Она была очень красива. Возможно, немного экзотична, на мой несколько консервативный вкус, но всё же крайне красива. Она танцевала для меня в полумраке комнаты, и я не мог вспомнить, сколько длился её завораживающий и мысли, и тело танец. Я попытался схватить её за длинную стройную ногу, но она со смехом увернулась от моей ленивой руки.
За отгораживающей комнату портьерой что-то громко закричал высокий обличающий голос. Послышался звонкий удар, и крик прекратился. Я вновь перёвёл взгляд на танцовщицу, но успел заметить лишь её ускользающую во мрак тень. Похоже, что время, за которое я заплатил, вышло, жаль.
С трудом встав, я отдёрнул портьеру и вышел в большой тёмно-алый зал. Со всех сторон неслась негромкая, чуть печальная мелодия. За ближайшим ко мне столом кучка дьяволов играла в карты. Несмотря на свой интерес к азартным забавам, этой игры я не знал. Невольно заинтересовавшись, я подошёл ближе. Кон, вероятно, только что закончился. Кто-то из игроков довольно смеялся и пил за вечную удачу, кто-то ругался сквозь зубы, провожая злым взглядом свои издевательски звенящие в чужих руках монеты.
— Сыграй брат, — весело предложил мне, видимо, один из только что выигравших.
— Я не знаю правил, — ухмыльнулся я в ответ на его предложение.
— Не ставь на правила, ставь на победу, — он хлопнул меня по руке и заразительно засмеялся.
Я вновь ухмыльнулся в ответ и достал пару монет. — Этого хватит для ставки? — я был уже достаточно пьян для бездумных действий.
— Для первой хватит, — теперь его голос был уже вполне серьёзен. — Эй, милая, сдай нам удачные карты, ведь нам обоим нужна только победа.
К столу подошла молодая дьяволица с колодой несколько потрёпанных карт. Взглянув на меня, она хищно улыбнулась и облизнула свои пухлые вульгарные губы. Несмотря на легкомысленный вид, карты буквально летали в руках дьяволицы. Теперь хищно улыбнулся уже я, не веря ни одному её жесту.
— Даже не думай, незнакомец, в этой игре не лгут, — голос моего оппонента был очень спокоен и в нём не чувствовалось насмешки. Почему-то я ему поверил.
Дьяволица лёгкими отработанными движениями бросила к нашим рукам по три карты рубашкой вверх.
— Внимательно посмотри и выброси ту, которая тебе не нужна, — с этими словами дьявол ловко подхватил свои карты и начал пристально в них вглядываться.
— А как я пойму, какая мне не нужна? — я гораздо менее ловко взял свои.
— Не волнуйся, это несложно, главное, не торопись.
Я заглянул в розданные мне карты. Картинки на них были не стандартные, привычные масти отсутствовали, а ещё на них явно не пожалели красок. На первой я увидел пламя, великое и редко милосердное. Художник не поленился, словно именно за этот рисунок ему очень неплохо заплатили. Жар, идущий с картинки, будто обжигал мои руки и лицо, огонь словно старался выпрыгнуть на меня из своей клетки. И в то же время он притягивал к себе, звал погрузиться в свои ладони. Я буквально силой заставил свою руку положить первую карту на стол.
На следующей карте всё было гораздо более прозаично, но и гораздо более знакомо для меня. На ней, мой хмельной взгляд ласкала дорога, то чему я посвятил всю свою жизнь. Дорога стремилась вверх, увлекая за собой в неведомые дали. Наверное, я чуть дольше, чем требовалось, смотрел на эту карту, прежде чем положить её рядом с пламенем.
Но третья карта заставила смотреть на себя ещё дольше. Во многом из-за того, что изображение на ней было для меня абсолютно неясно. Там были изображены крылья, но они вряд ли составляли пару. Одно крыло явно принадлежало ангелу, оно почти всё было в крови, тяжёлыми каплями устремляющейся вниз. От него веяло войной и скорбью. Другое походило на крылья ящера с южных болот, но оно было какое-то непропорциональное, лишено всякого изящества, будто пародия на крыло. Оба крыла делили пространство на две ненавидящие части, резонирую друг с другом, словно стараясь разорвать карту пополам. Я в задумчивости положил её рядом с остальными.
— Ну что, какую из них ты выбросишь, незнакомец, — мой партнёр уже избавился от одной из своих карт и теперь с нетерпением смотрел на меня.
Думал я не долго, ни пламя, ни тем более дорогу я терять не хотел, а вот непонятные крылья мало что затронули в моей душе. Я без сожаления избавился от этой карты.
— Что дальше? — не могу сказать, что начало игры меня сильно увлекло, но определённый интерес необычные карты пробудили.
— А дальше всё просто, чьи карты сильнее тот и победил. Выбери одну, ту, которая сделает первый выпад.
Чем дольше продолжалась игра, тем меньше я понимал её суть, но доигрывать нужно было в любом случае, и я выкинул на стол пламя.
— Да… — грустно протянул мой противник, — эту карту мне, увы, никогда не побить, да и никому из нас. Ну что ж, значит, отдам ту, что послабее, — и он бросил поверх моего пламени свою карту, на которой был изображён довольно банальный меч. К моему искреннему изумлению картинка, изображающая этот меч (архаичный двуручник с замысловатым литьём на гарде), начала медленно задымляться, а потом вдруг неудержимо вспыхнула ярко-оранжевым пожаром. Горела не сама карта, а лишь изображение на ней. Через несколько секунд всё закончилось, теперь на обеих картах танцевал гневно-зовущей огонь.
— Ну, а теперь мой выпад, незнакомец, — на стол полетел новый участник игры.
Я ухмыльнулся, — на столе лежала ещё одна дорога. Правда, она немного отличалась от той, что была у меня. Казалось, она чуть шире и вела не вверх, а по прямой, вдали виднелись какие-то дергающиеся очертания. Не теряя времени, я кинул рядом с ней свою карту. Мой соперник также не сдержал усмешки.
— Это будет интересно, хотя, скорее всего, не так эффектно как то, что мы уже видели, — он сделал небольшой глоток из своего бокала.
Между тем я не отрывал своих глаз от карт, и они не дали мне поводов для разочарований. Они лежали рядом, две дороги, одна немного прикрывала другую. На моих глазах они начали сливаться друг с другом, образуя развилку. Теперь это была одна дорога, которая делилась на две.
— И что дальше? — вопрос казался мне вполне законным.
— Подождём незнакомец, немного терпения, — дьявол снова отпил из бокала.
Прошло минуты три, а потом в начале дороги появилась крошечная фигурка дьявола. Она была несколько гротескна и двигалась каким-то рваным, нервозным шагом, но в её принадлежности сомневаться не приходилось. Я заметил, как напрягся мой оппонент при её появлении. Фигурка дошла до развилки и остановилась, как бы раздумывая. Впрочем, долго её раздумья не продлились. Всё тем же рваным, но достаточно уверенным шагом она продолжила свой путь по дороге, лежащей на карте моего соперника.
— Верный выбор, дружок, — победивший дьявол довольно засмеялся. — Ну, что ж, значит ничья, незнакомец?
— Ничья? — я хитро улыбнулся, — я вроде бы ставил на победу.
Дьявол снова рассмеялся, — я, в общем, тоже не против упасть в объятия торжества. Предлагаю удвоить ставки и скрестить в дуэли те карты, которыми мы так преждевременно пренебрегли.
Я невольно задумался, вспомнив неоднозначные крылья, но отступать, крайне не хотелось. — Удваиваю.
С этими словами я потянулся к отброшенной мною карте и кинул её рубашкой вниз перед противником.
Тот удивлённо покачал головой, — редкая карта, тебе повезло, незнакомец, мне её не побить. Ты победил. Эй, милая, принеси мне ещё вина, — и он бросил свою неудачную карту за край стола.
— А что значит эта карта? — я действительно был заинтригован принесшими мне победу крыльями.
— Она значит, что кто-то ошибся, — только что заказанный бокал был уже пуст, дьявол, не спеша, отчитывал монеты.
— И кто же?
— Если бы я знал, то выиграл, но я проиграл.
— Может ещё одну партию, — игра, конечно, была весьма странной, но что-то в ней затягивало.
— Обязательно, незнакомец, мне ведь нужно отыграться, но не сегодня. Нам обоим надо передохнуть, — он посмотрел мне за спину. — Обернись.
Я обернулся.
Совсем рядом со мной с треском ударился ещё один камень, сквозь грохот и стоны слышался громкий голос Заора. Я огляделся мутным взглядом, заставив себя двигать раскалывающейся от боли головой. В общем, ничего удивительного я не заметил, — вокруг дрались бесы. Видимо, тактическое отступление Горных змей удалось не в полной мере, и теперь они сражались уже не за вожделенное озеро, а за свою, наверняка, не менее вожделенную жизнь.
И, по первым впечатлениям, удавалось им это с трудом. Каменных цветов было явно больше, и, несмотря на свою славу пращников, они не стеснялись и простой рукопашной. Моих вынужденных союзников от полного краха спасали только грозно шипящие и, слава огню, дрессированные змеи. Их молниеносные выпады и укусы парировать было намного сложнее, чем удары меча или копья. Да и попасть в узкие тела из пращи было совсем не просто.
Здраво рассудив, что поражение войска Заора вероятно бросит в пропасть все мои надежды о проводнике, я ввёл в развернувшееся сражение новую боевую единицу — себя. Не скажу, правда, что данное решение далось с лёгкостью, ибо моя бедная голова требовала покоя и заботы. Но, кроме того, она требовала ещё и мести.
Несколько секунд я рассматривал Пути моих врагов (по крайней мере той части, что находилась в пределах моей видимости) и не нашёл в них ничего интересного. Дальше всё было просто.
Высокий (для беса) пращник, дерзновенно стоял на гордом камне, словно презирая смерть. Он уже приготовился к броску, но в последний момент его резко развернуло и снаряд, предназначавшийся врагу, полетел в соплеменника. Он ещё не успел ужаснуться тому, что сделал, как и его голову нашёл шальной осколок, на котором был вырезан простенький символ цветка. Камни будто обратились против своих мастеров. Этот нежданный обстрел посеял в рядах врага состояние сходное с паникой. Многие из тех, кто несколько секунд назад рвался добивать отступающего противника, сейчас лежал с пробитой головой или треснувшими рёбрами.
Не оставил я без внимания и боевых змей, немало которых уже полегло от рук противника. Ускоряя и уточняя направления их Путей, я добился того, что часто просто не успевающие добраться до врага рептилии получили второе рождение и внесли немалую лепту в перелом хода битвы.
Немного пришедшие в себя воины Заора также заметно активизировались, начав потихоньку теснить вражеских бесов. Сам Заор вперед благоразумно не лез, предпочитая громко подбадривать и отдавать приказания из-за спин своих подданных. Я старательно следовал его мудрому примеру.
Постепенно стало ясно, что афера Каменных цветов не увенчается успехом. Горные змеи, вновь ощутив веру в победу, сражались с утроенной яростью, без сомнений и переживаний, убивая ошеломлённых бойцов чужого клана. А отдельных героев, так некстати поднимающих в собратьях боевой дух, я быстро разуверял в собственной неуязвимости.
Кончилось всё предсказуемым и верным, по сути, бегством противника. Воины Горных змей с воинственно-радостными криками бросились за ними — закреплять своё право на «озеро раздора».
Я же откровенно не поддержал этот благородный порыв и присел на ближайший подвернувшийся камень. Дело своё я сделал, вряд ли теперь бесы упустят оскалившуюся победу, а мой несчастный череп всё настойчивей требовал скорого и продолжительного отдыха. Кровь, слава огню, течь уже почти перестала, но всё же было бы неплохо показаться какому-нибудь местному знахарю.
На соседний камень, опустошённо спихнув с него мёртвую змею, устало присел Заор. Одежда его была в крови, а на лице виднелся свежий порез. Видимо, всё же не удалось вождю полностью уйти от рукопашной. Но, несмотря на потрёпанный вид, выглядел он вполне довольным. Сквозь пот и пыль на лице то и дело проскальзывала улыбка.
— Вижу, не врал отец, когда рассказывал о тебе, наверное, даже преуменьшал, — Заор благодарно посмотрел на меня. — Сегодня ты спас жизнь и честь Горных змей, Странник. Теперь ты всегда будешь желанным гостем в наших землях, всегда найдёшь здесь помощь и поддержку.
— Я сделал, что обещал вождь, хотя, видит пламя, планировал обойтись меньшей кровью, — я снова потрогал голову в месте удара. — Скажи, как долго ты ещё предполагаешь сегодня сражаться? Время обеда.
— Не волнуйся, Странник, — Заор понял мой нехитрый намёк. — Теперь мои воины легко добьются победы, и совсем скоро голова их вождя будет валяться в пыли, под моими ногами. Пойдем, я доведу тебя до озера, из-за которого ты и получил свою рану. Тут недалеко, смоешь кровь и грязь битвы.
Идти было откровенно лень, но отказываться было как-то неудобно, да и предложение смыть кровь и грязь показалось достаточно уместным. Я кивнул и, тяжело вздохнув, встал с такого уютного камня.
Заор не обманул, идти действительно оказалось недолго. Не прошло и десяти минут, как я уже погрузил свои утомившиеся руки в холодную воду озера. И хотя мне оно показалось довольно маленьким, легко было поверить, что для местных жителей этот водоём представляет немалую ценность. С удовольствием ополоснув лицо, я даже задумал искупаться, но тут невдалеке послышались громкие и настойчивые ругательства, и я со вздохом обернулся узнать в чём собственно дело.
Дело, как ни печально, оказалось довольно банальным и предсказуемым, хотя от этого и не менее желанным для Горных змей. На широком плоском камне у берега озера сидел Заор, а два здоровых воина тащили к нему залитого кровью, но, тем не менее, отчаянно ругающегося старого беса в грязных, но явно богатых по местным меркам одеждах. Вероятно, это и был вероломный вождь Каменных цветов. Настроение у него, по всей видимости, было паршивое, впрочем, его можно было понять. Судя по недавним словам Заора, вели его на казнь.
В общем, дальнейшее развитие событий предсказать было несложно, но я всё же решил досмотреть эту трагедию до конца. И в целом увидел то, что ожидал.
Вождь Горных змей что-то негромко говорил, старик не так давно бывший не менее, а может и более могущественным вождём, не прекращал ругаться и проклинать своего торжествующего визави. Видимо, Заору, наконец, надоело слушать его крикливую ругань, и он лениво и властно махнул рукой. Вслед за этим жестом, один из сопровождавших павшего вождя бесов, не спеша, обнажил широкий, длинный меч. Старый бес не видел его угрожающего движение и не снизил объём негативной полемики. На одном из своих замысловатых и нетривиальных ругательств он и закончил эту полную надежд и падений жизнь. Голова его, как в дешёвом спектакле подкатилась к запылённым ногам Заора. Тот, задумчиво пнул её и тяжело встал с камня. Спектакль подошёл к концу.
Уже через полчаса мы направили свои стопы к главному поселению Горных змей. Я должен был наслаждаться честью ехать рядом с вождем, торжествовавшим сегодняшний успех. Несколько поредевшие и изрядно битые ряды бесов, тем не менее, лучились счастьем победы. То и дело слышались весёлые песни, хвалы славному Заору и мудрому Страннику.
Встреча победоносной армии была довольно сумбурной, но искренне радостной. Не обошлось, конечно, без слёз и печали, однако их было почти не разглядеть за завесой всеобщего ликования по случаю поражения заклятого врага. Элати я обнаружил там же, где оставил, она задумчиво смотрела на пленительный танец огня в алеющих углях. Увидев меня живым хоть и не невредимым, леди даже вроде обрадовалась, что, правда, было сложно понять по её уставшему лицу.
— С победой, мастер, — она поднялась мне навстречу. — Когда выходим?
— Терпение, крылатая, моя голова безапелляционно требует покоя и сна, — я, в общем, не лгал. — Выйдем завтра с утра, предварительно плотно позавтракав.
Элати закатила глаза, но спорить не стала, видимо всё же понимая, что чувствую я себя не лучшим образом, и отдых не помешает.
— Наш ящер умер, — добавила, снова присаживаясь у костра. — Какой-то местный зверь посчитал, что тот нарушил его территорию. Теперь придётся нести всё на себе.
Смерть ящера мало меня расстроила, я привык ходить пешком на очень большие расстояния. В связи с этим, а также с тем фактом, что был уже вечер этого утомительного дня, я лаконично пожелал Элати достойных сновидений и провалился в желанный и крайне востребованный сон.
Утро началось точно так же, как и закончился вчерашний вечер, — с головной боли, хотя уже и не такой резкой. Леди уже проснулась и без особого аппетита ела захваченные с собой в лагерь продукты, хмуро глядя на выход из пещеры.
— Не грусти, крылатая, скоро снова в поход, — я тяжело поднялся на ноги и направился к выходу. В ответ жрица лишь флегматично кивнула. Я, в общем, её понимал, сидеть столько времени в этой не самой благоустроенной пещере, не имея возможности выйти наружу и зная, что единственная защита от толпы бесов это твой уже несколько истрепавшийся плащ. Здесь кто угодно впадёт в меланхолию.
На улице царили последствия вчерашней победы, а вернее её затянувшегося празднования. Повсюду валялись пустые кувшины и остатки еды, а иногда ленивый взгляд невольно останавливался и на счастливо дремлющем бесе, немного недотянувшим до родной пещеры. Не успел я в полной мере насладится этим утренним пейзажем, как ко мне подбежал молодой бес с неровным шрамом на лбу.
— Приветствую тебя, Странник, — обратился он со всей учтивостью, на которую вообще мог быть способен бес. — Вождь приказал мне стать твоим проводником и помогать до тех пор, пока моё присутствие не покажется обременительной.
— Ты действительно лучший или просто единственный кто способен держаться на ногах? — подозрительность была у меня в крови.
У беса хватило совести смущённо улыбнуться, правда, он тут же оговорился. — Лучший мой отец, но он сейчас себя не очень хорошо чувствует. Но, я всю свою жизнь лазил по этим горам и не подведу тебя, Странник.
— Ну, смотри, бес, через час выходим, — я поклялся вернуться и утопить Заора в его проклятом озере, если юный проводник не оправдает надежд.