже есть, но у них свои закрытые учебные заведения, куда обычным людям хода нет. А у вас что, не могут тоже такие спецшколы сделать?
— Наверное, на них денег не хватает, — предположила Алиса.
— Не хватает? — рыжеволосая кинула взгляд в окно — мимо по крайней левой полосе как раз проносился сверкающий лаком новенький внедорожник «Мерседес», в котором сидели двое веселого вида бородачей, и один из них помахал девушкам унизанной перстнями рукой. — Но я вижу, что у народа деньги есть, так почему их на учебные заведения не хватает?
— Я тебе больше скажу, их еще нет на дороги, на зарплаты и на отпуска, — заметила Алиса. — У нас всегда так, если ты честно заработал — значит, делись. Если нечестно, но уже поделился с кем надо — можешь оставить себе. Однако у тех, кто заработал честно, много забрать не получается, вот и не хватает.
— А еще ты можешь тратить только на себя, и желательно, где-нибудь за пределами страны, — добавил Дима. — А если здесь где-нибудь посреди дороги яма глубиной три метра, которую полгода заделать не могут — то это проблемы общества, а не твои.
— Да, а если у тебя столько денег, что ты их за всю жизнь потратить не сможешь при большом желании, а где-то в далекой глубинке людям пенсионного возраста даже на буханку хлеба не хватает — то ничего страшного, главное, что твои дети лучше остальных живут, в элитные школы ходят, на лимузинах катаются, и на вечеринках коксом занюхиваются.
Ханна озадаченно замолчала, приоткрыв рот.
— Не слушай ты их, — зевнула Катерина. — В любом мире и в любой стране есть свои хорошие и плохие стороны. Кстати, а почему мы не взяли с собой Серго и Ладу? Вшестером было бы еще веселее.
— Я их спрашивал, не хотят ли они с нами, — махнул рукой Дима. — Но они ответили, что, во-первых, они в этом мире всю жизнь прожили, и им хватило, а во-вторых — они со студенческим советом не ссорились, и у них в Академии хватает поклонников творчества, чтобы быстро реабилитироваться.
— Везет кому-то, — вздохнула Алиса. — Ладно, есть идеи, чем займемся, пока едем? Предлагаю играть в города, только с одной хитростью — название города надо произносить задом наперед. Я начинаю: Амортсок, Ханна, тебе на А.
— Так будет нечестно, я ведь ваших городов не знаю, — напомнила рыжеволосая зельеварша.
— А ты называй свои, караханские, какая разница?
— Ну, попробую.
Так и потянулись длинные километры пути, мелькающие за окном деревья и дома, и сменяющиеся цифры на циферблате часов. Но ехать одной дружной компанией всегда весело — даже если ты будущий боевой маг, и твоя судьба не сахар, а бесконечные битвы, ранения, риск жизни и самое пекло, ничего страшного, дорога всех делает равными. А когда ты молод, и в груди бьется веселое студенческое сердце, которому пока еще не чужды беззаботное веселье и прекрасные, хотя и слегка наивные мысли о будущем, то в дружной компании ты быстро делаешься тем человеком, которому просто хочется, чтобы эта дорога никогда не заканчивалась, а тянулась вперед на долгие-долгие года…
Ехали-ехали, мчались и мчались, подминая капотом машины дорожное полотно, сворачивали на какие-то узкие дороги, пересекали деревни, останавливались на железнодорожных переездах, пока не случилось самое неизбежное — стрелка на одном из приборов, показывающего уровень топлива, начала клониться к отметке, изображающей бензоколонку. К этому моменту играть в города уже надоело, веселые истории закончились, и все обрадовались возможности остановиться, и слегка размять затекшие от долгого сиденья ноги и те места, откуда они растут. Алиса сверилась с навигатором, дала указания, и Дима свернул с шоссе на небольшую, но симпатичную заправку, где уже стояло несколько дальнобойных фур, а за столиком под навесом крошечной кафешки сидели работяги-шоферы, и лениво заправлялись холодным квасом.
— Ух, благодать! — вздохнула Безумная, вставая на твердую землю, и от души потягиваясь. — Однако вы обратили внимание на изменение погодных условий?
— Думаешь, будет дождь? — Ханна рассеянно отдернула полы рубашки. Для этого путешествия ей, конечно же, пришлось переодеться, и вместо любимой рубинового цвета мантии облачиться в предложенный Алисой наряд — обтягивающую летнюю рубашку с короткими рукавами, бриджи до колен и сандалии на босу ногу. Смотрелось неплохо, даже несмотря на плотно набитую сумку, которую караханская студентка ни на секунду не выпускала из рук — там были сложены все ее зелья и настои собственного приготовления.
— Эй, рыжая! — красивую девушку заметили и в компании дальнобойщиков. — Иди к нам, мы тебя угостим!
— Это они о чем? — подозрительно спросила Ханна.
— О том, что они сейчас напоят тебя, предложат подвезти, и затащат в кабину грузовика, где будут долго-долго насиловать толпой по очереди, — безмятежно ответила Безумная, не обратив внимания на то, как Ханна вытаращила на нее глаза. — Обычное дело. Но я, вообще-то, говорила о том, что, кажется, дождик собирается. Не попасть бы под него.
— Так мы же в машине.
— Да, но останавливаться все равно потом придется.
— А ты прям боишься намокнуть?
— Нет, я просто ужасно боюсь грозы. Прям сама не своя становлюсь. И будет лучше, если мы в это время будем где-нибудь в тихом уютном месте, где меня можно связать и уложить до утра, а не в машине, где я могу учинить какую-нибудь пакость — например, скинуть нас всех в кювет вверх колесами.
Судя по выражению лицу Ханны, она явно начала жалеть, что так быстро согласилась на путешествие. Но в этот момент к ним присоединилась Катя, и всем сразу стало ясно — что-то случилось.
Дело в том, что с начала пути и всю дорогу Ледяная Королева почти не принимала участия в разговорах, а просто уткнулась в телефон, сунув в уши наушники (один раз Ханна с любопытством заглянула через ее плечо, но увидев, что происходит на экране, как-то резко покраснела, прикусила язык, и торопливо отодвинулась подальше). Пару раз Катя начинала набирать какие-то сообщения, а один раз оборвала входящий звонок — что для нее было совсем не свойственно. Сейчас же ее лицо напоминало лицо человека, который хочет сказать что-то очень важное, но не знает заранее, как на это отреагируют окружающие.
— Кать, ты чего? — Безумная прищурилась. — Что случилось?
— Да так… Сестренка, помнишь, я пару раз рассказывала тебе про своего парня?
— А, это который студент из столичной Академии? У вас отношения на расстоянии, и вы встречаетесь раз в два месяца, а в остальное время просто созваниваетесь, или шлете друг другу сообщения, в которых похабщины больше, чем в фильмах Тинто Брасса? — продемонстрировала Алиса превосходную память. — Жаль только, что ты нас с ним так и не познакомила.
— Это да, но сейчас выпал шанс. Он только что позвонил… и, в общем, он неподалеку отсюда. Хочет к нам присоединиться.
— Чего?! — обалдела Безумная. — В смысле присоединиться?
— Ну, тоже поехать с нами, — уточнила Катя.
— А, в этом смысле… Фух, а я уже было подумала невесть что. А какого хера он делает неподалеку отсюда?
— Он решил срочно со мной встретиться, а когда узнал, куда мы направляемся, решил перехватить нас по дороге, — терпеливо разжевала Ледяная Королева. — Кажется, хочет сказать нам что-то очень важное.
— Это, случайно, не про Карахан? — уточнила Ханна.
— Возможно.
— А что, я не против, — пожала плечами Безумная. — Еще одного пассажира на борт мы в состоянии принять. Да и хотелось бы уже взглянуть на это твоего прынца…. Короче, и где он?
— В поселке, который за тридцать километров отсюда, только что с поезда высадился.
— Ладно, двинем сразу туда. Вот только дождь собирается, а я жуть, как боюсь грозы.
— Давайте заберем этого молодого человека, а потом остановимся в поселке, переждем дождь, и заодно немного отдохнем, и пообедаем, — предложила Ханна. — Это, мне кажется, лучший вариант.
Остальные согласно кивнули.
— Все, готово, я залил полный бак, — подошел Дима. — Едем дальше?
— Едем, только по дороге свернем кое-куда, заберем кое-кого, — ответила Алиса.
— Не понял….
********************
В летнее время погода имеет свойство портиться и меняться буквально на глазах. Вроде только что на небе не было ни облачка, а солнце ярко светило, но проходит каких-то полчаса, и вот уже где-то гремит гром, а над головой нависают страшные серо-свинцовые тучи, с которых падают первые крупные капли. И хорошо, если в этот момент ты находишься дома, а не где-то по дороге к нему.
Так случилось и сейчас. Едва только «Соболь» въехал в поселок, как по крыше и стеклам весело забарабанило.
— Твою ж мать… — сверкнувшая в резко потемневшем небе молния заставила Алиса подтянуть колени к подбородку, обхватив ноги руками, затрястись всем телом и застучать зубами. — Ну почему именно сейчас?
— Эй, ты в порядке? — взволновалась Ханна.
— Пока нормально. Блин, страшно, …… ….. …..! Кать, успокой меня!
— Держи, — названная старшая сестра протянула ей сосульку-леденец. Но когда Безумная скривилась, и мотнула головой, резко посерьезнела. — Нам надо быстро где-нибудь остановиться. Желательно, где тепло, тихо, и много света.
— А конкретнее можно? — огрызнулся Дима, напряженно всматриваясь в застилающую дорогу водяную завесу. Вести машину в таких условиях на сельской местности даже с включенным дальним светом и работающими дворниками было не легче, чем вылечиться от туберкулеза.
— Давайте завернем к какому-нибудь дому, и попросимся переждать грозу, — предложила Ханна. — Есть же добрые люди, помогут.
— Это у вас, в Карахане, все так просто, — ответила Катя. — А у нас, особенно в деревнях и поселках, люди очень недоверчиво к городским чужакам относятся. Приедут такие наглые, дождутся, пока ты спать ляжешь, дадут по голове поленом, и все с избы вынесут. И ищи потом их, где хочешь.
— Хм! А если мы деньги предложим? — тут же предложила караханская студентка. — У меня еще есть тугрики, которые я заработала. У вас здесь какая валюта? Хорошая, наверное, и обменять можно, где угодно?
— Даже не спрашивай… — вздохнул Дима. — Ладно, вон слева по борту какая-то изба старого деревенского типа. И машин возле нее нет. Наверняка там живет какая-нибудь старушка, которой не хватает на молоко. Попробуем? Алиса, согласна?
— А? — вяло отозвалась Безумная. — Кто свистит? Я свищу? Да я щас как свистну — вся мировая экономика рухнет.… Ох, блин, селезенка вышла из чата! Ась? Где я? Вы кто?
— Я — твой будущий муж, — ответил тот, что бы за рулем.
— П****ц, приплыли…
— Тормози, — скомандовала Катерина, и «Соболь», меся колесами жидкую грязь, в которую превратилась утоптанная поселковая дорога, остановился возле покосившегося деревянного заборчика. — Ладно, сидите здесь, а я схожу, договорюсь.
— Может, и я с тобой? — предложила Ханна.
— Нет, лучше сиди. Если сестренка попытается выпрыгнуть из машины, и убежать — свяжи ее, только аккуратно.
— Поняла, — все это пришлось караханской студентке явно не по вкусу, но она мужественно стиснула зубы, очень вовремя вспомнив, что друг в беде не бросит, и лишнего не спросит.
Между тем Ледяная Королева, отодвинув боковую дверь микроавтобуса, легко и пружинисто соскочила на землю. Обстоятельно огляделась, убедилась, что дом не охраняет сторожевая собака, и быстро зашагала к избушке, толчком ноги распахнув повисшую на одной петле и незапертую калитку. Удивительно, но хотя Катя должна была уже через несколько секунд намокнуть до нитки, тем более что дождик уже превратился в ливень, ее одежда оставалась совершенно сухой, и волосы тоже, будто над головой она держала огромный невидимый зонт. Впрочем, этот феномен объяснялся очень просто — Катерина просто замораживала падающие на нее сверху капли, и те осыпались на землю кусочками сухого льда. Взойдя на крошечное крыльцо, она постучала в двери, дождалась, пока та откроется, и шагнула внутрь, скрывшись в доме.
Пока ее не было, Дима включил в машине печку, достал одеяло, и укрыл им Алису.
— Спасибо, товарищ майор, — пробормотала та в ответ, и попросила воды. Но, получив бутылку минералки, вместо того, чтобы пить, начала переворачивать ее, зачарованно наблюдая, как жидкость в сосуде меняет свое положение.
— Слушай, это же не опасно, а? — осторожно поинтересовалась Ханна. — Она ведь в таком состоянии что угодно отчебучить может.
— Последние три года обучения в Академии она сдерживается, — Дима барабанил пальцами по баранке, не сводя глаз с дома. — Просто у нее имеются легкие психические расстройства, которые нельзя вылечить.
— А, так вот почему она на Шелли набросилась…. И что, ее вот такую взяли обучаться профессии боевого мага, где постоянно нужна выдержка, железное хладнокровие и смертоносное спокойствие?
— Все мы не идеальные. Да и это все же лучше, чем быть коррумпированной продажной сволочью, как наши магистры.
Они втроем вздрогнули, когда тишину нарушило пиликанье мобильника.
— Это Катя, — Дима поднес трубку к уху. — Да? Ага, понял. Ханна, достань из сумки зонтики. Можно идти.
****************
Внутреннее убранство дома, у которого они остановились, полностью соответствовало внешнему виду — скрипучие деревянные полы, покрытые пятнами потолки, отсутствие какой-либо приличной мебели и странный, въевшийся в потемневшие обои запах. Однако здесь было сухо и тепло, да и крыша, Слава Богу, не протекала.
— Знакомьтесь, — Катя встретила гостей на пороге не одна, рядом с ней стоял и хозяин дома — Это Иннокентий.
— Кеша, — буркнул здоровенный, заросший волосатыми мышцами бугай, на котором из одежды были только старые шорты, сделанные из обрезанных штанов.
— Дима.
— Ханна.
— Иностранка, что ли? — бугай подозрительно посмотрел на рыжеволосую зельеваршу. Кажется, в его пропитых деревенских мозгах щелкнул годами вдалбливаемый телевизором рефлекс не доверять тем, кто живет за пределами великой и могучей родной страны.
— Она шутит, ее зовут Юля, — мгновенно сориентировалась Катерина. — Так мы у вас побудем пару часов, пока гроза не кончится, договорились?
— Без проблем, — зевнул бугай. — Можете даже ночевать. Только это будет стоить дороже.
— Хорошо, деньги есть. У нас подруга себя плохо чувствует, мы просто остановились, хотя и не планировали. Дим, веди ее в комнату.
Комнат в доме было две, в дальней стояла продавленная железная кровать с панцирной сеткой, а в ближней — старый, рассохшийся скрипучий диван и тумбочка с древним черно-белым телевизором. Дима остановился на втором варианте, и уложил Алису на диван, укрыв ее одеяло. Она мгновенно закуталась в него с головой, и так лежала, вздрагивая каждый раз, как за окном оглушительно гремел гром. Прислушавшись, парень различил тихое бормотание:
— Раз-два, Фредди заберет тебя… Три-четыре, закрывайте дверь в квартире….
На кухне хозяин Иннокентий вернулся за стол, на котором стояли початая бутылка «Первака», наполненный стакан и банка с солеными огурцами. Тут же лежала смятая тоненькая пачка денег, а возле нее — другая, чуть побольше и поновее. Как видно, хозяин как раз раздумывал, где бы взять средства для утреннего опохмела, и так обрадовался появлению нежданных гостей, которые предложили решить эту проблему легко и просто, что не стал задавать лишних вопросов. Отсюда мораль — к любому человеку, даже к недоверчивому деревенскому бугаю, можно найти свой подход.
— Жрать-то будем? — поинтересовался Дима, хотя беспокойство за Алису и отбило у него всякий аппетит.
— Извиняйте, у меня вас кормить нечем, сами как-нибудь, — Иннокентий махнул стакан, захрустел огурцом, занюхал волосатой рукой, после чего поднялся, и нетвердым шагом направился в комнату, не забыв прихватить деньги. — Так, я прилягу, а вы тут… короче… чувствуйте себя, как дома…. Утром, если что, разбудите.
И он удалился в дальнюю комнату, откуда через полминуты раздался жуткий скрежет, свидетельствующий о том, что окончательно отрубившееся тело рухнуло на кровать. Катя пошла следом, плотно прикрыла дверь, чтобы до них не доносился запах перегара, и вернулась, первым делом спрятав в холодильник водку и огурцы.
— Да уж, хорошее гостеприимство, — проворчала Ханна. — А если он буянить начнет? Или приставать?
— Тоже мне, проблема, — буркнул Дима. — Жрать будем, или нет?
— Тут картошка есть, — Катя заглянула в шкафчик под мойкой. — Немного, но хватит. Вы готовьте, а я сейчас вернусь. Дим, ключи от машины.
— Зачем?
— Здрасьте-приехали, а ты забыл, что мне надо любимого встретить?
— Забыл, — покаялся он, и отдал ей ключи. — Осторожнее там, в аварию не попади.
— Разберемся. Приглядывайте за сестренкой, — и Ледяная Королева покинула дом, а спустя пару минут за окном зафырчал движок «Соболя», но тут же потонул в очередном раскате грома.
— Я почищу, — вызвалась Ханна, и, отыскав в ящиках пару более менее годных ножей, принялась за дело, соскребая с картофелин кожуру. Дима присоединился к ней, и вдвоем они быстро осилили скудный запас корнеплодов. Во время процесса они внимательно прислушивались к тому, что происходит в комнатах, но кроме сотрясающего стены оглушительного храпа хозяина Иннокентия больше ничего не было слышно. Пару раз Дима бросал нож, и подходил к двери, но каждый раз наблюдал одну и ту же картину — спрятавшаяся под одеялом Безумная не подавала признаков активности или улучшающегося самочувствия.
«Ничего, гроза закончится — сразу придет в себя» — решил парень, полагаясь на прошлый опыт.
К счастью, Ханна взяла процесс приготовления картофеля на себя, и делать ему ничего не приходилось, только по сторонам посматривать. Ливень за окном и не думал прекращаться, ветер ломал деревья, время от времени небо прорезала яркая вспышка молнии. Работающие в полсилы лампочки с трудом освещали комнаты, и Дима начал чувствовать, что его потихоньку клонит в сон. Может, лечь на пол рядом с Алисой, да вздремнуть полчасика?
— Скоро будет готово, — объявила Ханна, склонившаяся над протекающей кастрюлей.
— Это хорошо. Слушай, у тебя же полно в сумке всяких лечебных зелий. Ты не можешь Алисе что-то дать, чтобы ей стало лучше?
— У меня зелья только от телесных ран. А от психических аномалий — ничего нет. Есть, правда, бодрящее зелье, я его уже предлагала твоей подружке, но опять же — я не врач. Я не знаю, как это сработает. Я ей зелье дам, а она окончательно спятит, и вообразит себе что-нибудь эдакое.
Тут караханская студентка замолчала, и начала внимательно оглядываться по сторонам.
— Что ищешь? — поинтересовался Дима.
— Ты не знаешь, где здесь туалет? Мне срочно надо.
— Ну… кажется, знаю, — он кивнул взглядом на окно. — Там, снаружи.
— Ты шутишь? — Ханна вскинула подбородок. — Разве его нет тут, в доме?
— У нас в деревнях все удобства на улице. Поближе к природе.
— Вот же… — Ханна беззвучно задвигала губами, выдавая какое-то принятое в Карахане витиеватое ругательство. — Ладно, убедил. Ты следи за едой, а я сейчас вернусь.
— Тебя проводить?
— Сама справлюсь.
Оставшись один, Дима придвинулся поближе к плите. От ароматных запахов картофеля невольно начали течь слюнки, а желудок, ощутив присутствие пищи при содействии носа, быстренько напомнил о себе, и даже слегка заурчал, волнуясь, что его хозяин совсем упустил время обеда. Подождав еще минут пять, Дима потыкал картошку вилкой, мысленно кивнул, выключил газ, и приготовился сливать воду.
Входная дверь распахнулась.
— Мы пришли! — объявила Катя. — Дим, иди скорее сюда.
— Ага, сейчас, — оставив кастрюлю в покое, студент вышел из кухни. И остолбенел.
Счастливая, довольная Катерина буквально прижималась к высокому парню, чьи черные волосы ярко блестели, а на губах сверкала нагловатая ухмылка. И этим парнем был ни кто иной, как.… У Димы отвалилась челюсть.
— Ты?!
— Привет, старичок, — хмыкнул Янус. — Ну, как оно, ничего?