Не меньше двух суток я валялся в грешном бреду. Не знаю, кто поддерживал мою жизнь, но кто-то это делал точно, так как когда я, наконец, очнулся, то чувствовал себя довольно прилично. По первым и, как оказалось после, верным впечатлениям я находился в армейском лазарете. Несколько минут я рассеянно смотрел в потолок просторной палатки, а потом на меня гремящим пожаром нахлынули тоска и отчаяние.
Орден погиб! Ордена Дорог больше нет! Я последний! Я закричал. Закричал скорее от безнадежности, чем от эмоций. А вместе с финальными аккордами крика полог палатки откинулся, и в лазарет твёрдой несгибаемой походкой вошёл князь Азар-Тор с недавним шрамом на несколько бледном лице. Я молча смотрел на него, из моих глаз текли слёзы, сквозь которые я видел лишь его размытый силуэт.
— Мы победили, — произнёс он, чуть помолчав. — Остатки армии Рая отходят в свои земли. Орден Дорог покрыл себя бессмертной славой, — торжественно продолжил он.
— Ордена Дорог больше нет, — меня трясло, — его больше нет.
— Мы все скорбим вместе с тобой, — Азар-Тор с грустью смотрел на меня. — Ты можешь просить у Круга всё, что пожелаешь, Великие князья уполномочили меня исполнить любую твою просьбу.
Я печально усмехнулся. — Дай мне самого быстрого ящера, князь.
Уже через полчаса я мчался по этой жестокой земле к замку Ордена Дорог. Хотя теперь, наверное, просто — моему замку. Ветер срывал слёзы с моих щёк, пыль летела в рот, давя горестные стоны. У меня не оставалось ни друзей, ни мыслей. Я не знал, куда идти дальше. Через сутки почти непрерывной скачки я, наконец, увидел родные ворота.
Я стоял на стене и слушал плач с вод Багрового озера, сам рыдая ему в такт. Было нестерпимое, пылающее желание броситься вниз и закончить эту глупую жизнь. И в ту минуту меня удержала лишь надежда на то, что мне удастся возродить мой Орден. Удастся найти и обучить молодых дьяволов великому искусству Пути. Надежда бледно мерцала где-то в глубинах сердца, а обречённые слёзы всё лились и лились из поселившейся в глазах ночи.
Едва ли не на следующий день я приступил к делу возрождения Ордена. Я обошёл весь Ад, разыскивая тех, кого бы я смог назвать своим учеником. Лишь единицам были открыты ростки Дара. И ни один из них не понимал, что таят за собой эти ростки. Не понимал и не стремился понять. Они желали богатства, славы, власти. А познание Пути было лишь ключом к этому. Я не стал их учить.
Невозможность возродить Орден повергла меня в другую крайность. У Ордена Дорог осталась большая казна, которая по праву перешла мне. И в один грешный вечер тяжёлые монеты зазвенели у меня в руках. Я пустился в бездумный и жестокий разгул. Я неделями пил, играл в карты, дрался на дуэлях и менял дьяволиц, как ветер меняет направление. Я убивал и не стыдился этого, мне было уже всё равно.
Однажды я проснулся в своём замке с жуткой (и, увы, привычной) головной болью от непонятного, печального звука. Опознал я этот звук лишь, когда вышел на озарённую рассветом стену. Это был плач рыб с берегов Ардарит. Они будто оплакивали меня, оплакивали тот путь, на который я вступил. И плач этот решительным потоком вновь перевернул мою жизнь.
Я порвал все свои старые знакомства, почти бросил пить и перестал играть. Я решил, что раз уж я остался последним из Ордена, то мой долг познать учение Пути настолько, насколько это было вообще возможно. Я начал много путешествовать, параллельно совершенствуя свой уровень мастерства и оттачивая навыки владения сталью. Я стал всё реже появляться в замке, возвращаясь лишь к сезону плача с владений Багрового озера. И в мое последнее возвращение меня, наверное нетерпеливо, ждал гонец с посланием от Ашзар.
Всё это вихрем пронеслось у меня перед глазами, пока я шёл за не теряющей минут княгиней. Мы поднялись на несколько лестничных пролётов, прошли по длинному коридору, пол которого щедро застилал роскошный ковёр, и зашли в небольшую комнату, которая вероятно являлась кабинетом дьяволицы.
Ашзар не торопясь прошла в глубь комнаты, провела изящными пальцами по корешкам книг на вычурных полках и оглядела меня задумчивым взглядом.
— Нам нужно, чтобы ты кое-кого проводил до озера Коцит, мастер, — наконец произнесла она, блеснув огнём глаз.
В ответ я выгнул бровь в оскорблённом удивлении. Дорога к Коциту конечно не влюбленная прогулка и просто так до него не дойдёшь, но нанимать меня — Хозяина Пути ради этого. Да, это вполне можно было расценить как оскорбление.
— Спокойно, мастер, — Ашзар понимающе улыбнулась, — важно не куда, важно — кого.
— Не томи, княгиня, — я уже действительно заинтересовался.
— Главное спокойно, мастер, — она вдруг стала очень серьёзна. — Сестра!
Тихо отворилась одна из дверей в комнате. Из тёмного проёма показался тонкий, изящный силуэт. Свет голодным пожаром набросился на него. В моей голове забили бешеные барабаны, дыхание перехватило, лицо непроизвольно оскалилось.
Бледная кожа, длинные серебристые волосы, отливающие жёлтым золотом глаза, смотрящие немного высокомерно и в то же время чуть испуганно, и пара белоснежных крыльев за спиной. Ангел! Враг мой!
Мечи, казалось, сами прыгнули в мои руки. Я уже видел её смерть. Её Путь был не прост, но я знал, что сделаю с ним всё, что захочу. Она начала выхватывать свой меч, но ведь не успевала, явно не успевала.
— Кэй! — крик Ашзар ударил, словно кнут, клинки едва не выпали у меня из рук, и лишь огромным усилием мне удалось удержать их. Всё-таки чему-то полезному учили и в их снобистском Ордене. — Не смей, — уже тише добавила она.
— Какого огня, Ашзар! — в моём голосе ярости было не меньше. — Объяснись!
Наверное, давно никто не разговаривал с княгиней в подобном тоне, но я был в своём праве. По её сожжённой огнём воле в самом центре Ада стоял проклятый ангел. За такое кощунство от неминуемой кары её не смог бы спасти даже сам Нар-Дагор.
— Ты ведь Мастер Дорог, Кэй, — голос Ашзар был неприлично поспешен, — ты должен видеть. Они ведь такие же, как мы, только без рогов и с крыльями. Я взываю к твоему разуму, мастер, не торопись с проклятьями, послушай меня, — княгиня почти умоляла. — Позволь мне сказать, и ты поймёшь, я уверена, ты поймёшь, иначе бы не позвала тебя на эту встречу.
Я ничего не ответил, но клинки мои вернулись в ножны, а разум немного очистился от всепожирающей жажды крылатой крови. Я внимательно смотрел на Ашзар, помимо воли устремляя взор на ангела, чьи пальцы нервно прикасались к изящному кинжалу, прикрепленному к поясу.
— Пойми, Кэй, — голос Ашзар стал пленяюще-прекрасным и в тоже время разумно-убедительным, — если Небо вступило в союз с Огнём, то этого потребовали крайние меры. Нам всем, всем тем, кто вступил в этот союз, пришлось перешагнуть через себя, пришлось учиться терпеть друг друга. И всё это ради великой цели. Всё это ради жизни наших рас. Нашей жизни, Кэй. Ведь мы вырождаемся, мастер, лучшие из нас умирают в этих проклятых войнах, остальные тратят свою жизнь на игру, вино и борьбу за, так часто похожую на рваный туман, власть. Нам нужна новая кровь, нужна новая надежда, и ты можешь оказать нам в этом неоценимую помощь.
— И что же конкретно спасёт наш народ? — я решил придать своему голосу лёгкий сарказм.
— Я пока не могу сказать тебе всего, Кэй, и ты должен это понять. Слишком много поставлено на кон, слишком много сейчас может обрушиться из-за одного неверного слова. Слишком мало тех, кто поддерживает нас, и я заклинаю тебя, мастер, ты должен стать один из них. Клянусь Предвечным Пламенем — это будет верный выбор.
Глаза княгини пылали неистребимым огнём уверенности в истинности своих слов, и я не видел в них бездумного фанатизма, лишь осознание своей правоты, правоты, которая пришла далеко не сразу.
— Итак, ты хочешь, чтобы я отвёл ангела к озеру Коцит и, вероятно, ещё и привёл обратно. А ещё, вероятно, ты желаешь, чтобы об этом никто не узнал, так, княгиня? И ты просишь об этом того, чьих братьев пронзали мечи неба? Или ты забыла, какой ценой Орден Дорог остановил легионы Рая в Пурпурных холмах? — как я ни старался, но ярость бурлящей волной вновь поднималась во мне.
— Усмири свой гнев, мастер, и вспомни, о чём я тебе говорила. Подумай не о себе, а о своём народе. Я скорбела вместе со всеми, когда погиб твой Орден, но неужели твои братья это всё, ради чего стоило жить. А прошу я именно тебя лишь потому, что ты пожалуй единственный, кто сможет сделать то, что необходимо нашему союзу.
— Я всё ещё не понимаю, Ашзар, — я старался быть спокойным, — на что ты хочешь меня подписать. Чем для Ада будет полезно пришествие ангела к Коциту? Ты красиво говоришь, и я даже где-то хочу тебе поверить, но могу ли? Имею ли я право поверить тебе? Я последний раз прошу, объясни мне, зачем я должен принять твоё предложение? Почему, в конце концов, я должен оставить её жить? — При моих последних словах рука ангела довольно уверенно опустилась на рукоятку меча.
Княгиня немного помолчала. Я терпеливо ждал, пока терпеливо.
— Я уже говорила, мастер, мы умираем и они тоже, — она кивнула на обладательницу белоснежных крыльев. — И, видимо, этот процесс необратим, ещё пять-шесть веков и я не уверена, что от нас что-либо останется. Первыми это поняли Орден Предвечного Пламени и Храм Неба. Лучшие из нас вступили в первый союз Ада и Рая. И мы нашли способ. Способ не сохранить наши расы, но дать им новую жизнь. Станет она лучше или хуже нынешней мы не знаем, но это все-таки будет жизнь. Я не буду утомлять тебя подробностями наших изысканий, ты всё равно мало что поймёшь, а времени это займёт изрядно. Скажу лишь, что более полувека мы стремились решить эту задачу. И вот, наконец, совсем недавно нам это удалось. Ангел должен войти в Коцит. И когда она выйдет из него, то у нас появиться новая надежда, — глаза княгини были холодны и на этот раз уже чуть фанатичны.
Я понял, что пришло время принимать решение. Решение, которое вероятно повлияет на всю мою дальнейшую жизнь. Честно говоря, никакого желания вести ангела, моего врага по крови и памяти, в одно из наиболее почитаемых мест Ада у меня не находилось. А если ещё честнее, то я всё еще хотел её убить. Но в тоже время в словах Ашзар было что-то, чему я странно верил. И то, что Орден Предвечного Пламени, а также, как я понимаю, и Храм Неба решили прибегнуть к помощи постороннего, значило, что им действительно была крайне нужна моя помощь. А ещё то, что они искренне полагали, что я пойму и встану на их сторону, фактически вступлю в союз. К тому же, по несколько опоздавшим рассуждениям, услышанного (а тем более увиденного) вполне хватало для конца моей относительно спокойной жизни. Я мысленно усмехнулся, похоже Ашзар вновь не оставила мне достойного выбора. Я как можно более безразлично посмотрел на княгиню. Её плохо скрываемое напряжение явно достигло пика.
— Плата? — прозвучал мой спокойный голос.
Услышав ритуальную фразу, дьяволица шумно выдохнула, не в силах более сдерживать плотину мечущихся в сомнениях ожиданий. К моей очередной внутренней усмешке, то же самое сделала и посланница неба.
— Столько золота, сколько ты не устанешь носить в свой замок, мастер, — голос Ашзар вновь был равнодушен и холоден, хотя сейчас в нём явственно сквозила нотка благодарности.
На этот раз я позволил себе открытую улыбку. — Мне не нужны деньги, княгиня. Если бы мне было угодно, я построил бы рядом со своим замком ещё один, из чистого золота, — я, конечно, несколько преувеличивал, но право же не слишком сильно.
— Прости, мастер, я немного увлеклась, — дьяволица быстро осознала свою ошибку. — Но у меня, вероятно, есть то, от чего не откажется ни один мужчина и воин, — с этими интригующими словами она подошла к широкому столу в углу комнаты и одним лёгким движением сорвала с него расшитое алым узором покрывало.
Я подошёл ближе, глаза мои загорелись (я успел увидеть довольную улыбку княгини). На столе в опасной задумчивости лежали два кривых меча, моё излюбленное и единственное оружие последних лет. Мечи были поистине прекрасны. Чуть темноватые, тонкие клинки с огненным отливом, изящные длинные рукояти. Я взял их в руки, взмахнул, сделал пару выпадов. Как и ожидалось, баланс был идеален.
Я всегда любил и ценил холодную сталь. И, несмотря на то, что Мастера Дорог больше полагались на свои специфические умения, чем на владение клинком, я никогда не пренебрегал развитием своего мастерства именно в этом направлении. Признаться, несколько раз, ещё в годы ученичества это спасало мою жизнь во время странствия по дорогам Ада.
— Они сделаны во время второй Войны Основ, в собственных оружейных Ордена Войны, специально для Магистра Ордена. У них долгая и интересная история, мастер, они прошли через весь Ад и были на пороге Рая. Это вершина оружейного мастерства, — княгиня не могла остановиться, расхваливая мечи, хотя этого, в общем, и не требовалось, я и так видел всё их совершенство. Да, Ашзар умела выбирать подарки, за такие клинки можно было проводить до Коцита хоть всех Светлых лордов Небесного Престола, угощая их по дороге вином и льстивыми шутками. Всё портил только один нюанс — мои собственные мечи были лучше.
Мои клинки ковал сам Даргаз-Зар — Алый кузнец, Великий мастер ныне почти забытого Ордена Огня и Молота. По счастливой случайности они появились у меня лет десять назад, когда я в очередном из своих странствий спас от смерти одного из далёких потомков Даргаз-Зара, у которого и хранились эти клинки, передаваемые из поколения в поколение, как фамильная реликвия. Вероятно, не осознавая всей ценности этих мечей, он в приступе благодарности попросил меня принять их в дар. Два раза я в тот день просить себя не заставил.
Губы княгини нервно дернулись, болезненно воспринимая мой отказ, но их великолепная хозяйка быстро пришла в себя.
— Так может, ты сам назовёшь свою цену, Кэй? — голос был немного более резок, чем раньше, — Ашзар не терпела отказы, притом повторные. — Чего ты хочешь? — дьяволица выжидательно посмотрела на меня.
Я немного помолчал, собираясь с мыслями. Я с самого начала знал, чего хочу — это было одно из немногого (если не единственное), чего я не мог взять сам. И если уж говорить предельно честно, то на предложенное безумство я согласился лишь в расчёте на уже давно выбранную мной цену.
— Я Мастер Дорог, княгиня и всё что мне надо, так это ещё одна дорога, — я на секунду замолчал. — Мне нужна дорога к Предвечному Пламени, — мои глаза врезались в глаза Ашзар. Никто не опустил взгляд.
— Я не понимаю о чём ты, мастер, — лёд самого Коцита устремился на меня с прекрасных губ княгини.
— Ты всё понимаешь, Ашзар, — спорить я не желал. — И это та плата, которую я возьму за исполнение твоего заказа. Ни больше, ни меньше.
Наверное, мы долго могли пронзать друг друга взглядами и я, увы, был не совсем уверен, что победил бы в этом соревновании, но тут за моей спиной раздался спокойный и властный голос, лёгко узнаваемый во всех концах Ада.
— Зачем тебе дорога к Предвечному Пламени, мастер? Куда ты по ней пойдёшь? — Нар-Дагор и спрашивал и размышлял одновременно.
Я повернулся и посмотрел в спокойные глаза Трёхрогого.
— Наш Орден давно хотел узнать тайну этой дороги, и я был бы рад исполнить волю своих братьев.
Нар-Дагор беззвучно ухмыльнулся, взгляд его метнулся к Ашзар, явно что-то бессловно сказав. Княгиня оскорбленно вскинула голову, но перечить Верховному Магистру не посмела. Резко развернувшись, она прошествовала в комнату, из которой недавно вышел ангел. Крылатая гостья последовала за ней.
— Тайну этого пути, мастер, знают лишь Верховные Магистры моего Ордена, передавая это знание друг другу перед смертью. И ещё ни разу эта священная традиция не была нарушена, ни разу никто другой не ходил этой дорогой, — Трёхрогий не спеша прошёлся по комнате. — Но ведь даже мы, мастер, даже мы Верховные Магистры подходим лишь к самому краю этой дороги, не осмеливаясь идти дальше, ибо не в наших силах понять бесконечный узор Предвечного Пламени, его голоса, зовущие из бездны времён, его жар, обжигающий не тело, но душу. Нам позволено лишь прикоснуться и тут же одёрнуть дерзкую руку. Я был там, мастер, я знаю, о чём говорю. Да это великое чудо, но и великое бремя. Никогда мне уже не забыть весёлой ярости Великого огня, никогда уже не уйти от осознания своего ничтожества перед ним. А те крупицы власти, что бросаются нам, они неравная плата за подобное знание. Но, знаю я и другое, — он пристально взглянул на меня. — Поймёшь ты всё это лишь тогда, когда сам увидишь, когда сам почувствуешь ожоги своего глупого сердца. Я дам тебе ту плату, которую ты просишь за заказ, мастер. Когда ты приведёшь ангела назад, после того как она выполнит, что должна, я передам тебе тайну дороги к Предвечному Пламени, а взамен попрошу слово Хозяина Пути, что никогда и никому ты не раскроешь того, что я скажу тебе.
— Ты получишь моё слово, — я был очень серьёзен.
— Значит, договорились, — Нар-Дагор подошёл к двери. — Удачи, мастер, твоя цена высока, но я заплачу. Слово Трёхрогого, — добавил он и вышёл в коридор, направившись, вероятно, к нетерпеливо ожидающим его гостям.
Через несколько секунд, будто почувствовав, что я остался один, с противоположной стороны вышла Ашзар. За ней, как тень, выпорхнул ангел, всё ещё настороженно глядя на меня.
— Мы договорились об оплате, княгиня, и теперь я думаю можно обговорить детали, — я старался держаться дружелюбно.
— Изволь, Кэй, — дьяволица не приняла мой тон, видимо, всё ещё чувствуя себя оскорблённой. — Для начала я возьму на себя обязанность представить твою будущую спутницу. Итак, знакомься, мастер — перед тобой, леди Элати — Старшая Жрица Храма Светлой Стали, участник Союза огня и неба и моя названная сестра, — глаза княгини опасно блеснули, как бы предостерегая меня. — А это, — она небрежно кивнула на меня, — твой проводник по землям Ада, сестра, — Кэй-Сагор, Хозяин Пути, последний из Мастеров Ордена Дорог.
Мы сдержанно кивнули друг другу.
— Выходите завтра, — продолжила Ашзар, — время мало, мастер, так что, если сможешь, то спеши. В первых мгновениях дня мы будем ждать тебя на первом перекрёстке к северу от замка. Всё необходимое в дорогу будет собрано. Да и ещё, Кэй, — княгиня немного замялась, — о вашей дороге не должен знать никто. Никто не должен видеть Элати. Если же это, не дай пламя, произойдёт, вы должны будете сделать так чтобы тот, кому стало что-либо известно, уже никому не рассказал об этом. Пойми, Кэй, это необходимо, — добавила она почти извиняющимся голосом.
Я невесело кивнул. Её слова значили, что придётся убивать, убивать дьяволов. Убивать дьяволов ради ангела. Это будет очень тяжело и, скорее всего, крайне больно. Но отказаться сейчас, в шаге от тайны всей моей, весело изрезанной жизни я уже не мог. Просто не мог.
Я в последний раз за вечер взглянул в глаза княгини. — Я принимаю твой заказ, Ашзар, и говорю тебе, что доведу ангела до озера Коцит, а после провожу обратно до этих дверей.
4
Я со всей возможной скоростью шёл к выходу из замка. Мысли мои метались в безумном вихре сомнений. Был ли я прав, приняв предложение Ашзар, а вернее было бы сказать предложение Нар-Дагора? Был ли прав, согласившись убивать при случае своих соплеменников? Вряд ли. Но, эта заветная дорога, дорога к Предвечному Пламени уже маячила у меня перед глазами, уже манила и звала к себе, к своим тайнам и откровениям. И плевать на то, что говорил Трёхрогий. Я — Хозяин Пути и не было ещё в Аду дороги, которая оказалась бы мне не по масти.
В своих стремительных думах я мало обращал внимания на то куда шёл. Выработанное с годами чувство направления несуетливо вело меня по наиболее выгодному маршруту, к выходу из замка. Внезапно я понял, что в своей задумчивости зашёл почти в самый центр танцевального зала, того который я увидел, когда только вошёл в замок. Не желая мешать танцующим, я ускорил и без того торопливые шаги и продолжил пробираться к выходу. В спешке я случайно задел кого-то плечом, машинально извинился и направился было дальше, но вдруг за моей спиной раздался громкий, самоуверенный голос.
— А ну остановись и извинись передо мной, раз не умеешь ходить, как принято в приличном обществе, — речь эта, по всей видимости, предназначалась мне и, в связи с этим, я всё так же машинально повернулся к нежданному оратору. Прямо на меня с наглой улыбкой на красивом лице шагал рослый дьявол, довольно грозно при этом взирая.
Даже мне, далекому от светской жизни дьяволу было очевидно, что мои извинения ему не нужны, а даже если я их и принесу, вряд ли он их примет. Он хотел дуэли со мной и открыто заявлял об этом своей широкой улыбкой и громкими шагами. Вероятно, он был уверен в своей победе, и, судя по тем восхищённым взглядам, которые бросали на него многие молодые и не очень дьяволицы, уверенность эта на чём-то основывалась.
Я не хотел драться, я давно уже был далёк от подобных забав, к тому же у меня было о чём поразмыслить, но внезапно я разглядел, в сгустившейся толпе знакомые лица. Чуть в отдалении стоял сам Великий князь, как всегда спокойно, но в то же время немного оценивающее глядя на меня. Рядом с ним стояла Ашзар, и её интерес был, пожалуй, даже вызывающим.
Холодный гнев начал подниматься из глубин разума. Решили проверить меня в деле? Решили поиграть с Хозяином Пути? Я быстро посмотрел на Путь дьявола и чуть не рассмеялся, настолько он оказался заурядным, может чуть крепче стандартного, но с таким бы справился и подмастерье. Я спокойно шагнул ему навстречу. Мой соперник сделал резкий, несколько рассчитанный на эффект выпад своей сверкающей саблей, и конечно промахнулся. Тут же мой собственный клинок рванулся к его груди. Он уже не успевал ни защититься, ни уклониться — мой меч, смеясь, пронзил его. Не знаю смертельная ли была рана, честно говоря, мне было на это абсолютно наплевать. Выдернув клинок и бросив холодный взгляд в сторону своих нанимателей, я быстрым, широким шагом удалился из замка Нар-Дагора.
Я ехал на своём ящере по тёмной, вздыхающей дороге (светлеть начнёт ещё не скоро, гости Трёхрогого успеют ещё вдоволь погулять, прежде чем Великие вулканы начнут извергать столпы огня, освещая эту землю). Я знал наизусть каждый поворот, и мысли мои убегали далеко от ленивой дороги. Убегали к Коциту и огню, к ангелам и пожарам. Я уже знал, что это будет странная и часто страшная дорога. Но ещё я знал, что награда будет достойна Хозяина Пути.
Приехав к замку, я привычно взошёл на стену. Для меня одного это место было слишком велико и вначале, а иногда и теперь я чувствовал себя здесь крайне одиноко. Но в этот момент мне показалось здесь очень уютно. Совсем не хотелось завтра пускаться в эту странную авантюру. Хотелось стоять тихой ночью на надёжной стене и слушать всё тот же несмолкающий плач с вод Багрового озера. Я беззвучно рассмеялся, закурил трубку и ещё долго стоял, прислонившись к пережившим тысячелетия камням. Слушая, вспоминая, мечтая.